Житель Томска строит особняк в водонапорной башне

Это все началось в 2013 году?
В 2012. В апреле 2012 года коллега по работе показал мне на сайте томской мэрии, что сдается в аренду нежилое здание.
Почему мэрия вообще начала сдавать нежилые здания?
Может быть, в Москве это менее распространено или менее светится на публику, но муниципалитету каждого города принадлежит большое количество недвижимости. Понятно, что часть этой недвижимости муниципалитет использует сам, но из части он пытается извлечь прибыль, иногда приватизируя недвижимость, а иногда сдавая в аренду. Если в Москве поискать, скорее всего, тоже найдется что-нибудь типа «московская мэрия предлагает».
Акции и скидки от мэрии Москвы.
Типа того, да. Мне дали ссылку — мы тогда думали, что надо бы нам поискать какую-то недвижимость, и была мысль, что муниципальные объекты могут сдаваться в аренду дешевле.
А зачем тебе нужна была недвижимость?
Мы, — контора, в которой я работаю, — подумывали о том, чтобы сменить офис, переехать в другой, и смотрели, что из себя представляет томский рынок коммерческой недвижимости, именно нежилых объектов. Коллега по работе бросил ссылку, что вот, сдается помещение, и, кажется, это башня. Я зашел, почитал, там по фотографиям было ничего не понятно. Это недалеко от того места, где я прожил первые 20 лет своей жизни, буквально 10 минут ходьбы. Я видел эту башню, её все видели.
Сейчас придется такое небольшое погружение в томские реалии сделать: есть такая площадь Южная, это одна из известных площадей в городе, недалеко от неё находится стадион «Буревестник», где сейчас постоянно народ тусит, отдыхает и развлекается в спортивном смысле слова, и там же есть дорога на нашу местную реку Томь. Там обрывистый красивый берег, где можно спуститься к воде, роща, народ постоянно ходит, шашлыки, пивко и всё такое. И туда много раз ходил и проходил мимо этой старой водонапорной башни. Почему-то я всегда был уверен, что она у кого-то в частной собственности. Мне бросили ссылку, и выяснилось, что башня в собственности у мэрии, и мэрия не знает, что с ней делать — потому что сдавали её, оказывается, на протяжении уже семи лет. До этого там чебуречники продавали свои чебуреки и шашлыки.
Это ты недавно нашел?
Да, недавно нашел чудесный документ-претензию. Вот, чебуречники пропали где-то в начале двухтысячных. Здание стояло неприкаянным, и вот недавно мэрия начала пытаться сдать его хотя бы в аренду.
Александр: «На фотке лицензия на право деятельности в сфере общественного питания. Выдана в 94 году ИЧП "Голубой огонек" и разрешает торговлю шашлыками и чебуреками. За лицензию уплачено 51 250 рублей!»



Сама башня, несущие конструкции, эти стены, коробка были нормальные, перекрытия деревянные провалились, крыша начала проваливаться, никаких коммуникаций, никакого электричества, и плюс мэрия легализовала пристроенные рядом сараи — она не смогла их снести, и эти постройки по мановению волшебной палочки превратились в капитальные здания. И мэрия всё это барахло пыталась сдать в аренду примерно по цене 20-30 тысяч в месяц. В принципе, за такое офигенное здание это совсем немного — но в каком состоянии оно находилось!
"Сейчас, еще не доделав ничего, занимаясь только инженерными вопросами создания перекрытий, уже потратил, за исключением стоимости самой башни, два с лишним миллиона рублей. Башня, вместе с этими гнилыми пристройками и крохотным участком земли, обошлась в полтора. "
Мэрия надеялась это все сдать в аренду, а арендатор должен был вложить огромное количество своих денег в арендуемое помещение, чтобы хоть что-то из этого получить.
Он не смог бы им пользоваться чисто теоретически, или там по договору была какая-то необходимость вкладываться в ремонт?
Понимаешь, чтобы что-то делать со зданием, должны быть хоть какие-то условия. В том виде, в котором башня сдавалась в аренду, делать там ничего было невозможно. Только, может быть, как склад использовать — да и то, учитывая, что крыша текла и никакого отопления, какой это, нафиг, склад. Получается, что никто не хотел брать в аренду здание на таких условиях, потому что надо было очень много своих денег вложить, а вкладывать в аренду — ну, как-то бессмысленно.
Я тоже это осознал, но сразу же понял и что неистово, люто, бешено хочу это здание себе в собственность. И восемь месяцев потратил на то, чтобы это здание в собственность получить. В конце 2012 — начале 2013 года получил на руки результаты аукциона и свидетельство о собственности.
