Первый Триумвират

Мама и папа Первого Триумвирата это Марк Туллий Цицерон, лидер «умеренного болота». И Марк Порций Катон, представляющий радикально-консервативное крыло сенаторов. Эти двое, каждый по-своему, стояли на страже блага Республики, как они его понимали. И сильно мешали всем остальным политическим игрокам, претендующим на всякое. Несколько лет назад они выявили и разгромили «Заговор Катилины» (63г до н.э.), при этом самолично, специальным постановлением Сената, казнили пятерых наиболее видных заговорщиков. О чем все знали. И хоть некоторые и шептались по углам что «сенаторы совсем *банулись, без суда и следствия людей режут». Но особо не выпендривались, томушта страшно.







Ну а у сенаторов-оптиматов после такого случился растянувшийся на два года приступ паранойи. И они начали видеть заговоры вообще везде, а царские амбиции вообще у всех. И, если посмотреть в завтрашний день, именно это и стало катализатором всего последующего бардака. Не было там никакого заговора, на тот момент. Но когда желание сенаторов залезть в трусы лучших людей Республики стало уж совсем навязчивым и неадекватным — он появился. Как в анекдоте: «я не был параноиком, пока они все не сговорились!», хехе.

В 62г до н.э. Гней Помпей Великий прибыл в Италию после своего Восточного похода. Там он распустил свои легионы и двинулся в сторону Рима, в каждом городе встречаемый восторженными толпами и уважением от знати. Этот человек уничтожил Понт, окончательно разбил Митридата, а также завоевал для Республики практически весь Восток, было отчего испытывать восхищение. Но всё поменялось, стоило ему въехать в Вечный Город. Даже первая речь Помпея в Сенате, где он скромно докладывал о своих успехах, была прервана Крассом. Который начал, подчеркнуто гиперболизируя, рассказывать, как «великий Цицерон спас Республику от ужасного Заговора Катилины». И только поэтому Помпею есть куда возвращаться. А еслиб не Цицерон, то и всё, п*здец.

Эти двое не любили друг друга, опасались и не были настроены на сотрудничество от слова совсем. Красс был богатейшим человеком Рима и плел тут свои интриги, манипулируя огромной армией своих должников. Помпей только что вернулся с завоевательной войны, привезя несметные сокровища и десятки тысяч своих ветеранов. В числе которых были и знатнейшие патриции, отслужившие у него легатами и крайне обогатившиеся. И солдатская масса, которая вот только вчера маршировала по Малой Азии по колено в крови. а теперь вернулась в Вечный Город.

И казалось бы, вот они, новые Марий и Сулла. Теперь они будут между собой драться до талого, мешая друг другу. Как крабы в ведре. А Сенату только и нужно, что балансировать между ними и потихоньку топить обоих. Почему они начали 62 год с публичного выяснения отношений, а всего через два года заключат политический альянс?

Сейчас объясню.




Помпей пришел в Сенат не просто похвастаться. Его распоряжения на Востоке должен был одобрить Сенат, чтобы они обрели статус закона. Он там рассадил целую кучу своих царей и они все теперь были ему должны. Но ему, в свою очередь, нужно было их легализовать. А его ветеранам нужно было дать землю и выплатить премии. Чтоб они осели в Италии, недалеко от Рима. И Помпей всегда мог на них опереться в политической борьбе.

Вместо рассмотрения его требований целиком, Сенат разделил их на множество мелких законов. И каждый рассматривал отдельно, постоянно откладывая решения. Легионеры Помпея не получили от государства выходного пособия и земельных наделов вообще. Пришлось Гнею самому, за собственные деньги, этим заниматься. Ему даже триумф за столь славные победы выдали только через год (!) после возвращения в Рим.

Но Помпей терпел, молча сносил нападки и ждал, когда оптиматы посчитают, что сполна попинали «Нового Александра Македонского». Чтоб хоть как-то переломить ситуацию он даже развелся с собственной женой и сватался, вместе с сыном, к двум племянницам Катона. Тот презрительно отшил жениха, заявив, что «его не обойти через девичью спальню». Очередное унижение, ничего нового.

