На uCrazy 15 лет 4 месяца
Не ходите, дети, в Африку гулять...
Утро выдалось морозным. Снег лежал грязноватыми кучами вдоль дорог и дорожек. Район Биофабрики был будто остров, оторванный от основного материка. Серые пятиэтажки жались друг к другу, щерились разбитыми козырьками подъездов, смотрели немытыми глазами окон.
Дверь, обитая красным дерматином, открылась со скрипом.
— О, привет, заходи, - Юлька выглянула одной головой с нерасчесанными, пережженными перекисью волосами .
— Мать дома?
— Не, она к бабке в деревню уехала. И слава богу, а то неделю не просыхала, достала уже.
— Так это же лафа!
--А я те чё говорю!
— А отец?
— На смене. Завтра только к обеду приедет.
Юлька пожарила яичницу, заварила чай.
— Кайфово без предков.
— Угу - сказала я с набитым ртом.
— На дискотеку двинем?
— Конечно. Выпить есть?
— Не, у меня лучше есть, но я тебе потом расскажу. Собирайся, мне тоже надо.
— Слушай, у тебя ботинок никаких нет? Пока я к тебе шла, у меня один до конца разорвался, - я показала Юльке черный ботинок на огромной платформе с полностью оторвавшимся носом.
— Ща гляну. На вот, померь.
— Они как раз.
— Ну и всё, носи.
— Да я только на несколько дней, родители денег пришлют, я новые куплю.
— Носи, говорю. Они мне малы уже. А чего родители, пишут?
— Пишут. Мама скучает. Я тоже, конечно. Закончу каблуху и уеду домой. А пока гуляяяем! - и я закружила Юльку в шуточном танце.
В школьном фойе вовсю шла дискотека. Пускали всех, не только школьников. Вход - десять рублей.
Музыка громыхала, светомузыка расцвечивая стены цветными пятнами, делая холл казённого помещения похожим на зал ночного клуба. Ну, так нам казалось.
— Иди сюда, - Юлька потащила меня за руку в туалет. Проверила все кабинки. Там было грязно, дым висел серой субстанцией и стояла жуткая вонь.
— Ну? Чего?
— Ты выпить хотела?
— Ну, для настроения немного.
— У меня есть кое-что лучше, - Юлька протянула два сжатых кулака.
— В правой или в левой?
Я со смехом ткнула в её правый зажатый кулак.
— Опа! Угадала! - она развернула руку и медленно открыла ладонь. Там лежала ампула с прозрачной жидкостью.
— У меня мало, но с настоящими друзьями надо делиться. Юлька обняла меня за плечи и, подмигивая, крутила ампулу перед лицом.
Я молчала и смотрела на ампулу.
Юлька порылась в кармане олимпийки и достала два шприца.
— Не боись, одноразовые.
— Я не хочу умирать.
— Дурочка, я тоже не хочу умирать. Ты не умрешь. Точно не от этого.
— Это ханка?
— Ну, да. Классная штука. Уносит на раз - два. Только надо ко мне домой сбегать, сварить.
— Я слышала, что от неё привыкание почти сразу.
— Херня это. Я уже второй месяц плотно и никакого привыкания. Юзаю, когда хочу.
Спустя полчаса.
— Юлька, страшно в вену колоть. Я никогда внутривенно уколы не делала.
— Давай я. Кто ж поможет, как ни подруга.
Промелькнула мысль про фильм о наркоманах, на который водили всем училищем. Потом где-то на задворках сознания чередой прошли плакаты "Скажи наркотикам нет". Но это же всего разок. Попробовать. И больше никогда. Никто не узнает.
— Страшно, Юлька.
— А ты глаза закрой.
— Ладно, давай, - я зажмурила глаза и протянула левую руку.
Прошел год.
Утро било по вискам. Я еле открыла глаза. Отодвинув спутанные волосы с лица, я потерла его руками. Было уже одиннадцать.
— Твою мать, одиннадцать.
Я вскочила с дивана. Вернее, хотела. Голова закружилась, к горлу подкатила тошнота. Переступив спавшую прямо на полу Юльку, я поплелась в ванную.
Из зеркала на меня смотрело изможденное худое лицо с темными кругами под глазами.
— Чёрт, зубная паста кончилась. Я в приступе раздражения швырнула щётку в стакан.
— Юлька! Вставай. Мы на работу проспали. Эта тварь, Егоровна, нас уволит.
Юлька не шелохнулась.
— Вставай, говорю. Это ты не завела будильник. Из-за тебя всё. Потеряем работу - опять на нулях будем. Мы же должны сегодня долг Длинному отнести. Не говоря о том, что сами пустые. Хоть на пару доз надо наскрести.