Там еще кто-то участвовал, в этом аукционе?
Нет, он был организован моими силами, и мне даже пришлось организовать такого виртуального второго участника, потому что если один участник заявляется на аукцион, то аукцион признают несостоявшимся.
Что за неистовое желание? Я читал, что ты это сравниваешь с «Черновиком» Лукьяненко?
Это насильственное сравнение, на самом деле. «Черновик» Лукьяненко я читал, конечно, до того, как узнал про башню. Мне, как и многим детям, выросшим в Советском Союзе, хотелось бы, чтобы жилье было каким-то необычным. Мы в детстве все строили шалаши.



Есть еще такая американская мечта — домик на дереве.
Да, я отлично это всё понимаю и разделяю такие вещи, мне хотелось, чтобы у меня было какое-то необычное место, где я живу. А что-то более необычное в Томске придумать было невозможно.
По соотношению цена-качество?
Честно тебе скажу, рационального в этой покупке и во всем этом проекте почти нет. У меня очень мало шансов в итоге выгрести эту ситуацию. Через месяц у меня сложится такая ситуация, что все эти кредитные деньги кончатся, и платить за кредиты будет нечем. Я сейчас надеюсь запустить сайт, который, может быть, даст еще дополнительный импульс в виде краудфандинга, чтобы какой-то финансовый приток получить — но вот какого-то рационального начала и плана во всём этом практически нет.
Я тебя понимаю. У меня брат купил участок чуть ли не гектар под Воронежем с яблоневым садом: он вложил туда туеву хучу денег, и, по-моему, никак не собирается их отбивать.
Шило в жопе и большая мечта делают жизнь некоторых людей очень сложной.
А по поводу краудфандинга: я видел, на Лепре какие-то ребята по своей инициативе создали пост и призвали на кошелек скидываться.
Да, и это совершенно офигенно.
Уже есть какая-то ощутимая поддержка от сообщества Лепры?
Я занимался башней с самого начала 13 года, прошлым летом менял крышу и проводил коммуникации, и обо всем этом немного писал в своем ЖЖ. В Томске люди примерно моего возраста уже знали, что есть такой городской сумасшедший. Я работал на радио 10 лет ведущим, я когда-то на день рождения своей девушки организовывал сто гигантских шаров с гелием, которые мы тащили через весь город, — и кто-то про это знает, знакомые в курсе, что я сумасшедший. И внимание было, но такое, местечковое.
Зимой прошлого года я на башне грохнулся, повредил ногу, сидел дома, и кто-то из знакомых спросил: «А чего ты пост на Лепру не напишешь?» Я три дня писал пост на Лепру. Первая портянка — она реально огромная. Написал, выждал понедельник, чтобы в выходные не постить, скопипастил всё это, нажал YARRR — и страшное дело, первые минут 10 не происходит вообще ничего, нет ни плюсов, ни минусов, он постепенно опускается.
Все читали?
Да, я потом уже понял, что никто же не может это взять и прочитать моментально. Я сижу и думаю — блин, написал какую-то фигню никому не интересную. Щас ещё минусанут, она уйдет куда-то, а там ещё и удалят. Ну а потом понеслось — невероятный, мощнейший отклик, который не только в самой Лепре породил реакцию, но и выплеснулся очень сильно за пределы Лепры в интернет, а из интернета в средства массовой информации.
Я видел сюжет на Первом канале.
Да-да, через неделю про меня уже пишет Рустем Адагамов у себя в Твиттере, и Лукьяненко мне в моем ЖЖ желает удачи в стройке, через две недели мне звонят томские журналисты и спрашивают: «Александр, а вы какой-то башней занимаетесь? Нам звонят из Москвы и спрашивают какой-нибудь видеоматериал про знаменитую томскую башню, а мы что-то не в курсе».



Волны были огромные, я совершенно ни о чем не просил, но народ от чистого сердца начинает мне сначала на Киви-кошелек, а потом и на карточку скидывать бабло. Я жаловался, допустим, что балки металлические дорогие, и мне за две или три недели накидали 70 тысяч рублей. Я сначала отнекивался, говорил — давайте я буду брать под символические проценты, если вы будете оставлять свои реквизиты. Людям пофигу, переводили от 50 рублей до 5 000 рублей просто потому, что им нравится идея. Пост стал самым заплюсованным в истории Лепры, а я понял, что многие люди сопереживают и готовы помогать.
С этого момента я уже думал, что надо делать сайт. Но так как я никогда не был силён в стратегических делах и обычно решаю тактические вопросы, я всё время думаю, что надо делать сайт, и это продолжается несколько месяцев. Мне знакомый за один вечер запустил шаблон на WordPress, я туда залил фоточки, какие-то тексты, — а вот чтобы сделать магазин, это уже надо заморочиться, придумать товары, зарегистрироваться в платежной системе, счет подключить.
