ЛИКБЕЗ

На Стоглавом соборе (1551) решено было заводить у священников, диаконов и дьяков в домах училища для обучения «грамоте, книжному письму и церковному пению и чтению налойному»; но решение собора не было приведено в исполнение. Духовенство было для этого слишком бедно и невежественно. Школы существовали только в крупных центрах. Так, в 1553 г. упоминается об открытии училищ при новых епархиях в Казани и Каргополе.

При Борисе Годунове предполагалось завести в России светские школы, но последовавшая смута помешала этому. В конце XVI в. из 22 бояр, подписавших грамоту об избрании Годунова на царство, не знали грамоты четверо; из 22 стольников, 8 было неграмотных. Ещё меньше знали грамоту дворяне и дети боярские. В одном акте XVI в. из 115 князей и детей боярских могли подписать своё имя только 47 человек. Стоит ли говорить, что среди «простого люда» грамотность в допетровское время была нулевой.

Пётр I

Первым серьёзно обратил внимание на распространение грамотности Пётр I. В 1714 году он учредил цифирные, или арифметические школы, в которых преподавались грамота, счисление и основания геометрии. Ученики обучались бесплатно и платили только за выход из школы. В арифметические школы дворяне и чиновники должны были посылать детей своих 10-15-летнего возраста; впоследствии это распоряжение было распространено и на лиц других сословий. С 1714 по 1722 г. во всех цифирных школах перебывало 1389 учеников, из которых окончило курс только 93.

К концу царствования Петра I в России насчитывалось около 110 низших училищ. Основной целью Петра I была подготовка просвещённых кадров для государственной службы. По смерти императора деятельность открытых им образовательных учреждений практически не развивалась. При Екатерине I и Петре II было открыто лишь несколько школ для обучения детей священников. Анна Иоанновна учредила несколько гарнизонных школа, тогда как деятельность цифирных школ полностью прекратилась. Императрица Елизваета пробовала активно внедрять образовательные учреждения и даже грозила штрафами за неисполнение постановлений, однако многие её приказы оставались только на бумаге. Тем не менее, стремление к образованию росло в народе. Домашнее образование уже в то время было развито у поморов, на берегах Волги, в Новороссии.

Реформы Екатерины Великой

Значительный вклад в дело просвещения внесла Екатерина II. В годы её правления стали открываться школы, в программы которых входили такие предметы как чтение, письмо, арифметика, рисование и катехизис для «детей греко-российского исповедания». Большой проблемой, однако, был недостаток учителей, нехватка средств и хороших учебников. В 1782 году была учреждена комиссия, которой было поручено заниматься разработкой учебных программ, планов учреждения учебных учреждений, открытием школ и подготовкой способных учителей.

Согласно разработанному учебному плану, все народные училища разделялись на 3 разряда: малые (2 класса), средние (3 класса) и главные (4 класса и 5 лет обучения). В малых училищах предполагалось обучать Закону Божию, чтению, письму, основам грамматики, рисованию, арифметике и читать книгу «О должностях человека и гражданина». В третьем классе средних училищ преподавались катехизис, священная история, христианское нравоучение, объяснение Евангелия, арифметика, грамматика, всеобщая и русская история и краткая география. В главных училищах к перечисленным предметам присоединялись геометрия, архитектура, механика, физика, натуральная история и немецкий язык. Екатерина повелела также завести преподавание различных языков по местностям (например, греческого языка в Новороссийской, Киевской и Азовской губерниях, китайского — в Иркутской), но по факту эти языки в народных училищах никогда не преподавались.

Свободу крестьянам, грамоту — им же.

