Две аварии Фриды Кало

В возрасте 6 лет Фрида перенесла полиомиелит. В результате болезни правая нога юной мексиканки истончилась и стала короче левой. После излечения от болезни девочка осталась хромой. Отчаиваться Фрида не собиралась. Вместо этого она занялась плаваньем и боксом, регулярно пинала мяч с мальчишками во дворе. Когда пришло время отправляться в подготовительную школу, Фрида натянула на истощенную ногу несколько чулок, чтобы скрыть дефект.

Первая авария

В 1925 году, когда Фриде было всего 18 лет, автобус, на котором она ехала, столкнулся с трамваем.




Тело Фриды проткнула трамвайная дуга (по другим данным сломанная автобусная ступенька). После получения многочисленных травм девушка могла не выжить, но она выжила. Несколько месяцев Фриде пришлось провести в неподвижности. Чтобы отвлечься, девушка попросила принести ей краски и кисти. Для удобства Фриды сделали специальный подрамник – так было проще писать лежа. Последствия этой страшной аварии давали о себе знать всю жизнь. А в результате прокола живота и матки Фрида потеряла возможность иметь детей. Фрида прибегала к иронии и черному юмору, стараясь не жаловаться на свое состояние:

"Ты не представляешь, как мне больно, – пишет она в письме месяц спустя, – каждый раз, когда меня поворачивают в кровати, я проливаю потоки слез, впрочем, как говорится, собачьему визгу и женским слезам верить нельзя".




Авария по имени Диего

«В моей жизни было две аварии: одна – когда автобус врезался в трамвай, другая – это Диего Ривера», – говорила о себе Фрида Кало.

Он был вдвое старше. Фриде было 22, когда она вышла замуж за Диего (ему как раз исполнилось 43). Роковое знакомство состоялось еще до аварии, в 1923 году. По заказу министерства просвещения Диего работал над фресками для Подготовительной школы, где обучались будущие студенты университета.

Однажды вечером, когда Диего работал, стоя на верхней площадке лесов, появилась юная девушка, которую будто втолкнул в зал.

Диего описывал ее как "девочку лет десяти-двенадцати" (ей было пятнадцать) совершенно не похожую на других.

"Она держалась с каким-то необычайным достоинством и уверенностью, в глазах пылал странный огонь. Ее красота была красотой ребенка, но грудь уже была хорошо развита", – так вспоминал об этом Диего.

Фрида хотела посмотреть, как он работает.

Вторая встреча произошла в 1928-м году. Расписывая стены в Министерстве Просвещения, Диего вновь видит "девушку лет восемнадцати. У нее было стройное крепкое тело, тонкие черты лица. Волосы у нее были длинные, а густые черные брови сходились у переносицы, напоминая крылья дрозда: две черные дуги над сияющими карими глазами".




В статусе жениха Диего каждую неделю посещал дом Кало в Койоакане.

Когда Диего пришел впервые, Фрида встречала его сидя на дереве и насвистывая "Интернационал".

Как часто бывает, под маской озорства скрывалась тоска, потребность в общении, и признании.

"Комплименты мне не нужны, – сказала она Диего, показывая свои работы. – Мне нужны советы знающего человека. В искусстве я не любитель и не знаток. Я просто девушка, которой нужно работать, чтобы жить".

Живопись для нее – это зеркало, исцеление, в котором она находит свое "я". Писать – для нее это единственный шанс выжить. Живопись Фриды покорила Диего. Все ее разочарования, драмы, страшная авария – все это Фрида выразила на холсте «с таким невозмутимым бесстыдством и такой внутренней независимостью, какие редко встречаются на свете».

Свадьба слона и голубки

"Мои родители, – писала Фрида, – не соглашались на наш брак потому, что Диего был коммунистом, а еще потому, что он, как они утверждали, был похож на толстяка с картины Брейгеля. Они говорили, что это будет брак слона и голубки".

Матильду Кало смущает зрелый возраст жениха, его многочисленные разводы и распущенность.

Гильермо Кало в конце концов дает разрешение на брак. "Учтите, – говорил он Диего, – моя дочь – больной человек и останется такой на всю жизнь. Она умна, но красивой ее назвать нельзя. Подумайте хорошенько, и, если у вас не пройдет охота жениться, я дам свое согласие".




На свадьбу Фрида оделась индеанкой, выбрав в качестве свадебного наряда юбку в горошек, блузку и длинную шаль. А Диего вырядился "по-американски": серый пиджак, серые брюки, белая рубашка и громадная техасская шляпа в придачу.

В своих воспоминаниях Диего писал, что дон Гильермо Кало вдруг встал и сказал: "Господа, разве все это не напоминает комедию?"

Брак, мода и Троцкий

Брак с Диего был непростым. Фрида переживала, что не может стать матерью и часто пребывала в депрессии. Чтобы угодить мужу, она старалась одеваться более женственно, сменила привычные штаны на длинные юбки. Но это не помогло. Диего словно не замечал проблем жены - он продолжал пользоваться популярностью среди женщин. Измена с ее сестрой стала последней каплей – за этим последовал развод, крайне болезненный для супругов. Через год они сошлись, но в этот раз Фрида уже не пыталась соответствовать роли добропорядочной супруги. Она делала что хотела: курила, пила, крутила романы (не только с мужчинами).




Приписывали Фриде и связь с Львом Троцким. 60-летний революционер писал ей в одном из своих любовных писем: «Ты вернула мне молодость и отняла рассудок. С тобой я чувствую себя семнадцатилетним мальчишкой». Когда они успели встретиться? В 1937 году Лев Троцкий с женой сошли на берег в мексиканском порту. Встречала их Фрида, пока ее муж лежал в госпитале. Некоторое время супруги гостили у художницы. Диего ревновал Фриду, Наталья Седова подозревала Торцкого. Но свою измену Троцкий не признал, и уверял супругу в своей верности.

Отдельным способом самовыражения для Фриды после развода стал ее гардероб: элементы мексиканских традиций вольно переплетались с другими культурами: она могла запросто надеть индийское сари с цветастой блузкой в креольском стиле, довершив комплект серьгами работы Пикассо.




Образы Фриды Кало оказали влияние на мир моды. В 1939 году дизайнер Эльза Скьяпарелли создала платье «Мадам Ривера». В этом же году Фрида Кало попала на обложку французского Vogue. Яркий образ и невероятная харизма этой женщины вдохновляла многих известных дизайнеров: от Жан-Поля Готье до Рикардо Тиши.