На страже мирного неба: ПВО СССР в 1945-1960 годы⁠⁠

Нападение стран западной коалиции в 50-е и 60-е виделось комбинированной операцией, а воздушная атака осуществлялась бы в 2 и более эшелонов: в первом и втором эшелоне шла тактическая и стратегическая авиация взлетающая с аэродромов театра военных действий, а в третьем и последующих эшелонах – самолеты, взлетающие с аэродромов континентальной части США и самолеты из первого и второго эшелонов, успевших вернуться на аэродромы. Максимальная длительность операции оценивалась в 12 часов, при этом максимальная плотность достигалась бы в первом эшелоне (1-2 часа от часа Х). Глубина построения эшелона составляла до 2 часов [так в источнике]. На каждый объект, при условии загрузки ядерным оружием, должны выделяться от 2 до 6 самолетов в зависимости от удаленности объекта от фронта и его значимости.

При этом перед советским командованием стояла стратегическая дилемма – противник мог осуществить прорыв с трех направлений: запад, юг (Балканы и Турция) и север (через северный полюс). Огромная протяжённость потенциальных фронтов воздушной войны не позволяла одинаково хорошо их прикрыть. В качестве ключевых объектов для защиты ПВО выступали: штабы, крупные промышленные предприятия/кластеры, важные правительственные объекты, транспортные узлы. Основным средством ПВО в начале 50-х выступала истребительная авиация, тогда как зенитная артиллерия выполняла роль объектовой ПВО – последнего рубежа на пути агрессора.

Основой истребительной авиации ПВО уже в начале 50-х стали реактивные истребители МиГ-15. На конец 40-х это была вполне современная дозвуковая машина, способная бороться с высотными целями. Но серьезным его недостатком было отсутствие бортовой РЛС и лишь незначительное превосходство в скорости над современными реактивными самолетами, в том числе бомбардировщиками. Все это вместе взятое мешало эффективному обнаружению и перехвату целей. Тем более, что с земли далеко не всегда могли навести на цель.




До середины 50-х в стране отсутствовала единая система обнаружения самолетов противника – система ВНОС (воздушного наблюдения, оповещения и связи) была разделена между зонами ПВО приграничных округов. В каждой зоне создавались отдельные сети из РЛС и постов визуального наблюдения за небом, связанные только с штабом зоны, обмен между командованиями зон ПВО между друг другом и с командованием округов был слабым. При этом создаваемые системы ВНОС были неэффективны – РЛС и посты наблюдения не обеспечивали 100% покрытия неба над зоной ПВО, были многочисленные слепые пятна, особенно на стыках зон. В связи с этим до середины 50-х ключевым способом обнаружения и перехвата авиации противника стали воздушные патрули с визуальным поиском нарушителей.

Из-за этого часто самолеты-нарушители обнаруживались слишком поздно, уже уйдя на десятки и сотни километров вглубь территории страны, нередко перехват приходилось осуществлять не на встречных курсах, а догоняя нарушителя. В случае, если нарушитель был поршневым самолетом, то реактивный Миг-15 мог его относительно легко догнать, но вот с реактивами при незначительной разнице в скоростях перехват нередко был невозможен. Проблему частично решили на Миг-17, поступившем на вооружение во второй половине 1950-х, получившем более мощный двигатель и бортовую РЛС. Другим недостатком, как Миг-15, так и Миг-17, стало наличие только пулеметно-пушечного вооружения с малым боекомплектом: всего 40 патронов калибра 37-мм на ствол и 80 патронов калибра 23-мм. Хотя самолет и кажется не очень прочным, опыт Второй мировой показал, что бомбардировщики довольно живучи и могут пережить не одно попадание из автоматических пушек, а ведь большая часть выпущенных снарядов вообще летит мимо.

Кроме того, в середине 50-х была реорганизована вся система ПВО, объединенная в единый род войск, что позволило вновь объединить ВНОС и развивать её как единое целое. Но только к концу 50-х можно говорить, что значительная часть госграницы была накрыта средствами воздушного обнаружения. И то, из-за особенностей географии и параметров работы все ещё присутствовали слепые зоны, особенно в приполярных регионах.

Границу СССР прикрывали 23 авиадивизии ПВО сухопутных войск, каждая из которых имела в зоне ответственности участок границы протяженностью до 300 км, а также ещё 6 авиадивизий из состава флота. Каждая дивизия должна была содержать от 100 до 200 истребителей по штату. Задачей всех этих самолетов в мирное время был поиск и обнаружение нарушителей госграницы, в военное же – завоевание господства в небе приграничных районов СССР.

