На uCrazy 18 лет 1 месяц
Страшная женщина несчастной судьбы
Её называли «самой популярной и влиятельной женщиной в России». Провела в заключении 32 года. Из личных вещей имела только кружку и ложку.
Мария Александровна Спиридонова родилась в 1884 году Тамбове. Её отец был зажиточным тамбовским дворянином, владел двумя домами и паркетной фабрикой. Однако уже в 15-летнем возрасте Мария оставила гимназию и устроилась работать конторщицей в губернское дворянское собрание, примкнув к местной подпольной организации эсеров. Была подвергнута аресту за участие в демонстрации, но вскоре отпущена. После революционных событий 1905 года, стала активисткой эсеровской боевой дружины.
Мария Спиридонова в юности
Всероссийскую известность Спиридоновой принесло убийство. 16 января 1906 года она застрелила советника тамбовского губернатора Гавриила Луженовского, который был организатором местного отделения «Чёрной сотни» и усмирителем крестьянского восстания в Тамбовской губернии.
Незадолго до расстрела Луженовского эсеры прислали ему и его матери письмо, в котором приговаривали его к смертной казни. Естественно, что Луженковский появлялся в общественных местах только в окружении охраны. Спиридонова, переодевшись гимназисткой, выслеживала его несколько недель. В конце концов она подстерегла советника губернатора на вокзале, когда тот выходил из поезда. Спиридонова выстрелила в него пять раз, но сразу не убила. Луженковский скончался через три недели мучений.
Дело о покушении на Луженовского широко освещалось в газетах. В либеральной прессе была запущена утка о якобы имевшем место изнасиловании революционерки в тюрьме. Этот факт неоднократно отрицала сама Спиридонова. Другое дело, что во время задержания на месте преступления Спиридонова была жестоко избита. (Пристав Жданов и казачий офицер Аврамов, принимавшие участие в избиении Марии Спиридоновой при задержании, вскоре были убиты эсерами.)
Так или иначе, но «прогрессивная общественность» того времени сочувствовала отнюдь не жертве покушения, а юной и симпатичной (пока ещё) террористке. На суде она не раскаивалась, держалась вызывающе: «Я в полном согласии с ним (с политическим приговором, вынесенном Луженковскому эсерами) и в полном сознании своего поступка взялась за выполнение приговора, потому что сердце так рвалось от боли, так стыдно и тяжко было жить».
Спиридонова ожидала приговора 16 дней. Она ждала смертной казни и боялась, что не сможет встретить её с достоинством. В камере, размышляя о том, что ей предстоит, она лепила человечков из хлебного мякиша и «вешала» их на вырванном из головы волоске. Но казнь ей была заменена на каторгу. Как позже писала Спиридонова, такие моменты навсегда меняют человека.
Место заключения ей назначили на Нерчинских рудниках, в Акатуйской каторжной тюрьме (примерно 600 километром от Читы). По пути следования осуждённых эсерок к месту заключения, местная общественность встречала их, как знаменитостей. Вот торжественная встреча Марии Спиридоновой, Марии Школьник, Анастасии Биценко, Александры Измайлович, Ревекки Фиалки и Лидии Езерской на Омской железнодорожной станции 30 июня 1906 года во время этапирования к месту заключения
Счастливые солдаты и офицеры конвоя фотографировались с ними "на память":
Жизнь политических заключённых была там вольной: их содержали вместе, отдельно от уголовных, режим был мягким – разрешались регулярные прогулки в лесу и многодневные свидания с родственниками вне тюрьмы, с проживанием «на квартирах».
Тем не менее, Спиридонова считалась «мученицей царского режима» и сразу после Февральской буржуазной революции, отбыв около двенадцати лет заключения, была амнистирована и освобождена личным распоряжением Керенского.
Наступил расцвет её политической и общественной деятельности. Именно к этому времени относятся слова американского журналиста Джона Рида о Спиридоновой как о самой известной и влиятельной женщине в России. Она становится одним из лидеров партии левых эсеров, входит в состав ВЦИК РСФСР. Её избирают председателем двух съездов Советов крестьянских депутатов, членом президиума ВЦИК. Она признаёт необходимость сотрудничества с большевиками и часто встречается с Лениным. Именно союз с левыми эсерами в конце 1917 – начале 1918 года помог большевикам закрепиться у власти.
Однако вскоре пути эсеров и большевиков разошлись. Эсеры были не согласны с концепцией диктатуры пролетариата, справедливо считая тогдашнюю Россию страной прежде всего крестьян. Они протестовали против политики большевиков в деревне. А главное – резко изменили своё отношение к Брестскому миру. На V Всероссийском съезде Советов Спиридонова обвиняет большевиков в измене и заявляет о возобновлении террора: «Теперь, как и при царизме, в моей руке будут тот же револьвер, та же бомба». Кстати, выступала на этом съезде Спиридонова, стоя на столе.
