На uCrazy 9 лет 7 месяцев
С белыми людьми в Тасмании сразу не заладилось
Автор: Алексей Чижов.
Аборигены верили, что за морем существует остров, населённый мёртвыми, которые, как полагается мёртвым, белого цвета. Поэтому, увидев европейцев, аборигены естественным образом перепугались, и принялись кидать в белых всё, что было под рукой - в основном копья и камни. Белые в ответ принялись стрелять. О дальнейших взаимоотношениях белых людей и аборигенов красноречиво говорит тот факт, что губернатор Земли Ван Димена, как называлась тогда Тасмания, был вынужден издать закон, запрещающий стрелять по туземцам без особой необходимости, а для белых, развлекающихся отрезанием у аборигенов носов, ушей или пальцев, вводивший наказание в виде нескольких ударов плетью.
Белые на острове были в основном двух видов — либо каторжники, либо их охрана. Пенитенциарная система и сейчас играет значительную роль в экономике Тасмании - тюрьмы переоборудованы в музеи, куда охотно ходят туристы. Мрачные легенды о тех временах стали неотъемлемой частью фольклора.
Вот одна из них.
В феврале 1821 года, среди прочих каторжников, на землю Тасмании ступил Александр Пирс, ирландец из графства Монахан, 31 года от роду, осуждённый за кражу на семь лет. Узнай он, что его имя войдёт в историю, и даже спустя сто лет его именем будут пугать детей — он бы не поверил.
За полтора года, проведённых в заключении, Пирс зарекомендовал себя с отрицательной стороны. Дважды он пытался бежать, четыре раза его без всякой жалости пороли плетью за кражи, пьянство и буйство, на полгода его заковывали в кандалы. Помогало мало - Пирс явно понимал, что ничего хуже в его жизни не случится, и продолжал безобразничать. За очередной побег, совершённый в марте 1822 года, суд города Хобарт отправил неугомонного ирландца отбывать срок на остров Сара в заливе Маккуори, на западе Тасмании, где как раз открыли тюрьму для таких, как Пирс.
На этот островок со всей Тасмании собирали всех особо опасных, рецидивистов, а также заключённых, имеющих склонность к побегу. Кроме того, в контингент зэков входили моряки, осуждённые за мятеж на корабле, и ранее бежавшие из тюрем Австралии и Тасмании, некоторых из которых вылавливали аж в Бомбее или на Маврикии. Попасть в залив можно было только узкому, шириной в сто метров, проливу, который ласково прозвали "Врата Ада". Из-за сильных приливных течений в этом проливе корабли, привозившие новую партию зэков, зачастую бились об скалы и тонули. До ближайшего жилья от залива Маккуори нужно было идти несколько сотен миль по совершенно дикой горной местности. В общем, лучше места для колонии особого режима не сыскать.
Основным занятием зэков, как и положено, был лесоповал. В тех местах нашли прекрасную корабельную сосну, которую зэки и вырубали под руководством специально приехавшего в эти дикие места шотландского кораблестроителя Дэвида Хоя. Тем, кто хорошо валил лес, полагалась дополнительная пайка табака и рома, а также уютный барак, в котором почти не задувает. Заключённые, вставшие на путь исправления, становились обслугой при лесоповале — стропальщиками, сучкорубами, плотовщиками. Срубленные сосны собирали в плоты и гнали на верфь. На короткое время в заливе образовалось самое крупное в австралийских колониях судостроительное предприятие.
Специфический контингент тюрьмы требовал особого подхода, так что заключённых лупцевали плетьми почём зря. При этом пороть зэка должен был другой зэк, а если он филонил и не бил в полную силу, его тоже пороли. Случаи, когда кого-то забивали насмерть, были обыденностью. Не забывали и о гуманности — по показанию врача порку можно было остановить, чтобы вылечить секомого и додать положенное количество плетей после выздоровления. Репутация у тюрьмы на острове Сара была такая, что известен случай, когда заключённый, которого туда должны были этапировать, зарезал своего сокамерника, чтоб попасть на виселицу, а не на лесоповал.
