На uCrazy 15 лет 4 месяца
Буксир номер 1865
Буксир номер 1865 был самым молодым кораблем в порту. Весной ему исполнилось двадцать лет и за всю свою жизнь он не видел ничего, кроме причала и полоски воды, заканчивающейся у горизонта. Когда в порт заходили большие корабли, он тут же спешил к ним на помощь, подталкивая их то с одной, то с другой стороны и стараясь как можно аккуратнее подвести их к месту отдыха. Каждый раз ему не терпелось поговорить с ними, расспросить о тех местах, в которых они бывали, узнать побольше о том мире, который начинался там, за линией горизонта, но корабли заходили в порт уставшими и вымотанными. Как только они касались причала, рокот их железных сердец становился все тише, а затем и вовсе замолкал - корабли засыпали глубоким сном, чтобы через несколько дней проснуться и отправиться в новое тяжелое плавание. Поэтому Буксир старался не отвлекать их лишними разговорами.
Чаще всего в порт заходили грузовые суда. Это были обычные работяги, которые относились к своим путешествиям обыденно и равнодушно. Однажды, когда Буксир был еще совсем молодым, он так увлекся расспросами Сухогруза, который пришел в их порт для разгрузки и отдыха, что слишком сильно толкнул его в бок, отчего тот навалился на причал, оставив на своем борту большую вмятину. Ох и наслушался тогда Буксир в свой адрес... Половину слов он слышал впервые, но по их эмоциональной окраске он сразу понял, что Сухогруз крайне им недоволен.
После этого случая он зарекся разговаривать с большими судами, но однажды в порт заглянул огромный океанский Лайнер. Буксир видел такой корабль впервые и очень волновался, помогая тому причалить. Когда Лайнер наконец остановился, Буксир набрался смелости и все же решился немного расспросить его об океане и о тех местах, в которых тот успел побывать. Но Лайнер был настолько большой, что даже не услышал тихого голоса Буксира, а может сделал вид, что не услышал. Ведь разве будет такой большой и красивый корабль разговаривать с каким-то мелким суденышком? Покрутившись вокруг Лайнера, и, так и не дождавшись от него ответа, Буксир отправился по своим делам - помогать очередному уставшему работяге, спешащему поскорее коснуться причала и уснуть. Лайнер ушел через несколько дней. Буксир помог ему выбраться из порта и долго смотрел тому вслед.
Он уже собрался плыть обратно, но в этот момент увидел ее. Его железное сердце забилось так часто, что, казалось, сейчас оно выскочит из нутра на палубу, перевалится в воду и тут же превратит в пар весь океан.
Яхта, расправив белоснежные паруса, скользила по глади моря так легко и изящно, что казалось, будто она совсем не касается воды, а парит над нею, как птица. Играючи, она зарывалась носом в волну, тут же подскакивая на ней так, будто собираясь взлететь в небо. Вокруг нее крутился большой трехмачтовый Парусник, заплывший в порт, чтобы пополнить запасы воды. Всем своим видом он демонстрировал, что никому не стоит подплывать к Яхте ближе, чем на кабельтов. Буксир понимал, что Яхта для этого пижона - мимолетное развлечение, через несколько дней он покинет порт и никогда о ней не вспомнит, но увидев, что Яхта оказывает ему ответные знаки внимания, Буксир развернулся и, рыкнув мотором, отправился по своим делам.
Всю ночь Буксир не спал, вспоминая сегодняшнюю встречу. Это заметил старый Танкер, который уже несколько недель стоял в порту на ремонте.
- Ты бы поспал, сынок,- скрипнул он хрипловато-металлическим голосом, - скоро все проснутся и тебе будет не до отдыха.
- Не спится, дядя Танкер. - вздохнул Буксир.
- И о чем же ты думаешь?
- Я думаю о дне.
- О завтрашнем или о том, на котором мы все когда-нибудь окажемся?