Выбора у Гнея не было. Тут уж либо с армией брать Рим «а-ля Сулла», либо терпеть и ждать. Вот и терпел.

Помпей понимал, за что огребает вот это вот всё. За 70г до н.э, когда они с Крассом вдвоем подвели армии к Риму и избрались консулами. После чего начали громить партию оптиматов и откатывать сулланские реформы, усиливая демократические институты государства. Благодаря этому Помпей смог спокойно провести свои блистательные восточные войны, и целых восемь лет аристократия его не трогала. Ну а теперь отыгрывалась за все свои обиды по полной.

Красс тоже участвовал в этой травле. «Богатейший человек Рима», безродный выскочка, создавший свой стартовый капитал на сулланских проскрипциях. Фактически, на крови "старой аристократии". И потом стремительно богатеющий непонятно на чем. Он не отказал себе в удовольствии попинать Помпея, пока момент подходящий. Но и сам понимал, что он следующий.

В 61 году начал решаться вопрос по налоговым аукционам. Вкратце поясню суть: государство продает право собирать налоги в провинциях частным лицам. После чего они приезжают в провинцию и начинают выкачивать бабки из местного населения. Заниматься этой деятельностью патриции не могут, только всадники. И именно на этом стремительно поднималась финансовая аристократия. А тут куш просто огромный — свежезавоеванные восточные территории были сказочно богаты. Их можно потрошить годами и ещё останется. И Красс вступает в борьбу за право лично заниматься этим делом. А Сенат флегматично режет и эти инициативы вообще целиком, снимая восточные провинции с тендера. Раз уважаемые сенаторы сами не могут выдоить регион, то значит никто этого делать не будет. Пока они не придумают как с этого поиметь гешефт.

В общем, к тому моменту от Помпея уже немного отстали и тот всласть позларадствовал над своим коллегой и его попытками сожрать больше собственного веса. И вот они сидят такие, оба с нереализованными амбициями и очень серьезными вопросами к действующей власти. А тут, значит, Цезарь ВНЕЗАПНО прибывает из Испании дабы в выборах консула поучаствовать.

И завертелось.




По поводу Цезаря надо сказать пару слов отдельно. Дело в том, что скорее всего «Заговор Катилины» это был их с Крассом стартап. За который потом казнили всяких статистов, то ли не заметив, то ли не захотев замечать реальных кукловодов. На Красса давали показания о том, что он был в курсе заговора и даже раздавал распоряжения по этому поводу. Плюс их обоих заговорщики планировали поставить на руководящие позиции. Я думаю, что их участие в этом блудняке было попыткой перехватить инициативу у Помпея. Тот в 63г до н.э. уже добивал Иудею и планировал возвращаться домой. И ребята понимали, что вполне может быть сулланский сценарий. Когда легионы не будут распущены а пойдут и в очередной раз завоюют Рим. Вот как раз на этот случай Красс и хотел быстренько взять власть, и потом уже, от лица Республики, общаться с Помпеем. Но не подфартило. И заговор Катилины разгромили и Помпей легионы сразу после прибытия в Италию распустил.

После чего пришлось мысли о захвате власти отложить. И Цезарь уезжает в Испанию, заработать денег и повоевать немножко. Красс же вступает в борьбу за налоги в свежезавоеванных провинциях и проигрывает её. И вызывает Цезаря обратно. В консулы баллотироваться. А тот и не против. Более того, Юлий смотрит на Помпея, который не знает куда ему пихнуть своих ветеранов и как легализовать свои победы. И понимает, что тут не только консулом можно стать, а можно, с поддержкой этих двоих, вообще второй «семидесятый год» устроить, в одно лицо заруливая всеми делами в государстве.

Про хорошие отношения между Крассом и Цезарем я как-то уже рассказывал. С Помпеем у того тоже всё было хорошо по личным связям. Более того, Цезарь в свое время помогал тому продавливать закон о чрезвычайных полномочиях на Востоке, «Закон Манилия». И поэтому они как минимум – не враждовали.