Объектовое ПВО в первой половине 50-х было представлено зенитной артиллерией. Основными калибрами были 57-мм, 100-мм и 130-мм. Все системы данных калибров были разработаны уже после войны в связи с меньшей эффективностью имевшихся ранее зенитных орудий из-за роста высот и скоростей полета самолетов. Наведение на цель орудий осуществлялось с помощью РЛС типа СОН (станция орудийного наведения), на каждую батарею из 4 орудий в полку была одна станция СОН со связанным с ней баллистическим вычислителем (ПУАЗО), способным автоматически наводить орудия и выставлять задержку взрывателя снаряда.




Так как объекты требовалось защищать от угроз на всех высотах, то наиболее эффективно было использовать зенитные орудия разных калибров в смешанных порядках. Обычно для защиты крупных объектов от нападения авиации применялись зенитные полки или дивизии. Дивизии состояли из 4 полков, в каждом из которых было по 72 орудия по штату. В случае развертывания дивизии орудия большого калибра располагались на наиболее вероятных направлениях подлёта противника в 2-3 эшелона. Глубина эшелонирования могла достигать 20-30 км в зависимости от привлеченных средств. Одна батарея из 8 орудий 100 или 130-мм могла прикрывать участок до 40 км по фронту. Например, в начале 50-х для защиты Москвы (площадь города 380 кв. км) было привлечено 6 дивизий ПВО с орудиями 100-мм (1728 орудий по штату), а во второй половине 50-х число орудий увеличили до 2500 орудий калибра 100 и 130-мм, и это не считая орудий малого калибра. И даже этого наряда сил могло быть недостаточно.







Рост скоростей самолетов сделал задачу поражения крайне сложной, так как самолеты находились в зоне поражения батареи зенитной артиллерии всего 2-3 минуты. В качестве нормы при обороне крупных объектов огневые возможности устанавливали по опыту войны — в среднем 2500—3000 выстрелов при плотности огня 200—250 выстрелов на километр пути цели. 100-мм орудие КС-19 имело скорострельность до 15 выстрелов в минуту, т.е. батарея из 8 орудий могла выпустить по цели за 3 минуты 120 снарядов. При этом по расчетам советских офицеров на поражение одной цели на высоте 10 км требовалось от 200 до 500 снарядов. И это при выстраивании обороны по учебнику.

Если же рассредоточить орудия, чтобы защитить большую площадь, например, растянув в цепь, то за счет снижения плотности огня батарея могла выпустить по самолету ещё меньше снарядов. В то же время станции СОН были способны сопровождать только одну цель, а перенос огня был возможен лишь за 1,5-2,5 минуты, что позволяло части самолетов успеть выйти из зоны поражения. Для исключения такого развития событий ближе к концу 50-х в батареи стали включать второй комплекс СОН, который вел баллистический расчет для другого набора целей, пока велся огонь батареей.

Недостаточная эффективность ствольной ПВО, ставшая очевидной ещё в конце 40-х, привела к активизации работ по ракетной тематике. В середине 1950-х на вооружение встали комплексы стационарные С-25 и передвижные С-75. Комплекс С-25, вставший на вооружение в 1955 году, был технически совершенным изделием, позволявшим бороться с высокоскоростными целями типа “бомбардировщик” в диапазоне высот от 3 до 25 км. Комплекс обладал многоканальной РЛС наведения с селекцией целей, позволявший сопровождать и наводить ЗРК на 20 целей одновременно. Система разрабатывалась как часть ПВО столицы: 56 пусковых комплексов, расположенных на удалении от столицы на 50 км (24 пусковых площадки ЗРК) и 90 км (32 пусковых площадки ЗРК).




На каждой из пусковых площадок располагался радар наведения и 60 пусковых. Вся система С-25 могла одновременно обстреливать 1120 целей. Все пусковые располагались так, чтобы иметь перекрывающиеся сектора обстрела. Вероятность поражения цели типа “бомбардировщик Ту-4” одной ракетой оценивалась от 50 до 90% в зависимости от наличия помех и маневрирования цели. В 1957 году комплекс прошел модернизацию с целью увеличения помехозащищенности и реализации возможности применения боевой части с ядерным боеприпасом.

При этом С-25 был довольно дорогой, громоздкой системой и была создана только для защиты столицы. Пусковые были стационарные открытого типа, уязвимые для удара противника.




В 1957 году на вооружение был принят более простой комплекс С-75. В отличии от С-25 он был мобильным – дивизион С-75 мог за неделю своими силами подготовить новую позицию. Дивизион С-75 представлял из себя батарею из 6 пусковых установок с возможностью вращения на 360 градусов, транспортно-заряжающие машины с ещё 18 ракетами, кунг с РЛС наведения СНР-75, кунг управления, а также приданную обзорную РЛС П-12. Мобильность комплекса открывала большие возможности по тактической гибкости их применения. Но платой за мобильность стали худшие по сравнению с С-25 характеристики комплекса: РЛС стала одноканальной и могла сопровождать только одну цель с временем перенацеливания около 2 минут; ракета комплекса С-75 имела БЧ всего 190 кг против 300 кг у С-25, что давало меньшую зону поражения; применение ядерной БЧ стало возможным только после модернизации 1961 года.

