Тайна императора

Через месяц после приезда в Таганрог государь отправился в инспекционную поездку по Крыму в сопровождении графа Воронцова и небольшой свиты из 20 человек. Спутники императора (генерал-адъютант Чернышев, барон Дибич, начальник генерального штаба Петр Волконский и другие) отмечают, что путешествовал он по Крыму с интересом, входил в детали, даже шутил, хотя в последние месяцы перед поездкой настроение его было большей частью подавленное. Инспекционная поездка, длившаяся меньше трех недель, окончилась болезнью.

Относительно заболевания, приведшего к смерти, источники расходятся. Одни утверждают, что это была холера, другие склонны считать болезнь сильной простудой. Заболел Александр, очевидно, после посещения могилы госпожи де Крюденер. Несмотря на недомогание, император не отменил намеченное посещение Севастополя и других городов.

Историк А. Валлоттон, излагая точку зрения, близкую к официальной историографии, пишет: «Махнув рукой на лечение и не обращая внимания на дувший со стороны Кавказа ледяной ветер, Александр день и ночь проводил в седле и вернулся в Таганрог в сильной горячке. Его силы быстро таяли.

В воскресенье 14 ноября к нему срочно вызвали соборного протоиерея Федотова. «Император исповедался, причастился и соборовался». Из уважения к религии и следуя воле Божией, он согласился принять лекарства, от которых до сих пор отказывался. 17 ноября солнце залило комнату умирающего, который воскликнул: «Как это прекрасно!» Потом бред возобновился и, несмотря на все усилия врачей и то, что царица постоянно видела у его изголовья, Его Величество Александр I скончался 19 ноября 1825 года без четверти одиннадцать утра». Императрица Елизавета сама закрыла глаза мужа, перевязала его челюсть платком, разрыдалась и упала в обморок.

За несколько дней до приезда царя в Таганрог там умер фельдъегерь Масков, внешне очень похожий на Александра I. Отсюда и возникла версия о том, что вместо царя в гроб был положен Масков; по другим источникам, это был не Масков, а унтер-офицер 3-й роты Семеновского полка Струменский, еще более схожий с Александром I. Впрочем, если подмена и произошла, то, конечно, не с помощью тела Маскова, поскольку фельдъегерь умер в начале сентября, а император, согласно официальной дате, спустя месяц с лишним.

Свидетельство о смерти императора подписали лечившие его врачи Джеймс Виллие и Штофреген, а также барон Дибич и князь Волконский. Причиною смерти была объявлена холера. Между тем, в протоколе описания тела царя было сказано, что спина его и ягодицы багрово-сизо-красные, что весьма странно для изнеженного тела самодержца. Зато известно, что Струменский умер оттого, что был до смерти засечен шпицрутенами. Существует также предание, что ранним утром 18 ноября 1825 года, то есть за день до смерти Александра, часовой у дома, в котором размещался император, видел человека высокого роста, пробиравшегося вдоль стены. По уверению часового это был сам царь. Он доложил об этом начальнику караула, на что тот возразил: «Ты с ума сошел, наш император лежит при смерти!»

Так или иначе, лейб-медик Тарасов вскрыл тело подлинного или мнимого императора, вынул внутренности и произвел бальзамирование. Он так обильно напитал тело специальным составом, что пожелтели даже белые перчатки, натянутые на руки покойного. Одет был покойник в мундир армейского генерала с орденами и наградами.

Перевозка тела в Санкт-Петербург длилась целых два месяца. По пути в столицу гроб открывался несколько раз, но только ночью и в присутствии очень немногих доверенных лиц. При этом генерал князь Орлов-Давыдов составлял протокол осмотра. Князь Волконский 7 декабря 1825 года писал из Таганрога в Петербург: «Хотя тело и бальзамировано, но от здешнего сырого воздуха лицо все почернело, и даже черты лица покойного совсем изменились… почему и думаю, что в С.-Петербурге вскрывать гроба не нужно». И все-таки гроб был в столице один раз открыт — для членов императорской семьи, и мать государя Мария Федоровна хотя и воскликнула: «Я его хорошо узнаю: это мой сын, мой дорогой Александр!», но все же нашла, что лицо сына сильно похудело. Гроб с покойником еще неделю стоял в Казанском соборе, а затем было совершено погребение.

