На uCrazy 18 лет 1 месяц
Как собирают Mitsubishi в Калуге
Пишет автор:
Понятие «иномарка российского производства» вошло в нашу жизнь в 2002 году, когда из ворот сборочного цеха завода во Всеволожске выкатился первый произведенный в России Ford Focus. С того момента прошло немало лет, и на сегодня собранные у нас в стране автомобили занимают 59% рынка. Кого-то это радует, кого-то – безмерно раздражает, но отрицать тот факт, что произведенные у нас в России автомобили ведущих мировых брендов стали важнейшим фактором социального развития страны, просто невозможно. Так как же их делают, «российские иномарки»? Чтобы дать ответ на этот вопрос, компания Mitsubishi пригласила журналистов посетить свой завод, расположенный в поселке Росва, в 25 километрах от Калуги.
Делаем совместно
Если вы внимательно следите за событиями в российской автомобильной промышленности, то, конечно же, знаете, что завод Mitsubishi в Калуге принадлежит не только Mitsubishi. Для тех же, кто не слишком погружен в эту тему, напомним, что предприятие, как таковое, называется «ПСМА Рус» и является СП, учрежденным французским концерном РSA и японской корпорацией Mitsubishi Motors. Доля концерна, владеющего марками Peugeot и Citroen, составляет 70%; доля «Трех бриллиантов», соответственно, 30%. Обо всех этих обстоятельствах напоминают три стелы с эмблемами выпускающихся на заводе марок, установленные около огромной заводской парковки.
Инвестиции в предприятие превысили полмиллиарда евро – если быть точным, они составили 546 миллионов. На сегодняшний день Mitsubishi производит на предприятии ПСМА только одну модель – Mitsubishi Outlander, которая никак не конкурирует с другими собираемыми моделями – Peugeot 408 и Citroen C4. В общем, решение организовать такое совместное производство выглядит вполне логичным: вместе, как говорится, легче и батьку бить, а значит, решать организационные и транспортные вопросы тоже будет проще, особенно при условии отсутствия «конфликта финансовых интересов».
Ну а выглядит завод довольно-таки обычно: просто современное промышленное здание, огромный плоский параллелепипед практически без окон. Главное – внутри… Впрочем, среди автомобильных журналистов не зря ходит фраза: «кто видел один современный автозавод, видел их все». В какой-то мере это действительно так и есть. Любой автозавод похож на реку. Есть главное русло – сборочный конвейер. Есть притоки – отдельные участки, где собираются те или иные узлы. Но в любом случае все начинается с логистики.
Ведь свою деятельность предприятие, основанное в январе 2009 года, начало с крупноузловой, «отверточной» сборки, однако позднее заинтересовалось постановлением № 166, предоставлявшим компаниям таможенные льготы в том случае, если завод не позднее, чем через 30 месяцев перейдет с крупноузловой сборки на полномасштабное производство. В нашем случае условие было соблюдено: в 2012 году в Калуге заработали линии сварки кузовов, а к 2016-му процент локализации составил 32%, даже слегка превысив плановый показатель. Впрочем, от этого номенклатура поставляемых на завод комплектующих отнюдь не уменьшилась, а лишь возросла.
Рождение автомобиля
Итак, все начинается со множества деталей, отштампованных из металлического листа. Именно этим железякам, имеющим порой довольно причудливую форму, предстоит соединиться вместе и превратиться в элегантный кузов современного автомобиля.
Очень многие представляют себе современный автозавод как место, где безраздельно царствуют роботы. Мне действительно приходилось бывать в практически безлюдных сборочных цехах, где даже доставку комплектующих к рабочим постам осуществляют беспилотные тележки-контейнеры. Но в Калуге мечты Сережи Сыроежкина о времени, когда «вкалывают роботы, счастлив человек», реализованы только частично. Здесь вполне гармонично уживаются и роботы, и ручной труд, и малая механизация. Наверное, в наших экономических условиях именно такое решение и является оптимальным.