В XIX веке развитие просвещения вышло на кардинально новый уровень. Несмотря на значительные препоны, открывались училища и внедрялись новые программы образования. Большой проблемой для изучения статистики распространения грамотности по-прежнему оставался бюрократический характер подсчета, далёкий от истинного положения вещей. Многие школы существовали только на бумаге, контроль за исполнением указов министерства народного просвещения осуществлялся из рук вон плохо. Распространение грамотности начинает делать успехи только после освобождения крестьян, с развитием участия земства в деле народного образования. Император Александр II, освободивший крестьянство от крепостного рабства, дал народной школе необходимую почву для развития и создал в России совершенно новую организацию всего дела народного образования. Серьёзным оставался дефицит учебных материалов. Все учебники подвергались строгой цензуре, нехватка пособий стояла очень остро, что тормозило процесс внедрения грамотности среди населения.

Несмотря на крайне медленные темпы рост грамотности в царской России происходил по мере появления в стране новых школ. В значительной степени этому способствовали революционные события в стране. В своей статье «К вопросу о политике народного просвещения» В.И. Ленин писал: «Пятый год, год великого пробуждения народных масс в России, год великой борьбы за свободу под руководством пролетариата заставил даже наше казенное ведомство сдвинуться с мертвой полосы». Если в 1900 году в системе Министерства народного просвещения России имелось 36 820 школ, в которых обучалось 2592 тысячи школьников, то в 1914 году таких школ было уже 80 801 с 5942 тысячами учащимися. Кроме того, в 1905–1914 годах около 2 миллионов детей училось в церковно-приходских школах.

Большинство детей поступало в школу после достижения девяти лет. Лишь 2% школьников были моложе восьми лет и 11% приходилось на восьмилетних. Филипка из рассказа Л.Н. Толстого мать не пускала в школу, сказав, что он «еще мал». Большинство учеников были в возрасте от 9 до 12 лет, они составляли 75,8% всех учащихся в школах России. После же 12 лет дети обычно в школу уже не ходили. Продолжали учиться среди мальчиков лишь 10,9% в городах и 12,5% в селах. Среди девочек – 9,8% в городах и 8,7% в селах.

То обстоятельство, что до половины детей в возрасте от 9 до 12 лет занимались в школах, способствовало повышению грамотности подрастающего поколения православного населения страны. Кроме того, немало детей обучалось грамоте вне школы. Н.С. Хрущёв вспоминал, что его научил читать и писать сельский священник «за мешок картошки». К тому времени, когда Филипок пришел впервые в школу, он уже мог прочесть свое имя: «Хве-и-хви, ле-и, пе-ок – пок».

По этим причинам наблюдалось медленное, но постоянное сокращение числа неграмотных среди призывников, представлявших молодых мужчин России. В 1913 г. 68,8% принятых на военную службу считались грамотными. Впрочем, зачастую их уровень грамотности был не выше того, которым обладал Филипок, и они могли лишь с трудом подписаться в солдатской ведомости печатными буквами. Однако, ссылаясь лишь на сомнительные данные о грамотности призывников и нагло игнорируя многочисленные документы и исследования о подлинном состоянии образованности российского населения за различные годы и по разным областям страны, шарлатаны-антисоветчики уверяют, будто накануне революции около 80% населения России было грамотным. При этом жулики игнорируют сохранившуюся вопиющую неграмотность среди более старших возрастов, особенно среди женщин, а также среди нехристианских народов России, представителей которых в царскую армию не брали.

Следует учесть, что многие школьники не завершали свое обучение. Дореволюционный педагог П.Ф. Каптеров писал: «Более половины мальчиков и более двух третей девочек оставляют школы». Низкой была и посещаемость школьных уроков. Для этого существовали веские причины, связанные с особенностями тогдашней жизни. Перечисляя их, Каптеров назвал: «бедность, труднодоступность школ и необходимость использования детского труда в крестьянском хозяйстве… экономическая несостоятельность, болезни, холода, распутица, домашние обязанности, работы по хозяйству».

Между тем в тяжелом положении находились и многие преподаватели народных школ. В.И. Ленин писал: «Россия бедна, когда речь идет о жалованье народным учителям. Им платят жалкие гроши. Народные учителя голодают и мерзнут в нетопленных и почти нежилых избах. Народные учителя живут вместе со скотом, которые крестьяне зимой берут в избу… Россия бедна, чтобы платить честным работникам народного просвещения, но Россия весьма богата, чтобы кидать миллионы и десятки миллионов на дворян-тунеядцев, на военные авантюры, на подачки сахарозаводчикам и нефтяным королям и тому подобное». (Ленинские слова, написанные сто лет назад, звучат и ныне актуально.)