Но вернёмся к Александру Пирсу. Порядки на новом месте ирландцу не понравились, и 20 сентября 1822 года состоялся новый побег. В этот день бригада лесорубов в составе Роберта Гринхилла, Мэтью Трэверса, Александра Далтона, Томаса Бодэнхэма, Уильяма Кеннерли, Эдварда Брауна, Джона Мазера и нашего героя должна была рубить лес в восточной части залива. Возможно, инициаторами побега были Гринхилл и Трэверс, бывшие моряки, попавшие на лесоповал за попытку угона шхуны, на которой они пытались свалить с Тасмании. По первоначальному плану зэки хотели захватить вельбот и уплыть куда-нибудь на север, но что-то пошло не так. Скорее всего, Гринхилл понимал, что через Врата Ада они не пройдут, поэтому ребята решили уходить пешком. Они связывают надзирателя и уходят леса. Из всей компании ориентироваться по звёздам умел только Гринхилл, у него же был единственный топор, поэтому кто будет главным, вопросов не вызывало. Идти можно было только на восток, к заселённой центральной части острова. Через восемь (или пятнадцать, сведения расходятся) дней, выбившиеся из сил побегушники оказываются перед интересным выбором: охотиться никто не умеет, да и нечем, рыбачить тоже, а есть чего-то надо. Они тянут жребий.
Пирс потом трижды пересказывал эту историю — капеллану вскоре после поимки, начальнику колонии в больнице после второго побега, и священнику перед казнью — и каждый раз показания отличались. Один раз выходило, что короткую соломинку вытянул Том Бодэнхэм, другой, что первым убили Александра Далтона, за то, что он якобы сам вызывался сечь плетью других зэков и получал от этого удовольствие.
В любом случае, одним беглецом стало меньше — неудачника убили, отрубили голову, подвесили на дерево, чтоб стекла кровь, выпотрошили и славно отобедали сердцем и печенью. Под впечатлением от трапезы, наутро из лагеря беглецов двое (или трое, если Далтон на тот момент был ещё жив, есть версия, что он умер на обратном пути) бегут обратно в тюрьму, передумав быть свободными. Браун и Кеннерли дошли до залива Маккуори и сдались охране, однако вскоре скончались в тюремном лазарете от истощения.
Сильные же идут дальше — ориентируясь по солнцу и звёздам, Гринхилл ведёт свою команду почти точно на восток. Где-то там в процессе похода убивают Джона Мазера, убивал Гринхилл, Трэверс и Пирс держали, чтоб не вырвался. Убитого частью сварили, частью съели так. Друзья-морячки обязательно бы съели и Пирса, но ему повезло — Трэверса укусила за ногу тигровая змея. После этого его друг Гринхилл вместе с Пирсом тащили раненого ещё пять дней. Трэверсу становилось всё хуже, началась гангрена, и он всё чаще просил убить его. Собравшись с духом, Гринхилл подождал, пока друг забудется сном, и разрубил ему голову топором. После этого они с Пирсом отрубили всё, годящееся в пищу, и двинулись дальше.
Поход длился почти сорок дней, и вот однажды беглецы увидели столб дыма, а вскоре и услышали человеческие голоса. Это оказалась стоянка туземцев-охотников на кенгуру. Туземцев было человек пятьдесят, но оголодавших и озверевших зэков это не остановило. Они атаковали охотничий лагерь (Гринхилл с топором, Пирс с палкой покрепче), и разогнали туземцев по равнине, после чего прихватизировали запасы кенгурятины, побросали в огонь все копья, которые нашли, и быстро свалили, опасаясь мести. Туземцы, шокированные нападением агрессивных бомжей, преследование вести не стали.
Теперь у беглецов была провизия, однако в то же время они стали бояться друг друга. По рассказам Пирса, по ночам он разводил свой костёр подальше от Гринхилла, а Гринхилл, в свою очередь, всегда держал наготове топор. Они вычислили по дыму и ограбили ещё один охотничий лагерь аборигенов. Несмотря на то, что в рационе у них появилась кенгурятина, взаимное недоверие усиливалось. Гринхилл спал, положив топор под голову, а ночами притворялся спящим, ожидая, пока уснёт Пирс. Однажды почти удалось - но Пирс, задремывая, увидел, как Гринхилл ухватился за топор, и сразу вскочил на ноги.