— Бл**ь, чё ты разлеглась - я со злости пнула Юльку по ноге. И в ужасе остановилась. Нога была холодная.
Я села рядом и тронула ее за плечо. Оно тоже было холодным. Я закрыла рот ладонями и что есть мочи в них заорала.
— Господи, что делать? Что делать? Я туманным взглядом оглядела комнату. Около дивана валялись шприцы, на тумбочке окурки и бутылки пива. Я стала бессмысленно всё сгребать в найденный на кухне пакет. В кухне, кажется, прошёл Армагеддон. Сколько мы не мыли посуду? Месяц? Два? В раковине зарождалась новая жизнь.
— Зачем я все это делаю? А что вообще надо делать? Вызывать скорую? Но ей же уже не помочь. Тогда кого? А если меня обвинят в убийстве? Эта мысль заставила меня замереть.
— Надо бежать. А куда бежать? Неважно, главное, отсюда.
— Длинный. Я тебе отвечаю, Юлька мертвая в своей квартире лежит.
— Слушай, девки, вот вы прошаренные. Чё вы ещё придумаете, чтобы долг не отдавать? Думаете, Длинный - лох?
— Хочешь, иди сам посмотри.
— Ага, уже пошел. Где мои три косаря?
— Длинный, я всё отдам, отвечаю. Мне бы вмазаться разок, подругу помянуть. Одолжи, а?
Длинный затянулся сигаретой, посмотрел на меня пристально.
— Я б с тебя натуроплатой взял. Ты ещё ничё такая. Но у меня самого голяк, Москва пустая - он открыл засаленную деревянную шкатулку и развернул ко мне.
— Длинный, подскажи, родной, у кого взять? Подыхаю уже.
— Точку знаю, но там ребята серьёзные. В долг не дадут. Или за бабки, или по кругу пустят - он хохотнул и шлёпнул меня по ягодицам.
— А цены знаешь?
— Такие же, как у меня.
— Дай адрес.
— Значит, есть бабки?
— Нет пока, буду искать.
— Степная, 8. У калитки звонок. Скажешь: "Я от Длинного". Пропустят. Но не косячь там.
Длинный помолчал. Снова пристально посмотрел.
— Слазила бы ты с иглы. Ты же ещё не пропащая, как Юлька твоя. Сдохнешь ведь.
— Не сдохну. Я слезу. В любой момент. Скоро. Ещё немного и уеду домой.
В ювелирном магазине на меня сразу обратили внимание. Конечно! Среди этих расфуфыренных я выделялась: спортивный костюм, капюшон на голове, разорванные кроссовки.
— Девушка, вам помочь?
— Нет, спасибо, я посмотрю. А хотя, да, покажите вот это кольцо.
Чёрт, кажется начинается. Бросает то в жар, то в холод. Мышцы натягиваются, как канаты. Тошнит.
Кстати, когда я ела последний раз? Позавчера, вроде. А вчера, как вмазались с утра, догнались вечером, а утром не до того было. Перед глазами встал Юлькин труп. Я совсем забыла про неё. Надо же в скорую позвонить.
Принесли кольцо. Охранник на входе отсутствующе смотрел на меня.
Я прикидывала, прорвусь или нет. Дверь широкая. До неё моих три шага примерно. Он и глазом не моргнет, как я вылечу.
Моргнул он, су*а, глазом и схватил меня за капюшон.
— Командир, ну, отпусти, а. Я вообще ничего брать не хотела. И не брала. Мне приспичило, я и побежала.
— С кольцом в руке?
— Да забыла я его отдать. Забыла!
— Будем память тебе лечить. На вот, пиши.
— Чё писать?
— Чё-че? Чё - по китайски жопа. Хорош выеживаться! Будто ты у нас первый раз. Пиши, как всё было.
— Нельзя как было, командир. Условка у меня.
— Идиотка ты, несмотря на то, что умная девка. Мы твои писульки всем отделом читаем. Писателем могла бы стать.
Я потерла слезящиеся глаза руками.
— Командир, отпусти. Прошу, как человека. Я уеду из города. На юг, к родителям. Вы меня больше не увидите.
— Не могу. Честно. Нашли труп твоей подруги. Хана тебе. Если не за убийство, так за распространение сядешь. Жалко мне тебя, дочка такая же, семнадцать ей. Но всё, поздно. Не ходите, дети, в Африку гулять... Пиши.