При всем старании народных учителей и священников они не могли дать подавляющему большинству учеников минимума культуры даже в ограниченных рамках начальной школы. Кое-как освоенная грамота, не подкрепленная приобщением к культуре, зачастую имела обратный эффект. В ту пору в городах и селах появилось немалое количество малограмотных людей, которые, едва научившись складывать буквы в слова, стали читать запоем бульварную литературу подобно Денису из бунинской повести «Деревня».

Появление самоуверенных, но малограмотных «читателей» стало знамением времени и стало предметом насмешек со стороны великих писателей России. В том же 1910 году, когда была написана повесть И.А. Бунина, Л.Н. Толстой вывел в своей пьесе «От ней все качества» Прохожего, который увлеченно рассказывал про своего первого «пердагога» кузнеца и туманно рассуждал об «аграмарном вопросе».

Ликбезу — быть!

К концу XIX века грамотность населения Российской империи была очень низкой для страны, уже давно вставшей на путь индустриального развития. К 1917 году заметная часть населения страны оставалась неграмотной (особенно в Средней Азии).

После Октябрьской революции в России борьба за всеобщую грамотность стала одной из решающих предпосылок коренных преобразований в сферах общественных отношений, народного хозяйства и культуры.

Началом этой борьбы стало создание в декабре 1917 года в Наркомпросе РСФСР внешкольного отдела под руководством Н.К.Крупской (с 1920 г. — Главполитпросвет), одной из главных задач которого была организация ликвидации неграмотности в стране.



Ликвидация безграмотности разворачивалась в условиях Гражданской войны и иностранной военной интервенции. По декрету Совета народных комиссаров «О ликвидации безграмотности среди населения РСФСР» (дек. 1919, проект был подготовлен в Наркомпросе по инициативе участников 1-го съезда по внешкольному образованию) все население республики в возрасте от 8 до 50 лет, не умевшее читать или писать, обязывалось учиться грамоте на родном или русском языке (по желанию).

Ликвидация безграмотности рассматривалась как непременное условие обеспечения сознательного участия всего населения в политической и хозяйственной жизни страны. Наркомпросу предоставлялось право привлекать всех грамотных лиц к обучению неграмотных на основе трудовой повинности. Декрет предусматривал также организацию обучения детей школьного возраста, не охваченных школами. Эта задача решалась посредством создания школ для переростков, а также — в условиях борьбы с беспризорностью — путем школ при детских домах, колониях и прочих учреждениях, входивших в систему Главсоцвоса.

В ликвидацию безграмотности включались массовые общественные организации. 19 июля 1920 года СНК создал Всероссийскую чрезвычайную комиссию по ликвидации Ликбезбезграмотности (ВЧК л/б), которая была подчинена Наркомпросу. Комиссия взяла под свой контроль организацию курсов ликбеза, подготовку учителей, издание учебной литературы. Материальную поддержку, помощь комиссии в создании учебников оказывали М.Горький, Л.Н.Сейфуллина, В.Я.Брюсов, В.В.Маяковский, Демьян Бедный, а также видные ученые Н.Я.Марр, В.М.Бехтерев и др.



Каждый населенный пункт с числом неграмотных свыше 15-ти должен был иметь школу грамоты — ликпункт. В программу обучения включались чтение, письмо и счет. В начале 1920-х годов программа была уточнена: занятия на ликпункте имели своей целью научить читать ясный печатный и письменный шрифты; делать краткие записи, необходимые в жизни и служебных делах; читать и записывать целые и дробные числа, проценты, разбираться в диаграммах и схемах; учащимся объяснялись основные вопросы строительства советского государства. Срок обучения составлял 3-4 месяца.
Учебная программа потребовала широкой организованной подготовки учителей и других педагогических работников. К осени 1920 году только органами ВЧК л/б в 26 губерниях были созданы курсы учителей — ликвидаторов неграмотности. Для содействия обучению неграмотных для взрослых учащихся сокращался рабочий день с сохранением заработной платы, предусматривалось первоочередное снабжение ликпунктов учебными пособиями, письменными принадлежностями.

