На uCrazy 16 лет 10 месяцев
Обман
- Нет, жизнь определенно не удалась… - Тёмкин переводил затуманенный переживаниями взгляд с одного убогого предмета интерьера на другой. – Сколько можно мучиться? Что ни делай – все без толку. Работа – в аду лучше. Личная жизнь – что это такое? Перспективы – отрицательные. Хватит! Надоело!
Руки Темкина, предоставленные разумом самим себе, заканчивали свивать из синтетической веревки петлю. Темкин перевел взгляд на дело рук своих, проверил крепость, подергав, и полез на шатающийся под любой тяжестью табурет. Крюк, предназначенный, наверное, для большой красивой люстры, легко удерживал одну-единственную тусклую лампочку под треснувшим абажуром. Сейчас лампочка перестанет быть одинокой. Темкин прикрепил петлю и, вздохнув, просунул в нее голову. Лампочка тут же пригрела макушку. «Ну, вот и все», - подумал самоубийца.
- Я дико извиняюсь, - раздался внезапно голос со стороны дивана. Темкин едва не опрокинул от неожиданности табурет под собою. – Просто хочется убедиться, что это вот желание повеситься – осознанное, так сказать.
Темкин быстро вытащил голову из петли, спрыгнул на пол и повернулся. На диване сидела черная фигура в капюшоне, болтая перекинутой одна через другую ногой в сандалии.
- Кто Вы? – спросил Темкин, судорожно сглотнув.
Ну, привет! – развела руки фигура. – Только что в петле был, мог бы и не спрашивать.
- Так значит, это правда?
- Что «правда»? Что смерть существует? А куда ты сейчас отправиться думал?
- Нет, я имею в виду – вот так, приходите и забираете?
- Нет, чай прихожу пить! С сушками!
- Да, глупо сказал, - согласился Темкин.
- Ты это… на вопрос отвечай. Это осознанное желание?
- Да, осознанное! – упрямо мотнул головой Темкин. – Понимаешь…
- Стоп! Стоп! Стоп! – Смерть вытянула руки вперед протестующим жестом. – Твои откровения меня не интересуют. Я хотела только узнать то, о чем спросила. Теперь можешь продолжать. Извини, что остановила. – И, попрыгав на диване, устроилась удобнее.
Темкин замялся. Вешаться при посторонних было как-то неловко.
- Может, отвернешься? – с надеждой спросил он, смущаясь.
- Зачем? Я должна все проверить, убедиться в качестве твоей работы. Давай, не стесняйся!
Темкин вздохнул и полез на табурет. Желание повеситься потускнело, но, из принципа, не уходило совсем. Голова снова осторожно просунулась в петлю.
- Про язык не забудь, - донеслось с дивана.
- А что язык? – спросил Темкин.
- Ну, язык не забудь высунуть. Надо, чтобы язык был высунут как можно сильнее. На фоне синей физиономии – очень красиво!
Темкин представил свое посиневшее лицо с высунутым языком. Картина получилась тошнотворной. Он снова сглотнул и вытащил голову из петли.
- А… это обязательно? – скривившись, подобно собственной судьбе, спросил он.
- А как же! – оживленно воскликнула фигура. – Смерть, между прочим, тоже французские поцелуи любит! – и рассмеялась каркающим смехом.
Темкин медлил. Не то, чтобы вешаться расхотелось, но чернушная веселость единственного свидетеля смущала до глубины его пропащей души. Почему-то действительно захотелось чаю с сушками. Темкин встряхнулся и снова вдел голову в петлю.
- Что-о виси-ишь, кача-ая-я-ясь?.. – затянула сидящая на диване фигура переиначенную «Рябину». Темкин быстро вытащил голову.
- Ты можешь помолчать?! – взорвался он нервным негодованием. – Человек вешается, между прочим, а тут под боком песни поют!
- И, между прочим, хорошо поют, - обиделась Смерть. – Извини, я думала, тебе легче будет навсегда – НАВСЕГДА, - подчеркнула она, – из жизни уходить.
Темкин задумался. Мысль о том, что он уходит навсегда, впервые озвученная кем-то другим, больно уколола сердце. Он задумался.
- Ты чего это там притих? - спросила Смерть с подозрением в голосе. – У меня времени не так уж и много, чтоб ты знал. – Она достала откуда-то из складок балахона маленький, но пухлый блокнот и открыла его. – Вот - скоро пожар начнется; пять хороших человек сгорят. Один известный писатель умрет... Сосед твой, между прочим, который полгода к постели прикован – о нем тоже позаботиться нужно…
- Степан Михайлович, что ли? – спросил севшим голосом Темкин, слезая с табурета. С соседом Темкин был знаком всю свою жизнь. Степан Михайлович был сильным человеком, который страшно переживал свою внезапную болезнь, не позволяющую ему жить полноценной жизнью.
