На uCrazy 16 лет 3 месяца
Король арауканов, уроженец Дордони
Провинциальный французский адвокат показался индейцам Южной Америки вполне подходящим претендентом на престол
Льяйма — один из крупнейших вулканов Чили и к тому же самый активный. Он находится в области Араукания (Región de la Araucanía), а его название «Льяйма» в переводе с языка местных индейцев значит «кровавые вены» — на них похожи потоки стекающей лавы. Фото (Creative Commons license): Ismael Cañete
Мечтатель из Перигё
Сын месье Тунана, владельца гостиницы в Перигё — главном городе французского департамента Дордонь — с самого детства был заядлым книгочеем и мечтателем. Правда, родительской воли хватило на то, чтобы заставить его поступить в университет и изучать юриспруденцию, в результате чего месье Орели-Антуан де Тунан (Orélie-Antoine de Tounens, 1825–1878) стал адвокатом. Однако уничтожить тайный мир его фантазий не смогли ни родительские наставления, ни лекции университетских профессоров, ни рутина практики провинциального юриста. Месье Антуану уже перевалило за тридцать, а он все так же глотал один приключенческий роман за другим и грезил путешествиями в дальние страны, под стать тем, что выпадали на долю героев Майн Рида (Thomas Mayne Reid, 1818–1883) и Гюстава Эмара (Gustave Aimard, 1818–1883).
Тунан мечтал открыть в Новом Свете земли, не принадлежащие ни одному государству, где он смог бы основать собственное королевство. И адвокат не просто мечтал, он готовился к этому! Помимо романов Антуан де Тунан прочитал много книг, дающих практические знания, которые могли бы пригодиться всякому монарху: о принципах работы системы министерств, налогообложении или комплектовании армии. А для того чтобы облегчить общение с будущими подданными, Антуан выучил английский и испанский. В 1860 году, когда ему исполнилось 35 лет, Тунан почувствовал, что пора — пришло время осуществить давно задуманное. Распродав наследство, доставшееся от отца, он отправился в Англию, где сел на корабль, шедший к берегам Южной Америки.
Вместе с ним в путь отправились два друга, из чего следует, что месье Тунан умел увлекать людей своими идеями, какими бы безумными они ни казались на первый взгляд. Через несколько месяцев плавания троица французских авантюристов прибыла в Аргентину. Там, закупив все необходимое для дальнего путешествия и никому не открывая своих планов, они отправилась вглубь материка. В конце концов искатели приключений добрались до южной границы с Чили и, перейдя её, оказались на землях, где жили племена индейцев-арауканов, или, как их еще называли, мапуче. Тут месье Тунану весьма пригодился испанский язык, который он так предусмотрительно выучил: благодаря ему он мог относительно свободно объясняться с местными жителями.
Верховный бог араукан Нгенемапун совмещал в себе противоположные черты: он был одновременно мужчиной и женщиной, старым и молодым. Поэтому его изображали в четырех ликах — старика, старухи, мальчика и девочки. Фото (Creative Commons license): Koppas
На южночилийские земли провинциальный адвокат стремился совсем неспроста. Благодаря усердному чтению он знал, что на этих территориях арауканы на протяжении почти трех сотен лет довольно успешно защищали свою свободу от испанских конкистадоров. В 1641 году между противоборствовавшими сторонами даже был заключен договор, признававший за арауканами право собственности на земли их предков. С тех пор в этих краях не было построено ни одного испанского укрепления, а все попытки вторжения извне мапуче вполне успешно отражали. В 1723 году они нанесли испанцам столь серьезное поражение, что у тех пропала всякая охота вступать с индейцами в новый конфликт. Более того, вождям арауканов было предложено прислать в Сантьяго-де-Чили, столицу колониального вице-королевства Перу, своего посла. С 1744 года он проживал там постоянно. В начале XIX века испанские колонии в Америке добились независимости, и арауканы оказались в составе Чилийской республики. Следующие полвека у молодого государства просто не было сил на то, чтобы установить порядок на своих дальних окраинах и показать арауканам, которых за боевитость и гордый нрав называли Ахиллами Америки, «кто в доме хозяин».
Эта информация, почерпнутая из историко-географических трудов по Латинской Америке, и натолкнула Антуана на мысль предложить индейцам создать свое собственное государство. Тем более что, по мнению Тунана, для этого нужно было сделать совсем немного — законодательно оформить его появление и добиться признания другими странами.
