Какие эпизоды пришлось вырезать из комедии «Иван Васильевич меняет профессию»

Об экранизации произведения Булгакова Леонид Гайдай думал еще в 1960-х гг., но тогда его планы не осуществились. В начале к 1970-х он снова вернулся к этой идее после того, как увидел постановку булгаковской пьесы «Иван Васильевич» на сцене Театра киноактера. Сомнения по поводу выбранного произведения были большие: в свое время Булгакову запретили поставить эту пьесу в Театре сатиры, и сам сюжет о том, как авантюрист Милославский и недотепа Бунша запросто управляют государством в прошлом, мог вызвать вопросы у киношного начальства: уж не проводит ли режиссер параллелей с современностью.

Сценарий писали у режиссера дома – сценарист Владлен Бахнов оказался соседом Гайдая по площадке. Все эпизоды, которые цензуре могли показаться сомнительными, изначально старались убирать. Но главная идея осталась неизменной: страной правят самозванцы и проходимцы. В кулуарах перешептывались: Гайдай снял антисоветское кино! Даже Юрий Никулин отказался от предложенной ему главной роли Ивана Васильевича, сказав Гайдаю: «Нет, Леня, ну что ты! Такую картину обязательно положат на полку! Я и тебе не советую».

В роли Ивана Грозного и управдома Бунши зрители могли бы увидеть и Евгения Евстигнеева, который дал свое согласие и успешно прошел пробы, но его кандидатуру не утвердил худсовет. На эту роль претендовал и Владимир Этуш, но его товарищ Саахов был так убедителен, что после этого в нем царя уже никто не видел. Поэтому он сыграл доктора Шпака, обворованного Милославским.

На роль инженера-изобретателя машины времени Николая Тимофеева претендовал Олег Видов, но Гайдай отдал предпочтение Александру Демьяненко, с которым уже давно сработался. К Шурику зритель тоже настолько привык, что инженера пришлось переименовать из Николая в Александра. На роль Жоржа Милославского пробовались Андрей Миронов, Вячеслав Невинный, Георгий Бурков и Георгий Юматов, но в результате предпочтение отдали Леониду Куравлеву – в паре с Яковлевым он смотрелся более органично. Царицей Марфой Васильевной могла бы стать Наталья Гундарева, а женой Бунши – Нонна Мордюкова.

Многие эпизоды рождались прямо во время съемок и были импровизацией режиссера или актеров. Гайдай придумал эпизод, когда царь сел на магнитофон, нажал на кнопку, и, услышав Высоцкого, прослезился, а когда героиня Натальи Кустинской целовала Якина, режиссер закричал: «Сплюнь!». Многие фразы рождались на площадке – Этуш придумал: «Закусывать надо!», а Куравлев продолжил фразу: «Граждане, храните деньги в сберегательной кассе» своим финалом: «Если, конечно, они у вас есть».

Когда завершились съемки, после окончательного монтажа режиссер показал черновой вариант картины дирекции «Мосфильма». И случилось то, чего он так опасался: многие эпизоды настоятельно порекомендовали вырезать, особенно те, где были двусмысленные фразы. Так, в черновом варианте на вопрос царя-самозванца Бунши «За чей счет этот банкет? Кто оплачивать будет?» по сценарию следовал ответ: «Народ, батюшка, народ». Эту фразу посчитали крамольной и в итоге вышло: «Во всяком случае, не мы!». Сомнительной показалась и реплика Бунши: «Что за репертуар у вас? Соберите завтра творческую интеллигенцию». Вторую часть фразы пришлось убрать. Когда милиционер спрашивал у царя на допросе его адрес, тот отвечал: «Москва. Кремль». Над Кремлем смеяться было негоже, оставили просто «палаты». Образ недотепы-самозванца цензоры посчитали издевательством над Иваном Грозным, но тут уже вряд ли что-то можно было изменить.

Спустя месяц фильм еще раз показали в урезанном и «причесанном» варианте, и на этот раз чиновники дали добро. В 1973 г. «Иван Васильевич…» стал лидером советского кинопроката, его посмотрели больше 60 млн зрителей. И в наши дни гениальная комедия не теряет своей популярности и актуального звучания.