Вот так могла закончиться моя история, если в том грязном, прокуренном туалете, я не сказала бы Юльке "нет" и не исчезла навсегда из её жизни. Как сложилась её судьба, так и не знаю...
Автор: Наталья Нагорянская
Дверь, обитая красным дерматином, открылась со скрипом.
— О, привет, заходи, - Юлька выглянула одной головой с нерасчесанными, пережженными перекисью волосами .
— Мать дома?
— Не, она к бабке в деревню уехала. И слава богу, а то неделю не просыхала, достала уже.
— Так это же лафа!
--А я те чё говорю!
— А отец?
— На смене. Завтра только к обеду приедет.
Юлька пожарила яичницу, заварила чай.
— Кайфово без предков.
— Угу - сказала я с набитым ртом.
— На дискотеку двинем?
— Конечно. Выпить есть?
— Не, у меня лучше есть, но я тебе потом расскажу. Собирайся, мне тоже надо.
— Слушай, у тебя ботинок никаких нет? Пока я к тебе шла, у меня один до конца разорвался, - я показала Юльке черный ботинок на огромной платформе с полностью оторвавшимся носом.
— Ща гляну. На вот, померь.
— Они как раз.
— Ну и всё, носи.
— Да я только на несколько дней, родители денег пришлют, я новые куплю.
— Носи, говорю. Они мне малы уже. А чего родители, пишут?
— Пишут. Мама скучает. Я тоже, конечно. Закончу каблуху и уеду домой. А пока гуляяяем! - и я закружила Юльку в шуточном танце.
В школьном фойе вовсю шла дискотека. Пускали всех, не только школьников. Вход - десять рублей.
Музыка громыхала, светомузыка расцвечивая стены цветными пятнами, делая холл казённого помещения похожим на зал ночного клуба. Ну, так нам казалось.
— Иди сюда, - Юлька потащила меня за руку в туалет. Проверила все кабинки. Там было грязно, дым висел серой субстанцией и стояла жуткая вонь.
— Ну? Чего?
— Ты выпить хотела?
— Ну, для настроения немного.
— У меня есть кое-что лучше, - Юлька протянула два сжатых кулака.
— В правой или в левой?
Я со смехом ткнула в её правый зажатый кулак.
— Опа! Угадала! - она развернула руку и медленно открыла ладонь. Там лежала ампула с прозрачной жидкостью.
— У меня мало, но с настоящими друзьями надо делиться. Юлька обняла меня за плечи и, подмигивая, крутила ампулу перед лицом.
Я молчала и смотрела на ампулу.
Юлька порылась в кармане олимпийки и достала два шприца.
— Не боись, одноразовые.
— Я не хочу умирать.
— Дурочка, я тоже не хочу умирать. Ты не умрешь. Точно не от этого.
— Это ханка?
— Ну, да. Классная штука. Уносит на раз - два. Только надо ко мне домой сбегать, сварить.
— Я слышала, что от неё привыкание почти сразу.
— Херня это. Я уже второй месяц плотно и никакого привыкания. Юзаю, когда хочу.
Спустя полчаса.
— Юлька, страшно в вену колоть. Я никогда внутривенно уколы не делала.
— Давай я. Кто ж поможет, как ни подруга.
Промелькнула мысль про фильм о наркоманах, на который водили всем училищем. Потом где-то на задворках сознания чередой прошли плакаты "Скажи наркотикам нет". Но это же всего разок. Попробовать. И больше никогда. Никто не узнает.
— Страшно, Юлька.
— А ты глаза закрой.
— Ладно, давай, - я зажмурила глаза и протянула левую руку.
Прошел год.
Утро било по вискам. Я еле открыла глаза. Отодвинув спутанные волосы с лица, я потерла его руками. Было уже одиннадцать.
— Твою мать, одиннадцать.
Я вскочила с дивана. Вернее, хотела. Голова закружилась, к горлу подкатила тошнота. Переступив спавшую прямо на полу Юльку, я поплелась в ванную.
Из зеркала на меня смотрело изможденное худое лицо с темными кругами под глазами.
— Чёрт, зубная паста кончилась. Я в приступе раздражения швырнула щётку в стакан.
— Юлька! Вставай. Мы на работу проспали. Эта тварь, Егоровна, нас уволит.
Юлька не шелохнулась.
— Вставай, говорю. Это ты не завела будильник. Из-за тебя всё. Потеряем работу - опять на нулях будем. Мы же должны сегодня долг Длинному отнести. Не говоря о том, что сами пустые. Хоть на пару доз надо наскрести.
— Бл**ь, чё ты разлеглась - я со злости пнула Юльку по ноге. И в ужасе остановилась. Нога была холодная.
