7 странных вещей, в которые верили в Средневековье

В античные времена такие известные личности, как Пифагор и Аристотель, сформулировали доктрину под названием «спермизм», или «преформизм». Согласно ей, новые живые существа формируются из своих крошечных копий, которые находятся в организмах отцов.

Во время полового акта мужчина помещает в женщину такую копию, и та развивается в ней. А дама сама по себе особо и не нужна — ну разве что как инкубатор.

Так как микроскопы изобрели только в конце XVI века, а рассматривать в них сперму учёным мужам пришло в голову и того позже, теория эта главенствовала столетиями. И в Средневековье её считали неоспоримой.

Поскольку всё необходимое для создания миниатюрного человека уже было в сперме, тогдашние умники пришли к выводу, что можно произвести на свет ребёнка без участия матери. Эта теория появилась в трудах алхимика Парацельса.

По идее должно было получиться создание, похожее на человека, но меньше размером — максимум до 12 дюймов (это 30 сантиметров). Существо называли «гомункул», и его надлежало кормить человеческой кровью.

Вот подробный рецепт: "Возьми мужскую сперму и оставь гнить её сперва в запечатанной тыкве, потом в лошадином желудке на 40 дней, пока не начнёт там что‑то жить, двигаться и колотиться." - Трактат Парацельса De natura rerum, 1537 год.

Тыкву для утепления можно поместить в лошадиный навоз. Почему? Рассуждал алхимик примерно так. Дети появляются из женщин. Женщины тёплые. Лошади тоже тёплые, поэтому способны вынашивать жеребят. Лошадиный навоз имеет температуру лошади — о том, что за 40 дней он и остыть может, Парацельс почему‑то не подумал. Значит, навоз может заменить утробу женщины. Логично? Логично.

Естественно, вырастить гомункула ни у кого не получалось. Но алхимики правда старались.






Создание под названием «бонакон» впервые упоминается в античной книге «Естественная история» Плиния Старшего. В Средневековье очень ценили греческие и римские научные труды, ведь доверять мудрости предков — надёжнее, чем самим разбираться. Поэтому в том, что на свете есть бык, из заднего прохода которого бьёт напалм, учёные умы того времени не усомнились ни на секунду.

В средневековых бестиариях бонакон — это живущее в Азии создание, выглядящее точь‑в‑точь как бык. И у этого парнокопытного есть проблема: рога загнуты назад, так что зверь при всём желании не может никого ранить. О том, что у баранов всё устроено точно так же и это нисколько не мешает их эффективности в бою, как‑то не задумались.

Но сила бонакона не в рогах. А в том, что он умеет «на расстоянии 3 акров испускать экскременты из своего живота, жар которых поджигает всё, к чему прикасается. Таким образом он уничтожает преследователей своими огненными испарениями».



Считалось, что бонакон обитает на территории Галатии (это современная Турция). Так что, если будете там и увидите корову, не подходите к ней сзади. Мало ли.




В XV веке немецкий монах и по совместительству инквизитор Доминиканского ордена Генрих Крамер, пользующийся также творческим псевдонимом Генрикус Инститор (лат. «торговец мелочью»), написал пособие по вычислению и уничтожению колдунов и колдуний. Он называл его Malleus Maleficarum («Молот ведьм»).

В этом захватывающем трактате описаны все ужасные и хитроумные каверзы, которые чинят проклятые ведьмы. Ведьмаков Крамер тоже упоминал, но вскользь, потому что женщины‑колдуньи поопаснее будут. Дело в том, что… Ведьмы, как описывалось в Malleus Maleficarum, в числе прочего воруют у мужчин пенисы по ночам.

То есть не насылают порчу или бессилие, а в прямом смысле уносят с собой, оставляя пустое место. Раз — и нету. Крамер также допускал возможность того, что ведьмы просто делают орган невидимым, но гипотеза с полным похищением кажется более вероятной.

Зачем ведьмам мужские гениталии? А они держали их как домашних животных, в специально обустроенных гнёздах, кормили овсом и скакали на них, как на лошадях. Крамер утверждает, что «надёжные свидетели» сообщали ему, будто у одной ведьмы в коробке было 20 или 30 таких питомцев.

