Весеннее. После дождичка. В четверг.

Мы познакомились в автобусе. Я ехала на работу. Он – тоже. Час пик. Пробки.
Была весна. Та, которая смелая, зрелая, та, которая много видела, та, что почти все пиво – выпила и в которой уже цвела черёмуха.

Он сидел напротив меня. Глаза в глаза. Но меня соблазнили его штиблеты. Штиблеты были летние, кожаные, такие стильные штиблеты с открытыми задниками. Смешно и застенчиво топорщились пальцы и было в этом что-то интимное. Я сидела и разглядывала их. Хорошие штиблеты. И ноги – ухоженные. Потом я подняла глаза. И – не пропала. Ничего не ухнуло и не ёкнуло. И ничто не сказало про то, что Он – моя судьба. Или еще какую-то чушь. Даже дыхание не участилось.
Он был старше меня – лет на пять. Обаятельный. Фактурный. Из тех, что позируют для «Космо». Такой метросексуал формата коммерческого автобуса.

Он заметил мой взгляд. И протянул визитку. На визитке был указан его мобильный. Я кивнула.
Через несколько минут, - мне показалось это ужасно остроумно, - я ему позвонила. Полифония пропела что-то тематическое. Навроде: «Не обещайте деве юной». Я отметила про себя, но особого значения не придала. У меня же ничего не ёкало и не указывало на то, что мне нужны какие-то обещания.
Он посмотрел на высветившийся номер. «Я слушаю».
Я поднесла трубку к уху и улыбнулась: «Можешь поместить меня в записную книжку среди Ир. Если Ира есть, запиши как Ириху. Или Ирхен. Или Ирен. Звонить желательно во время дождя».

Он – улыбнулся и деловито защелкал кнопками телефона.

Я работала тогда экскурсоводом. В пасмурные дни мне давали выходной. Он этого не знал, но ничего уточнять не стал.

В ближайший четверг, (почему-то хорошо запомнилось, что это был именно четверг), едва прогрохотали первые раскаты грома, он позвонил.
-Что делаешь вечером?
-Встречаюсь с тобой.
-Ок. Тогда не планируй больше ничего. Позвоню.

Он позвонил - часов в одиннадцать вечера. Я собиралась спать. Дождь лил весь день, и под стать дождю было настроение.
Он - пригласил в кафе.
Я – не отрывая трубки от уха, стала натягивать джинсы.
Кафе оказалось хорошее. Почти ресторан. В огромных аквариумах плавали огромные рыбы, а официанты появлялись и исчезали, как призраки.
Мы выпили по паре коктейлей. Он – вдохнул дорожку кокса. Предложил мне. Я – отказалась.
На такси добрались до моего дома. Это оказалось рядом. Зашли в круглосуточный магазин. «У тебя что-нибудь есть из еды?» - спросил он.
Купил колбасу, кетчуп, яйца, презервативы.

Жарили колбасу с яйцами, поливали кетчупом. Времени было часа два ночи. Спать уже не хотелось. Тем более, завтра предполагался еще один выходной – дождь все не прекращался.

Как его звали, не вспомнить. Не судьба же – что запоминать!
Запомнила его теорию – он настаивал, что человек должен есть каждые два, максимум три часа. И что делать в приеме пиши бОльшие перерывы – опасно для здоровья.

За ночь он несколько раз выходил на кухню. Кипятил чайник. Звенел тарелками. Мыл посуду.

Спать мы так и не легли. Лежали рядом на диване в гостиной. Смотрели автогонки. С тех пор я узнаю почерк Ральфа Шумахера на трассе. Он рассказывал про друзей – они снимали на четверых двухкомнатную квартиру, - этакое мужское братство. Про детей – у него были сын и дочь от разных женщин, с которыми он никогда не был в тесных отношениях, и которых честно предупреждал, что перспектив семейной жизни нет, но будущее детей он обеспечит. Вероятно, их это устроило. Большая часть того, что он зарабатывал, уходило на частный садик и школу. И прочие детские необходимости.
Про работу – он был каким-то менеджером какого-то торгового центра. Про линии судьбы. Которые привели его в СИЗО «Крестов», а потом из «Крестов» освободили.
Он отсидел год. Говорил об этом спокойно-деловито. Как будто я проводила собеседование, а он рассказывал о предыдущем месте работы. «Этот год мне много дал. Я стал дисциплинированным. Очень много читал. Я прочел столько, сколько не прочел за всю предыдущую жизнь. У меня каждый день был расписан до минуты. Я просыпался. Делал зарядку. Я сам разработал комплекс упражнений – на все группы мышц. Места там было немного, поэтому упражнения были не такие, как рекомендуют в «Men’s health». Потом я читал. Часто – стоя. Пока на моей шконке кто-то спал. Спали по очереди. Много думал. Читать можно было почти все, что попрошу. Потом – прошел год – суд вынес вердикт, что я не виновен. Я в этом и не сомневался. Знал, что освободят. И даже не нервничал, что теряю время. Старался использовать его с максимальной пользой».

Его дружок оказался огромных размеров. Мне стало как-то не по себе. Он одел презерватив.
-Тебе может быть больно. Я постараюсь аккуратно.
Больно мне не было. Улётно – тоже. Это было похоже на пресный, семейный, знакомый до миллиметра, предсказуемый, ни-к-чему-не-обязывающий секс. Приятный одним фактом наличия.
Таким сексом можно заниматься в бигуди.

Утром мы вышли из дома вместе – в десять. Проснулись, (на рассвете – часов в семь утра мы все-таки уснули. В одежде. Обнявшись, как брат с сестрой), позавтракали, сели в автобус (коммерческий маршрут) и поехали на работу.
Светило солнце.
Я вышла на остановку раньше работы, зашла в офис «Мегафон» и поменяла номер телефона. Не захотела быть той женщиной, которая родит ему третьего ребенка. Думаю, он не был бы против.

С нового номера позвонила знакомому редактору бульварной газетки и сказала, что он своего добился. И что пусть готовит две полосы на эротическую тематику. И что материал я принесу завтра. И что гонорар тоже надеюсь получить завтра. Сделка состоялась.

А потом наступило лето. В моей постели и за её пределами – упрямо утвердился Хуберт. Как-то во время дождя – у меня был выходной – мы зашли в «ECCO» и купили ему точно такие же стильные штиблеты.
Долларов сто пятьдесят они стоили.