Так, сборка кузовов начинается с того, что рабочие на кондукторах при помощи ручных приспособлений для точечной сварки соединяют относительно мелкие детали в более крупные блоки. Иногда им и вовсе приходится брать в руки молоток, чтобы подогнать детальки «по месту». Но вот окончательную сварку осуществляет огромный, полностью роботизированный комплекс. Вышедшее из него неокрашенное изделие уже походит на автомобиль, и на этом этапе осуществляется первая проверка качества: кузов поступает в «световой бокс», где специальные лампы делают ясно видимыми все дефекты штамповки и сварки. Затем на кузов навешиваются двери, и он на 9 часов отправляется в окрасочный цех.
Затем двери вновь снимаются и отправляются на собственный участок подсборки, получив при этом специальные метки. Эти метки помогут на финальных этапах найти именно «свой» кузов. Кроме того, отсутствие дверей облегчит сборщикам доступ внутрь салона: следующие этапы будут проходить внутри будущей машины.
Итак, кузов «плывет» по конвейеру от одного поста к другому, наполняясь «внутренним содержимым». Занимают свои места провода, приборная панель, маты шумо- и теплоизоляции… Кстати, поставляющая «шумку» компания «Стандартпласт» является единственным чисто российским поставщиком – в том плане, что у нее и собственники российские, и штаб-квартира находится в РФ. Остальная локализация решена в основном за счет «русских иностранцев», то есть западных компаний, имеющих свои производства у нас в стране. И таких немало. Стекла (включая обогреваемое лобовое), пластиковые бамперы, рулевое колесо, приборная панель, сиденья, светотехника – все это изготовлено на расположенных в РФ предприятиях. Но вернемся на сборочный конвейер…
Обращает на себя внимание то, что на сборке работает очень много женщин. И вновь мы постоянно сталкиваемся с сочетанием ручных и роботизированных операций. Например, клей на лобовое и заднее стекла наносит робот (интересно, что при нанесении двигается само стекло, а сопло, из которого поступает клей, остается неподвижным). Затем стекло при помощи специальных присосок перемещают к автомобилю, а окончательная вклейка осуществляется вручную. Или взять, например, внутризаводскую логистику. На заводе «ПСМА Рус» можно увидеть и электрокары, которые везут целые поезда из тележек-контейнеров с комплектующими, и отдельных рабочих, которые просто деловито катят одиночный стеллаж на колесиках с закрепленным на нем комплектом дверей.
А вообще, главное, что ощущается – это отличный общий уровень организации всех технологических процессов. Здесь просто невозможно представить мастера участка, орущего кому-то по телефону: «михалыч, трампарампампам (непереводимый производственный фольклор)! Мне опять, трампарарампампам, вместо правых, трампрарам, фар, двойной комплект левых подвезли! Как так, трампарампампам, у тебя на складе нет? А где, трампарампампам, есть?» невозможно представить конвейер, остановившийся из-за того, что вместо болтов на 10 привезли на 12, и они, трампарампампам, не лезут.
Но в принципе конвейер остановиться может, и сделать это вправе любой из рабочих. Если он обнаружит производственный брак на устанавливаемом узле, или сам ошибется при установке, он не только может, но и должен остановить всю сборочную линию на все время устранения проблемы. Вряд ли за такую остановку его похвалят, но вот если он пропустит брак, то его «не похвалят» значительно больнее…
Но вот, наконец, самый важный и ответственный этап, на котором свое место в автомобиле занимают двигатель, трансмиссия и узлы ходовой части. На сленге автопроизводителей всего мира этот процесс называется «женитьба». Остается навесить уже окончательно собранные на отдельном участке двери – и автомобиль готов. Впрочем, сначала он вновь пройдет через световой портал, где будет проверено качество не только стыковки всех деталей, но и окрашивания.
В топливный бак залиты первые литры бензина, первые обороты стартера – и вот уже первые «шаги новорожденного», первые метры, которые автомобиль проехал самостоятельно. А едет он в «тропический душ», а точнее, в специальную камеру, где будет проверена герметичность всех уплотнителей. Но на этом проверки не заканчиваются. Автомобиль должен проехать маленький кружок по крытой тестовой трассе, а несколько машин из каждой партии выборочно отправляются на проверку на 2,5-километровый испытательный трек.