Зачем тебе нужен магазин?
Мне стыдно у людей брать деньги просто так. Есть больные дети, есть немощные старики, которым действительно необходима помощь, они сами по себе не справятся, и они не виноваты в том, что с ними случилось. А я сам по себе весёлый долбоёб, который устроил себе такую жизнь, и мне стыдно просто так брать деньги.
Я придумал, что будет более справедливо, если я предложу людям купить какие-то сувениры, футболки, магнитики, кусочки двутавров с клеймом, ещё что-то. Часть денег пойдет государству, часть платёжной системе, а часть я действительно потрачу на башню. И все говорят, что да, было бы здорово, если бы ты такую тему сделал. И я всё таки надеюсь, что в ближайшие недели две-три, во внезапно подкравшийся отпуск, я эту систему запущу, потому что в мае я уже останусь с голой задницей и не знаю, что делать.
Думаешь, ты сможешь на одном отдельном сайте запустить эту кампанию эффективно? Я вижу, что ты продолжаешь публиковать «ВКонтакте» посты, фотки в Instagram, пишешь посты в ЖЖ, и у тебя уже три поста на Лепре, которые там собирают гигантское количество плюсов — может быть, стоит всё это использовать?
Я в том числе стал писать даже в Facebook, который меня пугает, чтобы как можно больше людей про эту тему узнавали. Я поэтому всегда рад, когда приезжают журналисты. Реально, с одной стороны это интересно людям, а с другой, я надеюсь, что мой бредовый план всё-таки выгребет на поверхность. Сайт tomsktower.ru есть уже сейчас, и для тех, кто не сидит на Лепре, но заинтересован, я там выкладываю каждый день рассказы с фотками о том, что я делаю на башне. Там нет ещё самого магазина, но уже можно сообщить людям, что есть такой адрес.



Тебе как-то помогала городская администрация? Поменялось отношение к власти?
Да, когда я только начинал и бегал с горящей жопой: «Башня, башня, башня!», мне все знакомые говорили: «Ты что, это же чиновники, им нифига не надо». Я и сам постоянно вижу примеры абсолютно неэффективного распоряжения какими-то государственными ресурсами, и на уровне города, и на уровне области. Я не утверждаю, что все чиновники — бессовестные воры, но система неэффективна за счет того, что люди абсолютно не заинтересованы в результатах своего труда.
Я много раз сталкивался с этим в попытках оформить башню. Вплоть до того, что один человек в мэрии сказал мне: «Ну что вы ходите, ну зачем вам это надо, думаете, вы такой герой? Вы только нам головную боль создаете». Я говорю: «Ребята, какая головная боль? Здание является памятником и скоро может развалиться от времени и от того, что за ним никто не ухаживает и не делает ремонт». А человек мне говорит: «Если оно развалится, это будет не наша проблема».
И я очень много такого отношения встречал, но вместе с тем есть и другие люди, которые реально в меру своих возможностей — а нормальных полномочий мало у кого есть — помогают. И мне очень повезло с Ратнером (замначальника департамента экономразвития Томска Михаилом Ратнером — прим.), что он проникся этой идеей, пропихнул этот вопрос на финансовый департамент и на заседания Гордумы.

"Мне казалось, все должно быть просто и справедливо — разрушается здание, которое является памятником, появляюсь я на белом коне и предлагаю его восстановить, мне отдают бесплатно здание, помогают деньгами и субсидиями, материалами и чем-нибудь ещё — хер. "
Восемь месяцев было потрачено на то, чтобы мне по рыночной стоимости передали его в собственность, а потом еще охранные обязательства, контроль со стороны мэрии, контроль со стороны области. И сейчас я наталкиваюсь на сложности, созданные мэрией — чебуречники построили незаконные сараи, мэрия долго вешала таблички, что постройка незаконна, потом они исчезли, мэрия не нашла денег на бульдозер, и сараи стали капитальным зданием. То, что они стоят в зоне охраны памятника, в зоне санитарной метеостанции рядом, поверх городских сетей канализации — это никого не заботило.
Потом здание продали мне, я это все обнаруживаю, прихожу в мэрию и говорю — ребята, в своё время вы сделали вот такую-то херню, давайте попробуем её исправить. А чиновники не хотят признавать ошибку и говорят, что это не их компетенция, памятники — это компетенция областного департамента культуры. Областной департамент культуры широко открывает глаза и говорит: «Подождите, памятником является башня, какие сараи, какая канализация? Идите отсюда!» И я попадаю в такую правовую лакуну, где никто ничего не хочет делать.