Бомба взорвалась уже через несколько дней: 6 июля 1918 года в резиденции немецкого посла. По замыслу эсеров, его гибель должна была разорвать Брестский мир. В тот же день Спиридонову арестовывают, но, учитывая «заслуги перед революцией», вскоре освобождают. Но – тоже ненадолго.
По словам Николая Бухарина, свидетельствовавшего против Спиридоновой на Московском Революционном трибунале, «все речи Спиридоновой поражали своей логической несообразностью, были сплошным истерическим криком и свидетельствовали о её полной неуравновешенности».
Приведём, кстати, некоторые фрагменты этих речей. Вот фрагменты из открытого письма Спиридоновой в ЦК партии большевиков:
«Вместо свободного, переливающегося, как свет, как воздух, творчества народного, через смену, борьбу в советах и на съездах, у вас — назначенцы, пристава и жандармы из коммунистической партии».
«Вы настолько приучили народ к бесправию, создали такие навыки безропотного подчинения всяким налётам, что авксентьевская, американская, красновская диктатура могут пройти, как по маслу».
(К. А. Авксентьевский – в то время военный комиссар Вологодской губернии. П.Н. Краснов – один из руководителей добровольческой армии, организатор белого движения на Дону.)
В феврале 1919 года трибунал постановил сроком на один год изолировать Марию Спиридонову от политической деятельности. Предполагалось, что в течении этого времени она будет лечиться в санатории. Однако вместо санатория революционерка угодила в психиатрическую больницу, где объявила голодовку и едва не умерла. По ходатайству Клары Цеткин летом 1921 года Спиридонову освободили из больницы под надзор ЧК и поселили в подмосковной Малаховке. Там она жила вместе с боевой подругой Александрой Измайлович (они познакомились на Нерчинской каторге). Бывшие террористки (в 1906 году Измайлович, так же, как Спиридонова, выпустила пять пуль в свою жертву – минского полицмейстера Д.Д. Норова) жили в абсолютной нищете, имея одну на двоих, одну кофту, одну шапку и одно пальто.
Спиридонова отошла от политики, но её тюремные мытарства ещё только начинались. В 1923 году за попытку бегства из страны она была сослана в Среднюю Азию. В 1930 году – снова арестована и направлена сначала в туберкулёзную больницу в Бутырской тюрьме, затем – в ссылку в Уфу. Срок ссылки несколько раз продлевался, а в 1937 году, на волне борьбы с троцкизмом, Спиридонову арестовали в седьмой, последний раз.
Спиридонову обвинили в том, что она «входила в состав объединённого эсеровского центра и в целях развёртывания широкой контрреволюционной террористической деятельности организовывала террористические и вредительские группы в Уфе, Горьком, Тобольске, Куйбышеве и других городах…». Содержалась в Уфимской тюрьме, а затем в Москве в Бутырской тюрьме. Военная коллегия Верховного суда СССР приговорила её к 25 годам тюремного заключения.
К тому времени, по свидетельству осуждённой тогда же эсерки Ирины Каховской (принадлежавшей к роду декабриста Петра Каховского), Спиридонова выглядела так: «Она шла по коридору столыпинского вагона седая, худая и держалась за стенку. Увидя меня за решёткой другого купе, она крикнула свой приговор и, показав на уши, сказала: «Ничего не слышу».
К концу жизни Мария Спиридонова превратилась в полностью физически разрушенную женщину с признаками психического заболевания. У неё не было даже личных вещей (согласно протоколам обысков, за ней числились только кружка и ложка). Последнее заключение отбывала в Ярославской и Орловской тюрьмах.
Она пробыла в заключении 32 года. Отбыть свой последний 25-летний срок не успела. 11 сентября 1941 года, в связи с угрозой немецкой оккупации Спиридонову в числе других заключённых, считавшихся особо опасными, вывезли в Медведевский лес в десяти километрах от города и ликвидировали. Свой последний приговор – «расстрел» года она, скорее всего, не услышала из-за полной глухоты. Возможно, смерть стала избавлением от того ада на земле, в котором жила «эсеровская богородица».
Что интересно: Мария Спиридонова была частично реабилитирована в 1988 году. Однако уже в 1992 году её реабилитировали ПОЛНОСТЬЮ.
А значит - в том числе за убийство...