Честно говоря, когда я услышал словосочетание «испытательный трек», мне представилась себе скоростная трасса с профилированными поворотами, по которой автомобили мчатся на максимально возможной скорости. На самом же деле испытательный трек «ПСМА Рус» больше походит на спецдороги Дмитровского полигона, и скорость на нем составляет 20-30 км/ч. Участок с поперечными препятствиями малой высоты, участок с классической брусчаткой, участок с попеременными препятствиями, участок с клиновидными «ступеньками», с которых колеса то правой, то левой стороны по очереди падают с высоты, примерно соответствующей высоте бордюрного камня… В общем, главная задача – проверить качество сборки подвески, работу амортизаторов, ну а заодно убедиться, что ничего в салоне не гремит, не скрипит и не блямкает.
Есть короткий скоростной участок, на котором машина разгоняется до 90 км/час для проверки тормозной системы, склон, на котором тестируется стояночный тормоз, и темный тоннель, где проверяется работа фар. В целом весь проезд трека занимает несколько минут, но комплексную проверку качества сборки он обеспечивает вполне на уровне.
Настоящее и будущее
На встрече с заместителем генерального директора «ПСМА Рус» господином Ёсия Инамори мы спросили его, пытались ли они как-то сравнить качество Outlander, которые выпускаются в Калуге, с качеством автомобилей, произведенных на других заводах Mitsubishi. Господин Инамори сразу сказал, что напрямую таких сравнений никто не проводил, но в одном он уверен на все 100%: все собранные на предприятии автомобили полностью отвечают принятым корпоративным стандартам качества.
А еще на предприятии сильно чувствуется негативное влияние кризиса, поразившего отрасль. Завод работает в одну смену, хотя мог бы в три. За ограждением из прозрачных пластиковых лент безжизненно застыла законсервированная линия сборки Mitsubishi Pajero Sport: выпускавшаяся модель снята с производства, комплектующие для нее больше не производятся, а инвестиции в освоение выпуска нового поколения были признаны невыгодными в нынешней финансовой ситуации. В целом завод рассчитан на выпуск 40 000 автомобилей Mitsubishi в год, но в 2016-м будет собрано в лучшем случае чуть более тринадцати тысяч.
И, тем не менее, посещение завода не оставило давящего чувства безысходности. Да и руководство, и все работники ждут, что черная полоса кризиса наконец-то закончится. Ждем этого и мы. Вместе с Ёсия Инамори и президентом MMC Rus Наоя Накамура мы твердо верим, что кризис не вечен, и что раньше или позже обязательно начнется процесс восстановления экономики в целом и автомобильного рынка в частности. Вот только когда это произойдет – пока никто сказать не может…
Если вы внимательно следите за событиями в российской автомобильной промышленности, то, конечно же, знаете, что завод Mitsubishi в Калуге принадлежит не только Mitsubishi. Для тех же, кто не слишком погружен в эту тему, напомним, что предприятие, как таковое, называется «ПСМА Рус» и является СП, учрежденным французским концерном РSA и японской корпорацией Mitsubishi Motors. Доля концерна, владеющего марками Peugeot и Citroen, составляет 70%; доля «Трех бриллиантов», соответственно, 30%. Обо всех этих обстоятельствах напоминают три стелы с эмблемами выпускающихся на заводе марок, установленные около огромной заводской парковки.
Инвестиции в предприятие превысили полмиллиарда евро – если быть точным, они составили 546 миллионов. На сегодняшний день Mitsubishi производит на предприятии ПСМА только одну модель – Mitsubishi Outlander, которая никак не конкурирует с другими собираемыми моделями – Peugeot 408 и Citroen C4. В общем, решение организовать такое совместное производство выглядит вполне логичным: вместе, как говорится, легче и батьку бить, а значит, решать организационные и транспортные вопросы тоже будет проще, особенно при условии отсутствия «конфликта финансовых интересов».
Ну а выглядит завод довольно-таки обычно: просто современное промышленное здание, огромный плоский параллелепипед практически без окон. Главное – внутри… Впрочем, среди автомобильных журналистов не зря ходит фраза: «кто видел один современный автозавод, видел их все». В какой-то мере это действительно так и есть. Любой автозавод похож на реку. Есть главное русло – сборочный конвейер. Есть притоки – отдельные участки, где собираются те или иные узлы. Но в любом случае все начинается с логистики.
