Умирающие поселения

На Басов нас «навела», если так можно выразиться, вот эта очень приветливая, симпатичная женщина. Зовут ее Люда, она – директор дома культуры села Чуланово.

В Чуланово Люда родилась и выросла, но большую часть своей жизни прожила в Харькове и лишь недавно вернулась обратно, в родное село, по каким-то личным обстоятельствам.

Сразу после возвращения, она устроилась в энергокомпанию, и ей пришлось много ездить по разным, в том числе и заброшенным, хуторам и селам.

Узнав, что мы как раз такие и ищем, она с радостью поделилась с нами информацией, где эти места найти, и хутор Басов был одним из них…

Люда еще много чего интересного рассказала и пригласила нас на фестиваль «Лукоморье», который через неделю должен был проходить в Стригунах.

А вот это – чулановский дом культуры, которым она заведует…

В прошлом году здесь сделали ремонт и купили музыкальную аппаратуру. Но воду так и не провели… Здание целиком занимает около 100 кв.м. По словам Люды, на ремонт было выделено аж 3 млн.руб.

На фото №1 видно, что парадная лестница уже в совершенно непотребном виде и на данный момент нуждается в новом ремонте, здание снаружи просто оштукатурено, крыша у него недорогая, из шифера, а внутри ремонт выглядит вот так

При этом дом культуры еще и без удобств! Вы верите, что ЭТО стоит 3 млн.руб?

Я была, мягко говоря, несколько удивлена такой цифрой, с учетом того, что мои знакомые в ближайшем райцентре достроили 90 кв.м. дома, провели туда все удобства, сделали в этой достроенной части настоящий евроремонт и полностью перекрыли 200 кв.м. крыши дома металлочерепицей, а снаружи все оштукатурили дорогой штукатуркой, и это обошлось им в сумму чуть больше миллиона (с учетом материалов и оплаты работы строителей). Цена на ремонт чулановского дома культуры завышена, как минимум, раз в 5, на мой взгляд… Интересно, чей дом был отремонтирован на «небольшую» оставшуюся сумму?

Ну да ладно, это было не лирическое (но очень грустное) отступление о том, как чиновники расходуют средства налогоплательщиков на благоустройство наших сел (которые никто не поедет проверять на предмет соответствия сметы и реальных затрат).

Мы же отправимся в Басов, где уже давно никто и ничего не ремонтировал…

Дорога туда идет по бескрайним, в буквальном смысле, просторам…

Поля из подсолнухов, разбавленные сочной зеленью, раскинулись так далеко, что конца не видать…

Солнышко, выглядывая из-за редких облачков, играет на них яркими пятнами, а ветер, в тандеме с цветами, создает живой ковер, который постоянно находится в движении…

Все это безумно красиво!

Дороги же везде (даже в самом «умирающем» Басове) очень хорошего качества и регулярно приводятся в порядок. На мой взгляд, это – визитная карточка Белгородчины, что, как правило, отмечают и чем восхищаются многие водители, которые бывают здесь транзитом.

Ну, вот и добрались…

Сразу же, на въезде в Басов, нам повстречалась баба Шура, которая сидела на скамеечке, возле своего, видавшего виды, дома. Рядом с ней гуляла кудлатая коза, обвешанная репейником…

Бабушка дома сейчас одна, ее деда дети увезли в Харьков лечиться. У старика долгое время было воспаление легких, но в районной больнице, как водится, ничего не обнаружили, прописали обычные таблетки от кашля и отправили его домой. Когда дедушке совсем заплохело, дети отвезли его в харьковскую больницу, где его сразу госпитализировали и лечат до сих пор…

- Как вам здесь живется, баба Шура? – поинтересовалась я

- Плохо живется, деточка! Ой, как плохо… – баба Шура зашмыгала носом и стала утирать слезы…

- Сосед мой меня избивает, когда никто не видит, и живность нашу ворует, если только хоть на минутку без присмотра ее оставить…

- Как так избивает?! – не на шутку удивились мы. – За что???

- Кто ж его знает, за что? – всхлипнула бабушка. – Просто избивает и все…

- Да, как же это так?! – возмутились мы, – управы что ли нет на вашего соседа никакой?

- Нету, деточки… И в полицию я обращалась, заявление писала, а все без толку… Приходил милиционер, поспрашивал, бумажки записал, да на этом все и закончилось…

- И здоровья у меня теперь совсем нет, последний раз сосед по голове палкой бил, с тех пор голова все время болит и болит… – продолжала всхлипывать баба Шура.

