На uCrazy 13 лет 3 месяца
Легенда о Нуволари
Все они делали вид, что происходящее за стеной, в большом банкетном зале гостиницы ”Эйфелерхоф”, их нисколько не интересует.
Старательно поглощали ужин – как всегда превосходный, оживленно обсуждали достоинства немецких и итальянских вин.
Чуть, впрочем, более оживленно, чем обычно. И слишком часто над столом повисала тишина – итальянцы вдруг замолкали, и сквозь позвякивание вилок и ножей тут же доносился неясный гул и отдельные выкрики.
Наконец один из них, небольшого роста человек лет сорока в щегольском костюме, выпятив тяжелую челюсть и ни на кого не глядя из-под насупленных бровей, встал из-за стола и приоткрыл дверь. ”…За победу великой Германии!” – донеслось оттуда. И дружный хор голосов подхватил: ”Зиг хайль! Зиг хайль! Зиг…”
Черт побери! – с треском захлопнув дверь, самый нетерпеливый из них вновь присоединился к товарищам. Однако глаза его из-под по-прежнему нахмуренных бровей смотрели весело. – Они, кажется, уже празднуют победу. Но ведь за 500 километров гонки всякое может случиться. Целую неделю стоит замечательная погода – самое время завтра дождю зарядить”.
Напряжение за столом несколько спало. Пусть им предстоит побить 9 немецких гоночных машин, каждая из которых, по крайней мере, на 80 л.с. мощнее и на полсотни километров в час быстрее. Пусть за рулем могучего Mercedes-Benz будет сидеть сам Караччиола, Регенмайстер, Человек дождя, как зовут его немцы, так что изменения погоды вряд ли смутят соперников.
Однако Нуволари сказал, что ”всякое может случиться”. А он – необыкновенный человек! Вся Италия молится на своего Маэстро. И если Тацио сказал, значит, у них действительно есть шанс выиграть Гран При Германии!
Началась эта история на севере Италии, в местечке Кастельдарио. Здесь в богатом 3-этажном крестьянском доме, принадлежавшем Джузеппе Нуволари, в семье его четвертого сына Артуро утром 16 ноября 1892 года, в четверг, родился сын. Имя мальчику дали необычное – Тацио, в честь царя сабинян.
Постарался его дядя Джузеппе, совсем еще недавно изучавший древнюю историю. Помните ”Похищение сабинянок”? Восьмой век до нашей эры, объединение соседних племен вокруг Рима… Дед Нуволари имя одобрил. Ему, тезке, старому соратнику и личному другу Джузеппе Гарибальди, не могла не понравиться такая историческая параллель.
Много лет спустя героическое прошлое деда, участника всех походов ”гарибальдийской тысячи”, используют как один из кирпичиков для создания монументального облика легендарного народного героя, любимца всей Италии Тацио Нуволари.
Но мальчик боготворил другого Джузеппе – своего дядю, неоднократного чемпиона Италии по велогонкам. Отец Тацио тоже крутил педали, хотя его достижения не шли ни в какое сравнение с успехами младшего брата. Когда 6-летний Нуволари пошел в школу, дядя подарил ему велосипед, предмет черной зависти всех мальчишек в округе: сто лет назад детская 2-колесная машина была в крестьянской Италии большей диковинкой, чем сейчас ракета.
Шесть лет спустя Джузеппе повез племянника в соседний городок, посмотреть на автогонку. А вскоре посадил его в седло мотоцикла. И то, и другое произвело на Тацио сильное впечатление. Однако прошло целых 15 лет, в которые уместились технический институт в Мантуе, служба в армии, мировая война, женитьба и рождение сына, прежде чем 20 июня 1920 года Тацио Нуволари вышел на старт. Тогда еще за рулем мотоцикла. И только через 3 года журнал ”Моточиклизмо” написал: ”Очень хорошее впечатление произвел на знатоков один молодой отважный мантуанец за рулем Fongri. Похоже, этого тщедушного на вид паренька ждет большое будущее”. Новичку шел тогда 31-й год…
Как в воду глядел итальянский журнал. В 1924 году Тацио стал чемпионом Италии и заводским пилотом фирмы Bianchi. Всего же с 1920 по 1930 год выиграл 39 гонок из 124, трижды побеждал в европейских первенствах, установил 3 международных рекорда.
Его назвали ”Чемпиониссимо”, а корреспондент ”Гадзетты делло спорт” Ренато Тассинари выпустил книгу ”Нуволари – рекорды быстрой жизни”, где рассказывал поистине леденящие кровь истории из жизни Тацио. Вот лишь несколько эпизодов весны и лета 1926 года.