Впрочем, добавляет инквизитор Генрих, колдунья, в принципе, могла смилостивиться и вернуть похищенное. Как‑то раз к одной ведьме обратился мужчина и попросил отдать его орган. Она ответила: «Уговорил. Залезь вон на то дерево и достань из гнезда тот, который больше понравится». Когда довольный крестьянин спустился обратно с добычей, чародейка остановила его: «Этот не трогай. Он приходского священника и мне нужен. Положи на место».

Какое счастье, что в наши дни, чтобы завести такого питомца, не приходится прибегать к колдовству. Достаточно заглянуть в специализированный магазин к @SexFox.

Возможно, миф появился из‑за психического заболевания под названием «культуральный синдром». При этом расстройстве мужчинам кажется, что у них пропал член, у женщин же «исчезают» не только половые органы, но и груди. Что тут говорить? Ведьмы украли. Очевидно же.






Ещё одно заблуждение, которое первоначально появилось в заметках Плиния (этот учёный муж явно не утруждал себя проверками теорий), а позднее было растиражировано в средневековых трактатах как непреложная истина. Оно гласит, что менструация — это очень опасное явление, причём не для самой женщины, которая, как известно, «сосуд греха», а для окружающих её благочестивых граждан и их имущества.

Так, считалось, что менструирующие женщины могут убивать пчёл взглядом и в их присутствии прокисает вино. А ещё гибнут посевы, плоды деревьев падают на землю и гниют, ножи затупляются, зеркала тускнеют, слоновая кость желтеет, а собаки впадают в бешенство, и их укусы становятся ядовитыми.

Железо и бронза (да, она тоже) ржавеют, и воздух наполняется ужасными миазмами. Более того, муравьи, завидев девицу в «эти дни», бегут от неё, дрожа от страха. А уж в церковь таких женщин и вовсе пускать нельзя, иначе жди беды.

Но у менструации были и плюсы. Так, например, считалось, что в это время женщины способны отгонять грозовые тучи. А часть крови, которая не покидает организм, нагревается, свёртывается и белеет под воздействием горячего воздуха. И превращается в грудное молоко. Вот.






В Средние века была чрезвычайно популярна «теория самозарождения». Согласно ей, мыши, крысы, лягушки, змеи, черви, насекомые и прочие малоприятные твари не размножались половым путём, как все приличные существа, а появлялись сами собой из нечистот.

Учение о рождении новых живых особей из разлагающейся материи, которое продвигали ещё Аристотель с Плинием, называлось «витализм». По мнению епископа Исидора Севильского, жившего в VII веке, латинское слово mus («мышь») — однокоренное со словом humus («перегной»). Естественно, латынь — это веский аргумент в биохимии.

Богословы Альберт Великий и Фома Аквинский расширили эту теорию, утвердив, что вредители и паразиты появляются из грязи по воле дьявола. Более того, в аду из‑за гниения грехов самопроизвольно возникают черви, которые грызут грешников.

Впрочем, Джеральд Уэльский в XII веке усомнился в том, что только нечистые создания образовываются из земли. В конце концов, не из морской ли тины и ила на выброшенных приливом брёвнах рождаются такие птицы, как белые цесарки? Это же прямое доказательство непорочного зачатия! Церковникам идея полюбилась.

Но чуть позже теория получила продолжение: если цесарки появляются из тины, значит, их родичи гуси — тоже. Тогда гуси, как и цесарки, сродни рыбам, и их можно есть в пост.

Папе Иннокентию III такое положение дел совсем не понравилось, и он издал в 1215 году указ, что гусь — птица, его в пост нельзя. В грязи и тине заводятся только плохие создания, а добропорядочные нет. Непорочное зачатие в доказательствах не нуждается, а кто усомнится хоть в одном из вышеперечисленных пунктов — будет судим как еретик.


Учение витализма опроверг только Франческо Реди в 1668 году. Он догадался положить кусок гнилого мяса в банку и накрыть салфеткой. Мухи в банке не образовались (салфетка помешала), а значит, самозарождение не работает. До этого провести подобный опыт никому в голову как‑то и не приходило.




В Средневековье вырастить ребёнка было той ещё задачей. Определённую опасность для малыша представляли даже его любящие родители, которые могли применять к нему самые странные методы ухода — разумеется, из лучших побуждений. Но были вещи и пострашнее — например, фейри. Это собирательное название самых разных сверхъестественных существ: фей, эльфов, пикси, троллей и других.

Да, в современных сказках эти создания довольно дружелюбные. Они обращают замарашек в принцесс, дарят им крутые кареты из тыкв и хрустальные туфельки в придачу — в общем, занимаются всяческой благотворительностью.