Ведь свою деятельность предприятие, основанное в январе 2009 года, начало с крупноузловой, «отверточной» сборки, однако позднее заинтересовалось постановлением № 166, предоставлявшим компаниям таможенные льготы в том случае, если завод не позднее, чем через 30 месяцев перейдет с крупноузловой сборки на полномасштабное производство. В нашем случае условие было соблюдено: в 2012 году в Калуге заработали линии сварки кузовов, а к 2016-му процент локализации составил 32%, даже слегка превысив плановый показатель. Впрочем, от этого номенклатура поставляемых на завод комплектующих отнюдь не уменьшилась, а лишь возросла.
Рождение автомобиля
Итак, все начинается со множества деталей, отштампованных из металлического листа. Именно этим железякам, имеющим порой довольно причудливую форму, предстоит соединиться вместе и превратиться в элегантный кузов современного автомобиля.
Очень многие представляют себе современный автозавод как место, где безраздельно царствуют роботы. Мне действительно приходилось бывать в практически безлюдных сборочных цехах, где даже доставку комплектующих к рабочим постам осуществляют беспилотные тележки-контейнеры. Но в Калуге мечты Сережи Сыроежкина о времени, когда «вкалывают роботы, счастлив человек», реализованы только частично. Здесь вполне гармонично уживаются и роботы, и ручной труд, и малая механизация. Наверное, в наших экономических условиях именно такое решение и является оптимальным.
Так, сборка кузовов начинается с того, что рабочие на кондукторах при помощи ручных приспособлений для точечной сварки соединяют относительно мелкие детали в более крупные блоки. Иногда им и вовсе приходится брать в руки молоток, чтобы подогнать детальки «по месту». Но вот окончательную сварку осуществляет огромный, полностью роботизированный комплекс. Вышедшее из него неокрашенное изделие уже походит на автомобиль, и на этом этапе осуществляется первая проверка качества: кузов поступает в «световой бокс», где специальные лампы делают ясно видимыми все дефекты штамповки и сварки. Затем на кузов навешиваются двери, и он на 9 часов отправляется в окрасочный цех.
Затем двери вновь снимаются и отправляются на собственный участок подсборки, получив при этом специальные метки. Эти метки помогут на финальных этапах найти именно «свой» кузов. Кроме того, отсутствие дверей облегчит сборщикам доступ внутрь салона: следующие этапы будут проходить внутри будущей машины.
Итак, кузов «плывет» по конвейеру от одного поста к другому, наполняясь «внутренним содержимым». Занимают свои места провода, приборная панель, маты шумо- и теплоизоляции… Кстати, поставляющая «шумку» компания «Стандартпласт» является единственным чисто российским поставщиком – в том плане, что у нее и собственники российские, и штаб-квартира находится в РФ. Остальная локализация решена в основном за счет «русских иностранцев», то есть западных компаний, имеющих свои производства у нас в стране. И таких немало. Стекла (включая обогреваемое лобовое), пластиковые бамперы, рулевое колесо, приборная панель, сиденья, светотехника – все это изготовлено на расположенных в РФ предприятиях. Но вернемся на сборочный конвейер…
Обращает на себя внимание то, что на сборке работает очень много женщин. И вновь мы постоянно сталкиваемся с сочетанием ручных и роботизированных операций. Например, клей на лобовое и заднее стекла наносит робот (интересно, что при нанесении двигается само стекло, а сопло, из которого поступает клей, остается неподвижным). Затем стекло при помощи специальных присосок перемещают к автомобилю, а окончательная вклейка осуществляется вручную. Или взять, например, внутризаводскую логистику. На заводе «ПСМА Рус» можно увидеть и электрокары, которые везут целые поезда из тележек-контейнеров с комплектующими, и отдельных рабочих, которые просто деловито катят одиночный стеллаж на колесиках с закрепленным на нем комплектом дверей.
А вообще, главное, что ощущается – это отличный общий уровень организации всех технологических процессов. Здесь просто невозможно представить мастера участка, орущего кому-то по телефону: «михалыч, трампарампампам (непереводимый производственный фольклор)! Мне опять, трампарарампампам, вместо правых, трампрарам, фар, двойной комплект левых подвезли! Как так, трампарампампам, у тебя на складе нет? А где, трампарампампам, есть?» невозможно представить конвейер, остановившийся из-за того, что вместо болтов на 10 привезли на 12, и они, трампарампампам, не лезут.