16 мая, немецкая трасса Золитуд. В тумане Bianchi 350 вылетает с трассы, Нуволари падает, теряет сознание. Врачи подозревают сотрясение мозга и многочисленные переломы. На следующий день Тацио… уходит из больницы и отправляется в Равенну, где через 6 дней он должен стартовать. На итальянской границе встречается с руководством завода Bianchi – прочитав в немецких газетах, что их пилот вряд ли доживет до утра, шефы упаковали траурные костюмы и отправились в Золитуд.
23 мая Нуволари посрамил немецких врачей, на 7-м круге установив лучшее время. А на 11-м, уклоняясь от потерявшего управление соперника, рулем своего мотоцикла прочертил каменную изгородь и сломал безымянный палец. Но продолжал мчаться вперед! Остановившись на дозаправку, облил бензином кровоточащую рану и вновь рванулся на трассу. Правда, через круг все же остановился – теряя сознание от потери крови. Спустя месяц, 27 июня, в Падуе в правый глаз Тацио угодил камень из-под колеса мотоцикла соперника…
Бесстрашный гладиатор на ревущем механическом коне, которого не остановит ни адская боль, ни, кажется, сама смерть – таким видели своего кумира десятки тысяч поклонников. И Тацио охотно подтверждал свою репутацию. Гран При Наций, Монца, 1925 год.
Плотно перебинтованный, с одной рукой в гипсе и на специально укутанном войлоком седле, он выиграл гонку в классе 350, показав скорость выше, чем гонщики более мощных ”пятисоток”. Ливорно, 1927 год. На трассе порвался тросик ”газа”. Тацио вел мотоцикл одной рукой, другой управляя дроссельной заслонкой! Падение, сильнейший ушиб плеча, неделя в больнице, а в воскресенье там же, в Ливорно, спеленатый подобно мумии, он уже финишировал четвертым.
В конце 20-х годов мотогонки вообще были занятием из ряда вон выходящим. Несовершенная, но очень быстрая техника, разбитые проселочные или булыжные дороги, а если асфальт, то услужливо окаймленный по краям смертельно опасными тумбами, телеграфными столбами, зияющими канавами, деревьями. Жуткие узкие мостики с деревянными перилами или каменными парапетами. Здесь нужно было не просто мужество. Необходимо было быть сверхчеловеком. Как Нуволари.
Публика ревела от восторга, встречая своего героя, с веселой улыбкой идущего навстречу смерти. На страницах спортивных газет то и дело мелькали фото Тацио на больничной койке – живого места нет, но улыбается, черт возьми! И только Каролина Нуволари, всегда сопровождавшая мужа, слышала, как он кричал от боли в переломанных костях бессонными ночами в спальных вагонах и пароходных каютах…
Однако этому странному человеку, казалось, было мало смертельного риска за рулем мотоцикла. Он решил попробовать себя в автоспорте. Еще в 1921 году в Вероне и в 1924 году в Рапалло Нуволари выиграл полу любительские состязания на серийных практически машинах. Но разве это скорости, разве это риск?! И 1 сентября 1925 года Тацио выехал на дорожку автодрома Монцы на лучшем в ту пору гоночном автомобиле Гран При – Alfa Romeo P2. Если он хорошо покажет себя на тестах, получит место в заводской команде.
Пятый круг Тацио прошел за 3 минуты 36 секунд. Маститые Кампари и Маринони чуть раньше показали 3’45 и 3’49 соответственно. На шестом круге лопнула покрышка, и Alfa Romeo вылетела с трассы, кувыркаясь в деревянных столбиках ограждения.
Его не взяли. И на полтора года Тацио, похоже, даже думать забыл об автогонках, торгуя машинами SCAT, Bianchi, Alfa Romeo и Bugatti в собственном магазине. Причем торговля шла настолько успешно, что в 1928 году Нуволари основал собственную гоночную команду, купив 4 Bugatti T35C – на двух из них стартовали Акиле Варци и Чезаре Пасторе. Год оказался счастливым – 2 марта родился Альберто, второй сын Нуволари, а через 9 дней Тацио выиграл свою первую большую автогонку – Гран При Триполи.
Вскоре выяснилось, что руководство Alfa Romeo отнюдь не поставило крест на способном новичке после несчастной аварии в Монце. Дебют в составе заводской команды оказался впечатляющим – победа в труднейшей итальянской гонке ”Милле Милья” 1930 года. Добавив в коллекцию миланской команды еще 4 кубка, Тацио завершил сезон не менее громкой победой, выиграв ”Турист Трофи” в Белфасте.
Сезон-31 принес победы в ”Тарга Флорио” и Гран При Италии. Если бы тогда, на пороге своего 40-летия, Тацио решил оставить гонки, он уже навсегда вошел бы в историю автоспорта. Однако Нуволари лишь подходил к главным своим победам. В 1932 году он выиграл Большие Призы Монако, Италии, Франции, еще раз первенствовал в ”Тарга Флорио”, получил Кубок Чано и Кубок Ачербо. Это был настоящий триумф. Нуволари носила на руках вся Италия. Его пригласил Муссолини и сфотографировался (неслыханная честь!) за рулем Alfa Romeo P3 под номером 8, которая выиграла Кубок Чано.