В 1918 году также была осуществлена реформа русского правописания, существенно упростившая обучение грамоте. Велась работа по созданию письменности для народов, плакатпрежде ее не имевших. С 1922 года была проведена как временная мера латинизация алфавитов тюркских и монгольских языков народов СССР, облегчившая овладение чтением и письмом взрослыми учащимися. В конце 1930-х годов письменность некоторых народов была переведена на русскую графику. Эти меры преследовали задачу расширения масштабов ликвидации безграмотности. В тоже время оцениваются они однозначно, поскольку перемена графической основы письменности в определенной степени затрудняла для многих народов освоение их культурного наследия. Кроме того, перемена графики делала неэффективной грамотность, освоенную взрослыми в предшествующие годы.



В Наркомпросе были разработаны методики обучения грамоте с применением политически актуальных и понятных взрослым учащимся лозунгов и простых текстов. Методы обучения ориентировались на развитие навыков учебного труда и самостоятельного мышления. Развернулось издание специальных букварей. В 1920 — 1924 годах вышли два издания первого советского массового букваря для взрослых Д.Элькиной, Н.Бугославской, А.Курской (2-е издание — под названием «Долой неграмотность» — включало такие лозунги, как, например, «Мы — не рабы, рабы — не мы», а также стихотворения В.Я.Брюсова и Н.А.Некрасова). В те же годы появились «Рабоче-крестьянский букварь для взрослых» В.В.Смушкова, «Букварь для рабочих» Е.Я.Голанта. Часть пособий была напечатана за рубежом с оплатой из валютных фондов республики. Массовые газеты («Беднота» и др.) публиковали на своих страницах или в специальных приложениях материалы тематических уроков обучения грамоте. В работе по ликвидации неграмотности приняли участие поэты В.В.Маяковский (стихотворная «Советская азбука», 1919), Демьян Бедный и другие. Было налажено издание массовых букварей и других начальных пособий для взрослых на украинском, белорусском, киргизском, татарском, чувашском, узбекском и других языках.



С переходом страны к НЭПу и переводом учреждений внешкольного образования на местный бюджет сеть ликпунктов значительно сократилась. В этих условиях 1-й Всероссийский съезд по ликвидации неграмотности (1922) признал необходимым Крупская в окружении пионеровпервоочередное обучение грамоте рабочих промышленных предприятий и совхозов, членов профсоюзов и других трудящихся в возрасте 18 — 30 лет. Срок обучения на ликпункте устанавливался в 7 месяцев (6-8 часов еженедельно).

Осенью 1923 года было создано Всероссийское добровольное общество «Долой неграмотность. После 1-го Всероссийского съезда ОДН (1926) в составе Центрального совета были созданы комиссии: по работе среди национальных меньшинств, агитационная — по руководству низовыми ячейками и другие. К ликвидации неграмотности шире привлекалась общественность, в том числе учителя, студенты, грамотные трудящиеся. В 1925 -1926 учебном году в программы ликбеза в качестве обязательного был введен курс политграмоты. Массовые общества, подобные ОДН, возникли на Украине, в Белоруссии, Грузии, Казахстане, Армении, Киргизии. В 1926 году уровень грамотности лиц в возрасте 9 — 49 лет составил 56,6% (в 1920 — 44,1%). Всего в 1917 — 1927 годах было обучено грамоте до 10 млн взрослых, в том числе в РСФСР 5,5 млн. Однако в целом СССР занимал по уровню грамотности сравнительно с другими странами Европы лишь 19-е место, уступая таким странам, как Турция и Португалия. Оставалась низкой грамотность населения автономных национальных территориальных образований: в Якутии — 13,3%, в Дагестане — 12,2%, в Кабардино-Балкарии — 23,6% , в Ингушетии — 23,8% , в Калмыкии — 12,1%. Сохранились значительные различия в уровне грамотности городского и сельского населения (в 1926 г. — соответственно 80,9 и 50,6%), мужчин и женщин (в городе — 88,6 и 73,9%, в селе — 67,3 и 35,4%).
Существенную роль в расширении движения за ликвидацию неграмотности сыграл также всесоюзный культпоход, начатый в 1928 году по инициативе ВЛКСМ. Опорными центрами культпохода стали Москва, Саратов, Самара и Воронеж, где основная часть неграмотных были обучены силами общественности. В ликвидации неграмотности в процессе плакаткультпохода включались тысячи добровольцев.