Я села рядом и тронула ее за плечо. Оно тоже было холодным. Я закрыла рот ладонями и что есть мочи в них заорала.
— Господи, что делать? Что делать? Я туманным взглядом оглядела комнату. Около дивана валялись шприцы, на тумбочке окурки и бутылки пива. Я стала бессмысленно всё сгребать в найденный на кухне пакет. В кухне, кажется, прошёл Армагеддон. Сколько мы не мыли посуду? Месяц? Два? В раковине зарождалась новая жизнь.
— Зачем я все это делаю? А что вообще надо делать? Вызывать скорую? Но ей же уже не помочь. Тогда кого? А если меня обвинят в убийстве? Эта мысль заставила меня замереть.
— Надо бежать. А куда бежать? Неважно, главное, отсюда.
— Длинный. Я тебе отвечаю, Юлька мертвая в своей квартире лежит.
— Слушай, девки, вот вы прошаренные. Чё вы ещё придумаете, чтобы долг не отдавать? Думаете, Длинный - лох?
— Хочешь, иди сам посмотри.
— Ага, уже пошел. Где мои три косаря?
— Длинный, я всё отдам, отвечаю. Мне бы вмазаться разок, подругу помянуть. Одолжи, а?
Длинный затянулся сигаретой, посмотрел на меня пристально.
— Я б с тебя натуроплатой взял. Ты ещё ничё такая. Но у меня самого голяк, Москва пустая - он открыл засаленную деревянную шкатулку и развернул ко мне.
— Длинный, подскажи, родной, у кого взять? Подыхаю уже.
— Точку знаю, но там ребята серьёзные. В долг не дадут. Или за бабки, или по кругу пустят - он хохотнул и шлёпнул меня по ягодицам.
— А цены знаешь?
— Такие же, как у меня.
— Дай адрес.
— Значит, есть бабки?
— Нет пока, буду искать.
— Степная, 8. У калитки звонок. Скажешь: "Я от Длинного". Пропустят. Но не косячь там.
Длинный помолчал. Снова пристально посмотрел.
— Слазила бы ты с иглы. Ты же ещё не пропащая, как Юлька твоя. Сдохнешь ведь.
— Не сдохну. Я слезу. В любой момент. Скоро. Ещё немного и уеду домой.
В ювелирном магазине на меня сразу обратили внимание. Конечно! Среди этих расфуфыренных я выделялась: спортивный костюм, капюшон на голове, разорванные кроссовки.
— Девушка, вам помочь?
— Нет, спасибо, я посмотрю. А хотя, да, покажите вот это кольцо.
Чёрт, кажется начинается. Бросает то в жар, то в холод. Мышцы натягиваются, как канаты. Тошнит.
Кстати, когда я ела последний раз? Позавчера, вроде. А вчера, как вмазались с утра, догнались вечером, а утром не до того было. Перед глазами встал Юлькин труп. Я совсем забыла про неё. Надо же в скорую позвонить.
Принесли кольцо. Охранник на входе отсутствующе смотрел на меня.
Я прикидывала, прорвусь или нет. Дверь широкая. До неё моих три шага примерно. Он и глазом не моргнет, как я вылечу.
Моргнул он, су*а, глазом и схватил меня за капюшон.
— Командир, ну, отпусти, а. Я вообще ничего брать не хотела. И не брала. Мне приспичило, я и побежала.
— С кольцом в руке?
— Да забыла я его отдать. Забыла!
— Будем память тебе лечить. На вот, пиши.
— Чё писать?
— Чё-че? Чё - по китайски жопа. Хорош выеживаться! Будто ты у нас первый раз. Пиши, как всё было.
— Нельзя как было, командир. Условка у меня.
— Идиотка ты, несмотря на то, что умная девка. Мы твои писульки всем отделом читаем. Писателем могла бы стать.
Я потерла слезящиеся глаза руками.
— Командир, отпусти. Прошу, как человека. Я уеду из города. На юг, к родителям. Вы меня больше не увидите.
— Не могу. Честно. Нашли труп твоей подруги. Хана тебе. Если не за убийство, так за распространение сядешь. Жалко мне тебя, дочка такая же, семнадцать ей. Но всё, поздно. Не ходите, дети, в Африку гулять... Пиши.
Вот так могла закончиться моя история, если в том грязном, прокуренном туалете, я не сказала бы Юльке "нет" и не исчезла навсегда из её жизни. Как сложилась её судьба, так и не знаю...
Автор: Наталья Нагорянская
Комментарии4