Но гораздо выше благосклонности дуче ценил Нуволари внимание писателя Габриэле д’Анунцио. После победы в Монте-Карло тот принял его на своей вилле и подарил маленькую золотую черепаху: ”Самому быстрому человеку в мире – животное самое медленное”.
С тех пор черепашка стала символом Нуволари – он прикреплял ее к своей майке во время гонки, она красовалась на его почтовой бумаге и на борту его самолета. Тацио даже заказал несколько копий и дарил их самым близким друзьям или же людям, которых считал нужными.
Да, он старательно возводил собственную карьеру, подобно скульптору, лепил свой облик – бесстрашного человека, искусного пилота, веселого оптимиста, непревзойденного оригинала. Вся Европа знала: если рядом с алой Alfa появлялся человек в желтой майке, голубых брюках, коричневом кожаном жилете, белом шлеме и коричневых ботинках – это он, Маэстро.
Его посадку за рулем узнавали издалека – он сидел вытянув руки, откинувшись назад, с прямой спиной. А его манера управления автомобилем, его водительский почерк вызывал буйный восторг зрителей – сумасшедший занос всех четырех колес в каждом повороте, в клубах пыли, в тучах камней и грязи, летящих из-под бешено вращающихся колес.
Когда он побеждал – а в сезоне-33 Тацио выиграл Гран При Туниса, ”Милле Милья”, ”24 часа Ле Мана”, Кубок Чано, Большой Приз Ниццы и ”Турист Трофи” – его любили. И прощали даже то, за что любого другого ждали бы дисквалификация, немилость, забвение. В 1933 году он, член заводской команды Alfa Romeo (ею руководил тогда Энцо Феррари), заявился на Гран При Бельгии на Maserati под именем своего механика Дечимо Компаньони. И выиграл! А в Триполи Нуволари и старый его друг-соперник Варци вместе с главным судьей гонки и владельцами лотерейных билетов нажили миллионы лир, сыграв, как сказали бы мы сегодня, договорный матч. Но как ни бушевал грозный уже тогда Феррари, ”развод” Тацио с Alfa Romeo продолжался лишь чуть больше года. А махинации с лотерейными билетами и вовсе сошли всеобщему любимцу с рук.
Но если его любили в дни побед, то в тяжелые времена – а они наступили для итальянских команд в 1934 году – Тацио стали просто боготворить.
Тогда на трассы Гран При вышли две немецкие команды – Mercedes-Benz и Auto Union, чьи машины были технически совершеннее, чем Alfa Romeo, Maserati, Bugatti. На европейском небосводе засверкали новые звезды – Ханс Штук, Рудольф Караччиола, Манфред фон Браухич, Бернд Розмейер. Старикам – а как еще назвать 42-летнего Нуволари? – оставалось поскорее уйти, спасая славу, раздавленную безжалостной немецкой гоночной машиной.
И предлог у Маэстро был подходящий – в апреле 1934 года он попал в самую тяжелую аварию в своей карьере. В повороте сразу после мостика через речку Тапаро близ итальянского города Алессандрия оказалась лужа. Maserati занесло, машина сделала два устрашающих пируэта, встала на дыбы, вновь грохнулась о землю и врезалась в дерево…
Но через месяц Нуволари с закованной в гипс левой ногой (она была сломана в двух местах) на костылях явился на медкомиссию гонки на кубок АФУС в Берлине. Верный механик Компаньони изготовил специальную педаль сцепления – благодарение Богу, на берлинском треке лишь два поворота, в которых нужно переключать передачи. Немецкие врачи сдались, и Нуволари занял 5-е место. А в июле следующего, 1935 года, Тацио в сопровождении Каролины, старшего сына Джорджо и Компаньони отправились на Гран При Германии, гонку, которой суждено было стать звездным часом итальянского пилота, апофеозом легенды о Нуволари.
С утра, как и обещал Маэстро, моросил мелкий дождь. Более 200 тыс. зрителей заняли места на трибунах Нюрбургринга в предвкушении очередной победы ”серебряных стрел” Mercedes-Benz или ”белых бестий” Auto Union. Говорили, что насладиться триумфом ”немецкого оружия” прибудет сам фюрер.