Его величество Антуан I
Добравшись до земель мапуче, трое французов сумели найти сильного лидера, с которым можно было вести дела: их идеей заинтересовался вождь одного из арауканских племен — Мангила, не устоявший перед очарованием речей, которые Тунан научился произносить, выступая перед судом присяжных. Из лагеря Мангила в разные стороны поспешили гонцы, созывавшие вождей окрестных племен на совет. После всех положенных в подобных случаях церемоний пред ними выступил Антуан. Господин адвокат основательно заморочил голову индейцам, убедив их в необходимости основать собственное королевство, а правителем поставить его, Орели-Антуана де Тунана.
Чтобы получить поддержку в Европе, Тунан написал воспоминания в двух частях (1869, 1871), а также принялся выпускать газету Араукании «Железная корона»
Ему ничего не стоило сплести легенду о своем происхождении, мол, он потомок древнего дворянского рода и принц крови, имеющий права на французский престол. Наверняка индейцы никогда не встречали бледнолицего, наделенного столь буйной фантазией и блестящим красноречием. В общем, они согласились признать его верховную власть над собой.
Не откладывая дел в долгий ящик, его свежепровозглашенное величество Антуан I засел писать манифест, соизволив объявить им о создании королевства Араукании и установлении в оном «наследственной французской монархии». Для управления делами он учредил государственный совет, в который входили все индейские старейшины и оба товарища-француза, приехавшие с ним. Покончив с манифестом, его величество сочинил ноту президенту Чилийской республики, в коей требовал признания суверенитета Араукании, в состав которой включились южночилийские и патагонские земли. Ещё Антуан I составил пару писем к французскому правительству. Именуя себя королем арауканов Антуаном Первым, он просил у компатриотов политической и экономической поддержки, взамен обещая торговый договор с Арауканией на льготных условиях и выгодные концессии.
Затем Антуан занялся государственным строительством: он составлял штаты служащих, раздавал должности, производил назначения и даже попробовал наладить чеканку собственной монеты. Как знать, к чему бы все это привело, но кипучая деятельность короля была прервана на самом взлете, по не зависящим от него обстоятельствам.
Всерьез собираясь править, сир Антуан в 1862 году пожелал ознакомиться с территорией своего королевства и с небольшой свитой из воинов-арауканов отправился в объезд земель, которые считал своими. Во время этого вояжа отряд королевской гвардии наткнулся на патруль чилийской пограничной стражи, который всю эту компанию и арестовал. На заставе, куда их всех доставили патрульные, будучи спрошен, кто он таков, Антуан назвался своим титулом, чем немало озадачил пленивших его пограничников. Решив, что разбираться с особами королевской крови должно начальство, командир заставы под усиленным конвоем отправил Тунана в Сантьяго, а арауканов, арестованных вместе с ним, оставил при себе, приказав держать под строгим караулом.
К моменту прибытия Антуана I в столицу Чили президент республики уже получил его письмо и предал его огласке. Возмущение чилийских государственных мужей наглыми требованиями какого-то иноземного самозванца было столь велико, что месье Тунана отдали под суд, обвинив в совершении государственного преступления. Это грозило ему очень большими неприятностями, но в дело успел вмешаться французский консул, да и сами чилийские судьи, послушав разглагольствования Антуана во время процесса, пришли к выводу, что он просто ненормальный, а потому его оправдали, объявив невменяемым.
Благодарность академика
Оказавшись на воле, Антуан Тунан немедленно отправился во Францию, где стал обивать пороги различных учреждений и объявил подписку на первый национальный займ Араукании размером в 100 млн. франков. Вся эта деятельность поглотила несколько лет, но сколь бы утопичными ни казались кому-то проекты Антуана I, он всё же нашел человека, который высказал желание поддержать его затеи материально. Это был месье Планшо, известный в свое время парижский толстосум-нувориш, мечтавший о членстве во французской Академии наук (Académie des sciences). Он согласился финансировать затею Тунана, если тот поможет ему стать академиком.
