На uCrazy 15 лет 4 месяца
Книжная душа
Бес по имени Асмодей уже который год пытался заполучить душу писателя Зиновия. Чего он только не выдумывал. И уговаривал, и предлагал обмен, и даже просто пытался украсть, но Зиновий был непоколебим и никак не реагировал на поползновения Асмодея. А может быть, он был так увлечен сочинительством, что просто не замечал писклявого голоска чертенка.
В один из вечеров, по привычке устроившись в одном из ящиков стола, Асмодей прикрыл глаза и попытался уснуть, устав от выдумывания очередного плана похищения души писателя. Тот, в свою очередь, расположился в кресле, решив ознакомиться с критикой своих произведений. Первое время он лишь ухмылялся, читая рецензии, но с каждой минутой брови на его лице сдвигались все ближе и ближе, улыбка становилась все натянутей, а поза напряженней. В один момент он вскочил на ноги и, сцепив руки за спиной, принялся расхаживать по комнате.
– Да как они могут такое писать? – то и дело выкрикивал он. – Это, как минимум, невежливо! Я даже больше скажу – это гнусная ложь! Моя книга не так уж и плоха!
Чертенок, разбуженный гневными выкриками писателя, лишь слегка приоткрыл глаза и перевернулся на другой бок. Он уже давно привык к этим монологам и почти не обращал на них внимания. Прикрыв уши руками, он попытался снова уснуть, но накал эмоций Зиновия лишь возрастал.
– Разве позволительно воспитанному человеку писать такие гадости о творчестве человека?
Зиновий подошел к столу и, плеснув в стакан воды из графина, тут же осушил его до дна, немного притушив огонь, пылающий внутри него.
– Я работал над этой книгой несколько лет! Я не спал ночами! Я вложил в нее свою душу!
На этих словах, чертенок, дремлющий в ящике стола, открыл глаза и дернул головой так, что ударился ею о дно верхней полки. К счастью, писатель, переполненный праведным гневом, этого не заметил. Навострив уши, Асмодей забыл обо сне и, стараясь не двигаться, лишь жадно прислушивался к каждому слову писателя. Но тот больше ничего важного не сказал. Закончив возмущаться и выпив еще два стакана воды, Зиновий отправился спать.
Как только из спальни послышался его мирный храп, чертенок выбрался из своего убежища и, забравшись на стол, склонился над книгами, стопкой лежащими на нем. Схватив верхнюю, он перепрыгнул на подоконник и, приоткрыв окно, исчез в темноте ночи.
Главный бес сидел на троне, подперев рогатую голову когтистой рукой и взирал на чертенка, который, стараясь не смотреть в глаза своего повелителя, протягивал ему что-то в своих ладонях.
– Что это, Асмодей? – спросил он, широко зевнув.
– В этом предмете заключена душа одного человека, за которой я охочусь уже несколько лет. Сегодня я понял, почему никак не мог ее заполучить. Оказалось, что он спрятал ее сюда, а затем проговорился об этом.
Главный бес взял в руки книгу, осмотрел ее со всех сторон, пролистал и даже слегка встряхнул, в надежде на то, что из нее выпадет душа. Убедившись, что никакой души в ней нет, он снова взглянул на чертенка.
– И где она?
– Я не знаю, – затрясся от страха Асмодей, – но он сам говорил... Может быть, он спрятал ее между страниц?
Главный бес приблизил книгу к глазам и внимательно осмотрел пространство между строк, для надежности даже проведя по странице когтем. После этого он поднес книгу к широким ноздрям и втянул воздух.
– Душой здесь даже и не пахнет, – вынес он свой вердикт.
– Но я слышал своими ушами, что он говорил об этом! – заверещал Асмодей, – его проклятая душа точно должна быть в этой книге!
– Но я ее не вижу! – возразил главный бес, – книгу вижу, а душу нет. Покажи мне ее!
Асмодей выхватил книгу из рук главного беса и, повертев ее в руках, принялся стучать по ней кулаком, в надежде на то, что душа, рано или поздно, не удержится и вылетит из этой книжонки. Некоторое время главный бес с интересом наблюдал за происходящим, но потом монотонное стучание утомило его.
– Асмодей, займись выколачиванием души в другом месте. От этого стука у меня начинают болеть рога.
Чертенок разочарованно взглянул на повелителя и поплелся прочь.
Следующие несколько дней Асмодей сидел в ящике стола и, пока не слышал Зиновий, стучал своим маленьким кулаком по книге. За это время ее обложка помялась и потеряла свой товарный вид, а душа все никак не появлялась наружу. Наконец, окончательно разочаровавшись в своих усилиях, чертенок бросил книгу в угол ящика и, подперев мохнатое лицо руками, заплакал от бессилия.