И поначалу все шло как по маслу. Не прошло и четверти гонки, как на трассе осталась единственная Alfa – Тацио шел шестым. Мало того, во время дозаправки здоровенный механик отломил ручку бензонасоса. ”Я никогда не видела мужа таким сердитым, – смущенно вспоминала Каролина. – Он прыгал от ярости и швырял в механиков запальные свечи. Потом схватил гаечный ключ и бросился на каких-то зевак, позволявших себе улыбаться. К счастью, в этот момент машину наконец заправили…”
То, что произошло потом, не поддается разумному объяснению. За четыре круга до финиша Нуволари вышел на 2-е место, проигрывая лидеру, фон Браухичу, 64 секунды. За два круга 300-сильная Alfa Romeo сократила отставание от 486-сильного Mercedes-Benz вдвое! Когда осталось полкруга, Тацио уступал 5 секунд, потом 3, потом одну… И в этот момент лопнула задняя правая покрышка Mercedes-Benz.
Я никогда не слышал такого, – рассказывал Феррари. – Двести тысяч человек, только что готовые взреветь от восторга, разом замолчали. Нуволари финишировал в полной тишине. Это было потрясающе!”
И снова победы, аварии, безнадежные битвы с заведомо сильнейшими немецкими машинами, переломанные руки и ребра, 25 тыс. долларов за победу в Кубке Вандербильта в США и трещина в позвоночнике после тестов в Триполи…
В конце июня 1937 года на борту океанского лайнера ”Нормандия” Тацио вновь отправился в Америку. 27 июня радист корабля принял телеграмму, адресованную супругам Нуволари: ”Ваш сын Джорджо скоропостижно скончался миокардита”.
Нет, Тацио не был сверхчеловеком. И каждый может себе представить, что творилось в душе 45-летнего мужчины, потерявшего сына, которому не исполнилось еще 19 лет. Кто знает, может, тогда впервые в жизни, он сознательно искал смерть?
Нуволари вышел на старт Кубка Вандербильта. Alfa Romeo отставала от немецких машин все больше, мотор работал с перебоями и вдруг загорелся. ”Он мчался мимо нас на полной скорости, объятый пламенем, – вспоминала жена Бернда Розмейера Элли. – Тацио стоя управлял машиной, стараясь не врезаться в автомобили соперников, скрытые клубами дыма, словно пляшущий паяц в какой-то безумной драме…” Выпрыгнув из обреченной машины, Тацио добежал до боксов, вскочил за руль Alfa Romeo Джузеппе Фарины и финишировал пятым.
Со стороны казалось, человек этот действительно сделан из железа. Но в апреле 1938 года на тестах в По его машина снова загорелась, и Тацио пришлось выпрыгивать на обочину. На следующий день спортивный шеф миланской команды Уго Гоббато получил телеграмму из Франции: ”Глубоко потрясенный тяжелой аварией, я решил оставить гонки”.
Никто не верил, что Маэстро действительно уйдет. Так оно и случилось. Полтора сезона он выступал за Auto Union, выиграл в Монце, Донингтоне и последнюю предвоенную гонку Гран При – 3 сентября 1939 года в Белграде.
Две мировые войны в карьере гонщика – это слишком. Поэтому в мае 1945 года Нуволари уже не помышлял о гонках. У него было все – слава, богатство, дружная семья. Самое время уйти на покой – уйти непобежденным… 22 апреля 1946 года умер 18-летний Альберто Нуволари…
12 мая Маэстро – белый шлем, кожаный жилет, желтая майка, золотая черепашка – сидел за рулем Maserati 4CL на старте Гран При Марселя. Французы, не очень жаловавшие тогда ”этих итальяшек”, устроили Нуволари овацию.
И еще пять сезонов Тацио, как в лучшие свои годы, сражался с молодыми пилотами. Побеждал, проигрывал, но ни разу не отступил по своей воле. Правда, ослабевшее сердце, больные бронхи и легкие не позволяли часто занимать место за рулем гоночного автомобиля. Выхлопные газы вызывали рвоту, приходилось надевать специальную маску, а во время остановок в боксах пить лекарства. Но в ”Милле Милья” 1948 года он лидировал! В Риме выигрывал у идущего вторым экипажа
12 минут, в Ливорно – 20, во Флоренции – 30. Ferrari 166S оказался слабее 56-летнего пилота – сначала отвалилось крыло, потом капот, и наконец рассыпалась рессора…
Летом 1953 года в Северной Италии стояла убийственная жара. Синее небо полыхало невыносимым зноем, даже узкие улочки и каменные дворики старой Мантуи, обычно сохраняющие прохладу, к вечеру раскалялись, как доменные печи.
В июне стало хуже. Сердце работало с перебоями, дышать в такую жару было все труднее. Он больше не бывал в своей римской квартире и в загородном поместье в Барбарано ди Сало. В июле он перестал выходить из дома, в августе слег.
На рассвете 11 августа Тацио открыл глаза, обвел взглядом комнату. Над дверью красовалась голова оленя, его единственный охотничий трофей. Бедное животное бросилось под колеса Auto Union во время тренировки в Донингтон-парке. На комоде рядом с кроватью – фото старого друга д’Анунцио. В предрассветных сумерках невозможно прочесть надпись, но он помнит ее наизусть: ”Тацио Нуволари, в котором, как и во всяком истом итальянце, сочетаются поистине эпическое мужество, более мирные склонности к технике и способность пройти по тонкой грани между жизнью и смертью на пути к победе”.
