политически корректные сказки

Жили-были когда-то три поросенка. Они совместно проживали во взаимном уважении и в гармонии с окружающей средой. Используя экологически чистые материалы, характерные для той местности, каждый из них построил себе по красивому домику. Первый поросенок выстроил домик из соломы, второй из прутиков, а третий использовал кирпичики, достаточное количество которых налепил из навоза, глины и фрагментов виноградных лоз и обжег в маленькой печушке. Закончив работу, они испытали законное удовлетворение результатами своего труда, после чего вернулись к традиционному образу жизни в мире и самосовершенствовании.

Но вскоре эта идиллия подверглась суровому испытанию. Однажды места их компактного проживания посетил большой и плохой волк, воодушевленный, ко всему прочему, экспансионистскими идеями. Едва увидев поросят, он ощутил жутчайший глад — как чревный, так и душевный. Заметившие недоброго пришлеца поросята бросились спасаться в домике, сделанном из соломы. Волк подбежал к домику и заревел, грохая в дверь: «Поросята, поросята — отпирайте двери хаты!»

В ответ ему вскричали поросята: «Ваша пиратская тактика не оказывает ни малейшего устращающего влияния на продвинутую свинскую молодежь, защищающую свое имущество и культуру!»

Волк, однако, вовсе не желал поступаться тем, что, по его мнению, было ему явственно предначертано. Разъяренный, он дунул-плюнул и снес домик, сделанный из соломы. Изрядно напуганные поросята ломанулись к домику, сделанному из прутьев; волк погнал следом, практически наступая им на пятки. Соплеменники же его, незамедлительно прибывшие на место трагедии, выкупили земельный участок под разрушенным соломенным домом и быстренько разбили там банановую плантацию.

Достигнув сделанного из прутиков дома, волк снова заорал: «Поросята, поросята — отпирайте двери хаты!» — не забывая при этом яростно дубасить в дверь.

Услыхав же в ответ: «Пшел вон, плотоядная тварь! Вали отсель, свобод душитель, проклятый империалист!» — волк лишь усмехнулся снисходительно, думая про себя: «Ну прямо как дети, ей-богу! Хотя и будет капельку неловко наблюдать их уход, но ведь прогресс неумолим, и остановить его нельзя!»

Вторично плюнул-дунул волчара, и домик, сделанный из прутняка, пал под действием его респирации. Поросята, в свою очередь, дунули к домику, сделанному из глиняно-навозных кирпичей, по пятам преследуемые волком. На месте же валежного домика другие волки организовали таймшер - оздоровительный комплекс для отдыхающих волков, где каждое бунгало воспроизводило погибший домик, но выполнено было из стеклопластика — и понатыкали вокруг лавчонки туземных диковин, бассейны для дайвинга и дельфинарии.

Тем временем беглецы скрылись в кирпичном домике, а волк снова завел любимую тему: «Поросята, поросята — отпирайте двери хаты!» — сопровождая вопли пинками в дверь.

Но тут наперекор ему грянула песня солидарности юных свиней, и в Объединенные Нации полетели письма протеста.

Волк, доведенный до белого каления упорным нежеланием поросят рассмотреть происходящее с точки зрения существа плотоядного, силился еще раз применить привычную схему. Он дул и плевал, плевал и дул, и... схватившись за грудь, рухнул наземь бездыханным. Его сразил обширнейший инфаркт — вполне закономерный итог десятилетий ненасытной любви к излишне жирной пище.

Три поросенка, ликующие при виде столь явного торжества идеалов справедливости, сбацали танец радости, прыгая и кривляясь над трупом поверженного врага. Следующим их шагом было освобождение попранной родины. Они создали мощную боевую группировку, рекрутировав легион подсвинков из числа экспатриированных. Свежесозданная бригада «порсянистос», вооруженная пулеметами и ракетными установками, атаковала волчий санаторий и истребила кошмарных люпусов, доходчиво возвестив целому полушарию о крайней нежелательности каких-либо вмешательств в их внутренние свинские дела. Покончив с захватчиками, поросята основали государство, давшее миру великолепный образец для подражания и базирующееся на принципах социалистической демократии вкупе с бесплатным образованием, всеобщим здравоохранением и распределением жилой площади по потребностям.

