Цымбаларь Илья Владимирович

ФИО: Цымбаларь Илья Владимирович
Дата Рождения: 17.06.1969
Место Рождения: Одесса
Амплуа: Полузащитник
Страна: СССР/Россия
Жизненный путь: Начал играть в СДЮСШОР «Черноморец» в 1977 году.
Выступал за "Динамо" Одесса (1987), СКА Одесса (1987 - 1989), "Черноморец" Одесса (1986, 1989 - 1993), "Спартак" Москва (1993 - 1999), "Локомотив" Москва (2000), "Анжи" Махачкала (2001 - 2002).
Шестикратный чемпион России 1993, 1994, 1996, 1997, 1998, 1999 годов в составе "Спартака".
Серебряный призёр чемпионата России 2000 года в составе "Локомотива".
Бронзовый призёр чемпионата России 1995 года в составе "Спартака".
За сборную СССР сыграл в 28 матчей, забил 4 мяча.
Участник чемпионата мира 1994 года.
Участник чемпионата Европы 1996 года.
Участник чемпионата мира 1990 года.
Вице-президент клуба "Анжи" Махачкала (2002). Главный тренер дублирующего состава московского "Спартака" (2003 - 2004).
Цымбаларю было присвоено звание мастера спорта.


Илья Цымбаларь, по мнению многих разбирающихся в футболе людей, был самым талантливым футболистом бывшего СССР 90-х. Полузащитником так точно. Действительно, от игры Ильи можно было словить эстетическое удовольствие. Великолепные финты, мастерские удары (со штрафных и не только), изысканные передачи. Почти всем этим Илья отличался еще в Одессе (где по свидетельству очевидцев «уже в 17 лет играл как взрослый»). А переехав в Спартак в начале 90-х (то есть тогда, когда это был настоящий суперклуб, причем единственный в наших краях), Илья для начала с легкостью освоил нехитрую романцевскую мудрость (стеночки до потери сознания), а затем стал ключевым игроком красно-белых. И отдал этому клубу всё, что имел. Не уехал за границу (хотя звали, и даже в мадридский Реал), а переживал со Спартаком и сборной России все отпущенные ей злой судьбой редкие взлеты и многочисленные падения. Понемногу Илья от всего этого устал. И стал играть чуть хуже обычного. И тогда Олег Иванович спровадил Илью, не посмотрев на все былые заслуги. Цымбаларь поиграл еще немного за Локомотив и Анжи, но это был уже не тот «четвертый номер», что вызывал восхищение у всей Европы. Что ж, человеку свойственно стареть, уставать и опустошаться, но все-таки люди, а тем более настоящие звезды вправе рассчитывать на большее снисхождение, чем загнанные лошади.

Но на этом не самом лучшем периоде в биографии Ильи, думаю, не стоит сосредотачиваться. Олег Романцев в итоге, согласно законам кармы и мировой справедливости, сам пал жертвой своей политики. «Отработанный материал», от которого он только и делал, что избавлялся, впоследствии заиграл в других командах. Евсеев и Бузникин в Локомотиве, Ширко в Торпедо, Кечинов в Сатурне и Шиннике, Тихонов в Крыльях и т.д. А ОИР остался с племенем младым и незнакомым, да с команданте Червиченко.


А Илья просто не ушел вовремя из Спартака. Как писал Жванецкий, «закончил Одессу, поступил в Ленинград, закончил Ленинград, поступил в Москву». Так вот, закончив Москву, Цымбаларь по каким-то причинам не поступил в заграничный клуб, и мы уже никогда не узнаем, до каких высот мог бы дойти лучший технарь постсоветского пространства 90-х. Впрочем, пусть об этом жалеют заграничные клубы. Мы же видели игру Ильи. И в Черноморце, и в Спартаке (а некоторые еще в СКА Одесса), и в сборной России (в составе которой он напоследок отметился голевым пасом в лучшем российском матче 90-х – с французами). А значит, нам повезло.

СТАТЬЯ
Илья Цымбаларь: В своих снах продолжаю забивать за "Спартак"

Что с Цымбаларем? Где он сейчас? Такие вопросы приходится слышать чуть ли не каждый день. Это означает, что болельщики Илью помнят. Да и как его, потрясающего технаря и дриблера, прирожденного кудесника, можно забыть?