Нуволари улыбнулся. Он никогда не сдавался. Не сдастся и сейчас – вот уже рассвет, а с ним – желанная прохлада. Самое трудное, ночь, осталась позади. Значит, он одержал еще одну победу.
Тацио Нуволари умер около 6 ч утра в четверг, 11 августа 1953 года. На памятнике своему земляку жители Мантуи написали:
Напряжение за столом несколько спало. Пусть им предстоит побить 9 немецких гоночных машин, каждая из которых, по крайней мере, на 80 л.с. мощнее и на полсотни километров в час быстрее. Пусть за рулем могучего Mercedes-Benz будет сидеть сам Караччиола, Регенмайстер, Человек дождя, как зовут его немцы, так что изменения погоды вряд ли смутят соперников.
Однако Нуволари сказал, что ”всякое может случиться”. А он – необыкновенный человек! Вся Италия молится на своего Маэстро. И если Тацио сказал, значит, у них действительно есть шанс выиграть Гран При Германии!
Началась эта история на севере Италии, в местечке Кастельдарио. Здесь в богатом 3-этажном крестьянском доме, принадлежавшем Джузеппе Нуволари, в семье его четвертого сына Артуро утром 16 ноября 1892 года, в четверг, родился сын. Имя мальчику дали необычное – Тацио, в честь царя сабинян.
Постарался его дядя Джузеппе, совсем еще недавно изучавший древнюю историю. Помните ”Похищение сабинянок”? Восьмой век до нашей эры, объединение соседних племен вокруг Рима… Дед Нуволари имя одобрил. Ему, тезке, старому соратнику и личному другу Джузеппе Гарибальди, не могла не понравиться такая историческая параллель.
Много лет спустя героическое прошлое деда, участника всех походов ”гарибальдийской тысячи”, используют как один из кирпичиков для создания монументального облика легендарного народного героя, любимца всей Италии Тацио Нуволари.
Но мальчик боготворил другого Джузеппе – своего дядю, неоднократного чемпиона Италии по велогонкам. Отец Тацио тоже крутил педали, хотя его достижения не шли ни в какое сравнение с успехами младшего брата. Когда 6-летний Нуволари пошел в школу, дядя подарил ему велосипед, предмет черной зависти всех мальчишек в округе: сто лет назад детская 2-колесная машина была в крестьянской Италии большей диковинкой, чем сейчас ракета.
Шесть лет спустя Джузеппе повез племянника в соседний городок, посмотреть на автогонку. А вскоре посадил его в седло мотоцикла. И то, и другое произвело на Тацио сильное впечатление. Однако прошло целых 15 лет, в которые уместились технический институт в Мантуе, служба в армии, мировая война, женитьба и рождение сына, прежде чем 20 июня 1920 года Тацио Нуволари вышел на старт. Тогда еще за рулем мотоцикла. И только через 3 года журнал ”Моточиклизмо” написал: ”Очень хорошее впечатление произвел на знатоков один молодой отважный мантуанец за рулем Fongri. Похоже, этого тщедушного на вид паренька ждет большое будущее”. Новичку шел тогда 31-й год…
Как в воду глядел итальянский журнал. В 1924 году Тацио стал чемпионом Италии и заводским пилотом фирмы Bianchi. Всего же с 1920 по 1930 год выиграл 39 гонок из 124, трижды побеждал в европейских первенствах, установил 3 международных рекорда.
Его назвали ”Чемпиониссимо”, а корреспондент ”Гадзетты делло спорт” Ренато Тассинари выпустил книгу ”Нуволари – рекорды быстрой жизни”, где рассказывал поистине леденящие кровь истории из жизни Тацио. Вот лишь несколько эпизодов весны и лета 1926 года.
16 мая, немецкая трасса Золитуд. В тумане Bianchi 350 вылетает с трассы, Нуволари падает, теряет сознание. Врачи подозревают сотрясение мозга и многочисленные переломы. На следующий день Тацио… уходит из больницы и отправляется в Равенну, где через 6 дней он должен стартовать. На итальянской границе встречается с руководством завода Bianchi – прочитав в немецких газетах, что их пилот вряд ли доживет до утра, шефы упаковали траурные костюмы и отправились в Золитуд.