Игра в кошки-мышки продолжалась несколько дней, пока однажды Гринхилл не утратил бдительность и не заснул по настоящему, а коварный Пирс тут же выхватил топор у него из-под головы и зарубил Гринхилла. На седьмой день после смерти Гринхилла Пирс услышал блеяние овец, и понял, что спасён. Со второй попытки поймав себе ягнёнка, Пирс принялся есть его прямо сырым. Пиршество прервало появление собаки и пастуха с мушкетом. Пастух хотел было шлёпнуть Пирса на месте, однако признал что-то знакомое в этом оборванном, заросшем бородой человеке. По невероятному стечению обстоятельств, пастух оказался старым приятелем Пирса, у него в хижине ирландец отдохнул и отъелся.
Вскоре Пирс уже был полноправным членом сообщества овцекрадов и стремительно шёл к успеху, но случилась полицейская облава, в ходе которой приятеля Пирса застрелили, а самого Пирса с двумя подельниками привезли на суд в город Хобарт. С подельниками всё было ясно — они украли 500 овец, за что и были повешены. Пирс же рассказал, как он бежал из колонии и что было после, но ему не поверили, посчитав, что все остальные зэки продолжают бродить по округе, воруя овец и совершая противоправные действия с гусями. Ирландца заковали и отправили обратно на остров Сара, где зэки встретили его как героя: 113 дней был в побеге, и, единственный из всех, выжил — это не каждому удастся.
В колонии Пирс задержался недолго. Уже через несколько месяцев он снова бежит с лесоповала, на этот раз на север. С ним отправляется Томас Кокс, который очень просил взять его с собою.
Через одиннадцать дней на севере залива Маккуори со шхуны, следовавшей из колонии, увидели сигнальный огонь на берегу. К берегу была отправлена шлюпка, экипажу которой Пирс и сдался в плен. При личном досмотре у него в карманах было обнаружено человеческое мясо, с учётом того, что запас еды ещё имелся. Привезённый на место преступления на следующий день Пирс показал местонахождение тела своего спутника. Тело было обезглавлено, руки отрублены, отсутствовала филейная часть и мясо с бёдер, а также икры и мясистые части рук. Под упавшим деревом рядом с трупом нашлась также печень покойного, и окровавленный топор, которым и было совершено убийство. На вопрос, где руки убитого, Пирс ответить затруднился, руки так и не нашли.
На суде Пирс рассказал, что разозлился на Кокса, когда оказалось, что тот не умеет плавать, и четыре раза ударил его топором. По поводу найденного у него мяса сказал, что нёс с собой доказательство того, что Кокс умер. Суд приговорил Пирса к смертной казни, и 19 июля 1824 года Александр Пирс был повешен во дворе городской тюрьмы города Хобарта. Поговаривают, что перед смертью он сказал: "Человеческое мясо очень вкусное — гораздо вкуснее, чем рыба или свинина". Тело каннибала было передано медикам для препарирования, а череп его все желающие могут посмотреть в городском музее.
О жизни же и приключениях неугомонного и предприимчивого ирландца австралийский кинематограф снял несколько фильмов в разных жанрах. Теперь он, как и Нед Келли, легенда Австралии.
За полтора года, проведённых в заключении, Пирс зарекомендовал себя с отрицательной стороны. Дважды он пытался бежать, четыре раза его без всякой жалости пороли плетью за кражи, пьянство и буйство, на полгода его заковывали в кандалы. Помогало мало - Пирс явно понимал, что ничего хуже в его жизни не случится, и продолжал безобразничать. За очередной побег, совершённый в марте 1822 года, суд города Хобарт отправил неугомонного ирландца отбывать срок на остров Сара в заливе Маккуори, на западе Тасмании, где как раз открыли тюрьму для таких, как Пирс.
На этот островок со всей Тасмании собирали всех особо опасных, рецидивистов, а также заключённых, имеющих склонность к побегу. Кроме того, в контингент зэков входили моряки, осуждённые за мятеж на корабле, и ранее бежавшие из тюрем Австралии и Тасмании, некоторых из которых вылавливали аж в Бомбее или на Маврикии. Попасть в залив можно было только узкому, шириной в сто метров, проливу, который ласково прозвали "Врата Ада". Из-за сильных приливных течений в этом проливе корабли, привозившие новую партию зэков, зачастую бились об скалы и тонули. До ближайшего жилья от залива Маккуори нужно было идти несколько сотен миль по совершенно дикой горной местности. В общем, лучше места для колонии особого режима не сыскать.
