На uCrazy 18 лет 2 месяца
10 дней в сумасшедшем доме: женщина, которая самостоятельно легла в психбольницу
В 1887 году бесстрашный репортер Нелли Блай сделала вид, что она сумасшедшая и самостоятельно согласилась на лечение в психбольнице Нью-Йорка, а все для того чтобы помочь улучшить в ней условия содержания больных. Вот это я понимаю настоящий журналист, не то, что нынешнее племя...
«Сумасшедший дом на острове Блэкуэлл – это настоящая ловушка для людей. Туда легко войти, но оказавшись там, невозможно выйти».
Эти слова, которые описывают одну из самых известных психиатрических больниц Нью-Йорка, были написаны журналисткой Нелли Блай в 1887-м году. И это было не просто одно из наблюдений, Блай самостоятельно легла в Блэкуэлл, а потом написала шокирующее разоблачение, назвав его «10 дней в сумасшедшем доме». Серия статей быстро стала бестселлером и успешным началом ее карьеры, как всемирно известного журналиста-расследователя, а также помогла совершить ряд изменений в той психбольнице.
В конце 1880-х, газеты Нью-Йорка были полны страшных историй о жестокости и плохом обращении с пациентами в разных психиатрических лечебницах города. В борьбу с этим вступила отважная 23-летняя Нелли Блай (в действительности она родилась под именем Элизабет Кокран, однако взяла себе псевдоним в честь одноименной популярной песни Стивена Фостера). В то время, когда большинство женщин-писателей не могли, открыто писать на социальных страницах газет, она была полна решимости поиграть с «большими мальчиками». Редактору «The World» (американская газета «New York World») понравилась ее дерзость, и бросил ей вызов, к примеру, выкинуть настолько неожиданный трюк, чтобы привлечь читателей и продемонстрировать своей характер «репортера-сыщика».
Стильная и изящная Блай, которая постоянно улыбалась, начала с того, что решила создать себе образ настоящей сумасшедшей. Она одевалась в рваную подержанную одежду, прекратила купаться и чистить зубы. И в течение нескольких часов практиковалась перед зеркалом, чтобы стать похожей на душевнобольного человека. Они писала, что «отсутствующее выражение лица действительно выглядит сумасшедшим». Вскоре она начала бродить по улицам изображая оцепенение. Выдавая себя за Нелли Морено, кубинскую иммигрантку, она проверила себя в приюте для бездомных женщин. Ее двадцатичетырехчасовая иррациональная, враждебная болтовня заставила всех остальных жителей заведения опасаться за свою жизнь. Позже Блай написала: «Это была самая лучшая ночь в моей жизни».
Полиция забрала Блай и через несколько дней она добилась того, чтобы ее поместили в изолятор психиатрической клиники Бельвью. Когда она во всеуслышание заявила, что не помнит, как оказалась в Нью-Йорке, главный врач поставил ей диагноз как «помешанная и, несомненно, душевнобольная». Между тем, несколько других городских газет стали интересоваться той, которую называли «таинственной бездомной с диким, охотничьим взглядом». Блай смогла обмануть всех и вскоре попала на «грязную переправу» на остров Блэкуэлл.
Одинокий остров
Открытый как первая муниципальная больница для душевнобольных людей в 1839-м году, остров Блэкуэлл (известный сегодня, как остров Рузвельта) должен был стать самым современным учреждением, которое использует высокоморальные, гуманные способы лечения своих пациентов. Но когда финансирование было сокращено, прогрессивные планы исчезли. Кончилось тем, что оно превратилось в жуткий приют, штат которого частично состоял из узников близлежащего исправительного дома.