НА БАЛ Я ТАК И НЕ ПОПАЛ

Воскресный вечер, мокрый снег, слякоть. Огни от гостиницы "Украина" освещают маленькую площадь и фигуру человека. Это Цымбаларь. Он одет в темную, неприметную куртку и шапочку, наподобие той, в которой играл поздней осенью на международной арене. Илья не один. Как всегда, рядом верная спутница жизни и двое сыновей, Алик и Сережа, в простонародье прозванные "цымбалариками". Идем в ресторан японской кухни, к которой дружную семейку пристрастил бывший одноклубник Ильи Сергей Юран. В уютной обстановке можно спокойно поговорить о сегодняшнем житье-бытье популярного футболиста. Вспомнить хорошее и не очень. Немножко потравить душу.

— Были такие периоды, когда Илья приезжал домой, клал спартаковскую сумку, брал сумку сборной и уезжал, — рассказывает супруга Ирина о прелестях сегодняшнего положения мужа. — Мне так обидно было, даже до слез доходило. Все спрашивала: Илюша, когда же ты наконец закончишь с футболом и мы заживем спокойной жизнью? Нынешний этап для семьи — новая порция счастья. Дети приходят из школы, и первый вопрос: "Мама, а папа дома?" Они хоть и знают, что дома, но никак не могут в это до конца поверить.

— Теперь вещи папы можно забирать и носить, — улыбается старший сын Сергей.

— Представляете, парню 12 лет, а уже мои свитеры и джинсы носит, — искренне удивляется Илья, — мы его теперь дядей Сережей называем. Это просто фантастика, какими темпами наши пацаны растут. Смотрю семейные фотографии, вижу совсем еще маленьких сыновей, и у меня создается впечатление, что это только вчера было. Оказывается, жизнь быстротечна.

— И 1995 год, когда вы были признаны футболистом России № 1, далеко позади.

— Тот сезон и впрямь был лучшим в карьере. Хотя и последующие годы, включая 1998-й, тоже выдались удачными.

— В тот период о вас говорили в Европе…

— Предложений было много. Хватало и достаточно серьезных. Чего только стоит заинтересованность во мне "Реала". Но все дело в том, что узнавал я об этом задним числом, когда все разговоры уже заканчивались.

— Как же так получалось? Может быть, вы когда-то заявили руководству "Спартака" о том, что уезжать не собираетесь?

— Таких заявлений, как и пожеланий об отъезде, я не делал. С руководителями клуба у нас была договоренность о том, что если будет солидное предложение, то проблем не возникнет.

— Выходит, что в "Спартаке" "Реал" сочли клубом, не способным сделать солидного предложения?

— Я не знаю, как развивались события. Может быть, клубы просто не договорились между собой. Делать какие-то выводы я здесь не вправе.

— Когда узнали о том, что могли оказаться в "Реале", не испытали чувства обиды?

— А что делать-то? Жизнь на этом не заканчивалась. Мне оставалось играть и не останавливаться на достигнутом. А обид ни на кого никогда я не таил.

— Два года назад в российской футбольной среде вам поставили диагноз "пересидел". Согласны с этим?

— Откровенно говоря, да. То, что вовремя не уехал, сказалось на моей карьере не лучшим образом. Окажись я за границей, глядишь, все сложилось бы иначе.

— Если бы у вас была возможность вернуться на пять лет назад, в тот период, когда вы были в фаворе, чтобы вы поменяли? Каких ошибок постарались бы избежать?

— Трудно сказать. 1995 год я доиграл на уколах, колено болело жутко. В 1996 году на первой же тренировке я окончательно его угробил и лег на операцию. Ни о каком отъезде, сами понимаете, речи быть не могло. Вообще-то я не считаю, что допустил какие-то ошибки. Виной всему травмы, а от них никто не застрахован. Всякий раз, когда я выходил на пик формы, меня подстерегали неприятности со здоровьем и мне вновь все приходилось начинать заново. Конечно, можно было бы задаться целью и уехать любой ценой. Но это не по мне. Я все хотел "с корабля на бал"! Чтобы не просто заиграть за границей, а заиграть "с музыкой".

— В 1999-м, пожалуй, самом черном году, травмы преследовали вас одна за одной. Не возникало ли мыслей о злом роке?

— В тот момент у меня времени не хватало об этом задуматься. Сейчас полагаю, что и не было никакого рока. Просто натура у меня такая: пока можешь бегать — бегаешь, до тех пор, пока себя совсем не доломаешь. Если б себя берег, может, и не было бы таких проблем.

— Сколько у вас серьезных повреждений и сколько из них заканчивались свиданием со скальпелем?

