Нелепое морское противостояние во франко-прусской войне

Прежде всего Пруссия обзавелась двумя базами на Балтике, главной из которых считался Киль. Вильгельмсхафен в этом заметно уступал конкуренту. Особенность этих гаваней в том, что их несложно защищать – природа уже побеспокоилась об их обороне. Главная сложность для нападающего в том, что эти базы надежно перекрыты мелководьем, а существующий фарватер легко блокировать минами и сухопутными фортами – последние по определению выдержат большую защиту и куда серьезнее калибр, если сравнивать с морскими силами. Так что даже отсутствие маневра тут не помеха – береговая крепость в единоборстве всегда побеждает корабль. Следовательно, для борьбы с береговыми батареями и прорывом требовалось большое количество мощных, защищенных кораблей с малой осадкой – такое позднее повторение "Монитора" янки. И вот этого-то у французов не имелось. Хотя кораблей у них хватало. И неплохих кораблей!

Собственно, Пруссия все это понимала. И готовилась к войне, как уже говорилось, тщательно. Но до конца укрепить свои флотские базы так и не успела. Хотя корабли построила. Они могли поспорить с французскими силами, вот только все равно их не хватало для открытого противоборства.

У Франции же военно-морских сил имелось с избытком, которые неплохо смотрелись в войне с Британией, для чего, собственно, и предназначались – вполне себе традиционно. То есть имели хорошее бронирование, неплохую артиллерию. За что приходилось расплачиваться возросшей осадкой. В результате ни один современный корабль Франции даже близко не имел возможности подойти берегам противника. А в Киль бы и при отсутствии противодействия основные силы французов смогли бы пройти только при высоком приливе – то есть даже не каждый день!

Кораблей, годных на войну у побережья, у Франции имелось совсем немного – хватило бы для счета и пальцев одной руки. Так что потомки галлов решили просто блокировать морские пути Пруссии, заодно и порушив торговлю. Вот только не учли, что с трех сторон из четырех Пруссия доступна по суше, так что блокады не вышло.




Это французы предусмотрели заранее и в резерве имелся план, по которому на территории Бельгии (эта держава не возражала) разворачивался заранее припасенный сухопутный корпус, забиравшийся в тыл Пруссии и парализующий державу еще на начальном этапе войны. Но он был настолько прекрасен, что когда пришла пора воплощать его, оказалось, что все эти войсковые соединения и базы снабжения существуют только на бумаге и в воображении бравых вояк. На деле же не имелось вообще ничего. Поэтому решили продолжать держать блокаду – бесполезную и обременительную. Обременительную по той причине, что боевым силам даже пополнять запасы угля пришлось в открытом море – например, предписывалось встречаться с угольщиками у Бельгии. Но так, чтобы не нарушать ее нейтралитета. То есть задачка еще та.

В конце концов какой-то голове в правительстве Франции пришло на ум отдать приказ эскадре начать бомбардировку Кольберга. Чего бы дало разрушение открытого и беззащитного курорта, не имеющего никакой военной ценности, совершенно непонятно. Но приказ такой отдали адмиралу Буэ. И тот, понимая бесполезность и вредность такого распоряжения, тянул до последнего. Адмирала спасло то, что ему приходилось опасаться трех наличных броненосцев Пруссии, вроде бы имевшихся в том районе. Но они оказались надежно блокированы в порту, чего французское командование тогда не знало.

В итоге одно военно-морское сражение все же случилось. Совершенно случайно. В районе Вест-Индии. То есть на Карибах. Чудом в нейтральном порту встретились две канонерки. Немецкая имела корпус покрепче, а у французов было побольше пушек и людей в экипаже.

Долго их держать в нейтральном порту не стали, так что, как только положенный срок стояния истек, два корабля пошли в нейтральные воды выяснять отношения. Погода не баловала, ветер поднимался, на море чувствовалось волнение.




Понимая, что пушки немцев хоть слабее и малочисленнее, но корпус корабля прочнее, а также то, что при такой видимости и волне попасть в противника на нормальной дистанции боя почти нереально, француз решил немца таранить. Тем более, что преимущество по ходу тоже было не у немцев. Предварительные попытки пострелять друг в друга имели место, но они как-то не привели к осязаемому результату. Поэтому все маневры французской стороны подчинялись одной цели – таранить противника.

В конечном итоге таран почти удался. Но удар пришелся примерно под углом в 45 градусов, так что к повреждению корпуса не привел. При этом у немцев от сотрясения упала мачта. Они, в свою очередь, решили брать французов на абордаж (уступая в людском ресурсе), но француз, процарапав тараном борт, быстро отошел. Поэтому пруссаки просто стрельнули по отходящему врагу. И довольно удачно – снаряд пробил паровой котел. Французы, лишившись механической тяги, решили борьбу не продолжать и быстро ретировались, поставив паруса. Немцы же их догнать не могли по причине меньшего хода.

Итог показателен, даже характерен. У немцев сломана мачта и ободрана немного краска по борту, у французов погибло примерно 10 человек. Так закончилась единственная морская битва той войны.