Тем не менее, по сравнению с артиллерийскими орудиями С-75 обеспечивала превосходящие характеристики. Один дивизион С-75 стандартным пуском трех ракет гарантированно уничтожал самолет типа “Ил-28” в ситуации без помех и с вероятностью от 20 до 90% в случае применения помех. Преимуществом перед снарядом было то, что ракета могла корректироваться в полете, а также в 7 раз большая масса боеголовки, что означало значительно большее облако осколков. Таким образом, 1 дивизион С-75 мог заменить целый полк ствольной зенитной артиллерии. Поэтому с 1957 года начинается стремительное переформирование артиллерийских подразделений в зенитно-ракетные.







Зенитный ракетный полк состоял из 4 ракетных дивизионов, технического дивизиона и подразделений обслуживания. Полк может выполнять задачу по обороне объекта. Бригада предназначена для защиты нескольких объектов и состоит не менее, чем из 6 дивизионов, не менее 2 технических дивизионов и подразделений обслуживания.

Но ЗРК не были всесильны. У ЗРК 1950-х был существенный минус – ракеты не могли поражать цели, летящие ниже 3000 м. В 1960-е этот диапазон высот прикроют комплексами С-125, но в 1950-е для прикрытия необходимо было использовать полки зенитной артиллерии малого калибра. Кроме того, по расчетам, для наиболее эффективного прикрытия объекта дивизионы ЗРК должны были располагаться на расстоянии не более 20 км друг от друга, тогда их зоны поражения перекрывались. На таком расстоянии дивизион ЗРК при идеальных условиях имел шанс за два пуска по 3 ракеты сбить 2 самолета. После чего уйти на перезарядку которая зависела от степени подготовленности позиций для технических подразделений и их подготовки: техперсонал мог за 1 час подготовить от 5 (на полевой позиции) до 12 (на заранее оборудованной позиции) ракет. Оптимальное удаление от защищаемого объекта с точки зрения выживаемости ЗРК оценивалось в 20-40 км.




С учетом всего вышесказанного, наиболее надежное прикрытие объекта осуществлялось с помощью эшелонирования в 2-3 линии. Но даже к концу 1950-х годов численность ЗРК на вооружении позволяла создать лишь очаговое зенитное прикрытие. Попытка же создать непрерывные цепи позиций ЗРК на южной границе для предотвращения полетов разведывательных самолетов в 1960 году показало недостаточность имеющихся средств ЗРК для выполнения поставленной задачи. Для прикрытие участка границы протяженностью в 1340 км в один эшелон ЗРК потребовалась передислокация 43 дивизионов С-75 (1/10 всех имеющихся на 1960 год дивизионов). При этом данный заслон не смог предотвратить полеты вражеских самолетов-разведчиков из-за отсутствия эшелонирования и перекрытия зон стрельбы дивизионов ЗРК. В то же время и значительно расширить численность войск ПВО не представлялось возможным, а потому ПВО страны даже в 1960-х имело очаговый характер, а основная задача защиты неба страны все ещё лежала на истребительной авиации.

Отдельно стоит отметить еще несколько важных моментов:

1. Так как зенитной артиллерии и ЗРК проблематично отличать свои и чужие самолеты, то до середины 1950-х было введено четкое разграничение зон прикрытия: в зону действия зенитных орудий и ЗРК самолеты ПВО залетать не могли. Разработанная в середине 50-х новая система свой-чужой для самолетов вышла проблемной: не всегда давала верный отклик, могла быть легко заглушена и при перехвате частот быстро дешифровывалась противником. Тем не менее, её введение позволило в конце 1950-х снять запрет на захождение авиации ПВО в зону работы наземных средств.

2. Наиболее проблемным участком для прикрытия была северная граница СССР. Создание постоянных аэродромов, постов РЛС и ЗРК в приполярной и полярной зоне началось только с середины 1950-х. При этом процесс был сложный и долгий – к концу 50-х ещё не было создано единое радиолокационное пространство на севере страны, авиационный компонент имел очаговый характер – было мало аэродромов и прикрывалась не вся госграница, а наземные средства не применялись вовсе. При этом прорыв бомбардировщиков через Северный полюс был вполне реальным вариантом развития событий, но основная задача их перехвата лежала бы на средствах ПВО, расположенных в более южных широтах.