Снеговик

Рядовой Федечка Косовенко, по прозвищу Косой, был полным антиподом товарищу майору Снеговику. Крайняя худоба, малый рост, и общая его инфантильность вызывала у НачФиза части, капитана Зыкина, острую жалость и желание накормить грудью. Ну или хотя бы принести пирожок, но НачФиз был стоиком по духу и подобным иррациональным желаниям не поддавался. Зато поддавались подчиненные майора Снеговика 50-летняя Зоя Максимовна и не уступающая ей в возрасте Ирина Андреевна, обе в чине сержантов, служащие строевой части, начальником которой был майор Морозов.

Стоило Федечке, поблескивая очками, появиться в поле их зрения, как на него немедленно обрушивался поток нерастраченной материнской любви, а так же домашние харчи. По непонятной для сослуживцев причине, таких водопадов Косовенко старался избегать. По еще более непонятной для командования причине, даже деды не трогали с виду беззащитного солдатика, либо не обращая на него внимания, либо просто обходя стороной.

У Снеговика жизнь вообще не удалась! С самой своей юности Морозов вожделел московскую прописку, жену модель и белый Мерседес, а что имел? Двухкомнатную служебную квартиру в самом центре поселка Забывалово, что «всего» в паре сотен километров от Хабаровска, жену, превосходящую его по массе тела, и старую, убитую временем и хозяином Тойоту! И это все при том, какими талантами и жизненным тонусом к деньгам обладал Морозов, по мнению самого Морозова!
И где она, справедливость??

От того Снеговик был склонен мстить за себя всему живому без разбора, особенно если это живое было безответно, как рядовой Косовенко.
- Косовенко! – начинал сразу после утреннего развода орать Снеговик, меняя выражение лица от тоскливого к яростному, - Почему не брит???
Федечка, у которого шерсть отродясь не росла даже в районе анального отверстия, растерянно принимался тереть очкастое лицо и что-то невнятно хмыкал, чем приводил майора в исступление:
- Бри-ться! Не-ме-д-лен-но! Через две минуты с чистой рожей ко мне в кабинет!
После бритья извращенный секс с беззащитным мозгом Федечки продолжался в кабинете Морозова, о чем свидетельствовали вопли наслаждения майора и слабые вздохи оргазма Федечки.

А потом, однажды, Снеговик допустил ошибку…
Никто ведь его, нелюбимого всей частью, не предупреждал, что Косого трогать не стоит… Вот он и тронул. Однажды, выйдя из себя, майор Морозов, опрокинув своей тушей стул, вылез из-за стола и, крича «Бестолочь! Недоумок! Выкидыш!», сильно пихнул Федечку в щуплую грудь. Учитывая свой немалый вес, Снеговик ожидал, что солдатика просто вынесет толчком через дверь, но этого не случилось. Федечка принял тяжелую, короткопалую ладонь грудью, дождался, пока давление возрастет, потом крутанулся вокруг своей оси, от чего майор неожиданно провалился, а затем добавил телу ускорения незамысловатым пинком. Вместо солдатика кабинет покинул сам хозяин!
С полминуты лежащий Снеговик оценивал и принимал ситуацию, а потом, не блистая оригинальностью, высказался:
- Задушу, сука!

Он вскочил со всей возможной при таком весе прытью, и попытался исполнить угрозу, однако был встречен тяжелым, совсем не похожим на Федечку, ударом ноги в челюсть… Опав, будто проколотый иголкой шарик, Снеговик осел на пол, да и застыл в позе умудренного годами воробья, гадящего с высоковольтной линии электропередач. За происходящим зорко наблюдали Зоя Максимовна и Ирина Андреевна, и именно благодаря этим словоблудным дамам о происшествии стало известно всем, даже обитающему в котельной рядовому Акынбадаеву и приблудному псу Герцогу…

Разобравшись в ситуации, командир намекнул Снеговику, что тот был вовсе даже не прав, и посоветовал ему куда-нибудь свалить, чтобы не мозолить глаза местной военной прокуратуре, которая, само собой, тоже была в курсе дела. Даже предложил направление движения, которое, ввиду цензуры, мы тут приводить не станем.
Сделав правильные выводы, майор Снеговик вздохнул, написал рапорт и уехал в командировку на Кавказ. В Чечню. Кому-то может показаться, что ничего такого в этой командировке нет, но если учесть, что именно в те годы и шла Первая Чеченская Компания, и что волею случая Снеговику пришлось штурмовать к новому году Грозный…