Карта владений Антуана I. Красным кружком обведена территория, жители которой признавали Тунана своим королем. Земли вишневого цвета француз тоже объявил своими, но никакой реальной власти над ними не имел. Иллюстрация с сайта araucanie.com
Оказалось, что для арауканского короля это было совсем не трудно: он предложил месье Планшо составить араукано-французский словарь, и сам же предоставил ему все необходимые материалы, благо язык его подданных уже основательно изучили испанские миссионеры. Оставалось только перевести испанские словари на французский и дополнить их словами и выражениями, услышанными самим королем Антуаном во время его пребывания в Араукании. Все это требовало лишь вложения денег и некоторого времени, покуда нанятые Планшо филологи не закончили работу. Затея принесла месье Планшо настоящий триумф. Он стал академиком и, в свою очередь, сдержал обещание, вложив в Арауканию деньги, дабы получить право на единоличное пользование природными ресурсами нового королевства.
В 1866 году, получив деньги, его величество король купил корабль, загрузил его разнообразными товарами и вместе с Планшо отправился в Южную Америку. Они доплыли до Буэнос-Айреса, а оттуда с караваном мулов выступили в пеший поход, держа курс на запад. Преодолев нелегкий путь по малообжитым местам, король и его министр финансов миновали границу Чили и вступили на земли, где, согласно утверждениям Тунана, и находилась его Араукания.
В лагере вождя Мангила, коему суждено было стать временной столицей молодой державы, арауканский народ восторженно встретил своего венценосного правителя, закатив по этому поводу пышный праздник. Но не утих ещё веселый рокот барабанов, как члены государственного совета, сиречь индейские старейшины, сообщили своему государю, что, покуда он пребывал в отъезде, они тут немножко поуправляли и, видя, что чилийцы нипочем не желают признавать их независимость, объявили им войну. По словам мапуче, они и хотели-то только освободить тех воинов, что были арестованы вместе с Антуаном, которых все еще держали под арестом на пограничной заставе. Но индейцы немного перестарались: перебили пограничный гарнизон, захватили все ценное в качестве трофеев, а остальное сожгли. Теперь же, по мнению старейшин, в самом скором времени следовало ждать карательной экспедиции чилийской армии. Они посоветовали королю озаботиться закупкой ружей, пороха и прочего военного снаряжения, и Антуану I ничего другого не оставалось, как только примкнуть к этому мятежу, встав во главе его.
Конец Араукании
Как и говорили премудрые старейшины, отряды чилийской армии вскоре вторглись в пределы Араукании, и в 1867 году на приграничных территориях началась партизанская война. Можно сказать, давняя мечта Антуана Тунана сбылась: он оказался в самом центре событий, похожих на те, которые столь много раз описывались в его любимых книгах! Войной арауканов напугать было трудно — Ахиллы Америки, вооруженные на деньги Планшо, хорошо зная местность, на которой шла борьба, успешно сдерживали продвижение чилийцев и временам даже удачно контратаковали. Шансы воюющих сторон были примерно равны, пока правительственная армия не подтянула артиллерию. Ей индейцы противостоять уже не могли, и Антуан, завещав членам государственного совета «держаться до его приезда», в 1871 году поспешил обратно во Францию, для того чтобы прикупить тяжелого вооружения. Но и чилийцы не собирались сидеть сложа руки. Прежде чем сир Антуан и мэтр Планшо успели добраться до Буэнос-Айреса, в порту которого на якоре стояло судно, гордо именовавшееся флагманом арауканского флота под зелено-бело-голубым флагом королевства, в столицу Аргентины прибыли дипломаты из Чили, доставившие срочные депеши руководству аргентинской полиции.
Герб государства Антуана. Официально оно именовалось королевством Араукании и Патагонии. На гербе четыре аллегорические фигуры: Справедливость, Свобода, Ремесло и Сельское хозяйство. Иллюстрация (Creative Commons license): Ayack
Оказалось, что с началом вооруженных беспорядков на южной границе чилийские власти направили ноту протеста французскому министерству иностранных дел, выражая возмущение самодеятельностью Тунана. И французское правительство дало санкцию на арест своего подданного. По просьбе чилийцев аргентинская полиция задержала арауканский флагман при выходе из порта и арестовала месье Тунана. Теперь Антуан I возвращался на родину как арестант. В своем отечестве он был судим и приговорен к ссылке в Бордо, где за ним установили гласный полицейский надзор. Прожив до 53 лет, Орели-Антуан де Тунан умер в 1878 году, передав свой королевский титул и трон племяннику, которого в завещании величал Ахиллом I, но тот, живя в республиканской Франции, не предпринял никаких шагов к овладению короной Араукании. Месье Ахилл вообще предпочитал никому не говорить, что обладает статусом наследника престола в королевстве, созданном его дядюшкой-авантюристом, начитавшимся приключенческих романов. Да и самого королевства к тому времени уже не было. После отъезда Тунана индейцев довольно быстро разгромили, а в конце 1871 года Чили и Аргентина поделили их земли, установив четко обозначенную границу.