Впрочем, современники Спиридоновой, как друзья, так и политические враги, тоже не считали её повинной в убийстве. Политический террор - это было "нормально", потому что (вспоминаем слова Спиридоновой на суде) "сердце так рвалось от боли, так стыдно и тяжко было жить". Люди просто не видели иного выхода - не видели способа иначе противостоять административному режиму, который казался мучительным, оскорбительным...
А что думаете по этому поводу вы?
Незадолго до расстрела Луженовского эсеры прислали ему и его матери письмо, в котором приговаривали его к смертной казни. Естественно, что Луженковский появлялся в общественных местах только в окружении охраны. Спиридонова, переодевшись гимназисткой, выслеживала его несколько недель. В конце концов она подстерегла советника губернатора на вокзале, когда тот выходил из поезда. Спиридонова выстрелила в него пять раз, но сразу не убила. Луженковский скончался через три недели мучений.
Жертва Спиридоновой Г.Н. Луженковский; его жена и дети
Дело о покушении на Луженовского широко освещалось в газетах. В либеральной прессе была запущена утка о якобы имевшем место изнасиловании революционерки в тюрьме. Этот факт неоднократно отрицала сама Спиридонова. Другое дело, что во время задержания на месте преступления Спиридонова была жестоко избита. (Пристав Жданов и казачий офицер Аврамов, принимавшие участие в избиении Марии Спиридоновой при задержании, вскоре были убиты эсерами.)
Так или иначе, но «прогрессивная общественность» того времени сочувствовала отнюдь не жертве покушения, а юной и симпатичной (пока ещё) террористке. На суде она не раскаивалась, держалась вызывающе: «Я в полном согласии с ним (с политическим приговором, вынесенном Луженковскому эсерами) и в полном сознании своего поступка взялась за выполнение приговора, потому что сердце так рвалось от боли, так стыдно и тяжко было жить».
Спиридонова ожидала приговора 16 дней. Она ждала смертной казни и боялась, что не сможет встретить её с достоинством. В камере, размышляя о том, что ей предстоит, она лепила человечков из хлебного мякиша и «вешала» их на вырванном из головы волоске. Но казнь ей была заменена на каторгу. Как позже писала Спиридонова, такие моменты навсегда меняют человека.
Мария Спиридонова за решёткой тюремной больницы
Место заключения ей назначили на Нерчинских рудниках, в Акатуйской каторжной тюрьме (примерно 600 километром от Читы). По пути следования осуждённых эсерок к месту заключения, местная общественность встречала их, как знаменитостей. Вот торжественная встреча Марии Спиридоновой, Марии Школьник, Анастасии Биценко, Александры Измайлович, Ревекки Фиалки и Лидии Езерской на Омской железнодорожной станции 30 июня 1906 года во время этапирования к месту заключения
Счастливые солдаты и офицеры конвоя фотографировались с ними "на память":
Жизнь политических заключённых была там вольной: их содержали вместе, отдельно от уголовных, режим был мягким – разрешались регулярные прогулки в лесу и многодневные свидания с родственниками вне тюрьмы, с проживанием «на квартирах».
На каторге. Мария Спиридонова - крайняя слева
Тем не менее, Спиридонова считалась «мученицей царского режима» и сразу после Февральской буржуазной революции, отбыв около двенадцати лет заключения, была амнистирована и освобождена личным распоряжением Керенского.
Революционная пресса приветствует освобождение Спиридоновой
Наступил расцвет её политической и общественной деятельности. Именно к этому времени относятся слова американского журналиста Джона Рида о Спиридоновой как о самой известной и влиятельной женщине в России. Она становится одним из лидеров партии левых эсеров, входит в состав ВЦИК РСФСР. Её избирают председателем двух съездов Советов крестьянских депутатов, членом президиума ВЦИК. Она признаёт необходимость сотрудничества с большевиками и часто встречается с Лениным. Именно союз с левыми эсерами в конце 1917 – начале 1918 года помог большевикам закрепиться у власти.
Однако вскоре пути эсеров и большевиков разошлись. Эсеры были не согласны с концепцией диктатуры пролетариата, справедливо считая тогдашнюю Россию страной прежде всего крестьян. Они протестовали против политики большевиков в деревне. А главное – резко изменили своё отношение к Брестскому миру. На V Всероссийском съезде Советов Спиридонова обвиняет большевиков в измене и заявляет о возобновлении террора: «Теперь, как и при царизме, в моей руке будут тот же револьвер, та же бомба». Кстати, выступала на этом съезде Спиридонова, стоя на столе.