- Он самый, - подтвердила Смерть, захлопнув блокнот.
Темкин сел и вытер рукавом внезапно вспотевший лоб. Степан Михайлович умирает, а он здесь глупостями занимается! Жаркий стыд горькой волной затопил душу.
- Не надо Степана Михайловича, - хрипло попросил он.
- Ну, я еще не решила, если честно. У меня он здесь, - Смерть кокетливо помахала блокнотиком, - под вопросом пока.
- Не надо Степана Михайловича! – громче сказал Темкин.
- А чего это ты разошелся? – возмутилась Смерть. – Тебе ведь уже все равно должно быть. Вешайся, давай! Надоело мне ждать.
- И не дождешься! – решительно воскликнул Темкин, взлетая на жалобно скрипнувший табурет и срывая петлю с крюка. – Не буду я вешаться!
- Как это не будешь? – растерялась фигура на диване. – А что я тогда здесь делаю? Ты что, меня обмануть вздумал?
- Не буду, и все! – решительно сказал Темкин. – И Степана Михайловича забрать не позволю!
- Ух, ты! – передернула плечами Смерть. – Грозен, однако! И как это ты мне не позволишь, интересно?
- Слушай, - Темкин вдруг осознал, что спорить с его собеседницей достаточно сложно, и перешел на просящий тон, - ну, не трогай ты его. Я сейчас... не знаю… в аптеку побегу, возьму что-нибудь; только не трогай, ладно?
- Работу у меня отнять хочешь? Да?
- А тебе что – очень хочется ударно работать?
- Да нет, в общем-то. Я и отдохнуть не прочь, - сказала Смерть, подумав. – Ладно, уговорил; пусть поживет пока. А с тобой-то, что делать будем?
- Да что со мной делать? – Темкин как-то успел забыть о великом плане ухода из жизни. – Ничего не надо со мной делать. Ерунда все это! Завтра же работу сменю. И жену найду...
- Тоже завтра?
- В ближайшем будущем. Да что я – не мужчина, что ли? – возмутился он, ударив себя кулаком в грудь.
- Хм… - усмехнулась Смерть. – Знаешь, есть что-то такое в твоих словах, - она помедлила, - правильное что-то. Мне так кажется. – Темкин перевел дух. – Ну, мне пора… если точно вешаться раздумал?
- Точно, точно! - жизнерадостно подтвердил Темкин.
- Тогда прощай. До следующей встречи! – помахала рукой темная фигура, растворяясь в воздухе…
- …Ох, на какие только ухищрения приходится пускаться, - ворчливо сказала она, материализуясь на крыше.
Она стянула с себя черный балахон, открыв спрятанные под ним белоснежные одежды, и с омерзением отшвырнула его прочь. Расправив широкие светящиеся крылья, ангел-хранитель несколькими сильными взмахами поднялся вверх, быстро сливаясь с подсвеченными уходящим солнцем облаками, и исчез в неизведанной смертными дали.
- Так значит, это правда?
- Что «правда»? Что смерть существует? А куда ты сейчас отправиться думал?
- Нет, я имею в виду – вот так, приходите и забираете?
- Нет, чай прихожу пить! С сушками!
- Да, глупо сказал, - согласился Темкин.
- Ты это… на вопрос отвечай. Это осознанное желание?
- Да, осознанное! – упрямо мотнул головой Темкин. – Понимаешь…
- Стоп! Стоп! Стоп! – Смерть вытянула руки вперед протестующим жестом. – Твои откровения меня не интересуют. Я хотела только узнать то, о чем спросила. Теперь можешь продолжать. Извини, что остановила. – И, попрыгав на диване, устроилась удобнее.
Темкин замялся. Вешаться при посторонних было как-то неловко.
- Может, отвернешься? – с надеждой спросил он, смущаясь.
- Зачем? Я должна все проверить, убедиться в качестве твоей работы. Давай, не стесняйся!
Темкин вздохнул и полез на табурет. Желание повеситься потускнело, но, из принципа, не уходило совсем. Голова снова осторожно просунулась в петлю.
- Про язык не забудь, - донеслось с дивана.
- А что язык? – спросил Темкин.
- Ну, язык не забудь высунуть. Надо, чтобы язык был высунут как можно сильнее. На фоне синей физиономии – очень красиво!
Темкин представил свое посиневшее лицо с высунутым языком. Картина получилась тошнотворной. Он снова сглотнул и вытащил голову из петли.
- А… это обязательно? – скривившись, подобно собственной судьбе, спросил он.