— Всего мне делали пять операций: три на колено и две на паховые кольца. А микротравм было столько, что и не сосчитать. Но это в порядке вещей.

— Сейчас последствия травм дают о себе знать?

— У меня нет наружного мениска, да уже много чего нет в колене. Вообще мои ноги теперь как барометр. Своей жуткой болью, от которой порой хочется на стенку лезть, они мне заранее сообщают об изменении погоды. Хоть какой-то плюс. Могу обходиться без информации синоптиков.

РОМАНЦЕВ БЫЛ МНЕ ОТЦОМ

— Вы никогда не распространялись на тему своего ухода из "Спартака". Разговоров вокруг той ситуации по сей день ходит много. Пролейте свет, как же все было?

— Я не буду глубоко копаться в прошлом, скажу лишь, что в той создавшейся ситуации я поступил правильно, никакого осадка у меня от тех событий не осталось. Чтобы не было кривотолков, замечу, что инициатива моего ухода из "Спартака" исходила от меня самого. Ни Романцев, ни кто-то другой за меня решения не принимал. Так что каких-то обид или претензий к Олегу Ивановичу у меня нет.

— Олег Иванович относился к вам особенно тепло…

— Романцев очень много сделал для меня и как для человека, и как для футболиста. Были времена, когда у нас в "Спартаке" сложилась настоящая семья — Никифоров, Пятницкий, Онопко, Ледяхов, а Олег Иванович был нам, по крайней мере мне точно, как отец. Большое спасибо ему за это. А что касается нынешних отношений, то, несмотря ни на что, они остались хорошими со всеми нынешними руководителями, персоналом и игроками "Спартака". Да и вообще везде, где мы были, нашу семью вспоминают по-доброму. Нигде мы не делали такого, чтобы о нас потом плохо думали. Уважение гораздо важнее популярности.

ОСОБЕННО ПОПУЛЯРЕН В ТАИЛАНДЕ И НА РЫНКЕ

В этот самый момент официантка, извинившись, обратилась к Илье: "Там молодые люди передают вам огромный привет, говорят, что являются вашими болельщиками и желают вам успехов". Ну чем не повод для разговора о популярности? В нем, кстати, участвовали все члены семьи, принявшись рассказывать самые многочисленные случаи, связанные с известностью Цымбаларя-старшего.

— 1996 год получился очень тяжелым, — вспоминает сам Илья. — Я устал и физически и морально. Очень хотелось от всего отдохнуть, пожить тихой, размеренной жизнью. Всей семьей отправились в Таиланд. Десять часов летели, три ехали на автобусе. Наконец-то добрались. Думаю: ну вот оно, тихое место. Пошли в русский ресторан перекусить, а там плакат: "Спартак" — чемпион!"

— И все. Началось то же самое, что и в Москве. Автографы, просьбы вместе сфотографироваться, — вступает в разговор Ирина.- А на днях я смотрела по телевизору передачу — встреча со звездой. И там одна женщина рассказала, как на отдыхе в Таиланде услышала клич: "В России нет еще пока команды лучше "Спартака", обернулась и увидела молодого человека с мальчиком, а ее муж ей сказал: "Это же Илья Цымбаларь — лучший футболист нашей страны!"

— Представляете, даже тайцы папу знают, — удивляется Сергей. — В этом году мы вновь были в тех же краях, и один таец, увидев нас, начал кричать: "Спартак" — гуд, Цымбаларь — гуд!"

— По-прежнему "Спартак"…

— Что вы хотите, — улыбается Илья, — если даже в России не все помнят о моем переходе в "Локомотив". Например, курьез произошел в этом году в Нижнем Новгороде. Диктор по стадиону объявил: в команде "Спартак" производится замена, вместо Ильи Цымбаларя выходит Евгений Харлачев. Я услышал, смешно стало. Самое интересное, что диктор даже не извинился и не внес поправку. Приятно же то, что болельщики и "Спартака", и "Локомотива" ко мне тепло относятся.

— Значит, сейчас популярность не ослабевает?

— Пока нет. Особенно часто узнают на рынках и базарах. В итоге приходится покупать продукты за полцены, а иногда и вовсе бесплатно брать. Запомнился случай, как в одном кафе познакомился с директором завода по изготовлению глюкозы. Подписал ему плакат, поговорили немножко, а он на память подарил мне огромный пакет своего продукта. Так мы до сих пор им пользуемся, жена уже забыла, когда последний раз покупала сахар.

