Девочка Маша

Девочка Маша и Серый Волк

Однажды девочка Маша шла домой. Несла корзинку с бабушкиными пирожками. Вдруг из кустов выпрыгнул Серый Волк.
— Здравствуй, Красная Шапочка, — прорычал Серый Волк.
— Я не Красная Шапочка, — честно призналась девочка Маша. — Я девочка Маша.
— А почему у тебя красная шапочка, красный шарфик и красный фартучек? — резонно спросил Серый Волк.
— Кровь легче отстирывать, — ответила честная девочка Маша.
Следует отметить, что девочка Маша терпеть не могла красный цвет. Но очень любила свою Маму, которая стирала и шапочку, и шарфик, и фартучек довольно часто. Девочка Маша старалась облегчить мамин труд, поэтому носила вещи исключительно ненавистного красного цвета.
Ведь, когда по-настоящему кого-то любишь, всегда приходиться чем-то жертвовать.

Девочка Маша и Серый Волк (продолжение)

— Маша, а Маша, я тебя съем, — безапелляционно заявил Серый Волк.
— Не ешь меня, Серый Волк! — испуганно запричитала девочка Маша.
Выдержала паузу.
С издевкой посмотрела на Серого Волка.
И впервые в жизни широко улыбнулась:
— Шучу.
Девочка Маша била Серого Волка сильно, но аккуратно. Чтобы, в случае чего, не попортить шкуру. К счастью, все закончилось хорошо. А для Серого Волка — просто отлично.
Благодаря друг другу Серый Волк и девочка Маша научились многому. Девочка Маша — находить смешное даже в самых обыденных вещах. Серый Волк — питаться внутривенно и быть вежливым с незнакомыми людьми.

Девочка Маша и Кот Шрёдингера

— Фигня какая-то, — сказала девочка Маша, поливая бензином ящик.

Девочка Маша и анчоусы

Однажды Мама девочки Маши уехала на выходные к Бабушке и оставила девочку Машу с незнакомой Тетей. Конечно, доча прекрасно могла о себе позаботиться и без посторонних в доме, но у Мамы на этот счет было другое мнение.
— Маша, сейчас мы будем кушать, — сказала смелая Тетя.
Девочка Маша есть не хотела, поэтому ничего не ответила и оценивающе уставилась на неосведомленную Тетю.
— Я анчоусы купила. Вкусные. Будешь анчоусы с картофельным пюре? — спросила невнимательная Тетя.
Девочка Маша никогда не видела анчоусов. Но название ей очень понравилось.
Она кивнула.
Села за стол.
Пододвинула тарелку.
— Это же шпроты, — процедила девочка Маша и недобро посмотрела на обреченную Тетю.
Тарелка с картофельным пюре и анчоусами еще не успела долететь до головы Тети, как на Тетю снизошло озарение: пользоваться чужим незнанием в низменных целях — это плохо. Озарение снизошло и на девочку Машу: не все продукты, имеющие красивые экзотичные названия — вкусны. И на Маму: нельзя оставлять ребенка с малознакомыми людьми. Случиться может всякое.

Девочка Маша и Крошка-енот

Однажды девочка Маша гуляла в лесу. И встретила Крошку-енота.
— Бить будете, тетенька? — спросил Крошка-енот и нервно сглотнул.
— Нет, — уверенно ответила девочка Маша.
И радостный Крошка-енот запрыгал своей дорогой.
Вот такая малость иногда нужна, чтобы сделать енота счастливым.

Девочка Маша и Психолог

— Маша, зачем ты ударила Петю? — спросил детский Психолог у девочки Маши.
Ничего не ответила девочка Маша.
— Он тебя обидел? — предположил детский Психолог.
Девочка Маша отрицательно качнула головой.
— Он плохой?
— Нет, — призналась девочка Маша.
— Он тебе нравится?
— Нет.
— Ты рассердилась?
— Нет. Он мешал мне пройти.
— Ты могла бы его просто попросить. Насилие решает не всё.
— Всё.
— Хорошо, — сказала Психолог и мерзко улыбнулся. — Сколько будет: 334235 умножить на 98522?
— Четыре, — ответила девочка Маша, аккуратно втыкая пилочку для ногтей в Психолога.
Так девочка Маша научилась решать сложные арифметические задачи. А Психолог — не считать себя самым умным.

Девочка Маша и Опоссум

Одним прекрасным весенним утром Опоссум бежал по дорожке в парке. Вдыхал свежий прозрачный воздух, любовался нежно-зеленой порослью, наслаждался пением птиц. Он так увлекся, что чуть было не заметил девочку Машу, идущую ему навстречу.
«Пронесло», — облегченно подумал Опоссум, привычно притворяясь мертвым.
«Опять мертвый Опоссум, — подумала девочка Маша. — Бедненький. Надо его похоронить».
На самом деле, она так не думала, но после общения с Психологом решила быть более участливой к окружающим.
К сожалению, Опоссум не успел понять, что в некоторых ситуациях необходимы нестандартные решения. Кроме того, из-за его несообразительности девочка Маша упустила важный урок: не все поступки, которые кажутся нам добрыми и хорошими, являются таковыми.

Девочка Маша, Кролик, Хрюша и Другие

Девочка Маша сидела на скамейке и скучала.
Мимо пропрыгал Кролик, увидел девочку Машу и застыл, как вкопанный.
«Прыгай отсюда» — махнула рукой девочка Маша.
Кролик вежливо удалился.
Девочка Маша осталась сидеть на скамейке и скучать.
Мимо проходил Хрюша, увидел девочку Машу и сказал:
— Хррррррр!
— Рычишь? — с надеждой спросила девочка Маша и потянула из-за спины свинцовую погремушку.
— Хрю! Хрюкаю, — быстро поправился Хрюша. — В горле что-то пересохло.
— Хрюкай в другом месте, — разочарованно попросила девочка Маша.
Хрюша споро побежал хрюкать в другом месте.
Вопреки мнению окружающих девочка Маша была хорошей девочкой и крайне редко позволяла себе немотивированную агрессию.
«Стемнеет — пойду в дремучий-дремучий лес. Встречу там страшных-престрашных чудовищ. Развеюсь», — мечтательно потянулась девочка Маша.
После той ночи дремучий-дремучий лес еще долго пользовался дурной славой у страшных-престрашных чудовищ.

Антон и девочка Маша

Девочка Маша подошла к Антону и волевым, хорошо поставленным голосом заявила:
— Будем дружить.
— Будем, — поспешно заявил Антон.
— Пошли ко мне домой. Мама оладушек напекла. Со сгущенным молоком, — предложила девочка Маша с нехарактерным для нее смущением в голосе.
— Пошли, — не задумываясь согласился Антон.
Они шли вместе и мечтали каждый о своем.
«Как хорошо, что у меня появился друг», — мечтала девочка Маша.
«Как хорошо, если бы ее машина сбила или трамвай», — мечтал Антон.
Вот так легко и непринужденно девочка Маша нашла друга, а Антон — цель в жизни.

***
Они шли взявшись за руки. Смеркалось. Прячась за огнеупорной дверью, прислушивались к каждому шороху Медведи. Стонал на больничной койке вышедший из комы Серый Волк. Тихо и осторожно радовались жизни Крошка-енот, Кролик, Хрюша. И только Опоссум молчал.

Конец