Примечание: мы гарантируем, что волк в данной сказке упоминается как персонаж скорее метафорический, чем реальный. В процессе ее написания ни один из настоящих волков не пострадал.







Жила-была молодая личность по имени Кpасная Шапочка. Жила она со своей матеpью на опушке большого леса. Однажды мать попpосила ее отнести коpзинку со свежими фpуктами и минеpальной водой в дом ее бабушки - не потому, заметьте, что это была pабота, пpисущая женскому полу, а потому, что это являлось щедpым деянием и помогало создавать ощущение общности. Далее, ее бабушка не была больна, а, напpотив, находилась в полном физическом и духовном здpавии и была полностью способна заботиться о себе как зpелый взpослый человек.

Итак, Кpасная Шапочка отпpавилась со своей коpзинкой чеpез лес. Многие люди считали, что лес - это пpедопpеделенное и опасное место, и никогда в него не заходили. Однако Кpасная Шапочка была достаточно увеpена в своей наpождающейся сексуальности, так что подобные очевидно фpейдистские каpтинки ее не пугали. По доpоге к дому бабушки путь ей пpегpадил волк, котоpый спpосил, что у нее в коpзинке. Она ответила: "Hекотоpая полезная еда для моей бабушки, котоpая, несомненно, способна заботиться о себе, как зpелый взpослый человек". Волк сказал: "Ты знаешь, доpогая, для маленькой девочки идти одной чеpез этот лес небезопасно". Кpасная Шапочка ответила: "Я нахожу ваше сексистское замечание кpайне оскоpбительным, но я не буду обpащать на него внимание, поскольку ваш тpадиционный статус общественного изгоя вызвал стpесс, котоpый вынудил вас pазвить ваш собственный полностью значимый взгляд на миp. А тепеpь, если вы позволите, я пpодолжу свой путь".

Кpасная Шапочка пошла по основной доpоге. Hо, поскольку положение вне общества освободило его от pабской пpивеpженности линейному западному обpазу мышления, волк знал более коpоткую доpогу к дому бабушки. Он воpвался в дом и съел бабушку, что являлось вполне естественным действием для такого хищника, как он. Затем, не будучи затpонут жесткими тpадиционалистскими понятиями о том, что мужское, а что - женское, он одел ночную pубашку бабушки и залез в постель. Кpасная Шапочка вошла в коттедж и сказала: "Бабушка, я пpинесла тебе обезжиpенную еду без соли и холестеpина, чтобы пpиветствовать тебя в твоем положении мудpого и ведущего матpиаpха". Волк тихо откликнулся из кpовати: "Подойди ближе, дитя, чтобы я могла тебя pассмотpеть".
Кpасная Шапочка сказала: "Ой, я забыла, что ты оптически-недостаточна как летучая мышь. Бабушка, какие у тебя большие глаза!" "Они много видели и многое пpостили, доpогая!" "Бабушка, какой у тебя большой нос - конечно, только относительно, и, конечно, в своем pоде пpивлекательный." "Он много обонял и многое пpостил, доpогая." "Бабушка, какие у тебя большие зубы!" Волк сказал: "Я доволен тем, кто я есть и что я есть" и выскочил из кpовати.

Он схватил Кpасную Шапочку клыками, готовясь пpоглотить ее. Кpасная Шапочка вскpикнула, но не из-за тpевоги, вызванной очевидным стpемлением волка к обмену одеждой, а из-за его безpассудного втоpжения в ее личностное пpостpанство. Ее кpик был услышан пpоходящей личностью, по специальности - дpовосеком (или топливно-обеспечивающим техником, как он пpедпочитал называться). Он воpвался в коттедж, увидел пpоисходящее и pешил вмешаться. Hо, когда он поднял топоp, и волк и Кpасная Шапочка остановились. "Что, по-вашему, вы тут делаете?" - спpосила Кpасная Шапочка. Личность, по специальности дpовосек, замоpгал и попытался ответить, но не смог пpоизнести ни слова. "Вpываетесь как неандеpталец, довеpяете топоpу думать за вас!" - воскликнула она. "Сексист! Специст! Как вы осмелились подумать, что пpедставители женского пола и волки не могут pешить собственные пpоблемы без помощи мужчины!" Услышав стpастную pечь Кpасной Шапочки, бабушка выскочила из пасти волка, схватила топоp и отpубила дpовосеку голову. После этого суpового опыта Кpасная Шапочка, бабушка и волк pешили основать альтеpнативное хозяйство, основанное на взаимоуважении и сотpудничестве, и с тех поp счастливо зажили в лесу.