СЫН ЗВОНИТ ЖИРИНОВСКОМУ

— Настал черед поподробнее поговорить о нынешней вашей жизни. Наверное, пополняете культурный багаж походами по кинотеатрам?

— В кино часто бываем, но в основном смотрю телевизор. Например, в плане знания программы телепередач сейчас подкован здорово.

— Политикой не интересуетесь?

— Боже упаси. У нас вон Алик — поклонник "артиста" Жириновского.

— Как-то проезжали на машине мимо Белого дома, - смеется Ирина. - Алик у меня просит: "Мама, дай быстрее мобильник". Берет телефон, набирает какой-то номер и говорит в трубку: "Здравствуй, Жирик, ты сейчас в Белом доме?" Наши друзья до сих пор тот случай вспоминают. Они даже сыну сотовый подарили, чтобы он Жирику мог звонить. А вообще дети все в папу — также любят розыгрыши.

— Да, с юмором у них все хорошо, — радуется Илья. — Все-таки в Одессе родились. Мы даже когда в Москву переехали, никак не могли понять, когда я шучу, а когда говорю серьезно.

— Если возвратиться к сегодняшним вашим дням, чем еще занимаетесь?

— По большому счету ничем. Но чувствую себя весьма уютно. Стараюсь помогать жене по хозяйству. Особенно на кухне. Готовлю практически любые блюда. При необходимости консультируюсь с супругой и пользуюсь ее кулинарными советами. В конечном итоге получается вкусно.

— Может быть, вы в детстве хотели стать поваром?

— Нет. Я никогда не отделял себя от футбола. С детства мечтал только о нем, и никаких мыслей по поводу выбора другого жизненного пути у меня не было.

— Тогда, может быть, ваше кулинарное искусство поможет вам по окончании футбольной карьеры. Откроете свой ресторан и будете там по совместительству шеф-поваром?

— Шеф-поваром я точно не буду, да и ресторан навряд ли открою. Почти наверняка останусь в футболе. В каком качестве, пока не знаю. Но об этом пока ох, как не хочется ни думать, ни говорить. Я чувствую в себе и силы, и возможности играть на приличном уровне. Уверен, я еще смогу.

— Чувствуется, сильно тоскуете по футболу.

— Не то слово. Бывает, прихватит: ну так хочется вернуться в привычное русло. Даже по тяжелым тренировкам испытываю ностальгию.

— А я не ощущаю, что Илюша страдает по футболу, — замечает Ирина. — Он никогда не покажет, что ему тяжело. Не хочет нас расстраивать. Хотя умом-то я понимаю, как мужу сейчас нелегко.

— Значит, Илья — скрытный, как разведчик?

— Ну не могу же я расстраивать близких, — говорит Цымбаларь. - Хочу, чтобы им всегда было нормально и спокойно. А с собой я справлюсь.

— Футбол по ночам не снится?

— Все снится: и тренировки, и игры. Самое интересное, что не мне одному. Иногда у нас с Ирой вообще одинаковые сны бывают. Наутро начинаем рассказывать друг другу, и оказывается, что все совпадает. И команда, и ход игры, и счет.

— Голы забиваете?

— Когда забивает, дергается во сне, ногами машет, — улыбается Ирина.

— Забиваю частенько, — соглашается Илья. — И все время в красно-белой форме. Да и вообще "Спартак" в основном снится. Все-таки лучшие годы прошли в этой команде. "Локомотив" — тоже хороший клуб, там все было замечательно и никаких претензий ни к Семину, ни к кому-то другому у меня нет. Но не смог себя я там найти. "Локо" — это другой стиль, который я так и не понял. Подчеркиваю, это не команда не подошла ко мне, а я не подошел к ней. Я у Семина не мог играть в тот футбол, к которому привык. Меня семь лет учили одному, а тут совсем другое. В общем, затея попробовать что-то новое не увенчалась успехом.

— Тема голов представляется заманчивой…

— За статистикой не слежу и сколько голов на моем счету, не знаю. Помню только самые яркие, остальные смутно или вообще забыл. Лучший же свой мяч "отгрузил" "Реалу".

— А в 1996-м в золотом матче с правой ноги? Неужто хуже забили?

— Я всем вратарям говорил: когда бью с правой ноги, у вас вообще нет шансов парировать удар. Они спрашивали - почему? Да потому, что я даже сам не знаю, куда мяч полетит. Так и в 1996-м, когда я наносил удар, то не был уверен, что попаду туда, куда надо. Но то, что у меня с правой ногой проблемы, воспринимаю нормально. Еще в детстве усвоил: "Лучше одной ногой владеть хорошо, чем двумя посредственно". Так и играю.