Император Александр I в 1812 году

Легенда о захоронении фальшивого императора получила продолжение через 11 лет. Осенью 1836 года в Сибири, в Пермской губернии, объявился человек, называвший себя Федором Кузьмичом. Рост его был выше среднего, плечи широкие, высокая грудь, глаза голубые, черты лица чрезвычайно правильные и красивые. По всему было видно его непростонародное происхождение — он прекрасно знал иностранные языки, отличался благородством осанки и манер и так далее.

К тому же было заметно и сходство его с покойным императором Александром I (это отмечали, например, камер-лакеи). Человек, называвший себя Федором Кузьмичом, даже под угрозой уголовного наказания, не открыл своего настоящего имени и происхождения. Его приговорили за бродяжничество к 20 ударам плетями и сослали на поселение в Томскую губернию. Пять лет Федор Кузьмич работал на винокурне, но затем чрезмерное внимание окружающих заставило его переехать на новое место. Но и там покоя не было.

А. Валлоттен приводит эпизод, когда увидевший Федора Кузьмича старый солдат закричал: «Царь! Это наш батюшка Александр! Так он не умер?»

Федор Кузьмич отрицал легенду о своем императорском происхождении, но делал это двусмысленным образом, еще больше укрепляя подозрения собеседников на сей счет. Через некоторое время Федор Кузьмич принял монашество, стал известным по всей Сибири старцем.

Очевидцы свидетельствуют, что старец проявлял прекрасное знание петербургской придворной жизни и этикета, а также событий конца XVIII — начала XIX столетия, знал всех государственных деятелей того периода. При этом он никогда не упоминал об императоре Павле и не касался характеристики Александра I.

В конце жизни Федор Кузьмич по просьбе томского купца Семена Хромова переехал жить к нему. В 1859 году Федор Кузьмич заболел довольно серьезно, и тогда Хромов обратился к нему с вопросом: не откроет ли он свое настоящее имя?

— Нет, это не может быть открыто никому, об этом меня просил преосвященный Иннокентий и Афанасий, и я им то же сказал, что говорю тебе, панок.

Нечто подобное старец сказал и своему исповеднику:

— Если бы я на исповеди не сказал про себя правды, небо удивилось бы; если бы я сказал, кто я, удивилась бы земля.

Утром 20 января 1864 года Хромов в очередной раз пришел проведать тяжело хворавшего Федора Кузьмича. В то время старец жил в келье, выстроенной специально для него около дома Хромова. Видя, что жизнь Федора Кузьмича угасает, Хромов просил благословит его.

— Господь тебя благословит, и меня благослови — ответил старец.
— Объяви хотя имя своего ангела,— попросила жена купца, на что он ответил:
— Это Бог знает.

Вечером Федор Кузьмич скончался.



Икона праведного старца Феодора Томского с частицей его святых мощей
Перед смертью он успел уничтожить какие-то бумаги, за исключением листка с шифрованными записями и инициалами А. П.

Существует полулегендарное признание, которое якобы сделал бывший солдат роты его императорского величества Николая I. Однажды ночью он вместе с тремя товарищами по роте, согласно приказу, заменил гроб с телом Александра I в Петропавловском соборе на другой, привезенный в закрытом военном фургоне. За этой таинственной операцией наблюдал сам Николай I.

Конечно, многим людям приходила мысль провести исследование останков, хранящихся в гробнице Александра I. Известный ученый И. С. Шкловский обратился однажды с таким предложением к М. М. Герасимову, скульптору-антропологу, который прославился реконструкцией скульптурных портретов исторических деятелей по их черепам. «Есть одна проблема. Михаил Михайлович,— сказал Шкловский Герасимову,— которую можете решить только вы. Все-таки вопрос о реальности старца Федоре Кузьмича… совершенно неясен. Обстоятельства смерти Александра I покрыты тайной.