Мечтатель из Перигё
Сын месье Тунана, владельца гостиницы в Перигё — главном городе французского департамента Дордонь — с самого детства был заядлым книгочеем и мечтателем. Правда, родительской воли хватило на то, чтобы заставить его поступить в университет и изучать юриспруденцию, в результате чего месье Орели-Антуан де Тунан (Orélie-Antoine de Tounens, 1825–1878) стал адвокатом. Однако уничтожить тайный мир его фантазий не смогли ни родительские наставления, ни лекции университетских профессоров, ни рутина практики провинциального юриста. Месье Антуану уже перевалило за тридцать, а он все так же глотал один приключенческий роман за другим и грезил путешествиями в дальние страны, под стать тем, что выпадали на долю героев Майн Рида (Thomas Mayne Reid, 1818–1883) и Гюстава Эмара (Gustave Aimard, 1818–1883).
Тунан мечтал открыть в Новом Свете земли, не принадлежащие ни одному государству, где он смог бы основать собственное королевство. И адвокат не просто мечтал, он готовился к этому! Помимо романов Антуан де Тунан прочитал много книг, дающих практические знания, которые могли бы пригодиться всякому монарху: о принципах работы системы министерств, налогообложении или комплектовании армии. А для того чтобы облегчить общение с будущими подданными, Антуан выучил английский и испанский. В 1860 году, когда ему исполнилось 35 лет, Тунан почувствовал, что пора — пришло время осуществить давно задуманное. Распродав наследство, доставшееся от отца, он отправился в Англию, где сел на корабль, шедший к берегам Южной Америки.
Вместе с ним в путь отправились два друга, из чего следует, что месье Тунан умел увлекать людей своими идеями, какими бы безумными они ни казались на первый взгляд. Через несколько месяцев плавания троица французских авантюристов прибыла в Аргентину. Там, закупив все необходимое для дальнего путешествия и никому не открывая своих планов, они отправилась вглубь материка. В конце концов искатели приключений добрались до южной границы с Чили и, перейдя её, оказались на землях, где жили племена индейцев-арауканов, или, как их еще называли, мапуче. Тут месье Тунану весьма пригодился испанский язык, который он так предусмотрительно выучил: благодаря ему он мог относительно свободно объясняться с местными жителями.
Верховный бог араукан Нгенемапун совмещал в себе противоположные черты: он был одновременно мужчиной и женщиной, старым и молодым. Поэтому его изображали в четырех ликах — старика, старухи, мальчика и девочки. Фото (Creative Commons license): Koppas
На южночилийские земли провинциальный адвокат стремился совсем неспроста. Благодаря усердному чтению он знал, что на этих территориях арауканы на протяжении почти трех сотен лет довольно успешно защищали свою свободу от испанских конкистадоров. В 1641 году между противоборствовавшими сторонами даже был заключен договор, признававший за арауканами право собственности на земли их предков. С тех пор в этих краях не было построено ни одного испанского укрепления, а все попытки вторжения извне мапуче вполне успешно отражали. В 1723 году они нанесли испанцам столь серьезное поражение, что у тех пропала всякая охота вступать с индейцами в новый конфликт. Более того, вождям арауканов было предложено прислать в Сантьяго-де-Чили, столицу колониального вице-королевства Перу, своего посла. С 1744 года он проживал там постоянно. В начале XIX века испанские колонии в Америке добились независимости, и арауканы оказались в составе Чилийской республики. Следующие полвека у молодого государства просто не было сил на то, чтобы установить порядок на своих дальних окраинах и показать арауканам, которых за боевитость и гордый нрав называли Ахиллами Америки, «кто в доме хозяин».
Эта информация, почерпнутая из историко-географических трудов по Латинской Америке, и натолкнула Антуана на мысль предложить индейцам создать свое собственное государство. Тем более что, по мнению Тунана, для этого нужно было сделать совсем немного — законодательно оформить его появление и добиться признания другими странами.