В 20 ЛЕТ СТАЛ ОТЦОМ ДВОИХ ДЕТЕЙ

— Вашему старшему сыну двенадцать, младшему в апреле будет одиннадцать. Вы же совсем рано стали отцом двоих детей.

— В 18 лет появился Сережа, в 20 — Алик. Нормально. Интересно то, что младший родился 20 апреля, Гитлер - 21-го, Ленин - 22-го. Те двое были злыми гениями, а наш добрый. Можно было бы его, конечно, Вовочкой назвать, получился бы еще один Владимир Ильич, но для страны это могло бы обернуться нежелательными последствиями.

— Семья по молодости не перетягивала? Удавалось до конца сохранять преданность футболу?

— Естественно, в семье я подзаряжался энергией. И жена, и дети мне помогли добиться того, чего я достиг. Сыновья росли футболом. Жили на базе, смотрели тренировки, сами играли. То, что Сережу назвали именно так, немалая заслуга тогдашнего игрока "Черноморца" Сергея Гусева. У Алика крестный папа тоже футболист — Юра Никифоров. В общем, моя семья и футбол переплетены очень тесно.

— Вы внесли свою лепту в воспитание сыновей?

— Практически всегда, когда приезжал, занимался детьми. В угол их никогда не ставил. Были другие методы. Думаю, что ребята меня уважают. Не боятся, а именно уважают, потому и слушаются.

— Илья делал все возможное, чтобы у детей не было звездной болезни, — вступает в разговор Ирина. — Так оно и получилось. Сыновья абсолютно нормальные, и от того, что у них папа такой знаменитый, носы кверху не задирают.

— Я всегда говорил сыновьям, что они такие же обыкновенные дети, как и все, — продолжает глава семейства.— Их же всегда узнавали по фамилии и в садике, и в школе. К ним сразу же было повышенное внимание. Но они никогда этим не пользовались. Выросли скромными пацанами. И их уважают именно за это, а не за фамилию.

— Фамилия-то у вас действительно редкая. Нигде больше такую же не встречали?

— Полных однофамильцев повидать не довелось, да и навряд ли удастся. А вот однокоренные фамилии типа Цымбалюк встречал. Настоящих же Цымбаларей очень мало. Еще только мои брат и дядя. Вот и все.

— Насколько мне известно, ваша семья общается со многими музыкантами?

— В 1995-м Маликов перед церемонией "Стрельца" подошел и сказал, что он очень хотел бы, чтобы я стал победителем в своей номинации. А спустя какое-то время он объявил мою фамилию. Хорошие отношения с Трубачом, со всей ОСП-студией.

— Мы же из Одессы, мы с ОСП говорим на языке юмора, — улыбается Ирина. — Помню, когда они только начинали свое восхождение после КВН, у них еще была песня "Я ненавижу футбол". Они ее сочинили во время матча "Спартака" с ЦСКА, глядя на то, как я болею за своего мужа, а потом, как только песню записали, сразу же привезли нам кассету.

НИ О ЧЕМ НЕ ЖАЛЕЮ


— Как думаете, когда у вас наступит определенность в вопросе продолжения карьеры?

— Неопределенность давит, — вздыхает Илья, — но когда она закончится, не знаю. Вспоминаю прошлый год: до 1 марта я ничего не знал — когда, куда. Не очень приятные воспоминания. У многих сложилось мнение, что я обязательно хочу уехать за границу. Да ничего подобного, я и в России еще не прочь поиграть. Скорее всего, так и будет, ведь за рубежом период дозаявок подходит к концу.

— И напоследок... Когда вы вставали на футбольный путь, наверное, прикидывали, каким он может получиться? Ваши ожидания оправдались или вы рассчитывали на большее?

— Я жил в Одессе прямо напротив Центрального стадиона и постоянно чувствовал атмосферу футбольного праздника. Естественно, что моя мечта заключалась в том, чтобы когда-нибудь выйти на это центральное поле и сыграть в присутствии огромного количества зрителей. Она осуществилась. На большее я изначально и не замахивался. В принципе я никогда особо не загадывал наперед, а жил сегодняшним днем. Судьба распорядилась так, что мне довелось попасть в "Спартак", выиграть не одно российское золото, познать радость выступления на международном уровне. И я ни о чем не жалею, мне грех жаловаться на судьбу. Нереализованных задумок не осталось. А что будет дальше, посмотрим.