- И о том, и о другом, дядя Танкер, - вздохнул Буксир, - я думаю о том, что вот живем мы, работаем, каждый день думаем о том, как бы залиться соляркой, да побольше поспать перед рабочим днем; о том, как проскочить в порт без очереди и поскорее разгрузиться; о том, как бы не сесть на мель и не попасть в шторм. Заканчивается день, мы засыпаем и прямо перед сном, за несколько секунд до него, откуда-то из глубины на поверхность всплывает мысль о том, что так и пройдет вся жизнь, что ничего и никогда в ней не будет нового, что рано или поздно наши железные сердца замолчат, станут холодными и мы уйдем туда, ниже уровня моря... И в этот момент мы засыпаем, а когда просыпаемся, нам уже не до мыслей. Наступает новый день, полный суматохи и суеты, который закончится точно так же, как и предыдущий. А ведь есть на свете корабли, чья жизнь каждый день разная. Яхты, Парусники, океанические Лайнеры - вот у них жизнь так жизнь, не то, что у нас. Вот о чем я думаю, дядя Танкер, и мне горько от этих мыслей.
Старый корабль качнулся на волне.
- Выходит, что ты завидуешь другим кораблям?
- Выходит, что да, - угрюмо скрипнул Буксир.
- И мне тоже завидуешь?
- И тебе. Скоро ты закончишь свой ремонт и снова отправишься в путешествие, а я останусь здесь, гнить в этом порту. Меня продолжат игнорировать Лайнеры, ругать длинные Сухогрузы и не замечать Яхты. Вот она, моя жизнь, дядя Танкер, никчемная и никому не нужная. Лучше бы я родился Шлюпкой. Меня бы привязали к борту какого-нибудь огромного судна, и хотя бы таким образом я увидел бы что-нибудь кроме этого порта.
- Шлюпками не рождаются, сынок, - хохотнул Танкер, - Шлюпками становятся. И если ты продолжишь пускать нюни, я привяжу тебя самого к своему борту на потеху всему порту.
- Да уж лучше так, чем быть неказистым Буксиром с номером 1865... Впрочем, ладно. Ни к чему все эти разговоры. Как говорится, никогда у Буксира не отрастут паруса.
Танкер вздохнул и посмотрел на своего маленького друга.
- Запомни, сынок, самое главное в этой жизни то, что находится внутри тебя, а не снаружи. Я старый корабль и, поверь, разбираюсь в суднах. Я вижу, что у тебя доброе железное сердце. Постарайся сделать так, чтобы несмотря ни на что, оно таким и осталось. За свою долгую жизнь ты увидишь много зла, неблагодарности, предательства и подлости, но ты не должен позволить себе впустить их внутрь. Все это охладит твое сердце, заставит его работать неровно, затем сломает, покроет ржавчиной и ты превратишься в такого же разносчика этой заразы, который только и будет, что разбрасывать вокруг себя черную сажу обид, ненависти, зависти и злобы. Держи сердце на замке от этого мусора, сынок. И всегда открывай его навстречу доброму и светлому. Вот увидишь, рано или поздно море вознаградит тебя за это, ведь оно всё помнит. Море всегда дает шанс, а воспользуешься ты им или нет - зависит от тебя. Помню, когда я был совсем молодым...
Воодушевляющую речь Танкера прервал храп. Буксир так устал за сегодняшний день, что даже история из молодости старого судна не смогла его взбодрить. Не дождавшись ее окончания, Буксир уснул, а уже через несколько часов снова сновал по порту, помогая большим кораблям.
Следующие несколько дней Буксир работал с двойным усердием, стараясь уставать так сильно, чтобы потом, прислонившись к причалу, моментально погружаться в сон, не успевая подумать ни о чем, что могло бы снова вызвать бессонницу. Даже старый Танкер не успевал пожелать своему другу доброй ночи, как тот уже вовсю храпел, покачиваясь на волне.