Всхлипы чертенка услышал Зиновий и, прибежав на шум, тут же обнаружил в ящике стола рыдающего чертенка и свою изорванную книгу.
– Ты обманул! – между всхлипами выкрикивал Асмодей, – нет в твоей книге никакой души! Это враньё!
– Я знаю, – вздохнул Зиновий и присел за стол, подперев рукой голову, – читатели говорят то же самое и, наверное, они правы. В этой книге ее нет. Я не смог вложить в нее душу, а это значит, что писатель из меня никакой. Наверное, мне нужно просто перестать писать.
– Да что они понимают в душах? – вытирая слезы со щек, произнес чертенок, – нашел кого слушать...
– Но ведь и ты сказал, что в этой книге нет души.
– Конечно, ее там нет, – всхлипнул Асмодей и, выбравшись из ящика, сел на стол, свесив ноги вниз, – а ты возьми и вложи! Пойми, мне очень нужна твоя душа! Если я ее не получу мне влетит от повелителя. Не мог бы ты попробовать написать еще одну книжку? Может быть, у тебя получится вложить свою душу в нее?
– Думаешь, стоит попробовать? – посмотрел на него Зиновий.
– Конечно! – захлопал в ладоши чертенок, – обязательно стоит! Я в тебя верю! Никто в тебя не верит, а я верю! Давай, не ленись. Пиши.
С тех пор прошло много лет и Зиновий написал много книг. Чертенок всегда нетерпеливо ждал выхода новой, и как только она появлялась в доме писателя, тут же начинал стучать по ней кулаком до тех пор, пока она не превращалась в растрепанное бумажное нечто. Первые книги все так же не нравились читателям, а затем Зиновию стали говорить о том, что он стал писать лучше. В конце концов, он написал такую книгу, которая стала известна во всем мире и люди из разных стран, не сговариваясь, в один голос твердили о том, что на этот раз автор действительно вложил в нее свою душу.
Писатель тут же сообщил об этом Асмодею, но тот лишь покачал головой, отбросив в сторону разорванную обложку.
– Начинай следующую, – угрюмо буркнул чертенок и придвинул к писателю блокнот, – и не слушай этих дураков. Они ни черта не понимают в душах.
Так они и прожили всю жизнь вместе. Писатель, известный на весь мир, и чертенок – единственный на всем белом свете, кто когда-то в него поверил и не позволил сдаться.
Наверное, это был единственный случай в истории, когда зло, само того не ведая, изо всех сил пыталось помочь добру и в конце концов у него это получилось.
©ЧеширКо
В один из вечеров, по привычке устроившись в одном из ящиков стола, Асмодей прикрыл глаза и попытался уснуть, устав от выдумывания очередного плана похищения души писателя. Тот, в свою очередь, расположился в кресле, решив ознакомиться с критикой своих произведений. Первое время он лишь ухмылялся, читая рецензии, но с каждой минутой брови на его лице сдвигались все ближе и ближе, улыбка становилась все натянутей, а поза напряженней. В один момент он вскочил на ноги и, сцепив руки за спиной, принялся расхаживать по комнате.
– Да как они могут такое писать? – то и дело выкрикивал он. – Это, как минимум, невежливо! Я даже больше скажу – это гнусная ложь! Моя книга не так уж и плоха!
Чертенок, разбуженный гневными выкриками писателя, лишь слегка приоткрыл глаза и перевернулся на другой бок. Он уже давно привык к этим монологам и почти не обращал на них внимания. Прикрыв уши руками, он попытался снова уснуть, но накал эмоций Зиновия лишь возрастал.
– Разве позволительно воспитанному человеку писать такие гадости о творчестве человека?
Зиновий подошел к столу и, плеснув в стакан воды из графина, тут же осушил его до дна, немного притушив огонь, пылающий внутри него.
– Я работал над этой книгой несколько лет! Я не спал ночами! Я вложил в нее свою душу!
На этих словах, чертенок, дремлющий в ящике стола, открыл глаза и дернул головой так, что ударился ею о дно верхней полки. К счастью, писатель, переполненный праведным гневом, этого не заметил. Навострив уши, Асмодей забыл обо сне и, стараясь не двигаться, лишь жадно прислушивался к каждому слову писателя. Но тот больше ничего важного не сказал. Закончив возмущаться и выпив еще два стакана воды, Зиновий отправился спать.
Как только из спальни послышался его мирный храп, чертенок выбрался из своего убежища и, забравшись на стол, склонился над книгами, стопкой лежащими на нем. Схватив верхнюю, он перепрыгнул на подоконник и, приоткрыв окно, исчез в темноте ночи.