Кого и что только не проклинал Майор Морозов в то время, когда мерз, когда голодал, когда стреляли, когда смеялись над ним и остальными в форме, когда пули выбивали бороздки в бетонных стенах над головой, когда не было топлива и стояли в ночи посреди дороги. Когда жгли костры, когда умирали от пуль снайперов бойцы и офицеры, когда каждая сигарета была подарком небес. Когда горячий душ был всего один раз за всю командировку, когда бронированная машина стала роднее всего и опаснее всего, когда каша из котла, когда вертолеты и огонь, когда куски земли от близкого взрыва, когда письма мятые и порванные, когда патроны кончаются, когда гранату в подъезд, когда…
Много всяких «когда». Очень много.
Воспоминания у Снеговика слились в череду обрывков, связанных между собой только ненавистью к солдату, из-за которого Морозов и попал сюда, на войну. Трудно представить какие проклятия слал на голову дослуживающему свой срок Косовенко майор Морозов и какие только не обещал кары за свои муки.

Когда семь месяцев спустя, под самый дембель Косого, Снеговик появился на пороге части, никто его не узнал. Ни командир, ни солдат на КПП, ни начальник штаба, как всегда явившийся к утреннему разводу слегка «под шофе», ни даже обладающие феноменальной зрительной памятью Зоя Максимовна и Ирина Андреевна. И это не удивительно – майор Морозов сильно изменился. Он по-прежнему был конусоподобен, только вот конус перевернулся, майор сильно похудел в районе задницы, а плечи, от таскания автомата, снарядов и ящиков, расправились как в молодости, так, что даже хэбэшная куртка трескалась. На лице появился шрам, пока еще розовый, от осколка разорвавшейся рядом мины. Левая рука была на перевязи – ранение в руку буквально перед самой отправкой домой. Да и вообще Морозов отчего-то казался значительно выше ростом, с первого взгляда внушал уважение и даже вызывал легкий страх.

Подоспел Снеговик к самому концу развода, когда подразделения уже собирались расходиться.
- Косовенко!! – удивил Снеговика зычный крик, - Почему не брит???
Морозов обернулся и увидел, как кто-то короткий ростом, но широкий в талии, с черной папкой под мышкой и алыми от праведного гнева щеками кричит на маленького, щуплого бойца.
- Почему не брит, спрашиваю?! – орал толстяк.
Морозов подошел ближе, нахмуриваясь и вглядываясь в человека, из-за которого ему пришлось перенести столько страданий, в солдата Федечку Косовенко, который уже успел стать старшиной, очевидно к дембелю.
- Не-мед-лен-но побриться! Через две минуты ко мне в кабинет! – взвизгнул толстый капитан.
Морозов на звук только поморщился:
- Чего орешь? – спросил Снеговик, подходя к толстяку вплотную. Они были одного роста, но Морозов отчего-то казался выше.
- А? – не понял сразу капитан.
- Ага, - в тон ответил Снеговик, - Не тронь парнишку, хуже будет!
Пояснять Морозов не стал.
Дождавшись, пока ошеломленный толстяк уйдет прочь, Морозов повернулся ко мнущемуся с ноги на ногу Косовенко, внимательно осмотрел его и сказал:
- Ну, здравствуй…
- Здравия желаю, - вяло ответил Федечка.
Раньше бы такой ответ только разозлил Снеговика, но сейчас он впервые присмотрелся к солдату, и вдруг, неожиданно для себя, рассмотрел сквозь всегда рассеянный и добрый взгляд настоящую спокойную силу. Раньше, когда кричал, Морозов как-то не замечал ее, иначе бы поостерегся. И еще Морозов увидел, что Федечка узнал его… Никто не узнал, а он узнал.
Морозов протянул руку для рукопожатия.
Федечка недолго поколебался и пожал ее.
- Спасибо, - сказал Снеговик, развернулся и, подбросив на плече тяжелый рюкзак, пошел прочь…

PS: Снеговик уволился из армии. Сейчас он живет в Москве, у него небольшое, но свое дело, его жена сильно похудела и похорошела, и он, наконец, купил себе белый Мерседес. Федечка успешно отслужил срочную, успешно поступил в военное училище и закончил его, теперь не менее успешно тянет лямку командиром батареи в артиллерийском полку неподалеку от своего первого места службы.
Иногда Косой и Снеговик созваниваются.