И однажды случился шторм. Это событие было не таким уж и страшным для большинства кораблей. Кто-то пережидал его в тихой гавани, со всех сторон закрытой волноломами, кто-то, развернувшись носом к волне, ждал окончания непогоды на рейде. Буксир, закончив работу, поспешил к своему причалу, но краем глаза заметил, что рядом с тем местом, где обычно ночевала красотка Яхта, в полном одиночестве растерянно покачивался Парусник. Его изодранные паруса свисали уродливыми лоскутами с рей, а сам он дрожал, как дырявая весельная лодка под порывами ветра. От всей его самоуверенности не осталось и следа.
- Где Яхта? - издали крикнул ему Буксир.
- Она... Мы хотели немного отплыть от порта... В открытое море... Сами не заметили...
- Где она? - зарычал Буксир и даже задрожал от нетерпения и накатывающей злости.
- Она осталась там...
- Ты бросил ее в море?
Парусник что-то ответил, но порыв ветра заглушил его слова.
- Ну и шлюпка же ты! - прорычал Буксир и бросился к выходу из гавани, в открытое море.
Ему что-то кричали вслед другие корабли, но он никого не слышал. Он понимал, что такой нежный и изящный корабль, как Яхта вряд ли сможет пережить этот шторм за пределами гавани. Вырвавшись из порта, он тут же получил от моря удар по носу. Огромная волна чуть было не разбила его о волнорез, но Буксир зарычал еще громче, развернулся и смог избежать столкновения. Отойдя от берега на безопасное расстояние, он принялся искать Яхту. Поднимаясь на гребни огромных волн, он озирался и смотрел во все стороны, пытаясь обнаружить ее в этом бушующем океане воды, опускаясь вниз, он тут же пытался выровнять свой курс, чтобы встретить следующую волну носом, а не бортом.
В бесплодных поисках прошло несколько часов, а Яхты не было видно. Буксир уже совсем выбился из сил, но продолжал поиски, понимая, что если он не найдет ее до темноты, то не найдет уже никогда. И, наконец, поднявшись вверх, на одну секунду он заметил маленькое белое пятнышко между двумя волнами, которое тут же скрылось от его взгляда. Из последних сил Буксир бросился туда. Рыча и разрезая гребни волн, он прорывался сквозь стены воды на помощь к той, к которой никогда бы не решился подойти в самый гладкий штиль. Как будто само ревущее море, стараясь его убить, одновременно с этим давало ему сил и решимости.
Взобравшись на очередную волну, он заскользил по ней вниз и прямо перед собой увидел Яхту. Одна ее мачта была надломлена и, не оторвавшись до конца, обмотанная ошметками парусов, каталась по палубе, раздирая ее белоснежное покрытие до коричневых рваных полос. Второй мачты и вовсе не было. Все это Буксир успел рассмотреть за доли секунды, которые оставались ему до того момента, как следующая волна подкинет полуживую Яхту и бросит прямо в его объятия. Все так и произошло. Яхта взмыла вверх и со страшной скоростью понеслась на него. В последний момент Буксир увернулся от столкновения и бросил ей крюк, за который тут же уцепилась Яхта. Из последних сил, уже не рыча, а натужно воя, Буксир направился к гавани.
***
- А еще такой был случай...
Танкер вспомнил еще одну историю и собрался уже рассказать ее, но, взглянув на Буксира, он осекся и замолчал.
- Сынок, перестань хныкать, будь кораблем, а не корытом! Сколько еще будет в твоей жизни этих яхт? Да лопастей на винтах не хватит, чтобы всех пересчитать.
Буксир вздохнул и снова бросил взгляд на море. В нескольких кабельтовых от него плыл Парусник, а рядом с ним кружила Яхта, игриво подпрыгивая на волнах и подставляя солнцу свою белоснежную палубу. После того, как она закончила ремонт, Яхта ни разу не подплыла к этому страшненькому Буксиру, чтобы поблагодарить его за свое спасение. А когда Парусник снова предложил ей прогуляться по морю, она с радостью согласилась, ведь разве могла она отказаться от предложения такого красавца? Буксир тяжело переживал по этому поводу и уже несколько дней не отходил от причала, каждый вечер накачиваясь соляркой и прожигая ее до скрипов в сердце.