Вот Цезарь им обоим и предлагает хитрый план по скручиванию в бараний рог всего Сената целиком. Всей этой партии оптиматов. И как бы не ненавидели друг друга Красс и Помпей, но проблемы надо решать. А то эти «ох*евшие-забронзовевшие» в своих нападках заходят всё дальше, скоро уже на улицах навозом кидаться начнут. Да и Цезарь это такая компромиссная фигура, с обоими у него хорошие отношения. Посидит годик, законы нужные примет, а потом пусть себе проконсульствует где хочет. В общем, суть да дело, так и образовался Первый Триумвират, а Республика сделала ещё один шаг к собственному самоубийству.

Суть этого союза даже не в том, насколько там собрались гениальные люди. Или в том, сколько у них денег (хотя последнее — очень важно). Проводить прямые параллели между римской республиканской политотой, и, например, современной американской – это большая ошибка. Партий, как таковых, не существовало. Всё это деление на оптиматов и популяров очень условное. Основное влияние на позицию того или иного политика оказывала не идеология или ещё какая ерунда. А то, с кем он связан дружескими узами и что ему диктуют интересы того рода, к которому он принадлежит. Под влиянием этих факторов граждане периодически перекочевывали из оптиматов в популяры, или даже из сулланцев в марианцы. Причем даже непосредственно во время боевых действий бегая туда-сюда, в зависимости от колебаний военной удачи.

Первый Триумвират был создан, именно затем, чтобы противопоставить одну группировку по интересам (Красс-Цезарь-Помпей) другой группировке (Катон-Цицерон, как представители старой аристократии). В римской политике твой политический вес определяется количеством твоих клиентов и тем, на какие должности в Республике они могут претендовать, какие решения продавливать и насколько тесно ты с ними связан. Любого из триумвиров по отдельности сенаторы выносили на раз-два, что и демонстрировали последние годы. Но вот вместе это уже могучая сила. Которая способна была даже в Сенате давить в ответ и заставить с собой считаться. Кроме того, у Цезаря был тот рычаг давления, который позволял обходить Сенат при необходимости, если там совсем упрутся рогом. Народное Собрание, плебейский орган самоуправления, который также имел право принимать законы без одобрения Сената. Спасибо за это можно сказать Крассу и Помпею, которые в 70г до н.э. вернули популярам столь полезный инструмент. Так что, объединив свои силы, ребята наконец-то родили все предпосылки для той самой диктатуры, с которой так яростно и непримиримо боролись оптиматы. Теперь осталось реализовать её на местности.

Помпей в середине 61г получил триумф, и продолжал бодаться с аристократами, без особого успеха. Он продвинул на консульство в 61 и 60 год двух своих легатов, и их руками пытался продавливать выгодные себе законы. Но им не хватало веса и навыков политической борьбы. Будучи долгое время вдали от Рима и просто не разбираясь в римском политикуме на должном уровне – они не смогли помочь своему патрону, вязли в бюрократии и так ничего за два года не добились. Красс вступает в борьбу за налоги с азиатских провинций, и тоже не может добиться внятного результата. Более того, так как и Помпей и Красс считали именно друг друга основными противниками, то долгое время по большей части грызлись между собой. Так и жили, в общем.

Цезарь же на 62г получает должность претора в Риме. Это судебная магистратура, на ступень ниже чем консулат, но избирались они по 8 штук в год. Достаточно влиятельная должность, можно много с кем подружиться. Однако, очень затратная, так как всё надо делать за свой счет. В итоге к концу года он полностью выпотрошил свою казну и был весь в долгах. Но мудрая республиканская система, которая выкачивала из тебя бабосы во время претуры, сразу после неë давала назначение в одну из провинций в роли пропретора. Пропретор это что-то вроде военного губернатора (тогда как проконсул это губернатор гражданский). Должность давала возможность бывшим преторам поправить свое финансовое положение, повоевать, порешать споры местных жителей, ну и так далее. Марк Красс дает поручительство за долги Цезаря и тот уезжает в Испанию Дальнюю.

Про его работу в этой должности известно очень мало. Он точно воевал с племенами, проживающими в горных районах провинции, а также совершил удачный поход в современную северную Португалию. Солдаты даже провозгласили его импратором. Тоесть ему, по прибытию в Рим, полагался триумф. Плюс Цезарь активно вмешивался в разборки местной знати. Порешал вопросы с долгами, снял с иберов поборы, которые Сенат на тех накладывал после восстания Сертория, завел много новых друзей и вообще отлично провел эти полтора года.