Его величество Антуан I
Добравшись до земель мапуче, трое французов сумели найти сильного лидера, с которым можно было вести дела: их идеей заинтересовался вождь одного из арауканских племен — Мангила, не устоявший перед очарованием речей, которые Тунан научился произносить, выступая перед судом присяжных. Из лагеря Мангила в разные стороны поспешили гонцы, созывавшие вождей окрестных племен на совет. После всех положенных в подобных случаях церемоний пред ними выступил Антуан. Господин адвокат основательно заморочил голову индейцам, убедив их в необходимости основать собственное королевство, а правителем поставить его, Орели-Антуана де Тунана.
Чтобы получить поддержку в Европе, Тунан написал воспоминания в двух частях (1869, 1871), а также принялся выпускать газету Араукании «Железная корона»
Ему ничего не стоило сплести легенду о своем происхождении, мол, он потомок древнего дворянского рода и принц крови, имеющий права на французский престол. Наверняка индейцы никогда не встречали бледнолицего, наделенного столь буйной фантазией и блестящим красноречием. В общем, они согласились признать его верховную власть над собой.
Не откладывая дел в долгий ящик, его свежепровозглашенное величество Антуан I засел писать манифест, соизволив объявить им о создании королевства Араукании и установлении в оном «наследственной французской монархии». Для управления делами он учредил государственный совет, в который входили все индейские старейшины и оба товарища-француза, приехавшие с ним. Покончив с манифестом, его величество сочинил ноту президенту Чилийской республики, в коей требовал признания суверенитета Араукании, в состав которой включились южночилийские и патагонские земли. Ещё Антуан I составил пару писем к французскому правительству. Именуя себя королем арауканов Антуаном Первым, он просил у компатриотов политической и экономической поддержки, взамен обещая торговый договор с Арауканией на льготных условиях и выгодные концессии.
Затем Антуан занялся государственным строительством: он составлял штаты служащих, раздавал должности, производил назначения и даже попробовал наладить чеканку собственной монеты. Как знать, к чему бы все это привело, но кипучая деятельность короля была прервана на самом взлете, по не зависящим от него обстоятельствам.
Всерьез собираясь править, сир Антуан в 1862 году пожелал ознакомиться с территорией своего королевства и с небольшой свитой из воинов-арауканов отправился в объезд земель, которые считал своими. Во время этого вояжа отряд королевской гвардии наткнулся на патруль чилийской пограничной стражи, который всю эту компанию и арестовал. На заставе, куда их всех доставили патрульные, будучи спрошен, кто он таков, Антуан назвался своим титулом, чем немало озадачил пленивших его пограничников. Решив, что разбираться с особами королевской крови должно начальство, командир заставы под усиленным конвоем отправил Тунана в Сантьяго, а арауканов, арестованных вместе с ним, оставил при себе, приказав держать под строгим караулом.
К моменту прибытия Антуана I в столицу Чили президент республики уже получил его письмо и предал его огласке. Возмущение чилийских государственных мужей наглыми требованиями какого-то иноземного самозванца было столь велико, что месье Тунана отдали под суд, обвинив в совершении государственного преступления. Это грозило ему очень большими неприятностями, но в дело успел вмешаться французский консул, да и сами чилийские судьи, послушав разглагольствования Антуана во время процесса, пришли к выводу, что он просто ненормальный, а потому его оправдали, объявив невменяемым.
Благодарность академика
Оказавшись на воле, Антуан Тунан немедленно отправился во Францию, где стал обивать пороги различных учреждений и объявил подписку на первый национальный займ Араукании размером в 100 млн. франков. Вся эта деятельность поглотила несколько лет, но сколь бы утопичными ни казались кому-то проекты Антуана I, он всё же нашел человека, который высказал желание поддержать его затеи материально. Это был месье Планшо, известный в свое время парижский толстосум-нувориш, мечтавший о членстве во французской Академии наук (Académie des sciences). Он согласился финансировать затею Тунана, если тот поможет ему стать академиком.
Карта владений Антуана I. Красным кружком обведена территория, жители которой признавали Тунана своим королем. Земли вишневого цвета француз тоже объявил своими, но никакой реальной власти над ними не имел. Иллюстрация с сайта araucanie.com
Оказалось, что для арауканского короля это было совсем не трудно: он предложил месье Планшо составить араукано-французский словарь, и сам же предоставил ему все необходимые материалы, благо язык его подданных уже основательно изучили испанские миссионеры. Оставалось только перевести испанские словари на французский и дополнить их словами и выражениями, услышанными самим королем Антуаном во время его пребывания в Араукании. Все это требовало лишь вложения денег и некоторого времени, покуда нанятые Планшо филологи не закончили работу. Затея принесла месье Планшо настоящий триумф. Он стал академиком и, в свою очередь, сдержал обещание, вложив в Арауканию деньги, дабы получить право на единоличное пользование природными ресурсами нового королевства.