Дело ликвидации неграмотности шло не просто. К 1926 году СССР занимал 19-е место среди стран Европы по уровню грамотности, уступая таким странам, как Португалия и Турция. Тем не менее, при помощи тех же культпоходов, когда значительные массы населения обучались при помощи общественности, борьба с безграмотностью достигла значительных успехов.

Для подготовки педагогических кадров в губернских городах были открыты институты народного образования. Создавались также постоянно действующие педагогические курсы. К концу года в стране работало 55 педагогических вузов – в два с половиной раза больше, чем до революции. В них обучалось свыше 10 тысяч студентов. В 1920 году закончили высшие учебные заведения и приступили к преподавательской деятельности около 5 тысяч учителей.

Посетив Россию во второй половине 1920 года, Герберт Уэллс писал: «Я пришел к убеждению, что в условиях колоссальных трудностей в Советской России непрерывно идет работа по народному просвещению и что, несмотря на тяжесть положения в стране, количество школ в городах и качество преподавания неизмеримо выросли со времен царского времени».

Строительство школьных учреждений и создание педагогических кадров позволило приступить к введению в РСФСР всеобщего начального обучения в соответствии с декретом ВЦИК и Совнаркома от 31 августа 1925 года. Предельный срок для осуществления этого декрета был назначен – 1933/34 учебный год. Успехи в развитии образования привели к тому, что к 1926 году уровень грамотности в СССР поднялся до 56,6%.

К середине 1930 года число культармейцев достигло 1 млн, а число учащихся только в учтенных школах грамоты — 10 млн.

В этот период азбучная грамотность перестала удовлетворять потребности хозяйственного и культурного переустройства страны. В программы школ ликбеза стали вводиться занятия по техминимуму и агроминимуму.



Введение в 1930 году всеобщего начального обучения создавало известные гарантии распространения грамотности. В ходе ликвидации неграмотности имели место неизбежные издержки, связанные с материальными трудностями, нехваткой учителей, слабой методической подготовкой многих групп ликвидаторов неграмотности, а также с преобладанием в ряде мест командных методов и административно-ориентированных подходов к организации и оценке результатов работы. Однако в целом опора на общественность в ликвидации неграмотности себя оправдала.

В середине 1930-х годов было признано, что ОДН свою задачу выполнило. Ликвидация неграмотности возлагалась теперь на соответствующие секции при местных Советах. Одновременно пересматривались программы школ ликбеза, рассчитанные на 330 учебных занятий (10 месяцев в городе и 7 месяцев на селе). Актуальной задачей считалась теперь борьба с малограмотностью, ставшей ощутимым тормозом в нормальной организации индустриального производства.

К 1936 году было обучено около 40 млн. неграмотных. В 1933 — 1937 годах только в учтенных школах ликбеза занимались свыше 20 млн. неграмотных и около 20 млн. малограмотных. К концу 1930-х годов неграмотность утратила характер острой социальной проблемы. По данным переписи 1939 года, грамотность лиц в возрасте от 16 до 50 лет приближалась к 90%. К началу 40-х годов задача ликвидации неграмотности была в основном решена. К началу 1950-х годов безграмотность в СССР практически была искоренена.