Хотя другие писатели сообщали об условиях в этом приюте (в частности Чарльз Диккенс в 1842-м году описывал «вялый воздух сумасшедшего дома» как «очень тягостный»), Блай была первым репортером, который работал тут под прикрытием. То, что она здесь обнаружила, превысило все ее наихудшие опасения. Тут были «ничего незамечающие врачи» и «грубые, массивные» санитары, которые «душили, били и нападали» на пациентов, а также «отхаркивали на пол табачную слюну в очень ловкой манере, ну уж никак не очаровательной». Тут были женщины-иностранки, полностью здоровые, которые сами не знали, почему они были сюда заключены. Добавьте к этому прогорклую еду, грязное постельное белье, отсутствие теплой одежды и ледяные ванны, которые были похожи на настоящие водные пытки. Позже Блай описывала это:
«Мои зубы стучали, а мои конечности покрылись гусиной кожей и посинели от холода. Внезапно на мою голову один за другим вылилось три ведра воды, ледяная вода попала мне в глаза уши, нос и рот. Я думаю, я испытала чувства тонущего человека, поскольку они вытащили меня из ванны задыхающейся, дрожащей и трепещущей. На этот раз я действительно выглядела безумной».
И хуже всего была бесконечная, вынужденная изоляция:
«Что, кроме пыток, может привести к безумию быстрее, чем это лечение?.... Возьмите совершенно нормальную и здоровую женщину, закройте ее и заставьте сидеть на скамейке с 6 утра до 8 вечера с прямой спиной. И при этом не позволяйте ей говорить и двигаться, не давайте ей читать, пусть она ничего не знает о том, что происходит в мире, дайте ей плохую еду и обеспечьте жестокое обращение, а после этого посмотрите, сколько времени потребуется, чтобы свести ее с ума. Два месяца хватит для того, чтобы полностью уничтожить ее умственное и физическое здоровье».
Как только Блай прибыла на остров, она перестала вести себя как безумная. Однако, к ее ужасу, обнаружила, что все ее действия расценивались только как подтверждение ее болезни.
«Как ни странно, чем более разумно я говорила или действовала, тем более безумной меня считали».
Ближе к концу своего пребывания там, ее прикрытие чуть было не рухнуло. Ее друг, корреспондент, которого она знала в течение многих лет, был послан сюда от другой газеты, чтобы написать статью о таинственном пациенте. Сам он выдавал себя за человека, который ищет потерянную любовь. Блай умоляла друга не выдавать ее. И он этого не сделал. Наконец, после десяти дней, «The World» послал адвоката, чтобы договорится об освобождении Нелли Морено.
Публикация
Два дня спустя газета опубликовала первую часть из истории Блай, названной «За решеткой психбольницы». Психиатры, которые были обмануты, принесли свои извинения, высказали оправдания в свою сторону и защитные аргументы. История, вместе со страницами газет, которые восхищались смелым подвигом Блай, быстро распространилась по всей стране. Она, практически за одну ночь превратилась в известного журналиста.
Но для Блай главное было не слава. «Я получила только одно утешение от своей работы», писала она. «Исходя из моего рассказа, Комитет по выделению средств назначил на 1 миллион больше, чем он ранее выделял психиатрической больнице».
На самом деле, город уже давно рассматривал вопрос об увеличении бюджета на приюты, но статья Блай, конечно же, подтолкнула все эти вещи вперед.
Через месяц после того, как вышла серия ее статей, Блай вернулась в Блэкуэлл вместе с комиссией от следственного совета присяжных. В своей книге она говорит, что, когда они все осмотрели, многие из нарушений, о которых она сообщила, были исправлены: общественное питание и санитарные условия были улучшены, иностранные пациенты переведены, а тиранические медсестры исчезли. Ее миссия была выполнена.
Впоследствии Блай совершит еще более сенсационные подвиги. В первую очередь, в 1889 году, пролетит вокруг земли за рекордные 72 дня (то есть она хотела побить рекорд вымышленной поездки Жюля Верна «Вокруг света за восемьдесят дней»). Однако в последующие годы, она уйдет из журналистики и откроет свою собственную компанию по производству и продаже стальных бочек, которые использовались для транспортировки молочных бидонов и котлов. Женщина умерла в 1922 году. С тех пор удивительная жизнь Блай стала предметом бродвейского мюзикла, фильма и книги для детей.