После взрыва в резиденции Мирбаха
Бомба взорвалась уже через несколько дней: 6 июля 1918 года в резиденции немецкого посла. По замыслу эсеров, его гибель должна была разорвать Брестский мир. В тот же день Спиридонову арестовывают, но, учитывая «заслуги перед революцией», вскоре освобождают. Но – тоже ненадолго.
По словам Николая Бухарина, свидетельствовавшего против Спиридоновой на Московском Революционном трибунале, «все речи Спиридоновой поражали своей логической несообразностью, были сплошным истерическим криком и свидетельствовали о её полной неуравновешенности».
Приведём, кстати, некоторые фрагменты этих речей. Вот фрагменты из открытого письма Спиридоновой в ЦК партии большевиков:
«Вместо свободного, переливающегося, как свет, как воздух, творчества народного, через смену, борьбу в советах и на съездах, у вас — назначенцы, пристава и жандармы из коммунистической партии».
«Вы настолько приучили народ к бесправию, создали такие навыки безропотного подчинения всяким налётам, что авксентьевская, американская, красновская диктатура могут пройти, как по маслу».
(К. А. Авксентьевский – в то время военный комиссар Вологодской губернии. П.Н. Краснов – один из руководителей добровольческой армии, организатор белого движения на Дону.)
В феврале 1919 года трибунал постановил сроком на один год изолировать Марию Спиридонову от политической деятельности. Предполагалось, что в течении этого времени она будет лечиться в санатории. Однако вместо санатория революционерка угодила в психиатрическую больницу, где объявила голодовку и едва не умерла. По ходатайству Клары Цеткин летом 1921 года Спиридонову освободили из больницы под надзор ЧК и поселили в подмосковной Малаховке. Там она жила вместе с боевой подругой Александрой Измайлович (они познакомились на Нерчинской каторге). Бывшие террористки (в 1906 году Измайлович, так же, как Спиридонова, выпустила пять пуль в свою жертву – минского полицмейстера Д.Д. Норова) жили в абсолютной нищете, имея одну на двоих, одну кофту, одну шапку и одно пальто.
Спиридонова отошла от политики, но её тюремные мытарства ещё только начинались. В 1923 году за попытку бегства из страны она была сослана в Среднюю Азию. В 1930 году – снова арестована и направлена сначала в туберкулёзную больницу в Бутырской тюрьме, затем – в ссылку в Уфу. Срок ссылки несколько раз продлевался, а в 1937 году, на волне борьбы с троцкизмом, Спиридонову арестовали в седьмой, последний раз.
Спиридонову обвинили в том, что она «входила в состав объединённого эсеровского центра и в целях развёртывания широкой контрреволюционной террористической деятельности организовывала террористические и вредительские группы в Уфе, Горьком, Тобольске, Куйбышеве и других городах…». Содержалась в Уфимской тюрьме, а затем в Москве в Бутырской тюрьме. Военная коллегия Верховного суда СССР приговорила её к 25 годам тюремного заключения.
К тому времени, по свидетельству осуждённой тогда же эсерки Ирины Каховской (принадлежавшей к роду декабриста Петра Каховского), Спиридонова выглядела так: «Она шла по коридору столыпинского вагона седая, худая и держалась за стенку. Увидя меня за решёткой другого купе, она крикнула свой приговор и, показав на уши, сказала: «Ничего не слышу».
Последняя фотография
К концу жизни Мария Спиридонова превратилась в полностью физически разрушенную женщину с признаками психического заболевания. У неё не было даже личных вещей (согласно протоколам обысков, за ней числились только кружка и ложка). Последнее заключение отбывала в Ярославской и Орловской тюрьмах.
Она пробыла в заключении 32 года. Отбыть свой последний 25-летний срок не успела. 11 сентября 1941 года, в связи с угрозой немецкой оккупации Спиридонову в числе других заключённых, считавшихся особо опасными, вывезли в Медведевский лес в десяти километрах от города и ликвидировали. Свой последний приговор – «расстрел» года она, скорее всего, не услышала из-за полной глухоты. Возможно, смерть стала избавлением от того ада на земле, в котором жила «эсеровская богородица».
Что интересно: Мария Спиридонова была частично реабилитирована в 1988 году. Однако уже в 1992 году её реабилитировали ПОЛНОСТЬЮ.
А значит - в том числе за убийство...
Впрочем, современники Спиридоновой, как друзья, так и политические враги, тоже не считали её повинной в убийстве. Политический террор - это было "нормально", потому что (вспоминаем слова Спиридоновой на суде) "сердце так рвалось от боли, так стыдно и тяжко было жить". Люди просто не видели иного выхода - не видели способа иначе противостоять административному режиму, который казался мучительным, оскорбительным...
А что думаете по этому поводу вы?
Комментариев пока нет
