Тайна смерти Вольфганга Люта

Было ли это несчастным случаем, или таким образом он свёл счёты с жизнью – остаётся загадкой и по сей день.

Кавалер Рыцарского Креста с Дубовыми Листьями, Мечами и
Бриллиантами капитан цур зее Вольфганг-Август-Ойген Лют, 1913–1945

Рейх, май 1945 года. Страна разрушена, война проиграна – такое положение вещей многих в Германии поставило не только на грань выживания, но и на пик переживаний и стресса. Разрушение идеалов последнего десятилетия и боязнь ответственности за содеянное сделали вопрос «а что же будет дальше?» одним из самых главных. Многие из политических, административных и военных функционеров Третьего рейха предпочли по примеру фюрера покончить жизнь самоубийством, ещё большее количество задумывалось об этом универсальном способе решения всех проблем. В подобной ситуации оказался и гросс-адмирал Карл Дениц, ставший преемником Гитлера согласно его завещанию. В своей работе «Режим гросс-адмирала Деница. Капитуляция Германии, 1945» швейцарский историк Марлиз Штайнерт установила, что Дениц тоже не исключал такого варианта для себя:



Мысль об уходе из жизни посещала адмирала, хотя он и не собирался накладывать на себя руки, считая это признанием вины и предпочитая смерть в бою. Будучи человеком долга и дела, Дениц не мог просто так уйти из жизни, как поступил его ближайший соратник адмирал фон Фридебург, застрелившийся 23 мая 1945 года.

Гросс-адмирал Карл Дениц и члены его правительства
Альфред Йодль и Альберт Шпеер после ареста

Тем не менее, смерть от пули часового известного подводного аса и обладателя высших наград Рейха Вольфганга Люта, на счету которого было 46 потопленных судов общим тоннажем за 200 000 тонн, даёт благодатную почву для возникновения версии о своеобразном случае суицида. Биограф Люта Джордан Воуз в своей книге «Подводный ас. История Вольфганга Люта» так описывает инцидент ночью 14 мая 1945 года, когда Лют был убит:





Воуз в своей книге рассматривает обе версии, которые могли стать причиной гибели Люта – как его переутомление и, в результате, рассеянное внимание, так и намеренное желание подводного аса подставиться под пулю часового. Воуз уделяет внимание каждой из упомянутых версий и склоняется к тому, что версия с самоубийством Люта несостоятельна, и причиной его гибели стала роковая случайность. Мнение биографа представляется полностью обоснованным, причины же недоверия к версии суицида можно разделить на две группы.

Война ещё не началась — август 1939 года, 1-й вахтофицер
подводной лодки U 38 Вольфганг Лют

Моральные. Да, Лют был известен своей приверженностью нацизму, открыто пропагандировал его ценности и верно служил существовавшему на тот момент в Германии строю. Можно предположить, что он не был столь наивен в отношении гитлеровского режима, но разделял, как и большинство немцев, идею сильного лидера, мощного государства и превосходства немцев над другими народами. Вероятно, что Лют действительно мог не знать всех преступлений нацистов, и что-то для него стало шоком с окончанием войны, но в целом ситуацию, сложившуюся в Германии и на оккупированных территориях, он мог себе представлять.

Кастовость моряков и то, что они нечасто сталкивались с противником лицом к лицу, также могло играть свою роль. Поэтому вероятность сильного морального удара, повлекшего за собой стресс и переживания от проигрыша в войне и крушения идеалов, у Люта допустить можно, но чтобы он был полностью выбит этим из реалий жизни – верится с трудом.

Подводная лодка U 181 возвращается во Францию из своего последнего
похода под командованием Вольфганга Люта. На рубке вывешены
вымпелы всех потопленных Лютом судов

Лют, как и большинство опытных подводников, имел хорошую подготовку и гибкое мышление, а также был устойчив к стрессам. Фактически он провёл на фронте подводной войны четыре года, и у него не было замечено нервных срывов или приступов паники.

Как командир боевой субмарины U 9, Лют вышел в поход в первый раз в январе 1940 года и до июня того же года провёл в море 72 дня. Затем наступил перерыв на три месяца, а в сентябре-октябре Лют находился в походах на U 138 ещё 29 дней. В начале декабря он перешёл на U 43, на которой совершил пять походов (204 дня). Стоит отметить, что за время командования этой лодкой Лют был в вынужденном «отпуске» пять месяцев, когда U 43 из-за халатности затонула прямо у пирса на базе.

С января по сентябрь 1942 года Лют снова имел перерыв в боях, занимаясь испытаниями новой лодки U 181, на которой затем совершил два похода общей длительностью в 335 суток. При этом первый из них, в 205 суток, стал вторым по продолжительности из всех, совершённых подводными лодками за Вторую мировую. Всего Вольфганг Лют за свою карьеру командира подлодки провёл в море 640 суток – фактически, около двух лет.