С чей это вдруг здоровый молодой (47 лет!) мужчина так странно державший себя в последние годы своего царствования, совершенно неожиданно умирает в забытом Богом Таганроге? Тут, может быть, и не все ладно. И кому, как не вам, Михаил Михайлович, вскрыть гробницу императора, которая в соборе Петропавловской крепости, восстановить по черепу лицо покойного и сверить его с богатейшей иконографией Александра I? Вопрос будет раз и навсегда снят!»

Герасимов как-то необыкновенно ядовито засмеялся. «Ишь, какой умник! Я всю жизнь об этом мечтал. Три раза обращался в правительство, прося разрешения вскрыть гробницу Александра I. Последний раз я сделал это два года тому назад. И каждый раз мне отказывают. Причин не говорят. Словно какая-то стена!»

Шкловский был удивлен. Может быть, такая позиция властей — это подтверждение правдивости версии о старце Федоре Кузьмиче. Наверняка причиной отказа была не этика. Ведь не постеснялись же вскрыть гробницу Тамерлана в июне 1941 года, за день до начала войны. Разговор с Герасимовым происходил в 1968 году. А десять лет спустя Шкловский познакомился с человеком по имени Степан Владимирович, который рассказал ему, что в молодости участвовал во вскрытии могил русской знати.

«Как хорошо известно,— пишет Шкловский,— во время голода 1921 года был издан знаменитый ленинский декрет об изъятии церковных драгоценностей. Значительно менее известно, что в этом декрете был секретный пункт, предписывавший вскрывать могилы царской знати и вельмож на предмет изъятия из захоронений ценностей в фонд помощи голодающим. Мой собеседник — тогда молодой балтийский моряк — был в одной из таких «гробокопательных» команд, вскрывавших на Псковщине в родовом поместье графов Орловых их фамильный склеп. И вот, когда вскрыли гробницу, перед изумленной, занятой кощунственным делом командой предстал совершенно не тронутый тлением, облаченный в парадные одежды граф. Особенных сокровищ там не нашли, а графа выбросили в канаву. «К вечеру он стал быстро чернеть»,— вспоминал Степан Владимирович.

Но я его уже больше не слушал. «Так вот в чем дело! — думал я. — Так вот почему Михаилу Михайловичу не разрешили вскрывать царскую гробницу в соборе Петропавловской крепости! Там просто сейчас ничего нет — совсем как в склепе графа Орлова!». Поскольку вопрос об аутентичности Александра I и Федора Кузьмича волновал общественность и в «мрачные годы царизма», то еще в начале века эксперты попытались решить этот вопрос с помощью сравнительного анализа почерков императора и старца.

Но если бумаг, писанных рукою Александра сохранилось достаточно, то из бумаг Федора Кузьмича не нашли почти ничего. Для исследования взяли конверт с надписью: «Милостивому Государю Симиону Феофановичу Хромову. От Федора Кузьмича». Эксперты признали, что не имеется ни малейшего сходства как в почерке, так и в отдельных буквах. Однако следует учитывать и то, что надпись на конверте могла быть сделана не рукой Федора Кузьмича, а чьей-то другой, что эксперты могли ошибаться, что после душевных потрясений почерк человека может значительно измениться, и т. д.

Однако если Федор Кузьмич — все-таки не Александр I, то кто же он? Великий князь Николай Михайлович предположил (правда, с некоторыми оговорками), что это мог быть С. А. Великий — побочный сын великого князя Павла Петровича и С. И. Черторижской. О его смерти нет достоверных сведений. По одним сообщениям, он умер, служа в Английском флоте, по другим — утонул в Кронштадте.

Таким образом, смерть российского императора по-прежнему остается тайной за семью замками. Может, это и к лучшему. Что за история без тайн? Бухгалтерский отчет — да и только.