Но затем наступает весна 60г до н.э. Неизвестно на сколько лет Цезарь получил пропреторство в Испании (от двух до пяти). Но в любом случае он принимает решение сложить с себя полномочия, передает бразды правления одному из квесторов и едет в Италию, выдвигаться на консульство. Я полагаю, что не просто так, а уже имея в активе поддержку одного из триумвиров, скорее всего Красса.

При этом происходит достаточно забавный эпизод с Катоном, суть такова. Цезарь не может въезжать в город, так как он, формально, всё ещё пропретор. А ему, как было выше сказано, полагался триумф за испанские делишки. А прибывает он буквально за два дня до последнего срока подачи заявки, тут же посылая своего представителя в Сенат. Попросить разрешения либо выставляться на выборы заочно, либо дать ему право войти в город, но оставить триумф. В Сенате, в принципе, готовы рассмотреть его просьбу. И неизвестно чего бы решили сенаторы, но тут Катон встает и начинает толкать пространную, многочасовую речь. А прервать его никто не смеет. И он так до самого закрытия дебатов и нес какую-то пургу. И в итоге посланника Юлия никто не выслушал.

Юлий намек понял. Тут уж либо триумф, либо на консульство баллотироваться. Но, как умный человек, отличающий показуху от реальной политики, он уже на следующее утро въехал в город. Где лично подал заявку на выборы, в последний день. Триумф, канешно, потерял. Но я не думаю что сильно расстроился.

Уже на начальном этапе выборов всем участникам стало понятно, что денег у Юлия просто безлимит. Он тупо заливал ими своих избирателей, и быстро выбился в лидеры гонки. На это оптиматы отвечают выставлением кандидатуры Кальпурния Бабула, зятя Катона. И в него начинают вливать бабосики, тоже в безумных количествах. Сенаторам важно было гарантировать что у них будет свой человек в консулах на 59г до н.э. При этом надо отметить (в основном ссылаясь на свидетельства Цицерона), что на тот момент про Триумвират никто не знал, кто конкретно поддерживает Цезаря тоже непонятно. Но было видно что Юлию открыли практически ничем не ограниченную кредитную линию, и оптиматы этим были достаточно сильно встревожены.

В конце года состоялись выборы. Прошли оба кандидата, и Бабул и Цезарь, у остальных даже близко не было такого количества денег.

Ну а далее начался цирк с конями, ознаменовавший первые месяцы 59г до н.э. Катон всё ещё считал, что контролирует ситуацию. И когда Цезарь в январе пришел на заседание Сената с достаточно умеренной версией законопроекта по расселению ветеранов Помпея, то встретили его там крайне холодно. Прежде чем началось само обсуждение закона слово слово опять взяз Катон, встал и говорил-говорил-говорил… в общем, собрался опять до вечера балаболить во имя Республики, как он любит. Цезарю это надоело и он приказал ликторам (это что-то вроде адъютантов при магистрате, одновременно охрана и показатель статуса. У консула их было 12) вывести Катона из зала заседания, чтобы продолжить обсуждение. В этот момент большая часть сенаторов просто встала и пошла вслед за Катоном, в итоге так ничего и не обсудили.

После этого в игру вступил Помпей, и город начали потихоньку заполнять его ветераны. А Цезарь двинулся в Народное Собрание, чтобы проталкивать закон уже там. Красс же покашто оставался в тени, работали только его деньги. Оптиматы забеспокоились и в отместку продавили закон о том, что консулы 59г до н.э. не получат провинций для проконсульства, а останутся в Италии и будут наводить там порядочек, на год. А то разбойники расплодились, беглые рабы там, пираты, да и просто «х*й тебе, Юлий, а не провинция». Цезарь принял известие со стоическим спокойствием, и продолжил готовить проект закона для народного собрания. Закон, кстати, серьезно поменялся. Если первая версия была умеренная, то после поражения в Сенате условия стали более жесткими для оптиматов.

Пара слов что такое вообще Народное Собрание (Комиции, если по латыни), и чем голосование там отличалось от голосования в Сенате.