- А как же! – оживленно воскликнула фигура. – Смерть, между прочим, тоже французские поцелуи любит! – и рассмеялась каркающим смехом.
Темкин медлил. Не то, чтобы вешаться расхотелось, но чернушная веселость единственного свидетеля смущала до глубины его пропащей души. Почему-то действительно захотелось чаю с сушками. Темкин встряхнулся и снова вдел голову в петлю.
- Что-о виси-ишь, кача-ая-я-ясь?.. – затянула сидящая на диване фигура переиначенную «Рябину». Темкин быстро вытащил голову.
- Ты можешь помолчать?! – взорвался он нервным негодованием. – Человек вешается, между прочим, а тут под боком песни поют!
- И, между прочим, хорошо поют, - обиделась Смерть. – Извини, я думала, тебе легче будет навсегда – НАВСЕГДА, - подчеркнула она, – из жизни уходить.
Темкин задумался. Мысль о том, что он уходит навсегда, впервые озвученная кем-то другим, больно уколола сердце. Он задумался.
- Ты чего это там притих? - спросила Смерть с подозрением в голосе. – У меня времени не так уж и много, чтоб ты знал. – Она достала откуда-то из складок балахона маленький, но пухлый блокнот и открыла его. – Вот - скоро пожар начнется; пять хороших человек сгорят. Один известный писатель умрет... Сосед твой, между прочим, который полгода к постели прикован – о нем тоже позаботиться нужно…
- Степан Михайлович, что ли? – спросил севшим голосом Темкин, слезая с табурета. С соседом Темкин был знаком всю свою жизнь. Степан Михайлович был сильным человеком, который страшно переживал свою внезапную болезнь, не позволяющую ему жить полноценной жизнью.
- Он самый, - подтвердила Смерть, захлопнув блокнот.
Темкин сел и вытер рукавом внезапно вспотевший лоб. Степан Михайлович умирает, а он здесь глупостями занимается! Жаркий стыд горькой волной затопил душу.
- Не надо Степана Михайловича, - хрипло попросил он.
- Ну, я еще не решила, если честно. У меня он здесь, - Смерть кокетливо помахала блокнотиком, - под вопросом пока.
- Не надо Степана Михайловича! – громче сказал Темкин.
- А чего это ты разошелся? – возмутилась Смерть. – Тебе ведь уже все равно должно быть. Вешайся, давай! Надоело мне ждать.
- И не дождешься! – решительно воскликнул Темкин, взлетая на жалобно скрипнувший табурет и срывая петлю с крюка. – Не буду я вешаться!
- Как это не будешь? – растерялась фигура на диване. – А что я тогда здесь делаю? Ты что, меня обмануть вздумал?
- Не буду, и все! – решительно сказал Темкин. – И Степана Михайловича забрать не позволю!
- Ух, ты! – передернула плечами Смерть. – Грозен, однако! И как это ты мне не позволишь, интересно?
- Слушай, - Темкин вдруг осознал, что спорить с его собеседницей достаточно сложно, и перешел на просящий тон, - ну, не трогай ты его. Я сейчас... не знаю… в аптеку побегу, возьму что-нибудь; только не трогай, ладно?
- Работу у меня отнять хочешь? Да?
- А тебе что – очень хочется ударно работать?
- Да нет, в общем-то. Я и отдохнуть не прочь, - сказала Смерть, подумав. – Ладно, уговорил; пусть поживет пока. А с тобой-то, что делать будем?
- Да что со мной делать? – Темкин как-то успел забыть о великом плане ухода из жизни. – Ничего не надо со мной делать. Ерунда все это! Завтра же работу сменю. И жену найду...
- Тоже завтра?
- В ближайшем будущем. Да что я – не мужчина, что ли? – возмутился он, ударив себя кулаком в грудь.
- Хм… - усмехнулась Смерть. – Знаешь, есть что-то такое в твоих словах, - она помедлила, - правильное что-то. Мне так кажется. – Темкин перевел дух. – Ну, мне пора… если точно вешаться раздумал?
- Точно, точно! - жизнерадостно подтвердил Темкин.
- Тогда прощай. До следующей встречи! – помахала рукой темная фигура, растворяясь в воздухе…
- …Ох, на какие только ухищрения приходится пускаться, - ворчливо сказала она, материализуясь на крыше.
Она стянула с себя черный балахон, открыв спрятанные под ним белоснежные одежды, и с омерзением отшвырнула его прочь. Расправив широкие светящиеся крылья, ангел-хранитель несколькими сильными взмахами поднялся вверх, быстро сливаясь с подсвеченными уходящим солнцем облаками, и исчез в неизведанной смертными дали.
Комментарии6