Но в принципе конвейер остановиться может, и сделать это вправе любой из рабочих. Если он обнаружит производственный брак на устанавливаемом узле, или сам ошибется при установке, он не только может, но и должен остановить всю сборочную линию на все время устранения проблемы. Вряд ли за такую остановку его похвалят, но вот если он пропустит брак, то его «не похвалят» значительно больнее…
Но вот, наконец, самый важный и ответственный этап, на котором свое место в автомобиле занимают двигатель, трансмиссия и узлы ходовой части. На сленге автопроизводителей всего мира этот процесс называется «женитьба». Остается навесить уже окончательно собранные на отдельном участке двери – и автомобиль готов. Впрочем, сначала он вновь пройдет через световой портал, где будет проверено качество не только стыковки всех деталей, но и окрашивания.
В топливный бак залиты первые литры бензина, первые обороты стартера – и вот уже первые «шаги новорожденного», первые метры, которые автомобиль проехал самостоятельно. А едет он в «тропический душ», а точнее, в специальную камеру, где будет проверена герметичность всех уплотнителей. Но на этом проверки не заканчиваются. Автомобиль должен проехать маленький кружок по крытой тестовой трассе, а несколько машин из каждой партии выборочно отправляются на проверку на 2,5-километровый испытательный трек.
Честно говоря, когда я услышал словосочетание «испытательный трек», мне представилась себе скоростная трасса с профилированными поворотами, по которой автомобили мчатся на максимально возможной скорости. На самом же деле испытательный трек «ПСМА Рус» больше походит на спецдороги Дмитровского полигона, и скорость на нем составляет 20-30 км/ч. Участок с поперечными препятствиями малой высоты, участок с классической брусчаткой, участок с попеременными препятствиями, участок с клиновидными «ступеньками», с которых колеса то правой, то левой стороны по очереди падают с высоты, примерно соответствующей высоте бордюрного камня… В общем, главная задача – проверить качество сборки подвески, работу амортизаторов, ну а заодно убедиться, что ничего в салоне не гремит, не скрипит и не блямкает.
Есть короткий скоростной участок, на котором машина разгоняется до 90 км/час для проверки тормозной системы, склон, на котором тестируется стояночный тормоз, и темный тоннель, где проверяется работа фар. В целом весь проезд трека занимает несколько минут, но комплексную проверку качества сборки он обеспечивает вполне на уровне.
Настоящее и будущее
На встрече с заместителем генерального директора «ПСМА Рус» господином Ёсия Инамори мы спросили его, пытались ли они как-то сравнить качество Outlander, которые выпускаются в Калуге, с качеством автомобилей, произведенных на других заводах Mitsubishi. Господин Инамори сразу сказал, что напрямую таких сравнений никто не проводил, но в одном он уверен на все 100%: все собранные на предприятии автомобили полностью отвечают принятым корпоративным стандартам качества.
А еще на предприятии сильно чувствуется негативное влияние кризиса, поразившего отрасль. Завод работает в одну смену, хотя мог бы в три. За ограждением из прозрачных пластиковых лент безжизненно застыла законсервированная линия сборки Mitsubishi Pajero Sport: выпускавшаяся модель снята с производства, комплектующие для нее больше не производятся, а инвестиции в освоение выпуска нового поколения были признаны невыгодными в нынешней финансовой ситуации. В целом завод рассчитан на выпуск 40 000 автомобилей Mitsubishi в год, но в 2016-м будет собрано в лучшем случае чуть более тринадцати тысяч.
И, тем не менее, посещение завода не оставило давящего чувства безысходности. Да и руководство, и все работники ждут, что черная полоса кризиса наконец-то закончится. Ждем этого и мы. Вместе с Ёсия Инамори и президентом MMC Rus Наоя Накамура мы твердо верим, что кризис не вечен, и что раньше или позже обязательно начнется процесс восстановления экономики в целом и автомобильного рынка в частности. Вот только когда это произойдет – пока никто сказать не может…
Комментариев пока нет
