Муруся

– Не ест ничего, наверное, от кошки оторвали да выбросили. А шёрстка у неё слиплась, потому что жила в ящике из-под слив.

Покупательница, ничего не сказав, ушла. Мужчина горестно покачал головой: «Даже в женщинах не стало жалости». Но через некоторое время она вернулась. «Не выходит у меня из головы ваш котёнок», - сказала она и протянула тряпку:

– Заверните «товар».

– Возьмёте? - обрадовался мужчина. Бережно завернул котёнка и, как ребёнка, подал женщине.

– Это по-божески, по-божески. Воздастся вам, - повторял он.

Женщина снисходительно улыбнулась: - Тоже мне нашёл благодетельницу. Ещё не знай, как муж посмотрит на этот «подарок». А то вместе на улице окажемся.

И как в воду смотрела. Не ко двору пришёлся котёнок. Хоть и был отмыт, приглажен, накормлен, но по-прежнему смотрелся жалко, неприглядно.

– Это что за гуманоид? - брезгливо оттолкнул муж котёнка, когда тот попытался взобраться ему на ногу. Подозрительное царапанье коготков отвлекло супругов от сериала. Под угрозой были новые, дорогие обои.

– Тебя что, мыши одолели? Зачем он нам нужен в однокомнатной квартире? - упрекал хозяин жену.

Взяв котёнка за шкирку, мужчина недоумённо-брезгливо смотрел на беспомощно повисшее в его руках существо:

– Чтоб завтра его здесь не было.

Валентина и сама уже была не рада своей находке. Но снизу смотрели на неё глаза-слёзы, маленькие лапки просительно мяли её ногу, и такое звонкое мурлыканье издавало тщедушное тельце, что потекла в её сердце тёплая струйка жалости. Наклонилась, погладила.

Ободрённый лаской котёнок вскарабкался на руки, уткнул носик в тёплую ладонь хозяйки. «Нет милости не сотворившему милость», - вспомнила слова матери Валентина и, оправдав ими свой поступок, успокоилась.

Зазвонил телефон:

– Бабушка, приходи к нам на чай!

Валентина тихонечко, не отвлекая мужа от сериала, выскользнула за дверь.

Сын жил недалеко, через дорогу. Катюша уже стояла около своего дома и радостно махала рукой. Вдруг большая чёрная машина съехала на обочину. Детское тельце подбросило вверх. Валентина окаменела. Не могла ни крикнуть, ни сдвинуться с места.

Одни глаза, как в замедленной увеличенной съёмке, впитывали каждый кадр: какая-то женщина подняла девочку. Маленькие ручки судорожно обхватили её шею. Жива! Мужчина с трудом вышел из машины. Пьяный. Ему навстречу бежал сын. В форме. Дрожащими руками он пытался вытащить из кобуры оружие и вдруг споткнулся о крик:

– Нет!!!

Мать стояла через дорогу, но ему показалось, что она отталкивает его резко вытянутыми вперёд руками.

Подбежали люди, встали у него на пути, увели пьяного водителя. Валентина не чуяла ног. Но она шла... или её несли? К Катюше! Врач уже осматривал, ощупывал каждую косточку:

– Всё нормально. Переломов нет. Сильных ушибов тоже.

– Но почему она молчит?! - сноху колотило крупной дрожью.

– Испугалась. Надо отвлечь, - предположил доктор.

– Сейчас, я сейчас.

Валентина бросилась домой. Вбежала, схватила котёнка, на ходу рассказывая мужу о случившемся. Успела. «Скорая» не уехала. В глазах ребёнка плавал страх. Осторожно разжала её ручки, вложила котёнка. Катюша перевела взгляд. Пальчики зашевелились, погладили мягкую шёрстку. В ответ раздалось ласковое «Мур-мур-мур». «Муруся», - тихо произнесла девочка. Врач облегчённо вздохнул. Валентина дала волю слезам - теперь можно.

Катя не выпускала кошечку из рук. Ночь они провели в больнице. Утром их отпустили домой с заключением: «Девочка просто родилась в рубашке».

«Милость сотворившему милость», - прошептала Валентина.


© Тамара Ясакова