«Вивариум»: нужен ли нам второй?⁠⁠

В фильме играет актриса Имоджен Путс и она максимально похожа на своё имя — у неё молодой трепетный имоджен и длинный смешной путс. Но вообще во всех фильмах с ней кажется, что Имоджен простужена и только что плакала.

Имоджен — воспиталка в детском саду. После занятий она выходит с работы и её встречает Джесси Айзенберг. Джесси — это тот актёр, которым можно в толковом словаре иллюстрировать слово «неловкость», он весь такой нескладный, голова втянута в плечи, а выражение лица — будто только что осину свалил.

Айзенберг жених Имоджен. Или Джесси хахаль Путс — как вам больше нравится.

Джесси работает садовником, Имоджен — воспиталкой, поэтому денег у них маловато, но они очень хотят купить дом. И как раз едут его выбирать. Они заходят в агентство недвижимости, а там их встречает Путин.

Ну то есть не Путин, но максимально похож — только у него, в отличие от настоящего, волос чуть побольше и брови двигаются. И в целом он помоложе. По залу агентства недвижимости расставлены миниатюрные модельки домов, чтобы было удобнее выбирать. Все модельки абсолютно одинаковые и даже одного цвета — бирюзово-аквамаринового. Видимо, чтобы выбирать было ещё удобнее. Всё для клиента!


Молодой Путин подходит к Джесси и Имоджен и с психопатской улыбочкой предлагает выбрать дом, который им нравится. Пугающе артикулируя, как будто его недавно научили выражать эмоции и теперь он тренируется, Путин рассказывает, что у его агентства — самый лучший коттеджный посёлок, которые подойдёт и тем, и этим, и им, и всем, всем надо в этот коттеджный посёлок и желательно прямо сейчас.

Путин предлагает немедленно проехать за ним в посёлок, чтобы убедиться, как там хорошо, и слегка оторопевшие Джесси с Имоджен соглашаются. Они садятся в свою машину, едут за машиной Путина и приезжают в Мурино. Только это специальное двухэтажное коттеджное Мурино, а в остальном — как настоящее: совершенно одинаковые дома вплотную, бесконечные дорожки, никакой растительности, минимум пространства, хочется умереть.

Путин останавливается перед домом номер девять и приглашает потенциальных хозяев внутрь. Дом номер девять, как и все прочие дома на улице — бирюзово-аквамаринового цвета. В интерьере также прослеживается выгодное сочетание бирюзового и аквамаринового. Путин водит их по комнатам и с интонацией радио сыпет штампованными слоганами с пугающим подтекстом. Но Джесси с Имоджен не считывают подтекст, а только хихикают, как дураки, какой же этот Путин странный.


На моменте просмотра заднего дворика, такого же аккуратного и унылого, как и всё остальное, Имоджен через плечо спрашивает Путина, а когда будут въезжать соседи, потому что кроме них что-то вообще ни души. Но ответа не следует. Путин куда-то скрылся.

Джесси с Имоджен недолго ищут Путина, выходят из дома и видят, что его машины нет. Путин уехал. «Вот дурак», — думают Джесси с Имоджен, садятся в свою машину и собираются уехать из Мурино.

Но из Мурино так просто не уедешь.

Некоторое время они колесят по дорожкам, окруженным одинаковыми домами с одинаковыми двориками, одинаковыми фонарями и одинаковыми анемичными деревцами на одинаковых тротуарах. А потом останавливаются перед домом номер девять.

Чертыхнувшись, они едут в другую сторону, колесят, ругаются друг на друга, что поворачивают не туда, и снова останавливаются перед домом номер девять.

Они ездят и ездят кругами в поисках выезда, магазина «Пятёрочка» или хотя бы круглосуточной шавермы, пока у них не заканчивается бензин. Само собой, заканчивается он точнехонько перед домом номер девять. Уже стемнело, поэтому Джесси с Имоджен ночуют в доме.

А утром Джесси лезет на крышу, чтобы оттуда посмотреть, где у Мурино край. Но края у Мурино нет. Гадские домики уходят за горизонт, а над ними висят одинаковые, будто нарисованные ребёнком и пришпиленные к небу бесячие облачка. Джесси решает, что надо ориентироваться по солнцу и идти напрямую через дворы и тогда они уткнутся либо в кольцевую автодорогу, либо в лес — других вариантов границ у Мурино нет.

Весь день до темноты они идут дворами, лезут через заборчики, до крови стирая себе кто имоджен, а кто путс, потеют и теряют надежду. Наконец в одном из домов впереди виден свет. Финальным рывком Имоджен и Джесси достигают этого дома и да. Это дом номер девять.

Но есть разница!

Теперь перед домом стоит картонная коробка. Они открывают коробку, а в ней заботливо уложены продукты — грибная консерва, молочко, креветочка и прочее. Даже ватные палочки есть. Пока Имоджен бегает вокруг с криками: «Кто оставил коробку! Вернись!», Джесси уверенно хватает коробку, идёт в дом, поджигает его вместе с коробкой, а потом возвращается к Имоджен.

Пока дом красиво полыхает во тьме, Джесси с Имоджен сидят перед ним на тротуаре и ждут помощи. Пригревшись от уютно потрескивающего жилья, они засыпают прямо там, на панели.