Эта история впервые появилась в 2011 году.
Эти слова, которые описывают одну из самых известных психиатрических больниц Нью-Йорка, были написаны журналисткой Нелли Блай в 1887-м году. И это было не просто одно из наблюдений, Блай самостоятельно легла в Блэкуэлл, а потом написала шокирующее разоблачение, назвав его «10 дней в сумасшедшем доме». Серия статей быстро стала бестселлером и успешным началом ее карьеры, как всемирно известного журналиста-расследователя, а также помогла совершить ряд изменений в той психбольнице.
В конце 1880-х, газеты Нью-Йорка были полны страшных историй о жестокости и плохом обращении с пациентами в разных психиатрических лечебницах города. В борьбу с этим вступила отважная 23-летняя Нелли Блай (в действительности она родилась под именем Элизабет Кокран, однако взяла себе псевдоним в честь одноименной популярной песни Стивена Фостера). В то время, когда большинство женщин-писателей не могли, открыто писать на социальных страницах газет, она была полна решимости поиграть с «большими мальчиками». Редактору «The World» (американская газета «New York World») понравилась ее дерзость, и бросил ей вызов, к примеру, выкинуть настолько неожиданный трюк, чтобы привлечь читателей и продемонстрировать своей характер «репортера-сыщика».
Стильная и изящная Блай, которая постоянно улыбалась, начала с того, что решила создать себе образ настоящей сумасшедшей. Она одевалась в рваную подержанную одежду, прекратила купаться и чистить зубы. И в течение нескольких часов практиковалась перед зеркалом, чтобы стать похожей на душевнобольного человека. Они писала, что «отсутствующее выражение лица действительно выглядит сумасшедшим». Вскоре она начала бродить по улицам изображая оцепенение. Выдавая себя за Нелли Морено, кубинскую иммигрантку, она проверила себя в приюте для бездомных женщин. Ее двадцатичетырехчасовая иррациональная, враждебная болтовня заставила всех остальных жителей заведения опасаться за свою жизнь. Позже Блай написала: «Это была самая лучшая ночь в моей жизни».
Полиция забрала Блай и через несколько дней она добилась того, чтобы ее поместили в изолятор психиатрической клиники Бельвью. Когда она во всеуслышание заявила, что не помнит, как оказалась в Нью-Йорке, главный врач поставил ей диагноз как «помешанная и, несомненно, душевнобольная». Между тем, несколько других городских газет стали интересоваться той, которую называли «таинственной бездомной с диким, охотничьим взглядом». Блай смогла обмануть всех и вскоре попала на «грязную переправу» на остров Блэкуэлл.
Одинокий остров
Открытый как первая муниципальная больница для душевнобольных людей в 1839-м году, остров Блэкуэлл (известный сегодня, как остров Рузвельта) должен был стать самым современным учреждением, которое использует высокоморальные, гуманные способы лечения своих пациентов. Но когда финансирование было сокращено, прогрессивные планы исчезли. Кончилось тем, что оно превратилось в жуткий приют, штат которого частично состоял из узников близлежащего исправительного дома.
Хотя другие писатели сообщали об условиях в этом приюте (в частности Чарльз Диккенс в 1842-м году описывал «вялый воздух сумасшедшего дома» как «очень тягостный»), Блай была первым репортером, который работал тут под прикрытием. То, что она здесь обнаружила, превысило все ее наихудшие опасения. Тут были «ничего незамечающие врачи» и «грубые, массивные» санитары, которые «душили, били и нападали» на пациентов, а также «отхаркивали на пол табачную слюну в очень ловкой манере, ну уж никак не очаровательной». Тут были женщины-иностранки, полностью здоровые, которые сами не знали, почему они были сюда заключены. Добавьте к этому прогорклую еду, грязное постельное белье, отсутствие теплой одежды и ледяные ванны, которые были похожи на настоящие водные пытки. Позже Блай описывала это:
«Мои зубы стучали, а мои конечности покрылись гусиной кожей и посинели от холода. Внезапно на мою голову один за другим вылилось три ведра воды, ледяная вода попала мне в глаза уши, нос и рот. Я думаю, я испытала чувства тонущего человека, поскольку они вытащили меня из ванны задыхающейся, дрожащей и трепещущей. На этот раз я действительно выглядела безумной».