23 мая Нуволари посрамил немецких врачей, на 7-м круге установив лучшее время. А на 11-м, уклоняясь от потерявшего управление соперника, рулем своего мотоцикла прочертил каменную изгородь и сломал безымянный палец. Но продолжал мчаться вперед! Остановившись на дозаправку, облил бензином кровоточащую рану и вновь рванулся на трассу. Правда, через круг все же остановился – теряя сознание от потери крови. Спустя месяц, 27 июня, в Падуе в правый глаз Тацио угодил камень из-под колеса мотоцикла соперника…
Бесстрашный гладиатор на ревущем механическом коне, которого не остановит ни адская боль, ни, кажется, сама смерть – таким видели своего кумира десятки тысяч поклонников. И Тацио охотно подтверждал свою репутацию. Гран При Наций, Монца, 1925 год.
Плотно перебинтованный, с одной рукой в гипсе и на специально укутанном войлоком седле, он выиграл гонку в классе 350, показав скорость выше, чем гонщики более мощных ”пятисоток”. Ливорно, 1927 год. На трассе порвался тросик ”газа”. Тацио вел мотоцикл одной рукой, другой управляя дроссельной заслонкой! Падение, сильнейший ушиб плеча, неделя в больнице, а в воскресенье там же, в Ливорно, спеленатый подобно мумии, он уже финишировал четвертым.
В конце 20-х годов мотогонки вообще были занятием из ряда вон выходящим. Несовершенная, но очень быстрая техника, разбитые проселочные или булыжные дороги, а если асфальт, то услужливо окаймленный по краям смертельно опасными тумбами, телеграфными столбами, зияющими канавами, деревьями. Жуткие узкие мостики с деревянными перилами или каменными парапетами. Здесь нужно было не просто мужество. Необходимо было быть сверхчеловеком. Как Нуволари.
Публика ревела от восторга, встречая своего героя, с веселой улыбкой идущего навстречу смерти. На страницах спортивных газет то и дело мелькали фото Тацио на больничной койке – живого места нет, но улыбается, черт возьми! И только Каролина Нуволари, всегда сопровождавшая мужа, слышала, как он кричал от боли в переломанных костях бессонными ночами в спальных вагонах и пароходных каютах…
Однако этому странному человеку, казалось, было мало смертельного риска за рулем мотоцикла. Он решил попробовать себя в автоспорте. Еще в 1921 году в Вероне и в 1924 году в Рапалло Нуволари выиграл полу любительские состязания на серийных практически машинах. Но разве это скорости, разве это риск?! И 1 сентября 1925 года Тацио выехал на дорожку автодрома Монцы на лучшем в ту пору гоночном автомобиле Гран При – Alfa Romeo P2. Если он хорошо покажет себя на тестах, получит место в заводской команде.
Пятый круг Тацио прошел за 3 минуты 36 секунд. Маститые Кампари и Маринони чуть раньше показали 3’45 и 3’49 соответственно. На шестом круге лопнула покрышка, и Alfa Romeo вылетела с трассы, кувыркаясь в деревянных столбиках ограждения.
Его не взяли. И на полтора года Тацио, похоже, даже думать забыл об автогонках, торгуя машинами SCAT, Bianchi, Alfa Romeo и Bugatti в собственном магазине. Причем торговля шла настолько успешно, что в 1928 году Нуволари основал собственную гоночную команду, купив 4 Bugatti T35C – на двух из них стартовали Акиле Варци и Чезаре Пасторе. Год оказался счастливым – 2 марта родился Альберто, второй сын Нуволари, а через 9 дней Тацио выиграл свою первую большую автогонку – Гран При Триполи.
Вскоре выяснилось, что руководство Alfa Romeo отнюдь не поставило крест на способном новичке после несчастной аварии в Монце. Дебют в составе заводской команды оказался впечатляющим – победа в труднейшей итальянской гонке ”Милле Милья” 1930 года. Добавив в коллекцию миланской команды еще 4 кубка, Тацио завершил сезон не менее громкой победой, выиграв ”Турист Трофи” в Белфасте.
Сезон-31 принес победы в ”Тарга Флорио” и Гран При Италии. Если бы тогда, на пороге своего 40-летия, Тацио решил оставить гонки, он уже навсегда вошел бы в историю автоспорта. Однако Нуволари лишь подходил к главным своим победам. В 1932 году он выиграл Большие Призы Монако, Италии, Франции, еще раз первенствовал в ”Тарга Флорио”, получил Кубок Чано и Кубок Ачербо. Это был настоящий триумф. Нуволари носила на руках вся Италия. Его пригласил Муссолини и сфотографировался (неслыханная честь!) за рулем Alfa Romeo P3 под номером 8, которая выиграла Кубок Чано.
Но гораздо выше благосклонности дуче ценил Нуволари внимание писателя Габриэле д’Анунцио. После победы в Монте-Карло тот принял его на своей вилле и подарил маленькую золотую черепаху: ”Самому быстрому человеку в мире – животное самое медленное”.
С тех пор черепашка стала символом Нуволари – он прикреплял ее к своей майке во время гонки, она красовалась на его почтовой бумаге и на борту его самолета. Тацио даже заказал несколько копий и дарил их самым близким друзьям или же людям, которых считал нужными.