Там же на панели они просыпаются поутру. Дом номер девять стоит невредим, перед ним коробка. Они открывают коробку, а там ни консервов, ни креветочки, ни тем более ватных палочек. Зато в коробке лежит ребёнок и тянет к ним маленькие ручки. Всё, комплект для жизни в Мурино собран. На коробке написано, что им нужно вырастить ребёнка и тогда их отпустят.

Джесси и Имоджен принимаются жить. Всего через девяносто дней странный ребенок вырастает где-то до четырехлетнего возраста, ходит в рубашечке и ужасным гулким голосом разыгрывает сам с собой сценки из жизни приёмных родителей. В моменты голода начинает вопить, как свисток от чайника, и прекращает, только когда перед ним ставят хлопья с молоком.

Приёмные родители выглядят как настоящие родители: они помяты, сонны, ненавидят жизнь и хотят, чтобы это закончилось. Они теперь убежденные чайлдфри. Даже где-то воинствующие.


Перед домом по-прежнему регулярно появляется из ниоткуда коробка с едой. С отвращением перекусив безвкусной яичницей, счастливые родители выползают на солнышко и неподвижно сидят у входной двери. В абсолютной тишине почти слышно, как растёт ребёнок. Джесси сидит и придерживает рукой здоровенное кайло на случай, если вдруг молодой Путин или ещё кто-то из муринского муниципалитета решит к ним заглянуть. Он твердо намерен сначала использовать кайло, а уже потом переходить к переговорам.

Джесси докуривает дефицитный бычок и безнадежным щелчком отправляет его на газон, но тут случается событие: газон вокруг бычка вдруг лысеет небольшим кругом, а под ним проступает песок. Джесси бросается туда с кайлом, восхищенный кардинальными переменами пейзажа.

Несколько следующих часов Джесси и Имоджен копают, ковыряя кайлом и лопатой песок вперемешку с каким-то пластилином. Потом Имоджен надоедает копать, а вот Джесси нет. Последние полтора месяца Джесси был чужд копания, а ему как садовнику было прям надо. Теперь Джесси копает всё время.

Показывают будни жителей Мурино: Джесси копает, Имоджен пьёт сок и смотрит в точку, ребёнок вопит. В его воплях к звуку свистка чайника примешиваются каким-то рептильные интонации. Мальчик взрослеет!

Джесси постепенно начинает разговаривать с дном выкопанной ямы. Ему мерещатся оттуда, снизу, какие-то звуки. Чтобы не тратить время на вылезание из ямы, Джесси начинает спать прямо там, внизу, и ещё кашлять.


Проходит время. Мальчик стремительно вырастает и теперь выглядит как половозрелый молодой маньяк с прилизанными волосьями и в застёгнутой на все пуговицы рубашечке. Джесси совсем плох — он идёт трупными пятнами, скрипит на сгибах, кашляет, как старый рудокоп, но продолжает копать.

И тут удача. Он докопал и нашел клад. Это труп в мешке.

Джесси вылезает из ямы и тут силы покидают его. Джесси можно понять — ты копал полгода в надежде найти что-то хорошее, а нашел труп. Неприятно.

Особенно неприятно, что на этом моменте молодой маньяк перестает пускать их с Имоджен в дом — завладел жилплощадью и выселил пожилых родителей. Такое в Мурино тоже случается. Поэтому Джесси в объятиях Имоджен просто лежит на тротуаре и постепенно отходит. На всё это светит едким оранжевым светом местное солнце.

Джесси отдаёт концы.

Тут же к ним подходит молодой маньяк, ставит на землю коробку и с выражением вежливого эсэсовца достает из коробки мешок для трупов. Кладет туда Джесси и... да, всё это время Джесси копал себе самую глубокую могилу в Мурино.

На следующее утро маньяк выходит из дома, мягко улыбаясь новому дню. Он ищет глазами Имоджен, но та затаилась в машине и ждёт подходящего момента. Стоило маньяку повернуться спиной, как Имоджен неслышно выскользнула из машины с кайлом наперевес.

Имоджен надеялась сразу закайлить маньяка, но тот оказался крепким. Получив царапину на черепе и адски зашипев, он по-паучьи, на четырех костях перебежал подъездную дорожку, потом оттянул край тротуар вверх, как одеяло, и юркнул в дыру. А ловкая злая Имоджен юркнула следом.

Она провалилась как будто бы в гостиную и увидела там такого же четырехлетнего ребенка, но немного другого. А в столовой другую женщину, но тоже со следами Мурино на лице. А потом сквозь пол провалилась снова — и там ещё одни молодые родители. А потом опять. Наконец Имоджен перестали проваливать сквозь пол и просто милосердно скатили с лестницы дома номер девять.


Опуская непродолжительные хрипы и проклятия, молодой маньяк упаковал Имоджен в ещё один пакет для трупов и присовокупил к жениху. А потом аккуратно и быстро — ах, если бы только видел Джесси! — закопал яму. Над ней мгновенно стянулся идеальный газон.

Молодой маньяк заправил машину и в два счета нашел выезд из Мурино, мерзкий инопланетянин.

Он поехал в агентство недвижимости. Там в кресле сидит сильно постаревший Путин и еле дышит. Он весь белёсый и морщинистый. Путин передает молодому маньяку свой бейджик, маньяк кладёт Путина в мешок, которых у него видимо, в избытке, сворачивает мешок тугой трубочкой, прячет в ящик комода, и садится на его место.