Процедура голосования у сенаторов была попроще. Ребята собирались, автором представлялся законопроект, затем шло обсуждение и, собственно, голосование. Всё это в одном помещении и, часто, во время одной сессии. Хотя иногда, если обсуждение затягивалось или начинался какой-то треш, то можно было и месяцами ничего не решать. Как, например, было с законопроектами Помпея. Решения Сената имели статус закона. И, обычно, избиралась комиссия, которая должна была проследить чтобы закон этот выполнялся.

Народные Собрания — совсем другое дело. Все жители Италии, имеющие гражданство и право голоса, были разделены на трибы (чет вроде избирательных округов). И каждая триба имела ровно один голос. А размер разный, что давало поле для спекуляций. Например, после Союзнической войны (91-88г до н.э) римляне дали права гражданства италикам, но вписали их не во все 35 триб, а только в 8-10. Что оставляло за римлянами подавляющее превосходство в голосах (25 против 10). Хотя если судить по головам, то италиков в, собственно, Италии, было почти в два раза больше чем римлян. Но мы отвлеклись.

В общем, так как притащить на выборы всё население Италии нереально, то от триб голосовали их представители. И не в формате обсуждения, как в Сенате, а сразу «да или нет». Что давало почву для спекуляций очень серьезную. Например, популяры всегда пытались в нужные себе законы запихать ещё и всякие заманухи для плебса, вроде бесплатных раздач хлеба или ещё чего. Чтобы трибы, голосуя за хлеб, до кучи голосовали ещё и за всякую не всегда им выгодную фигню.

Происходило это дело на Марсовом Поле или на Форуме, а не в Капитолии. Чтоб вы понимали: Марсово Поле это ниебических размеров пустырь, где первоначально проводились смотры армии. А Форум это крупнейшие торговые площади Рима. И народу там можно было вместить очень много. Поэтому если сенаторы в своем храме Юпитера сидят и кулуарно обкашливают вопросики, то плебеи выходят и решают вопросы путем прямой демократии. Часто настолько прямой, что обсуждение заканчивается прямым оп*здюливанием, а то и выпилом оппонентов. Но даже если до этого не доходило, то угрюмое, враждебное неодобрение нескольких тысяч людей особо не располагало к демагогии. Вот как-то так.

Теперь вам должна стать понятной важность следующего гамбита Цезаря.

Да, у него были деньги Красса, и, за счет них, поддержка части сенаторов. Но на этом поле он проигрывал более матерым и опытным оптиматам. Поэтому он переносит свою борьбу в Народное Собрание. Где его любили примерно также сильно, как ненавидели в Сенате. Но любовь черни тоже покупается. И не надо думать что сенаторы, как собрание самых влиятельных людей в Республике, не имели там рычагов влияния. Однако тут ключевую роль сыграл Помпей. Он просто привел на обсуждение закона своих ветеранов. А это тысячи опытных военных, которым до сих пор (прошло два года) не выделили земли. И они поддержали Цезаря напрямую (решался как раз вопрос о земле).

Ну а дальше в поддержку закона выступает Помпей, напрямую. И Красс. Вот именно в этот момент всем в Республике стало понятно что Триумвират сформировался. И оптиматам, в общем и целом, теперь п*здец. Закон о распределении земли проходит большинством голосов. Более того, следить за его исполнением была призвана комиссия, которую возглавляли всё те же Помпей и Красс. Это тоже очень важный момент. Мало принять закон, надо ещё заставить всех начать его реализовывать. И если всяких ноунеймов ещё можно было не слушать и не исполнять их распоряжений, то два таких левиафана как Красс с Помпей, у которых на руках закон и поддержка действующего консула, это абсолютно невывозимый противник. Оптиматы проиграли.

Но всё равно попытались ударить в ответ, отчаянные были ребята. В день голосования они собрали все силы какие могли, мобилизовали всех клиентов и сторонников. И двинулись на Форум, где действующий консул Кальпурний Бабул должен был сказать о неблагоприятных знамениях и отложить дату голосования. Там была, фактически, всё радикальное крыло сенаторов, и… их просто отп*здили. Бабулу вылили на голову ведро с дерьмом, а его ликторов избили ветераны. ППричемещë и переломали знаки ликторского достоинства. Тоесть консула не просто избили, его ещё и публично опустили, фигурально выражаясь. Это была максимальная потеря лица. А потом его, Катона и других радикалов просто выкинули с Форума. И начали голосовать.