Да, он старательно возводил собственную карьеру, подобно скульптору, лепил свой облик – бесстрашного человека, искусного пилота, веселого оптимиста, непревзойденного оригинала. Вся Европа знала: если рядом с алой Alfa появлялся человек в желтой майке, голубых брюках, коричневом кожаном жилете, белом шлеме и коричневых ботинках – это он, Маэстро.
Его посадку за рулем узнавали издалека – он сидел вытянув руки, откинувшись назад, с прямой спиной. А его манера управления автомобилем, его водительский почерк вызывал буйный восторг зрителей – сумасшедший занос всех четырех колес в каждом повороте, в клубах пыли, в тучах камней и грязи, летящих из-под бешено вращающихся колес.
Когда он побеждал – а в сезоне-33 Тацио выиграл Гран При Туниса, ”Милле Милья”, ”24 часа Ле Мана”, Кубок Чано, Большой Приз Ниццы и ”Турист Трофи” – его любили. И прощали даже то, за что любого другого ждали бы дисквалификация, немилость, забвение. В 1933 году он, член заводской команды Alfa Romeo (ею руководил тогда Энцо Феррари), заявился на Гран При Бельгии на Maserati под именем своего механика Дечимо Компаньони. И выиграл! А в Триполи Нуволари и старый его друг-соперник Варци вместе с главным судьей гонки и владельцами лотерейных билетов нажили миллионы лир, сыграв, как сказали бы мы сегодня, договорный матч. Но как ни бушевал грозный уже тогда Феррари, ”развод” Тацио с Alfa Romeo продолжался лишь чуть больше года. А махинации с лотерейными билетами и вовсе сошли всеобщему любимцу с рук.
Но если его любили в дни побед, то в тяжелые времена – а они наступили для итальянских команд в 1934 году – Тацио стали просто боготворить.
Тогда на трассы Гран При вышли две немецкие команды – Mercedes-Benz и Auto Union, чьи машины были технически совершеннее, чем Alfa Romeo, Maserati, Bugatti. На европейском небосводе засверкали новые звезды – Ханс Штук, Рудольф Караччиола, Манфред фон Браухич, Бернд Розмейер. Старикам – а как еще назвать 42-летнего Нуволари? – оставалось поскорее уйти, спасая славу, раздавленную безжалостной немецкой гоночной машиной.
И предлог у Маэстро был подходящий – в апреле 1934 года он попал в самую тяжелую аварию в своей карьере. В повороте сразу после мостика через речку Тапаро близ итальянского города Алессандрия оказалась лужа. Maserati занесло, машина сделала два устрашающих пируэта, встала на дыбы, вновь грохнулась о землю и врезалась в дерево…
Но через месяц Нуволари с закованной в гипс левой ногой (она была сломана в двух местах) на костылях явился на медкомиссию гонки на кубок АФУС в Берлине. Верный механик Компаньони изготовил специальную педаль сцепления – благодарение Богу, на берлинском треке лишь два поворота, в которых нужно переключать передачи. Немецкие врачи сдались, и Нуволари занял 5-е место. А в июле следующего, 1935 года, Тацио в сопровождении Каролины, старшего сына Джорджо и Компаньони отправились на Гран При Германии, гонку, которой суждено было стать звездным часом итальянского пилота, апофеозом легенды о Нуволари.
С утра, как и обещал Маэстро, моросил мелкий дождь. Более 200 тыс. зрителей заняли места на трибунах Нюрбургринга в предвкушении очередной победы ”серебряных стрел” Mercedes-Benz или ”белых бестий” Auto Union. Говорили, что насладиться триумфом ”немецкого оружия” прибудет сам фюрер.
И поначалу все шло как по маслу. Не прошло и четверти гонки, как на трассе осталась единственная Alfa – Тацио шел шестым. Мало того, во время дозаправки здоровенный механик отломил ручку бензонасоса. ”Я никогда не видела мужа таким сердитым, – смущенно вспоминала Каролина. – Он прыгал от ярости и швырял в механиков запальные свечи. Потом схватил гаечный ключ и бросился на каких-то зевак, позволявших себе улыбаться. К счастью, в этот момент машину наконец заправили…”
То, что произошло потом, не поддается разумному объяснению. За четыре круга до финиша Нуволари вышел на 2-е место, проигрывая лидеру, фон Браухичу, 64 секунды. За два круга 300-сильная Alfa Romeo сократила отставание от 486-сильного Mercedes-Benz вдвое! Когда осталось полкруга, Тацио уступал 5 секунд, потом 3, потом одну… И в этот момент лопнула задняя правая покрышка Mercedes-Benz.
Я никогда не слышал такого, – рассказывал Феррари. – Двести тысяч человек, только что готовые взреветь от восторга, разом замолчали. Нуволари финишировал в полной тишине. Это было потрясающе!”