Посмертный рисунок лица нашего героя
Основным занятием зэков, как и положено, был лесоповал. В тех местах нашли прекрасную корабельную сосну, которую зэки и вырубали под руководством специально приехавшего в эти дикие места шотландского кораблестроителя Дэвида Хоя. Тем, кто хорошо валил лес, полагалась дополнительная пайка табака и рома, а также уютный барак, в котором почти не задувает. Заключённые, вставшие на путь исправления, становились обслугой при лесоповале — стропальщиками, сучкорубами, плотовщиками. Срубленные сосны собирали в плоты и гнали на верфь. На короткое время в заливе образовалось самое крупное в австралийских колониях судостроительное предприятие.
Специфический контингент тюрьмы требовал особого подхода, так что заключённых лупцевали плетьми почём зря. При этом пороть зэка должен был другой зэк, а если он филонил и не бил в полную силу, его тоже пороли. Случаи, когда кого-то забивали насмерть, были обыденностью. Не забывали и о гуманности — по показанию врача порку можно было остановить, чтобы вылечить секомого и додать положенное количество плетей после выздоровления. Репутация у тюрьмы на острове Сара была такая, что известен случай, когда заключённый, которого туда должны были этапировать, зарезал своего сокамерника, чтоб попасть на виселицу, а не на лесоповал.
Но вернёмся к Александру Пирсу. Порядки на новом месте ирландцу не понравились, и 20 сентября 1822 года состоялся новый побег. В этот день бригада лесорубов в составе Роберта Гринхилла, Мэтью Трэверса, Александра Далтона, Томаса Бодэнхэма, Уильяма Кеннерли, Эдварда Брауна, Джона Мазера и нашего героя должна была рубить лес в восточной части залива. Возможно, инициаторами побега были Гринхилл и Трэверс, бывшие моряки, попавшие на лесоповал за попытку угона шхуны, на которой они пытались свалить с Тасмании. По первоначальному плану зэки хотели захватить вельбот и уплыть куда-нибудь на север, но что-то пошло не так. Скорее всего, Гринхилл понимал, что через Врата Ада они не пройдут, поэтому ребята решили уходить пешком. Они связывают надзирателя и уходят леса. Из всей компании ориентироваться по звёздам умел только Гринхилл, у него же был единственный топор, поэтому кто будет главным, вопросов не вызывало. Идти можно было только на восток, к заселённой центральной части острова. Через восемь (или пятнадцать, сведения расходятся) дней, выбившиеся из сил побегушники оказываются перед интересным выбором: охотиться никто не умеет, да и нечем, рыбачить тоже, а есть чего-то надо. Они тянут жребий.
Пирс потом трижды пересказывал эту историю — капеллану вскоре после поимки, начальнику колонии в больнице после второго побега, и священнику перед казнью — и каждый раз показания отличались. Один раз выходило, что короткую соломинку вытянул Том Бодэнхэм, другой, что первым убили Александра Далтона, за то, что он якобы сам вызывался сечь плетью других зэков и получал от этого удовольствие.
В любом случае, одним беглецом стало меньше — неудачника убили, отрубили голову, подвесили на дерево, чтоб стекла кровь, выпотрошили и славно отобедали сердцем и печенью. Под впечатлением от трапезы, наутро из лагеря беглецов двое (или трое, если Далтон на тот момент был ещё жив, есть версия, что он умер на обратном пути) бегут обратно в тюрьму, передумав быть свободными. Браун и Кеннерли дошли до залива Маккуори и сдались охране, однако вскоре скончались в тюремном лазарете от истощения.
Сильные же идут дальше — ориентируясь по солнцу и звёздам, Гринхилл ведёт свою команду почти точно на восток. Где-то там в процессе похода убивают Джона Мазера, убивал Гринхилл, Трэверс и Пирс держали, чтоб не вырвался. Убитого частью сварили, частью съели так. Друзья-морячки обязательно бы съели и Пирса, но ему повезло — Трэверса укусила за ногу тигровая змея. После этого его друг Гринхилл вместе с Пирсом тащили раненого ещё пять дней. Трэверсу становилось всё хуже, началась гангрена, и он всё чаще просил убить его. Собравшись с духом, Гринхилл подождал, пока друг забудется сном, и разрубил ему голову топором. После этого они с Пирсом отрубили всё, годящееся в пищу, и двинулись дальше.