Затем Цезарь, дабы «добить зверя» двинулся уже в сам Сенат (вместе с ветеранами Помпея, канешно). И заставил всех сенаторов поклясться в том, что они не будут мешать исполнению закона, вступившего в силу. И всем пришлось это сделать, даже Катону. Альтернативой тут являлось изгнание. Потом пришел черед восточных распоряжений Помпея и налоговых аукционов Красса. Они тоже были приняты и за их выполнением должна была следить всё та же комиссия. И, конешно, Цезарь отозвал закон Катона о том, что после консульства ему на год давалось распоряжение ловить в Италии разбойников. Более того, он, в обход жребия (а именно по нему обычно раскидывались провинции для проконсулов и пропреторов) выбрал себе Цизальпийскую Галлию и Иллирию. А к концу года присоединил к этому набору и третью провинцию, Нарборнскую Галлию, когда в ней умер наместник. Второй консул, Бабул, заперся дома и никуда не выходил, Сенат практически не собирался. А Народное Собрание, как «взбесившийся принтер», штамповало законы один за другим.

Но Катон всё равно продолжал сопротивляться. Он раз за разом приходил на комиции. И, под градом насмешек, толкал речи о том, что Республика гибнет а триумвиры устанавливают тиранию. И, на определенном этапе, это начало работать. Красс получил то что хотел и особо в законодательную деятельность не лез, отчего триумвират ощутимо ослаб. Кроме того, ни он ни Помпей не желали кардинальных перемен в государстве. А без них Цезарь не решался идти дальше. Плюс вся вышеописанная деятельность начала ощутимо раздражать граждан Рима, а патриции триумвиров просто открыто ненавидели. Особенно доставалось Помпею как, можно сказать, лицу всей этой компании.

Если подвести итоги, то больше всего из происходящего получил Цезарь. Его консульство стало фундаментом всей дальнейшей деятельности Юлия. Дало ему назначение проконсулом в Галлию и возможность там повоевать. Кроме того, наконец-то превратившись из простого оппортуниста в, пожалуй, самого влиятельного на тот момент популяра Республики, он приобрел столь полезные связи в плебейской среде и с общинами италиков. Те начали видеть именно в Цезаре того, кто способен решать их проблемы, а это очень дорого стоит.

Красс получил меньше, но тоже вполне на уровне: возможность начать решать восточный вопрос. Восток сказочно богат и там есть чем заняться. Кроме того, у Республики было много незнатных, но достаточно состоятельных граждан. Нарождалась, как бы сейчас сказали, «буржуазная надстройка». И, курируя восточный вопрос, Красс смог объединить их вокруг себя. Живым щитом из новоприобретенных клиентов прикрывшись от любых нападок со стороны оптиматов. Если Цезарь буквально через год предложит всем «молодым и дерзким» поучаствовать в своем военном стартапе, развязав Галльскую войну, то Красс предлагал стартап финансовый: объединиться и вместе нормально разграбить восточные провинции поборами, а потом наладить там нормальное налогообложение и обеспечить приток денег себе в карман.

Оба они занимались работой, причем оба — вдалеке от Рима. И только Помпей, которому из всего этого хотелось извлечь не более чем ратификацию своих законов по поводу ветеранов и границ — получил меньше всех. Самое главное — его так и не признала своим оптиматская элита. Более того, она его окончательно возненавидела. Крассу ненависти досталось меньше всех, он умело оставался в тени и особо не лез на публику. Цезаря и так ненавидели, он был врагом открытым и понятным. Плюс он в начале 58г до н.э. уехал на север и на пять лет проконсульства был неподсуден. А вот остававшийся в Риме Помпей, который был лицом Триумвирата, огребал по полной программе. Он очень хотел просто занять достойное место в римском истеблишменте, и переносить столь открытую ненависть в свой адрес ему было морально тяжело.

Так прошел судьбоносный для Республики 59г до н.э.