- Ладно, сынок... Хочешь распускать нюни, распускай. Только у меня нет никакого желания на это смотреть. Я уже закончил ремонт и мне пора уходить. Если тебе не сложно, помоги мне выйти из порта, а затем хоть упейся здесь.
Буксир хотел ответить что-то резкое, но, вспомнив, о преклонном возрасте старого корабля, все же оттолкнулся от причала и, обогнув корабль, подошел к его носу.
- Нам нужно встать в очередь, - произнес он, недовольно покосившись на линию кораблей, ожидающих выхода из гавани, - никто нас не пропустит.
- Делай свое дело, мальчишка! - неожиданно резко прикрикнул на него Танкер. - Ты Буксир или кто? Вот и буксируй.
- Но у нас начнутся проблемы, если мы...
- Я сказал - делай свою работу!
Буксир зарычал и со всей силы ткнул Танкера в нос, оттолкнув его от причала.
"Будь, что будет", - подумал он, - "В конце концов, хуже уже ничего не случится".
С этими мыслями он направил корабль наперерез к линии кораблей, выстроившихся в ожидании своей очереди. Сманеврировав и обогнув их сбоку, он оказался у самого выхода из гавани и в этот момент ему показалось, что порт взорвался от обрушевшегося на него шума. Все корабли за его спиной, как по команде, взревели ревунами. Буксир вздрогнул, но продолжил свою работу.
- Дальше я сам, сынок, - заработав винтами, произнес Танкер, - несколько недель назад ты сказал, что у тебя никогда не отрастут паруса. Так запомни - это у Парусника никогда не появится железного сердца. Выше нос, сынок!
С этими словами Танкер направился к выходу из гавани, а вслед за ним двинулись и все остальные корабли, не прекращая содрогать воздух ревунами. Буксир стоял на месте, а мимо него проплывали Сухогрузы, Баржи, военные корабли, его коллеги Буксиры, Танкеры и многие другие обитатели и гости порта, выстроившиеся в линию специально для того, чтобы поприветствовать маленького героя с большим и отважным железным сердцем.
На следующий день на борту Буксира появился новый номер. Теперь он стал Буксиром номер 1 и каждый гость порта, будь то маленький Траулер или огромный Лайнер, никогда не упускали возможности поговорить с легендарным кораблем, рассказать ему о своих путешествиях и расспросить о том, как он когда-то спас Яхту от неминуемой гибели.
С тех пор Буксир перед сном думал только об одном дне. О завтрашнем.
© ЧеширКо
Чаще всего в порт заходили грузовые суда. Это были обычные работяги, которые относились к своим путешествиям обыденно и равнодушно. Однажды, когда Буксир был еще совсем молодым, он так увлекся расспросами Сухогруза, который пришел в их порт для разгрузки и отдыха, что слишком сильно толкнул его в бок, отчего тот навалился на причал, оставив на своем борту большую вмятину. Ох и наслушался тогда Буксир в свой адрес... Половину слов он слышал впервые, но по их эмоциональной окраске он сразу понял, что Сухогруз крайне им недоволен.
После этого случая он зарекся разговаривать с большими судами, но однажды в порт заглянул огромный океанский Лайнер. Буксир видел такой корабль впервые и очень волновался, помогая тому причалить. Когда Лайнер наконец остановился, Буксир набрался смелости и все же решился немного расспросить его об океане и о тех местах, в которых тот успел побывать. Но Лайнер был настолько большой, что даже не услышал тихого голоса Буксира, а может сделал вид, что не услышал. Ведь разве будет такой большой и красивый корабль разговаривать с каким-то мелким суденышком? Покрутившись вокруг Лайнера, и, так и не дождавшись от него ответа, Буксир отправился по своим делам - помогать очередному уставшему работяге, спешащему поскорее коснуться причала и уснуть. Лайнер ушел через несколько дней. Буксир помог ему выбраться из порта и долго смотрел тому вслед.
Он уже собрался плыть обратно, но в этот момент увидел ее. Его железное сердце забилось так часто, что, казалось, сейчас оно выскочит из нутра на палубу, перевалится в воду и тут же превратит в пар весь океан.