- И по ноге, наверное, тоже попал, потому что нога совсем не ходит…

- А вообще, – продолжила она, – это страшные люди, – и сосед мой – бугай, и жена его, и сын. Все время боюсь, что они со мной что-нибудь сделают…

И воруют постоянно…В прошлый раз, когда дед меня на станцию провожал, петуха нашего своровали. Дед вернулся домой, а петуха нет… А до этого еще не один раз и инструменты наши забирали и живность… – возмущение захватило бабу Шуру так, что она даже перестала плакать…

- И никуда нам отсюда не уехать, подальше от этих сволочей! – резюмировала бабушка и тяжело вздохнула.

Сложно передать те чувства, которые мы с Димычем испытали, слушая ее рассказ… Возмущению нашему не было предела! Что же это делается! Бедную пожилую женщину регулярно избивает какой-то, не побоюсь этого слова, подонок, а полиция никакого внимания на это не обращает!

Мы решили, что по возвращению домой, серьезно подумаем, что можно сделать в этой ситуации, как помочь и куда обратиться! Одно было понятно, что на самотек такое оставлять никак нельзя… За стариков, конечно же, нужно заступаться обязательно!

Попрощавшись с бабой Шурой, мы отправились исследовать хутор дальше, и, проехав мимо нескольких заброшенных хижин, наткнулись на симпатичного дедулю, который отдыхал на скамеечке… Знакомьтесь! Это – дед Иван!

Живет на хуторе с рождения, уезжать отсюда ни за что не хочет… Жена его умерла 6 лет назад от инсульта. Она долгое время лежала парализованная, и дед Иван за ней ухаживал… А теперь остался здесь совсем один, в своем маленьком домике. Сын и дочка часто его навещают и зовут к себе жить, но старик решил не покидать хутор до самой смерти…

- А сколько вам лет, дедушка Иван? – спросила я его.

- А сколько дашь? – улыбнулся он беззубым ртом.

- Ну, думаю, 75… – предположила я неуверенно…

Старик обрадовался, как ребенок, и в его глазах заплясали веселые искорки…

- Добавь еще 9 и само то будет! – гордо констатировал он.

Уже не в первый раз замечаю, что бабушки и дедушки, живущие на хуторах, выглядят гораздо моложе своих городских сверстников. Хотя проблем со здоровьем у них тоже хватает.

Слышит дед Иван плохо… 40 лет проработал на тракторе и из-за постоянного шума почти полностью потерял слух. К тому же и кашляет часто…

- Бывало, летом выйдешь из кабины, а пыль столбом стоит. Дышишь этой пылью постоянно, вся она в легких оседает,- пожаловался он.

- Вот теперь и кашляю все время… А что уже сделаешь? Старость, она и есть старость… Да и ноги болят, то с палочками и хожу, – пояснил дедулька, перехватив мой вопросительный взгляд на его импровизированные тросточки.

- А как живется-то вам здесь одному? Не тяжело? – поинтересовалась я.

- Да, ничего живется… Сейчас вообще хорошо стало, несколько раз в неделю из социальной службы приезжают, помогают старику.

- А как помогают? Что именно делают?

- Да что скажу, то и делают – улыбнулся дедушка.

- Скажу полы помыть – помоют. Скажу в магазин съездить, продуктов купить – съездят. И борщ даже сварят, если попрошу.

Мы с Димычем аж переглянулись от неожиданности. Вот уж ни за что бы не подумала, что на какой-то заброшенный хутор социальные службы будут регулярно наведываться. Знаю, что в городах это работает, но чтобы в этой глухомани… Интересно, это только в нашей области так, или во всей России старикам теперь помогают, независимо от того, где они живут.

Вспоминая о своей жизни на хуторе, дед Иван не обошел вниманием и Великую Отечественную…

- Эвакуировали нас не очень далеко, – рассказывает он, – километров около 70 отсюда, на другой хутор, поскольку линия фронта здесь была слишком близко…

- Хозяева, которые нас в эвакуации приютили, сами ушли жить в кладовку, нам отдали половину дома, а вторую половину занял немецкий офицер со своим адъютантом.

- Дед Иван, а фашисты и правда все такие жестокие были, как их описывают, да в фильмах показывают? – спросила я.

- Вот, что я тебе скажу… – посмотрел на меня дедушка серьезным взглядом. – Люди, они везде люди! И среди русских скоты встречались, и среди немцев были нормальные.

