стать бы птицей
Пока любовь цветет и зреет,
рисует разум небылицы.
Прекрасной, белокрылой птицей
в твоих мечтах лечу к тебе я.
Прекрасной, белокрылой птицей
я не бывала отродясь.
Летала чаще лицом в грязь.
Но пусть в мечтах твоих продлится
мой светлый образ, затмевая
меня такую, как я есть.
Фантазиям хвала и честь!
А что я вовсе не такая…
Кому охота признаваться.
Потом, когда прозреешь ты,
развея все свои мечты
в тиши умолкнувших оваций…
Я, та, которая не птица,
Сложу беспомощные руки.
Чтоб нам не озвереть от скуки,
не проще ль, мой дружок, проститься.
рисует разум небылицы.
Прекрасной, белокрылой птицей
в твоих мечтах лечу к тебе я.
Прекрасной, белокрылой птицей
я не бывала отродясь.
Летала чаще лицом в грязь.
Но пусть в мечтах твоих продлится
мой светлый образ, затмевая
меня такую, как я есть.
Фантазиям хвала и честь!
А что я вовсе не такая…
Кому охота признаваться.
Потом, когда прозреешь ты,
развея все свои мечты
в тиши умолкнувших оваций…
Я, та, которая не птица,
Сложу беспомощные руки.
Чтоб нам не озвереть от скуки,
не проще ль, мой дружок, проститься.
Как я хотела птицей стать,
И в небо вольное умчаться,
Чтоб в небесах пустых летать
И жизнью новой наслаждаться.
Но мне, увы, не суждено
Лазурь твою пронзить стрелою –
Банальность дней зовет на дно,
Мы вместе падаем с тобою.
С тобой мы гимн судьбе поем,
И ищем тень свободы слепо.
Мы узники с тобой вдвоем,
Цепями стянутое небо.
И в небо вольное умчаться,
Чтоб в небесах пустых летать
И жизнью новой наслаждаться.
Но мне, увы, не суждено
Лазурь твою пронзить стрелою –
Банальность дней зовет на дно,
Мы вместе падаем с тобою.
С тобой мы гимн судьбе поем,
И ищем тень свободы слепо.
Мы узники с тобой вдвоем,
Цепями стянутое небо.
Как часто я вижу, а может быть снится
– Кружит над любовью, черная птица.
У верного чувства крылья разбиты,
Твоим нежным сердцем, они позабыты.
Кружит над любовью, охотится злобно
И крик издает, смертельно-утробный.
Тоска не в подарок, печаль не во благо,
Увы, не разрушить, зло черного мага.
У верного чувства тавро отчужденья…
Оно превращается лишь в привиденье.
А хочется взвиться и верою править,
И черную птицу исчезнуть заставить…
Твоим нежным сердцем разлука хмелеет
– Мое, жить уставшей любовью, умеет.
Ведь стрелы удачи, закончатся скоро…
Сгинь черная птица – зарвавшийся ворон!
Как часто я вижу в бреду или в коме,
Что наши сердца, в любовной истоме
И маг истощен, в своем колдовстве,
И тень черной птицы, сжигает рассвет…
– Кружит над любовью, черная птица.
У верного чувства крылья разбиты,
Твоим нежным сердцем, они позабыты.
Кружит над любовью, охотится злобно
И крик издает, смертельно-утробный.
Тоска не в подарок, печаль не во благо,
Увы, не разрушить, зло черного мага.
У верного чувства тавро отчужденья…
Оно превращается лишь в привиденье.
А хочется взвиться и верою править,
И черную птицу исчезнуть заставить…
Твоим нежным сердцем разлука хмелеет
– Мое, жить уставшей любовью, умеет.
Ведь стрелы удачи, закончатся скоро…
Сгинь черная птица – зарвавшийся ворон!
Как часто я вижу в бреду или в коме,
Что наши сердца, в любовной истоме
И маг истощен, в своем колдовстве,
И тень черной птицы, сжигает рассвет…
Вот бы птицей мне бы стать!..
И летать бы мне, летать.
Ни о чем не волноваться,
Лишь бы в небе мне остаться.
Я б не чувствовала боли,
Я б кружилась против воли,
не любила б, не страдала
И от стаи я б отстала.
Полетела б далеко,
Солнце где-то высоко,
Мир остался позади,
Только рай ждет впереди.
И не важно, что внизу.
Я над миром пролечу,
Позабуду зависть, злость.
Я же вжизни только гость!
И летать бы мне, летать.
Ни о чем не волноваться,
Лишь бы в небе мне остаться.
Я б не чувствовала боли,
Я б кружилась против воли,
не любила б, не страдала
И от стаи я б отстала.
Полетела б далеко,
Солнце где-то высоко,
Мир остался позади,
Только рай ждет впереди.
И не важно, что внизу.
Я над миром пролечу,
Позабуду зависть, злость.
Я же вжизни только гость!
Я поменялась с птицею телами.
Она любить, как люди захотела,
И насладиться нашими грехами.
В них окунуться дерзко и всецело.
А мне хотелось рвать крылом пространство,
Пронзать иглой стремительной рассветы.
Летать над бездной со святым упрямством
И ангелам передавать приветы.
Мы поменялись с птицею телами.
Теперь я – птица, а она – девчонка.
Все небо обниму теперь крылами.
Ее страстей безумная ждет гонка.
Друг друга мы нашли спустя неделю.
И в прежний облик молча возвернулись.
К своим мечтам наивным охладели.
И разошлись, и вслед не оглянулись.
Мечтала я летать, да падать страшно.
Она любить хотела – сердце рвется.
Идти своим путем – вот это важно.
Ну а любовь, как крылья, всем дается!
Она любить, как люди захотела,
И насладиться нашими грехами.
В них окунуться дерзко и всецело.
А мне хотелось рвать крылом пространство,
Пронзать иглой стремительной рассветы.
Летать над бездной со святым упрямством
И ангелам передавать приветы.
Мы поменялись с птицею телами.
Теперь я – птица, а она – девчонка.
Все небо обниму теперь крылами.
Ее страстей безумная ждет гонка.
Друг друга мы нашли спустя неделю.
И в прежний облик молча возвернулись.
К своим мечтам наивным охладели.
И разошлись, и вслед не оглянулись.
Мечтала я летать, да падать страшно.
Она любить хотела – сердце рвется.
Идти своим путем – вот это важно.
Ну а любовь, как крылья, всем дается!
Она видела сны и наяву, сны окружали ее, приходили из вечности, летали вместе с нею над холодной землей, летала с нею и судьба. Девушка-птица, она родилась здесь, точнее появилась из снега и вереска, а может, пришла из-за края… Она никогда ничего не искала и не ждала, ведь она умела летать.
Птицей я падаю на оголенные провода,
Чтобы уже не впустить тебя в сердце никогда.
Горечью правды я выжигаю песню свою,
Певчая, я никогда теперь уже не спою!
Дальше летит моя стая, а с ней и ты.
Вы поднимаетесь вверх, я лечу с высоты.
Падаю, падаю, это ведь тоже надо уметь -
Вовремя, как по сценарию, умереть...
Чтобы уже не впустить тебя в сердце никогда.
Горечью правды я выжигаю песню свою,
Певчая, я никогда теперь уже не спою!
Дальше летит моя стая, а с ней и ты.
Вы поднимаетесь вверх, я лечу с высоты.
Падаю, падаю, это ведь тоже надо уметь -
Вовремя, как по сценарию, умереть...
Комментарии6