Яхта, расправив белоснежные паруса, скользила по глади моря так легко и изящно, что казалось, будто она совсем не касается воды, а парит над нею, как птица. Играючи, она зарывалась носом в волну, тут же подскакивая на ней так, будто собираясь взлететь в небо. Вокруг нее крутился большой трехмачтовый Парусник, заплывший в порт, чтобы пополнить запасы воды. Всем своим видом он демонстрировал, что никому не стоит подплывать к Яхте ближе, чем на кабельтов. Буксир понимал, что Яхта для этого пижона - мимолетное развлечение, через несколько дней он покинет порт и никогда о ней не вспомнит, но увидев, что Яхта оказывает ему ответные знаки внимания, Буксир развернулся и, рыкнув мотором, отправился по своим делам.
Всю ночь Буксир не спал, вспоминая сегодняшнюю встречу. Это заметил старый Танкер, который уже несколько недель стоял в порту на ремонте.
- Ты бы поспал, сынок,- скрипнул он хрипловато-металлическим голосом, - скоро все проснутся и тебе будет не до отдыха.
- Не спится, дядя Танкер. - вздохнул Буксир.
- И о чем же ты думаешь?
- Я думаю о дне.
- О завтрашнем или о том, на котором мы все когда-нибудь окажемся?
- И о том, и о другом, дядя Танкер, - вздохнул Буксир, - я думаю о том, что вот живем мы, работаем, каждый день думаем о том, как бы залиться соляркой, да побольше поспать перед рабочим днем; о том, как проскочить в порт без очереди и поскорее разгрузиться; о том, как бы не сесть на мель и не попасть в шторм. Заканчивается день, мы засыпаем и прямо перед сном, за несколько секунд до него, откуда-то из глубины на поверхность всплывает мысль о том, что так и пройдет вся жизнь, что ничего и никогда в ней не будет нового, что рано или поздно наши железные сердца замолчат, станут холодными и мы уйдем туда, ниже уровня моря... И в этот момент мы засыпаем, а когда просыпаемся, нам уже не до мыслей. Наступает новый день, полный суматохи и суеты, который закончится точно так же, как и предыдущий. А ведь есть на свете корабли, чья жизнь каждый день разная. Яхты, Парусники, океанические Лайнеры - вот у них жизнь так жизнь, не то, что у нас. Вот о чем я думаю, дядя Танкер, и мне горько от этих мыслей.
Старый корабль качнулся на волне.
- Выходит, что ты завидуешь другим кораблям?
- Выходит, что да, - угрюмо скрипнул Буксир.
- И мне тоже завидуешь?
- И тебе. Скоро ты закончишь свой ремонт и снова отправишься в путешествие, а я останусь здесь, гнить в этом порту. Меня продолжат игнорировать Лайнеры, ругать длинные Сухогрузы и не замечать Яхты. Вот она, моя жизнь, дядя Танкер, никчемная и никому не нужная. Лучше бы я родился Шлюпкой. Меня бы привязали к борту какого-нибудь огромного судна, и хотя бы таким образом я увидел бы что-нибудь кроме этого порта.
- Шлюпками не рождаются, сынок, - хохотнул Танкер, - Шлюпками становятся. И если ты продолжишь пускать нюни, я привяжу тебя самого к своему борту на потеху всему порту.
- Да уж лучше так, чем быть неказистым Буксиром с номером 1865... Впрочем, ладно. Ни к чему все эти разговоры. Как говорится, никогда у Буксира не отрастут паруса.
Танкер вздохнул и посмотрел на своего маленького друга.