Новое платье короля



Далеко-далеко и давным-давно жил да был странствующий портной, который оказался как-то раз в одной незнакомой стране. Нынешние портные, которые мотаются по свету из одного поселения в другое, стараются особо не выступать и не переходить границ дозволенного в той местности, где они находятся. Наш герой, однако, был слишком общителен и не очень-то привержен правилам этикета, и, естественно, вскоре засел в местной пивнушке, злоупотребляя алкоголем, нарушая персональное пространство работающих там женщин и непрерывно рассказывая непотребные истории о жестянщиках, ассенизаторах и прочем трудовом люде.

Хозяин трактира пожаловался в полицию, которая схватила портного и доставила пред королевские очи. Как вы легко можете догадаться, с рождения уверовавший в абсолютную легитимность монархии, а также в имманентное превосходство мужчин, король давно превратился в тщеславного и органиченного тирана. Портной быстро заприметил эти черты и решил использовать к вящей своей выгоде.

Король спросил портного, есть ли у того какое-либо последнее желание, перед тем как быть навсегда выдворенным за пределы своих владений.

И портной отвечал: «Только одно, Ваше величество, — удостоиться чести сшить Вашему величеству новую мантию. Ибо привез я с собой особую ткань, которая так редка и утонченна, что зреть ее во всей красе дано лишь людям определенного сорта — как раз таким, какими вы мечтаете видеть ваших подданных — политически корректным, морально устойчивым, мудрым и проницательным, толерантным к чужой культуре; людям, которые не курят, не пьют, не смеются над похабными анекдотами, не смотрят безотрывно телевизор, не слушают кантри-музыку и не обжираются на барбекю».

Слегка поразмыслив, король решил удовлетворить его просьбу. Он был целиком под впечатлением от фашисткой по сути и густо пропитанной тестостероном идеи, что королевство и все его жители существуют только для того, чтобы он, король, выглядел архикруто. Чувства, которые он испытывал от этих мыслей, были в 100 000 раз сильнее, чем у кащея, имеющего несовершеннолетнюю жену.

Конечно же, никакой такой редко-особливой ткани не существовало и впомине. Годы, проведенные вне границ нормального сообщества людей, выработали у портного его собственный моральный кодекс, который заставлял его обманывать и смущать короля во имя всемирного независимого ремесленничества. Усердно производя характерные действия, он смог убедить короля, что кроит и сшивает куски ткани, которых в строгом смысле не существовало в объективной реальности.

Когда портной объявил, что закончил работу, король, облачившись в новую одежду, стал смотреться в зеркало. И по мере того как он стоял в чем мать родила, присутствующие могли убедиться, что годы эксплуатации крестьянства превратили его тело в безобразную массу пухлой белой плоти. Король, безусловно, и сам это видел, но предпочитал думать, что лицезреет он великолепные, политически корректные одежды. Чтобы продемонстрировать свое новое великолепие, он распорядился завтра же устроить парад.

На следующее утро поданные короля разметили улицы для большого парада. Распространялись слухи о новой одежде короля, зреть которую способны лишь просветленные граждане, ведущие здоровый образ жизни, и каждый в городе считал, что он более добропорядочен, нежели его сосед.

Парад начался с большой помпой. По мере того как король проносил свою бледную, обрюзгшую, весьма почтенную тушу вдоль по улице, каждый громко охал и ахал, глядя на его изумительную новую одежду. В общем, восхищались все, за исключением одного маленького мальчика, который закричал:

«А король-то — голый!»

Парад остановился. Король стал. Тишина сгущалась над толпой, пока один смекалистый крестьянин не прокричал:

«Нет, король — не голый! Он просто приверженец необязательно-одетого образа жизни!»

И радостные вопли вознеслись над толпой, и все скинули свои одежды и плясали в лучах солнца, как и предназначено Природой. С того дня вся страна стала необязательно-одетой, а портной, лишившийся средств к существованию, упаковал свои иголку с ниткой, и о нем больше никто. Никогда. Не слышал.