И хуже всего была бесконечная, вынужденная изоляция:
«Что, кроме пыток, может привести к безумию быстрее, чем это лечение?.... Возьмите совершенно нормальную и здоровую женщину, закройте ее и заставьте сидеть на скамейке с 6 утра до 8 вечера с прямой спиной. И при этом не позволяйте ей говорить и двигаться, не давайте ей читать, пусть она ничего не знает о том, что происходит в мире, дайте ей плохую еду и обеспечьте жестокое обращение, а после этого посмотрите, сколько времени потребуется, чтобы свести ее с ума. Два месяца хватит для того, чтобы полностью уничтожить ее умственное и физическое здоровье».
Как только Блай прибыла на остров, она перестала вести себя как безумная. Однако, к ее ужасу, обнаружила, что все ее действия расценивались только как подтверждение ее болезни.
«Как ни странно, чем более разумно я говорила или действовала, тем более безумной меня считали».
Ближе к концу своего пребывания там, ее прикрытие чуть было не рухнуло. Ее друг, корреспондент, которого она знала в течение многих лет, был послан сюда от другой газеты, чтобы написать статью о таинственном пациенте. Сам он выдавал себя за человека, который ищет потерянную любовь. Блай умоляла друга не выдавать ее. И он этого не сделал. Наконец, после десяти дней, «The World» послал адвоката, чтобы договорится об освобождении Нелли Морено.
Публикация
Два дня спустя газета опубликовала первую часть из истории Блай, названной «За решеткой психбольницы». Психиатры, которые были обмануты, принесли свои извинения, высказали оправдания в свою сторону и защитные аргументы. История, вместе со страницами газет, которые восхищались смелым подвигом Блай, быстро распространилась по всей стране. Она, практически за одну ночь превратилась в известного журналиста.
Но для Блай главное было не слава. «Я получила только одно утешение от своей работы», писала она. «Исходя из моего рассказа, Комитет по выделению средств назначил на 1 миллион больше, чем он ранее выделял психиатрической больнице».
На самом деле, город уже давно рассматривал вопрос об увеличении бюджета на приюты, но статья Блай, конечно же, подтолкнула все эти вещи вперед.
Через месяц после того, как вышла серия ее статей, Блай вернулась в Блэкуэлл вместе с комиссией от следственного совета присяжных. В своей книге она говорит, что, когда они все осмотрели, многие из нарушений, о которых она сообщила, были исправлены: общественное питание и санитарные условия были улучшены, иностранные пациенты переведены, а тиранические медсестры исчезли. Ее миссия была выполнена.
Впоследствии Блай совершит еще более сенсационные подвиги. В первую очередь, в 1889 году, пролетит вокруг земли за рекордные 72 дня (то есть она хотела побить рекорд вымышленной поездки Жюля Верна «Вокруг света за восемьдесят дней»). Однако в последующие годы, она уйдет из журналистики и откроет свою собственную компанию по производству и продаже стальных бочек, которые использовались для транспортировки молочных бидонов и котлов. Женщина умерла в 1922 году. С тех пор удивительная жизнь Блай стала предметом бродвейского мюзикла, фильма и книги для детей.
Эта история впервые появилась в 2011 году.
Пожалуйста оцените статью и поделитесь своим мнением в комментариях — это очень важно для нас!
Комментарии5