И вот тебе пример…

Когда мы были в эвакуации, у мамы моей нога посинела и сильно распухла. Пошла она к русскому врачу в медпункт, а тот ее взял, да и выгнал: «Уходи, говорит, отсюда! Заразная ты!» Ну и куда маме-то деваться?! Пришла домой, мучается, помирать собралась… А тут адьютант немецкий ее позвал. Достал мазь какую-то и дает ей, ногу помазать… Вот она три дня этой мазью мазала, и все прошло… Как после этого скажу, что все немцы жестокие?! А если по правде сказать, они многих местных тогда лечили и продуктами, бывало, с нами делились…

- Дед Иван, а вы про соседку свою, бабу Шуру, слышали, какие у них с ее соседом напряженные отношения? – поинтересовалась я.

- А то, как же, – закивал дедулька. – И не только слышал, но и своими глазами видел все это побоище! И полицейскому потом показания давал, все рассказал ему, как было!

- Так что же у них там все-таки произошло? Из-за чего у них война-то такая?- не унималась я.

- Ну, как начиналось, не скажу, потому как начала я не видел. А вот когда она этого бедолагу палкой колошматила, это я уже видал. Он только отвернулся, тут она его по голове и огрела, да сильно так… Ну и он ей в ответ наподдал, а то ее не остановить было…

Вот так история! У нас с Димычем прямо челюсти отвисли от такого продолжения детектива с бабой Шурой. А дедушка Иван тем временем продолжал…

- Сосед ее, бедный, уже не знает куда деваться… Она курей своих выпустит гулять, а кругом леса, зверья всякого много… Лисы кур ее утащат, а она сразу на соседа грешит и обвиняет его, что это он, якобы, ее живность своровал… Кому такое понравится?!

- А вы, дедушка Иван, живность какую-нибудь держите?

- Вся моя живность – собака, да кошка – улыбнулся старик.

- А вот, кстати, и она!

Мы спросили дедульку, далеко ли следующий жилой дом…

- Ой, далеко! А здесь, рядом все дома заброшенные, никто там не живет… Ну, если хотите, идите, посмотрите. Яблочком вот только угоститесь, с того дерева, там они вкусные и сладкие…

И Димыч пошел угощаться…

Уже когда мы садились в машину, дед Иван окликнул нас…

- Ребята!

- Что, дедушка?

- А Шура-то не обижается на меня, что я полиции всю правду рассказал? – с надеждой спросил он.

- Да вроде не обижается, – успокоили мы старика. – Да и чего ей обижаться, вы же ничего про нее не придумали…

- И то правда! – вздохнул дедушка, – ничего не придумал…

- Ну езжайте, с Богом!

И мы отправились исследовать хутор дальше…

Непролазный бурелом аккуратно окаймлял не по-деревенски хорошо заасфальтированную дорогу, а задавленные им дома лишь изредка выглядывали наружу кусочками старых крыш и труб, как бы пытаясь нам сказать: «Эй, вы там! Мы пока еще здесь и пока еще живы!»

Калитка закрыта, а палочка, распятая между косяками, недвусмысленно сообщает о том, что хозяев дома нет…

Сам домик довольно в неплохом состоянии, и мог бы еще не один год послужить верой и правдой своим владельцам…

Во дворе встречаются разные артефакты… Чтобы купить хрустальную вазу в советское время, наверное, пришлось выстоять не маленькую очередь… И представляю, каким долгожданным событием для всей семьи было приобретение проигрывателя «Вега-300″, который теперь гордо венчает кучу мусора.

Никому это все теперь не нужно… ни вещи… ни дома… ни воспоминания… А в этот дом я еле вскарабкалась… Димыч даже со мной не пошел. Видите, какой непролазный бурелом…

Выглядит явно не так хорошо, как предыдущий. Видимо, хозяев нет уже давно… Во дворе все разрушено и обильно заросло бурьяном и травой…

Мы осмотрели еще несколько домов и все они в похожем состоянии.

А вот следующий сохранился вроде неплохо… Правда заборчик покосился основательно… Электричество все еще подведено к дому…

На окнах занавески, а входная дверь заперта на замок…

В старой, напрочь убитой сараюшке, оборудована уличная душевая…

Да и хоз. постройки не выглядят заброшенными…

По всем признакам, хозяева еще не окончательно покинули этот дом и, вероятно, используют его в качестве дачи.

Но в основном уже никого и нигде нет… Лишь зелень пытается создавать импровизированные живые изгороди, обвиваясь вокруг сетчатых ограждений…

Вот такой он, хутор Басов. Почти уже мертвый, но все еще живой… Останется ли здесь что-нибудь, когда дед Иван и баба Шура отживут свой век? Очень сомневаюсь… А жаль!