Вольфганг Лют с женой и детьми

Как гласит первый пункт корабельного устава подводников, «командир – суверен на корабле» – он отвечает за всё и за всех на подлодке. В критические моменты экипаж смотрит на своего командира – как писал сам Лют, «общеизвестно, что когда вокруг начинают рваться глубинные бомбы, все смотрят на офицеров». Время, когда лодка подвергалась атаке и переносила бомбёжку на глубине, он называл «войной нервов», которая затрагивала непосредственно командира субмарины и его офицеров. Вольфганг Лют неизменно хорошо справлялся со своей ролью, не позволяя страху и панике брать над собой верх. За четыре года подводной войны он благополучно пережил не одну критическую ситуацию и не раз смотрел смерти в лицо, но при этом был выдержан и хладнокровен – от побед не пьянел, от неудач в депрессию не впадал. Всё это говорит о его необычайно крепкой нервной системе и хорошем здоровье.

Другой сильной стороной Люта были его моральные качества. Он был хорошим мужем и отцом (у него было четверо детей), а также лидером в экипажах своих лодок, где нёс на себе ответственность не только за боеспособность своих людей, но и часто вникал в их личные проблемы, наделяя вниманием и опекой. Отчасти это было сформировано внутренними правилами офицеров немецкого подводного флота, где приветствовались взаимовыручка и дух товарищества.

Это фото Вольфганга Люта (слева) сделано весной 1943 года после
награждения служившего под его началом инженера-механика лодки
U 181 Карла-Августа Ландфермана (в центре) Рыцарским Крестом.
Имя офицера, стоящего справа, не известно

Именно таким представляется психологический портрет знаменитого подводного аса. Лют принадлежал к людям, которые часто выживают за счёт чувства ответственности перед делом и другими людьми. Каким бы ни был моральный удар для Люта в мае 1945 года, он имел семью, о которой нужно было заботиться, ему были близки его боевые товарищи, которые также нуждались в его поддержке. Даже уйдя на берег, Лют продолжал считать себя командиром, который несёт за них ответственность. Не стоит принимать это за пустую патетику – неоднократно подобная ответственность помогала немецким подводникам выжить и реализовать себя в жизни после войны. Поэтому версию самоубийства Люта по моральным причинам можно отмести, как маловероятную.

Форма суицида. Если всё же допустить, что Лют хотел покончить жизнь самоубийством, то при рассмотрении деталей его гибели мы обнаружим несколько очень противоречивых фактов. Получается, что Лют в сведении счётов с жизнью делал ставку на меткость своего часового – то есть, должен был быть уверен, что тот не промахнётся, и, более того, выстрел будет смертельным.

Похоронная процессия следует вдоль строя курсантов
военно-морского училища, впереди несут награды

Однако после ознакомлении с деталями гибели начальника военно-морского училища в Мюрвике становится очевидно, что осуществление подобных планов было бы слишком сложным. Время было ночное, шёл дождь и дул сильный ветер, а ввиду проблем с электроэнергией место происшествия вряд ли было хорошо освещено. Сделать смертельный выстрел в таких условиях было по силам только профессионалу, но никак не восемнадцатилетнему салаге, который стоял на часах. Очевидно, что у часового Матиаса Готтлоба при открытии огня на поражение с большого расстояния шансы не только убить, но и просто попасть в цель были минимальны. В своём предполагаемом желании быть убитым Лют мог надеяться только на слепой случай: Готтлоб, согласно Воузу, выстрелил даже не целясь, чтобы напугать нарушителя издалека, иначе, стреляя с близкого расстояния, он имел шанс перед открытием огня на поражение узнать своего командира.

Стоит отметить, что в 1944 году подобным способом покончил жизнь самоубийством коллега Люта, известный подводный ас Вернер Хенке, но случай с ним кардинально отличается от произошедшего в Мюрвике. Хенке испытывал моральное давление со стороны американской разведки, пытавшейся сломить его упрямство в нежелании сотрудничать с американцами. Они пригрозили Хенке передачей его в руки британцев, которые якобы горели желанием расправиться с ним за потопление лайнера «Керамик». В результате Хенке днём открыто попытался «совершить побег» из лагеря военнопленных, войдя в запретную зону у ограждения, и был застрелен часовым, так как не реагировал на его предупреждения. Вольфганг Лют, чтобы решиться на подобный роковой шаг, никакого давления со стороны не испытывал. Разумеется, случай сговора начальника училища со своим часовым с целью убийства выглядит абсолютной фантастикой, поэтому не может быть принят во внимание.

Мемориальный камень на месте гибели Вольфганга Люта
на территории училища в Мюрвике

В случае необходимости подводный ас мог бы прибегнуть к более верному способу – к примеру, пойти по пути адмирала фон Фридебурга и воспользоваться своим личным оружием. Очевидно, что гибель Люта от пули часового была случайностью или цепью нелепых случайностей, которые столь подробно описывает Воуз в своей книге. На тот момент Лют действительно мог быть не лучшей физической и нервной форме – его внимание могло быть рассеянным, а действия неуверенными. Ввиду плохой погоды он мог вовремя не услышать криков часового и не назвать ему пароль – «Танненберг»…


Разгром и капитуляция Германии для Вольфганга Люта вряд ли являлись причинами, чтобы вынести самому себе смертный приговор. У него была большая семья и над ним не витала тень обвинения в военных преступлениях, поэтому он имел шанс начать после войны новую жизнь. Именно поэтому версия о его самоубийстве представляется весьма сомнительной, и трудно не согласиться с мнением коллеги Люта Петера Кремера, который написал в своих мемуарах, что это было «трагическое недоразумение, несчастный случай».