Это пример такого отношения, распространенного среди чиновников процентов на 90. Но мне очень повезло, что среди людей, которых я встретил, есть представители других десяти процентов, которые реально мне очень сильно помогли.
Башня является памятником, и на тебя возложили обязательства по реконструированию. От тебя что-то ещё потребуют? Водить экскурсии?
Формально государство требует от собственника памятника следующие вещи: во-первых, он должен быть восстановлен, если он подвергся разрушению от времени, во-вторых, он должен содержаться в определённом режиме. Так как в моём случае особенностью памятника является его внешний вид, это означает, что по согласованию с государственной комиссией и департаментом культуры я готовлю план приведения внешней части в историческое соответствие — как башня выглядела при постройке в 1895 году.
Я обеспечиваю использование соответствующих материалов, гарантирую, что не буду никак нарушать облик башни (это всё называется реставрацией), и вместе с тем я произвожу реконструкции и приспособление. Это все внутренние вещи: разбивка по этажам, установка лестницы, проводка коммуникаций, тот факт, что я вообще хочу там проживать.
Формально, сделав это и пройдя через все оговоренные ступеньки, я становлюсь белым и пушистым, и государство от меня больше ничего не требует. Там только ещё занесено в охранные обязательства, что департамент культуры имеет право проводить осмотр памятника — и всё.
То есть просто проверяют, насколько ты хорошо его содержишь.
Ну да. Им по большому счёту наплевать до тех пор, пока я его не снесу или не распилю на куски верхнюю часть башни. У нас в Томске был крупный скандал, когда ещё один крупный региональный памятник ночью просто взяли и снесли, чтобы это место присоединить к соседней стройплощадке и увеличить площадь застройки. Был такой скандал, так все бегали, но крайних, конечно не нашли.



Я, с одной стороны, начав заниматься башней, очень сильно проникся всей этой темой.
Согласований?
Господи прости, в жизни всего этого не видел бы! Я имею в виду историю здания.
Оно было построено примерно в 1895 году. Его строили железнодорожные инженеры. У них не было наших современных материалов: например, раствор был ещё плохонький, известняковый. Они, не имея крутых технологий, вкладывали большое количество физического труда: кирпичи обтёсывались вручную, укладывались и поднимались наверх тоже вручную. Вся деревянная часть подгонялась топорами, обшивочку всю тоже строгали рубанками, делали покраску.
Я на всё это смотрю в процессе реставрации. Знаешь, старая лестница: сварки тогда не было, её собирали на кованые клёпки. Я её распиливаю на части и обнаруживаю, что она к стене крепится такими огромными закладными деталями — тоже коваными. Это несчастное окошечко в нижней части — не просто окошечко: через него проходила труба, через которую заправляли паровозы.
И я внезапно понимаю, что я очень сильно этим всем проникся. Я, наверное, чувствую само время, тех суровых бородатых инженеров, которые в конце XIX века делали это всё своими руками и на своих горбах таскали кирпичи. И я ощущаю нереальное желание всем этим поделиться и рассказать: мои знакомые уже давным-давно закатывают глаза, как только я начинаю что-нибудь рассказывать про башню. Если бы я по-прежнему работал на радио и мне давали кусочек эфира, я мог бы часами рассказывать о том, как была организована водопроводная система, как проходили чугунные трубы из подвала до самого верха, как было устроено отопление башни… Я понимаю, что вся эта херня никому не знакома и не интересна.
А башня реально использовалась для заправки паровозов?
Для того, чтобы заправлять паровозы водой и снабжать ей часть вокзала, а потом — томского водопровода.
То есть она находится неподалёку от путей?
Да. Если смотреть по прямой линии метров 300, в своё время там была специальная ветка, по которой паровозы подъезжали к башне. Нижняя кирпичная часть башни является основанием, а в верхней, деревянной стоял стальной бак объёмом нескольких сотен кубометров. К сожалению, его распилили и украли до того, как я появился в башне.
Меня иногда спрашивают: ты там делаешь этажи новые, может быть, башня не выдержит такой нагрузки? Всегда громко смеюсь: несколько сотен тонн воды она много лет выдерживала.
А откуда в башне взялось столько окон? Зачем они?
Избыточность. Почему там использовался деревянный декор, дощечки по периметру? Для чего венцы деревянного восьмерика (восьмигранный сруб) были все изящно обструганы, хотя этого вообще никто никогда не видел? Зачем в техническом сооружении было нужно делать девять окон, когда можно было обойтись простой металлической трубой? Это избыточность и трудоёмкость, затраченная для того, чтобы было не просто функционально, но ещё и красиво.