- Запомни, сынок, самое главное в этой жизни то, что находится внутри тебя, а не снаружи. Я старый корабль и, поверь, разбираюсь в суднах. Я вижу, что у тебя доброе железное сердце. Постарайся сделать так, чтобы несмотря ни на что, оно таким и осталось. За свою долгую жизнь ты увидишь много зла, неблагодарности, предательства и подлости, но ты не должен позволить себе впустить их внутрь. Все это охладит твое сердце, заставит его работать неровно, затем сломает, покроет ржавчиной и ты превратишься в такого же разносчика этой заразы, который только и будет, что разбрасывать вокруг себя черную сажу обид, ненависти, зависти и злобы. Держи сердце на замке от этого мусора, сынок. И всегда открывай его навстречу доброму и светлому. Вот увидишь, рано или поздно море вознаградит тебя за это, ведь оно всё помнит. Море всегда дает шанс, а воспользуешься ты им или нет - зависит от тебя. Помню, когда я был совсем молодым...
Воодушевляющую речь Танкера прервал храп. Буксир так устал за сегодняшний день, что даже история из молодости старого судна не смогла его взбодрить. Не дождавшись ее окончания, Буксир уснул, а уже через несколько часов снова сновал по порту, помогая большим кораблям.
Следующие несколько дней Буксир работал с двойным усердием, стараясь уставать так сильно, чтобы потом, прислонившись к причалу, моментально погружаться в сон, не успевая подумать ни о чем, что могло бы снова вызвать бессонницу. Даже старый Танкер не успевал пожелать своему другу доброй ночи, как тот уже вовсю храпел, покачиваясь на волне.
И однажды случился шторм. Это событие было не таким уж и страшным для большинства кораблей. Кто-то пережидал его в тихой гавани, со всех сторон закрытой волноломами, кто-то, развернувшись носом к волне, ждал окончания непогоды на рейде. Буксир, закончив работу, поспешил к своему причалу, но краем глаза заметил, что рядом с тем местом, где обычно ночевала красотка Яхта, в полном одиночестве растерянно покачивался Парусник. Его изодранные паруса свисали уродливыми лоскутами с рей, а сам он дрожал, как дырявая весельная лодка под порывами ветра. От всей его самоуверенности не осталось и следа.
- Где Яхта? - издали крикнул ему Буксир.
- Она... Мы хотели немного отплыть от порта... В открытое море... Сами не заметили...
- Где она? - зарычал Буксир и даже задрожал от нетерпения и накатывающей злости.
- Она осталась там...
- Ты бросил ее в море?
Парусник что-то ответил, но порыв ветра заглушил его слова.
- Ну и шлюпка же ты! - прорычал Буксир и бросился к выходу из гавани, в открытое море.
Ему что-то кричали вслед другие корабли, но он никого не слышал. Он понимал, что такой нежный и изящный корабль, как Яхта вряд ли сможет пережить этот шторм за пределами гавани. Вырвавшись из порта, он тут же получил от моря удар по носу. Огромная волна чуть было не разбила его о волнорез, но Буксир зарычал еще громче, развернулся и смог избежать столкновения. Отойдя от берега на безопасное расстояние, он принялся искать Яхту. Поднимаясь на гребни огромных волн, он озирался и смотрел во все стороны, пытаясь обнаружить ее в этом бушующем океане воды, опускаясь вниз, он тут же пытался выровнять свой курс, чтобы встретить следующую волну носом, а не бортом.
В бесплодных поисках прошло несколько часов, а Яхты не было видно. Буксир уже совсем выбился из сил, но продолжал поиски, понимая, что если он не найдет ее до темноты, то не найдет уже никогда. И, наконец, поднявшись вверх, на одну секунду он заметил маленькое белое пятнышко между двумя волнами, которое тут же скрылось от его взгляда. Из последних сил Буксир бросился туда. Рыча и разрезая гребни волн, он прорывался сквозь стены воды на помощь к той, к которой никогда бы не решился подойти в самый гладкий штиль. Как будто само ревущее море, стараясь его убить, одновременно с этим давало ему сил и решимости.