И снова победы, аварии, безнадежные битвы с заведомо сильнейшими немецкими машинами, переломанные руки и ребра, 25 тыс. долларов за победу в Кубке Вандербильта в США и трещина в позвоночнике после тестов в Триполи…
В конце июня 1937 года на борту океанского лайнера ”Нормандия” Тацио вновь отправился в Америку. 27 июня радист корабля принял телеграмму, адресованную супругам Нуволари: ”Ваш сын Джорджо скоропостижно скончался миокардита”.
Нет, Тацио не был сверхчеловеком. И каждый может себе представить, что творилось в душе 45-летнего мужчины, потерявшего сына, которому не исполнилось еще 19 лет. Кто знает, может, тогда впервые в жизни, он сознательно искал смерть?
Нуволари вышел на старт Кубка Вандербильта. Alfa Romeo отставала от немецких машин все больше, мотор работал с перебоями и вдруг загорелся. ”Он мчался мимо нас на полной скорости, объятый пламенем, – вспоминала жена Бернда Розмейера Элли. – Тацио стоя управлял машиной, стараясь не врезаться в автомобили соперников, скрытые клубами дыма, словно пляшущий паяц в какой-то безумной драме…” Выпрыгнув из обреченной машины, Тацио добежал до боксов, вскочил за руль Alfa Romeo Джузеппе Фарины и финишировал пятым.
Со стороны казалось, человек этот действительно сделан из железа. Но в апреле 1938 года на тестах в По его машина снова загорелась, и Тацио пришлось выпрыгивать на обочину. На следующий день спортивный шеф миланской команды Уго Гоббато получил телеграмму из Франции: ”Глубоко потрясенный тяжелой аварией, я решил оставить гонки”.
Никто не верил, что Маэстро действительно уйдет. Так оно и случилось. Полтора сезона он выступал за Auto Union, выиграл в Монце, Донингтоне и последнюю предвоенную гонку Гран При – 3 сентября 1939 года в Белграде.
Две мировые войны в карьере гонщика – это слишком. Поэтому в мае 1945 года Нуволари уже не помышлял о гонках. У него было все – слава, богатство, дружная семья. Самое время уйти на покой – уйти непобежденным… 22 апреля 1946 года умер 18-летний Альберто Нуволари…
12 мая Маэстро – белый шлем, кожаный жилет, желтая майка, золотая черепашка – сидел за рулем Maserati 4CL на старте Гран При Марселя. Французы, не очень жаловавшие тогда ”этих итальяшек”, устроили Нуволари овацию.
И еще пять сезонов Тацио, как в лучшие свои годы, сражался с молодыми пилотами. Побеждал, проигрывал, но ни разу не отступил по своей воле. Правда, ослабевшее сердце, больные бронхи и легкие не позволяли часто занимать место за рулем гоночного автомобиля. Выхлопные газы вызывали рвоту, приходилось надевать специальную маску, а во время остановок в боксах пить лекарства. Но в ”Милле Милья” 1948 года он лидировал! В Риме выигрывал у идущего вторым экипажа
12 минут, в Ливорно – 20, во Флоренции – 30. Ferrari 166S оказался слабее 56-летнего пилота – сначала отвалилось крыло, потом капот, и наконец рассыпалась рессора…
Летом 1953 года в Северной Италии стояла убийственная жара. Синее небо полыхало невыносимым зноем, даже узкие улочки и каменные дворики старой Мантуи, обычно сохраняющие прохладу, к вечеру раскалялись, как доменные печи.
В июне стало хуже. Сердце работало с перебоями, дышать в такую жару было все труднее. Он больше не бывал в своей римской квартире и в загородном поместье в Барбарано ди Сало. В июле он перестал выходить из дома, в августе слег.
На рассвете 11 августа Тацио открыл глаза, обвел взглядом комнату. Над дверью красовалась голова оленя, его единственный охотничий трофей. Бедное животное бросилось под колеса Auto Union во время тренировки в Донингтон-парке. На комоде рядом с кроватью – фото старого друга д’Анунцио. В предрассветных сумерках невозможно прочесть надпись, но он помнит ее наизусть: ”Тацио Нуволари, в котором, как и во всяком истом итальянце, сочетаются поистине эпическое мужество, более мирные склонности к технике и способность пройти по тонкой грани между жизнью и смертью на пути к победе”.
Нуволари улыбнулся. Он никогда не сдавался. Не сдастся и сейчас – вот уже рассвет, а с ним – желанная прохлада. Самое трудное, ночь, осталась позади. Значит, он одержал еще одну победу.
Тацио Нуволари умер около 6 ч утра в четверг, 11 августа 1953 года. На памятнике своему земляку жители Мантуи написали:
”Последнему из великих пилотов. Первому из современных”.
Комментарии2