В 1866 году, получив деньги, его величество король купил корабль, загрузил его разнообразными товарами и вместе с Планшо отправился в Южную Америку. Они доплыли до Буэнос-Айреса, а оттуда с караваном мулов выступили в пеший поход, держа курс на запад. Преодолев нелегкий путь по малообжитым местам, король и его министр финансов миновали границу Чили и вступили на земли, где, согласно утверждениям Тунана, и находилась его Араукания.
В лагере вождя Мангила, коему суждено было стать временной столицей молодой державы, арауканский народ восторженно встретил своего венценосного правителя, закатив по этому поводу пышный праздник. Но не утих ещё веселый рокот барабанов, как члены государственного совета, сиречь индейские старейшины, сообщили своему государю, что, покуда он пребывал в отъезде, они тут немножко поуправляли и, видя, что чилийцы нипочем не желают признавать их независимость, объявили им войну. По словам мапуче, они и хотели-то только освободить тех воинов, что были арестованы вместе с Антуаном, которых все еще держали под арестом на пограничной заставе. Но индейцы немного перестарались: перебили пограничный гарнизон, захватили все ценное в качестве трофеев, а остальное сожгли. Теперь же, по мнению старейшин, в самом скором времени следовало ждать карательной экспедиции чилийской армии. Они посоветовали королю озаботиться закупкой ружей, пороха и прочего военного снаряжения, и Антуану I ничего другого не оставалось, как только примкнуть к этому мятежу, встав во главе его.
Конец Араукании
Как и говорили премудрые старейшины, отряды чилийской армии вскоре вторглись в пределы Араукании, и в 1867 году на приграничных территориях началась партизанская война. Можно сказать, давняя мечта Антуана Тунана сбылась: он оказался в самом центре событий, похожих на те, которые столь много раз описывались в его любимых книгах! Войной арауканов напугать было трудно — Ахиллы Америки, вооруженные на деньги Планшо, хорошо зная местность, на которой шла борьба, успешно сдерживали продвижение чилийцев и временам даже удачно контратаковали. Шансы воюющих сторон были примерно равны, пока правительственная армия не подтянула артиллерию. Ей индейцы противостоять уже не могли, и Антуан, завещав членам государственного совета «держаться до его приезда», в 1871 году поспешил обратно во Францию, для того чтобы прикупить тяжелого вооружения. Но и чилийцы не собирались сидеть сложа руки. Прежде чем сир Антуан и мэтр Планшо успели добраться до Буэнос-Айреса, в порту которого на якоре стояло судно, гордо именовавшееся флагманом арауканского флота под зелено-бело-голубым флагом королевства, в столицу Аргентины прибыли дипломаты из Чили, доставившие срочные депеши руководству аргентинской полиции.
Герб государства Антуана. Официально оно именовалось королевством Араукании и Патагонии. На гербе четыре аллегорические фигуры: Справедливость, Свобода, Ремесло и Сельское хозяйство. Иллюстрация (Creative Commons license): Ayack
Оказалось, что с началом вооруженных беспорядков на южной границе чилийские власти направили ноту протеста французскому министерству иностранных дел, выражая возмущение самодеятельностью Тунана. И французское правительство дало санкцию на арест своего подданного. По просьбе чилийцев аргентинская полиция задержала арауканский флагман при выходе из порта и арестовала месье Тунана. Теперь Антуан I возвращался на родину как арестант. В своем отечестве он был судим и приговорен к ссылке в Бордо, где за ним установили гласный полицейский надзор. Прожив до 53 лет, Орели-Антуан де Тунан умер в 1878 году, передав свой королевский титул и трон племяннику, которого в завещании величал Ахиллом I, но тот, живя в республиканской Франции, не предпринял никаких шагов к овладению короной Араукании. Месье Ахилл вообще предпочитал никому не говорить, что обладает статусом наследника престола в королевстве, созданном его дядюшкой-авантюристом, начитавшимся приключенческих романов. Да и самого королевства к тому времени уже не было. После отъезда Тунана индейцев довольно быстро разгромили, а в конце 1871 года Чили и Аргентина поделили их земли, установив четко обозначенную границу.
Комментариев пока нет