Но средневековые фейри были реально дикими и свирепыми. Они только и ждали удобного момента, чтобы незаметно умыкнуть ребёнка, которого добрые родители оставили всего на секундочку. В похищении могли участвовать и ведьмы какие‑нибудь, и лично дьявол, который, как известно, с фейри на короткой ноге.

Зачем нечистая сила занималась киднеппингом несовершеннолетних? Прок от такого действия очевиден.

Украденного можно было съесть, сделать из него слугу или игрушку или вырастить и использовать для размножения. Фейри ведь обожают скрещиваться с людьми, чтобы разнообразить генофонд.

Естественно, увидев, что малыш отсутствует, родители сразу бы начали искать без вести пропавшего, а это нечисти было не нужно. Поэтому предусмотрительные тролли оставляли вместо настоящего ребёнка подменыша. Это был либо какой‑нибудь эльф, тщательно маскирующийся под младенца, либо просто заколдованное бревно, которое выглядело точь‑в‑точь как малыш.



Подменыш обычно вскоре умирал. И безутешные родители думали, что их малыш скончался от естественных причин, а не был похищен. Но мог этот монстр и вырасти, обратившись в кого‑нибудь очень хитрого и зловредного. Этого нельзя было допустить. И чтобы оперативно вычислить замаскированного под ребёнка тролля, применялся целый комплекс методов.

Например, подменыша можно было бросить в огонь — и тогда он улетит в трубу, вернув на место настоящего ребёнка. Или просто побить — злобное отродье не выдержит подобного обращения и расскажет, куда делся малыш. Наконец, можно просто рассмотреть его повнимательнее. Если у поганца зубы прорезались не вовремя, или голова сильно здоровенная, или раньше положенного появились волосы, а то и борода пробивается — точно тролль.

Но существует и более гуманный способ выяснить, не подкидыш ли у вас. Сделайте перед ним что‑нибудь невероятно глупое, чтобы даже у столетнего гоблина челюсть отвисла. Например, начните есть кашу туфлей. Обалдевший от такого зрелища тролль не выдержит и скажет что‑то вроде «Ты чего, мать? Совсем на чердаке сквозит?».

Может ребёнок ляпнуть что‑то такое? Нет. Избавиться от него! Впрочем, необязательно, чтобы младенец заговорил — достаточно и того, чтобы он засмеялся. Ведь дети сами по себе этого не делают — только если они не гоблины под чужой личиной.


Вера в подменышей была распространена веками по всей Европе. Историки считают, что она помогала родителям пережить смерть ребёнка. Они были уверены, что настоящий малыш живёт в стране фей, а умерла только подброшенная кукла.




Скорее всего, при слове «монопод» вы подумаете про подставку для камеры. Но в Средние века этот термин обозначал совсем иное.

В то время верили, что где‑то в Индии или Эфиопии живут люди, у которых всего одна, но очень большая нога. Их абсолютно серьёзно описывал архиепископ Исидор Севильский в своём трактате Etymologiae.

Он упоминал, что эти создания невероятно быстрые — видимо, прыгать на одной ноге легче, чем бежать на двух. Кроме того, Исидор приводит их греческое название: σκιαπόδες — «тененогие». Когда монопод, или сциопод, как их ещё называли, устанет, он ложится на спину, а ступнёй прикрывается от солнца. Как он после отдыха вставал с единственной ногой, архиепископ забыл описать.

Миссионер Джованни де Мариньолли, побывавший в XIV веке в Индии, заявил, что с одноногими людьми путешественники издалека путали индусов с традиционными зонтиками от солнца, но это мало кого убедило.

Ещё один мифический народ, который якобы населял всю Азию, — кинокефалы, или псоглавцы, люди с головами собак. Энциклопедист XIII века Винсент де Бове, служивший при дворе короля Людовика IX, клялся и божился, что собакоголовые племена существуют — это известно из надёжных источников. Позднее о них упоминал Марко Поло, называя кинокефалов «жестокими, как большие мастифы».

Есть вероятность, что миф о псоглавцах появился, когда европейцы впервые увидели изображения и статуи египетского бога Анубиса. Ещё один вариант: какие‑то купцы или путешественники встретили восточные племена, носившие головные уборы, напоминающие пёсью голову либо сделанные из собачьей шерсти. А потом какой‑то монах что‑то не так записал, и понеслось.