Взобравшись на очередную волну, он заскользил по ней вниз и прямо перед собой увидел Яхту. Одна ее мачта была надломлена и, не оторвавшись до конца, обмотанная ошметками парусов, каталась по палубе, раздирая ее белоснежное покрытие до коричневых рваных полос. Второй мачты и вовсе не было. Все это Буксир успел рассмотреть за доли секунды, которые оставались ему до того момента, как следующая волна подкинет полуживую Яхту и бросит прямо в его объятия. Все так и произошло. Яхта взмыла вверх и со страшной скоростью понеслась на него. В последний момент Буксир увернулся от столкновения и бросил ей крюк, за который тут же уцепилась Яхта. Из последних сил, уже не рыча, а натужно воя, Буксир направился к гавани.
***
- А еще такой был случай...
Танкер вспомнил еще одну историю и собрался уже рассказать ее, но, взглянув на Буксира, он осекся и замолчал.
- Сынок, перестань хныкать, будь кораблем, а не корытом! Сколько еще будет в твоей жизни этих яхт? Да лопастей на винтах не хватит, чтобы всех пересчитать.
Буксир вздохнул и снова бросил взгляд на море. В нескольких кабельтовых от него плыл Парусник, а рядом с ним кружила Яхта, игриво подпрыгивая на волнах и подставляя солнцу свою белоснежную палубу. После того, как она закончила ремонт, Яхта ни разу не подплыла к этому страшненькому Буксиру, чтобы поблагодарить его за свое спасение. А когда Парусник снова предложил ей прогуляться по морю, она с радостью согласилась, ведь разве могла она отказаться от предложения такого красавца? Буксир тяжело переживал по этому поводу и уже несколько дней не отходил от причала, каждый вечер накачиваясь соляркой и прожигая ее до скрипов в сердце.
- Ладно, сынок... Хочешь распускать нюни, распускай. Только у меня нет никакого желания на это смотреть. Я уже закончил ремонт и мне пора уходить. Если тебе не сложно, помоги мне выйти из порта, а затем хоть упейся здесь.
Буксир хотел ответить что-то резкое, но, вспомнив, о преклонном возрасте старого корабля, все же оттолкнулся от причала и, обогнув корабль, подошел к его носу.
- Нам нужно встать в очередь, - произнес он, недовольно покосившись на линию кораблей, ожидающих выхода из гавани, - никто нас не пропустит.
- Делай свое дело, мальчишка! - неожиданно резко прикрикнул на него Танкер. - Ты Буксир или кто? Вот и буксируй.
- Но у нас начнутся проблемы, если мы...
- Я сказал - делай свою работу!
Буксир зарычал и со всей силы ткнул Танкера в нос, оттолкнув его от причала.
"Будь, что будет", - подумал он, - "В конце концов, хуже уже ничего не случится".
С этими мыслями он направил корабль наперерез к линии кораблей, выстроившихся в ожидании своей очереди. Сманеврировав и обогнув их сбоку, он оказался у самого выхода из гавани и в этот момент ему показалось, что порт взорвался от обрушевшегося на него шума. Все корабли за его спиной, как по команде, взревели ревунами. Буксир вздрогнул, но продолжил свою работу.
- Дальше я сам, сынок, - заработав винтами, произнес Танкер, - несколько недель назад ты сказал, что у тебя никогда не отрастут паруса. Так запомни - это у Парусника никогда не появится железного сердца. Выше нос, сынок!
С этими словами Танкер направился к выходу из гавани, а вслед за ним двинулись и все остальные корабли, не прекращая содрогать воздух ревунами. Буксир стоял на месте, а мимо него проплывали Сухогрузы, Баржи, военные корабли, его коллеги Буксиры, Танкеры и многие другие обитатели и гости порта, выстроившиеся в линию специально для того, чтобы поприветствовать маленького героя с большим и отважным железным сердцем.
На следующий день на борту Буксира появился новый номер. Теперь он стал Буксиром номер 1 и каждый гость порта, будь то маленький Траулер или огромный Лайнер, никогда не упускали возможности поговорить с легендарным кораблем, рассказать ему о своих путешествиях и расспросить о том, как он когда-то спас Яхту от неминуемой гибели.
С тех пор Буксир перед сном думал только об одном дне. О завтрашнем.
© ЧеширКо
Комментарии1