Я этим проникся. Государство меня, конечно, не обязывает водить экскурсии, но я уже точно знаю, что если я вывезу всю эту тему, я один день в неделю выделю на посещения: буду водить экскурсии по башне и рассказывать: здесь у нас пятиметровой глубины подвал, тут у нас были туннели в сторону реки, тут вот я сделал этажи.
Главное, будет отличный повод для того, чтобы каждую неделю убираться.
Это да. Хотя сейчас я живу в маленьком подвальчике, площадь которого — 20 квадратных метров. Мне для жизни абсолютно хватает.
Ты живёшь в другом месте?
Да, в жилом доме в другом районе города. Арендую подвальчик как офис от лица своей компании, но аренда очень дешёвая, поэтому три года назад я переехал сюда жить.
Один живёшь?
Да, один. Моя девушка с большой настороженностью, но вместе с тем с огромной верой относится ко всему, что я творю в жизни. Надеюсь, в башне как-то получится, может быть, благодаря пристройке, реализовать и семейное жильё.
Как тебе удаётся делать всё самому? Ты же не архитектор по профессии.
Да, я экономист по образованию, но знаешь… Мне когда-то очень нравилось работать на радио. Мне было 16 лет, и я уже точно знал, что хочу и буду работать на радио. В 18 лет добился своего, потом радио стало уже не тем и я разочаровался. Но меня очень штырило там работать. Денег больших не зарабатывал, но мне очень нравилось.
Потом я пытался работать по специальности: менеджером, экономистом, сейчас я — заместитель директора в компании интернет-провайдере. Но занявшись башней, я понял, что меня штырит так же, как когда-то от работы на радио. Мне о-о-очень нравится: что-то строить руками, варить железо, строгать дерево, делать что-то с водопроводом.
Это многим нравится, но они часто не понимают этого до конца своих дней: «Из меня мог бы получиться офигенный строитель, а из меня мог бы получиться офигенный балерун». Но я никогда в своей жизни не пробовал этого и не узнал об этом, занимаясь безрадостной работой, и мне нечего вспомнить, разменяв третий, четвёртый или пятый десяток своей жизни.
"Даже если у меня ничего не получится, я стану банкротом и буду вынужден продать башню за долги, я всё равно буду очень рад тому, что я занимался делом, которое мне по-настоящему нравится."
Архитектор по образованию, не архитектор — это фигня. Интернет сейчас даёт возможность делать всё, что угодно. Я знать не знал, как сваривать железо. Почитал немного в интернете, купил сварочник, сварил кривую-косую стальную дверь — как-то она закрывается. Год спустя я варю опорные площадки для ступенек и понимаю, что у меня получаются ровные красивые швы. Никогда особо не вникал в то, как работает водопровод и канализация — это сейчас я знаю, что есть городская система, организованная на естественном уклоне труб до КНС (канализационная насосная станция), что водопроводы бывают металлические, а бывают пластиковые.
Каков план? Когда планируешь закончить стройку?
Всё прошлое лето я занимался крышей: обновлял её, потому что она была в плохом состоянии. Перед холодным сезоном я организовал утепление, но в итоге попал на деньги с электрическим отоплением. Сейчас я делаю перекрытия, каркасы, заливаю бетон.
Надеюсь, после возвращения из отпуска закончить черновые этажи и сделать техническую стальную лестницу, по которой будет комфортно подниматься с первого этажа на шестой. Когда будет тепло, я поставлю вокруг башни леса и начну обновлять деревянную часть: вагонку нужно ободрать снаружи, зашлифовать деревянный сруб несущий, пропитать его пропитками, восстановить декор, заново закрепить вагонку, зашлифовать кирпичную часть, покрыть её специальным сохраняющим покрытием — и всё это мне нужно успеть сделать за тёплый сезон.
Всё это сделать я смогу только в том случае, если найду ещё денег. По самым грубым оценкам, чтобы довести башню снаружи до хорошего вида, внутри отремонтировать технически и ещё платить по кредитам, мне нужно ещё миллиона три рублей. Если всё это сделаю, то к зиме закончу внешнее оформление, и примусь за внутреннюю чистовую отделку.
Не собираешься делать из башни «умный дом»?
Очень хотелось бы, но это уже финишный этап, когда я буду электрику разводить. Учитывая, что электричество у меня стоит 5 рублей за киловатт/час, разумеется, я буду заинтересован в энергосбережении: например, в освещении использовать в основном диоды. В отоплении, если не смогу подключиться к городскому, буду использовать тепловые насосы. Все эти технологические штуки мне придётся использовать по полной.