Поход длился почти сорок дней, и вот однажды беглецы увидели столб дыма, а вскоре и услышали человеческие голоса. Это оказалась стоянка туземцев-охотников на кенгуру. Туземцев было человек пятьдесят, но оголодавших и озверевших зэков это не остановило. Они атаковали охотничий лагерь (Гринхилл с топором, Пирс с палкой покрепче), и разогнали туземцев по равнине, после чего прихватизировали запасы кенгурятины, побросали в огонь все копья, которые нашли, и быстро свалили, опасаясь мести. Туземцы, шокированные нападением агрессивных бомжей, преследование вести не стали.
Теперь у беглецов была провизия, однако в то же время они стали бояться друг друга. По рассказам Пирса, по ночам он разводил свой костёр подальше от Гринхилла, а Гринхилл, в свою очередь, всегда держал наготове топор. Они вычислили по дыму и ограбили ещё один охотничий лагерь аборигенов. Несмотря на то, что в рационе у них появилась кенгурятина, взаимное недоверие усиливалось. Гринхилл спал, положив топор под голову, а ночами притворялся спящим, ожидая, пока уснёт Пирс. Однажды почти удалось - но Пирс, задремывая, увидел, как Гринхилл ухватился за топор, и сразу вскочил на ноги.
Игра в кошки-мышки продолжалась несколько дней, пока однажды Гринхилл не утратил бдительность и не заснул по настоящему, а коварный Пирс тут же выхватил топор у него из-под головы и зарубил Гринхилла. На седьмой день после смерти Гринхилла Пирс услышал блеяние овец, и понял, что спасён. Со второй попытки поймав себе ягнёнка, Пирс принялся есть его прямо сырым. Пиршество прервало появление собаки и пастуха с мушкетом. Пастух хотел было шлёпнуть Пирса на месте, однако признал что-то знакомое в этом оборванном, заросшем бородой человеке. По невероятному стечению обстоятельств, пастух оказался старым приятелем Пирса, у него в хижине ирландец отдохнул и отъелся.
Вскоре Пирс уже был полноправным членом сообщества овцекрадов и стремительно шёл к успеху, но случилась полицейская облава, в ходе которой приятеля Пирса застрелили, а самого Пирса с двумя подельниками привезли на суд в город Хобарт. С подельниками всё было ясно — они украли 500 овец, за что и были повешены. Пирс же рассказал, как он бежал из колонии и что было после, но ему не поверили, посчитав, что все остальные зэки продолжают бродить по округе, воруя овец и совершая противоправные действия с гусями. Ирландца заковали и отправили обратно на остров Сара, где зэки встретили его как героя: 113 дней был в побеге, и, единственный из всех, выжил — это не каждому удастся.
В колонии Пирс задержался недолго. Уже через несколько месяцев он снова бежит с лесоповала, на этот раз на север. С ним отправляется Томас Кокс, который очень просил взять его с собою.
Через одиннадцать дней на севере залива Маккуори со шхуны, следовавшей из колонии, увидели сигнальный огонь на берегу. К берегу была отправлена шлюпка, экипажу которой Пирс и сдался в плен. При личном досмотре у него в карманах было обнаружено человеческое мясо, с учётом того, что запас еды ещё имелся. Привезённый на место преступления на следующий день Пирс показал местонахождение тела своего спутника. Тело было обезглавлено, руки отрублены, отсутствовала филейная часть и мясо с бёдер, а также икры и мясистые части рук. Под упавшим деревом рядом с трупом нашлась также печень покойного, и окровавленный топор, которым и было совершено убийство. На вопрос, где руки убитого, Пирс ответить затруднился, руки так и не нашли.
На суде Пирс рассказал, что разозлился на Кокса, когда оказалось, что тот не умеет плавать, и четыре раза ударил его топором. По поводу найденного у него мяса сказал, что нёс с собой доказательство того, что Кокс умер. Суд приговорил Пирса к смертной казни, и 19 июля 1824 года Александр Пирс был повешен во дворе городской тюрьмы города Хобарта. Поговаривают, что перед смертью он сказал: "Человеческое мясо очень вкусное — гораздо вкуснее, чем рыба или свинина". Тело каннибала было передано медикам для препарирования, а череп его все желающие могут посмотреть в городском музее.
О жизни же и приключениях неугомонного и предприимчивого ирландца австралийский кинематограф снял несколько фильмов в разных жанрах. Теперь он, как и Нед Келли, легенда Австралии.
Комментариев пока нет