Главный бес сидел на троне, подперев рогатую голову когтистой рукой и взирал на чертенка, который, стараясь не смотреть в глаза своего повелителя, протягивал ему что-то в своих ладонях.
– Что это, Асмодей? – спросил он, широко зевнув.
– В этом предмете заключена душа одного человека, за которой я охочусь уже несколько лет. Сегодня я понял, почему никак не мог ее заполучить. Оказалось, что он спрятал ее сюда, а затем проговорился об этом.
Главный бес взял в руки книгу, осмотрел ее со всех сторон, пролистал и даже слегка встряхнул, в надежде на то, что из нее выпадет душа. Убедившись, что никакой души в ней нет, он снова взглянул на чертенка.
– И где она?
– Я не знаю, – затрясся от страха Асмодей, – но он сам говорил... Может быть, он спрятал ее между страниц?
Главный бес приблизил книгу к глазам и внимательно осмотрел пространство между строк, для надежности даже проведя по странице когтем. После этого он поднес книгу к широким ноздрям и втянул воздух.
– Душой здесь даже и не пахнет, – вынес он свой вердикт.
– Но я слышал своими ушами, что он говорил об этом! – заверещал Асмодей, – его проклятая душа точно должна быть в этой книге!
– Но я ее не вижу! – возразил главный бес, – книгу вижу, а душу нет. Покажи мне ее!
Асмодей выхватил книгу из рук главного беса и, повертев ее в руках, принялся стучать по ней кулаком, в надежде на то, что душа, рано или поздно, не удержится и вылетит из этой книжонки. Некоторое время главный бес с интересом наблюдал за происходящим, но потом монотонное стучание утомило его.
– Асмодей, займись выколачиванием души в другом месте. От этого стука у меня начинают болеть рога.
Чертенок разочарованно взглянул на повелителя и поплелся прочь.
Следующие несколько дней Асмодей сидел в ящике стола и, пока не слышал Зиновий, стучал своим маленьким кулаком по книге. За это время ее обложка помялась и потеряла свой товарный вид, а душа все никак не появлялась наружу. Наконец, окончательно разочаровавшись в своих усилиях, чертенок бросил книгу в угол ящика и, подперев мохнатое лицо руками, заплакал от бессилия.
Всхлипы чертенка услышал Зиновий и, прибежав на шум, тут же обнаружил в ящике стола рыдающего чертенка и свою изорванную книгу.
– Ты обманул! – между всхлипами выкрикивал Асмодей, – нет в твоей книге никакой души! Это враньё!
– Я знаю, – вздохнул Зиновий и присел за стол, подперев рукой голову, – читатели говорят то же самое и, наверное, они правы. В этой книге ее нет. Я не смог вложить в нее душу, а это значит, что писатель из меня никакой. Наверное, мне нужно просто перестать писать.
– Да что они понимают в душах? – вытирая слезы со щек, произнес чертенок, – нашел кого слушать...
– Но ведь и ты сказал, что в этой книге нет души.
– Конечно, ее там нет, – всхлипнул Асмодей и, выбравшись из ящика, сел на стол, свесив ноги вниз, – а ты возьми и вложи! Пойми, мне очень нужна твоя душа! Если я ее не получу мне влетит от повелителя. Не мог бы ты попробовать написать еще одну книжку? Может быть, у тебя получится вложить свою душу в нее?
– Думаешь, стоит попробовать? – посмотрел на него Зиновий.
– Конечно! – захлопал в ладоши чертенок, – обязательно стоит! Я в тебя верю! Никто в тебя не верит, а я верю! Давай, не ленись. Пиши.
С тех пор прошло много лет и Зиновий написал много книг. Чертенок всегда нетерпеливо ждал выхода новой, и как только она появлялась в доме писателя, тут же начинал стучать по ней кулаком до тех пор, пока она не превращалась в растрепанное бумажное нечто. Первые книги все так же не нравились читателям, а затем Зиновию стали говорить о том, что он стал писать лучше. В конце концов, он написал такую книгу, которая стала известна во всем мире и люди из разных стран, не сговариваясь, в один голос твердили о том, что на этот раз автор действительно вложил в нее свою душу.
Писатель тут же сообщил об этом Асмодею, но тот лишь покачал головой, отбросив в сторону разорванную обложку.
– Начинай следующую, – угрюмо буркнул чертенок и придвинул к писателю блокнот, – и не слушай этих дураков. Они ни черта не понимают в душах.
Так они и прожили всю жизнь вместе. Писатель, известный на весь мир, и чертенок – единственный на всем белом свете, кто когда-то в него поверил и не позволил сдаться.
Наверное, это был единственный случай в истории, когда зло, само того не ведая, изо всех сил пыталось помочь добру и в конце концов у него это получилось.
©ЧеширКо
Комментариев пока нет
