Подвижные соединения в прорыве обороны

В первую очередь я б хотел сказать, что народная молва, говоря о прорыве обороны немецкими танковыми дивизиями, автоматически считает, что немцы «прорывали оборону танками» или «ставили танки впереди». А это не так. Они ставили вперед танковые дивизии. Но не танки. Однако, начнем мы с более философских вопросов.

Зачастую, и это беда для практически всех сравнений в военном деле, люди сравнивают вещи в вакууме. Совершенно забывая о разной организации, разных задачах и разных условиях, влияющих на противников или союзников. Пытаясь сравнить всё максимально «чисто», а значит освобождая от всего «постороннего», мы как раз и теряем основные причины различий. Хотя я, честно, считаю, что большинство просто и не думает, что есть какие-то там различия, наивно полагая, что армии – они везде армии, а значит более-менее одинаковые.


Пытаясь оценить, какой же способ правильнее, приводятся обычно стандартные доводы. Мол, прорывая оборону сразу подвижными соединениями, мы подвергаем их риску больших потерь. А прорывая оборону стрелковыми соединениями (или общевойсковыми армиями), мы создаем логистическую проблемы с проходом подвижных соединений через порядки стрелковых. Грубо говоря, танкисты встанут в пробки на дорогах, забитых пехотными и артиллерийскими частями, снабжением и так далее. Это если говорить грубо.

Еще веселее, когда о правильности метода судят по результатам. Это вообще классический подход. Когда берется некое сравнение, а правильность выбора (естественно в пользу РККА) «подтверждается» тем, что ну «война-то в Берлине закончилась». Раз мы победили, значит у нас ВСЁ было правильнее. Чем этот подход плох – дело в том, что на финальный результат влияет не каждая штука по отдельности, а всё вместе. А вот когда всё влияет вместе, то получается, что достоинства от чего-то одного, от какого-то правильного выбора в одном месте, могут пересилить недостатки от неправильного выбора в другом месте.

Ну, не может же у СССР быть лучше вообще всё? Потому что если так, то чего так долго воевали-то? Че не победили немцев, там, за год, за два. Да хотя бы за три! А следовательно, делать вывод о том, что раз немцы не проводили оглушительно-успешных наступательных операций, там, в 44-м году, то это прямо говорит, что их метод прорыва обороны был плохим – неправильно. Как минимум потому, что причин их неуспехов может быть много – и недостаток сил, и недостаток топлива, и проблемы с пополнениями, и потеря превосходства в воздухе. Да много всего! Тактико-оперативный вопрос «как прорывать оборону» тут не то что третьестепенный, так он вообще мог быть даже решен для немцев ПРАВИЛЬНО, но не оказать своего влияния в силу проблем с более важными факторами.


Ладно, с этим разобрались (я надеюсь). Мы уже поняли, что оба решения могут не быть априори неправильными, и здесь не важно, кто победил. Также мы поняли, что армии разные. Может быть в этом причина? Мое личное мнение – именно в этом. Всё дело в том, что наши подвижные соединения и их подвижные соединения – это очень разные вещи.

Как я уже выше писал, многие ошибочно считают, что атака танковой дивизией – это атака танками. И во многом это может быть наследием организации танковых соединений Красной Армии. Тех самых танковых корпусов, основу которых составляли именно танки. Танков было много, а вот всего остального – меньше. В немецкой же танковой дивизии зачастую танков-то было меньше, чем в советском танковом корпусе (танковый корпус в РККА 1942 – 45 – это аналог немецкой танковой дивизии). А вот мотопехоты и, что особенно важно, артиллерии – намного-намного больше, в первую очередь тяжелой.

Шутка ли, в советском ТК было порядка 10 000 человек. В немецкой ТД обр. 1943 – около 16 000, и это только немецкий персонал, без ХиВи («добровольных помощников»). Там одной только мотопехоты 5000 человек, 1000 человек разведбата (который тоже во многом имеет структуру и оснащение мотопехоты), под 900 человек саперов. Особенность была в том, что у немцев были очень «жирные» батальоны. Т.е. количество батальонов отличалось не настолько сильно, как численность личного состава, потому что «батальоном» у нас могло быть подразделение, грубо говоря, в 500 человек, а у немцев в 1000, и даже больше. И это без ХиВи.

По артиллерии тоже большая разница. В танковой дивизии было по штату 24 105-мм гаубицы, 14 150-мм гаубиц и 4 105-мм пушки. Часть на самоходных шасси, часть буксируемые за скоростными полугусеничными тягачами. Имелись и полковые 150-мм орудия. В танковых корпусах Красной Армии таких орудий (то есть гаубиц и пушек калибром выше 76-мм) не имелось вообще! Самые тяжелые орудия имели калибр 76,2-мм. А даже если б кто и поставил в штат тяжелые орудия (в армии, как таковой, они имелись), то их просто нечем было бы возить за танками даже на марше, у страны не было массовых скоростных тягачей высокой проходимости. Идущий со скоростью 7 км/ч трактор хорош для пехоты, но от танков он в большинстве случаев безнадежно отстанет. В немцев в пехоте орудия вообще тягались лошадьми, но дак то в пехоте. А мы-то про танковые соединения.


Да, в танковых корпусах имелись 120-мм минометы, довольно много. Однако у них намного меньше дальность и способность поражать укрепления – мы ж про прорыв обороны говорим! Минометная мина имеет меньшую массу и более тонкие стенки в сравнении со 122-мм гаубичным снарядом. По массе она примерно равна 105-мм гаубичному снаряду, но в том при примерно равной массе могут быть более толстые стенки – хвостовика-то у него нет (толстые стенки нужны для сохранения целостности снаряда при попадании в препятствие, если взрыватель поставлен на задержку – как раз для поражения укреплений). А в сравнении со 150-мм гаубицей тут даже говорить нечего. В немецкой тд, надо сказать, 120-мм минометы тоже появились, хотя до 1943-го года их не было. Зато вот танков и «штурмовых орудий» в нашем ТК за 200.

Так стоит ли ожидать каких-то особых успехов от наших танковых корпусов в прорыве обороны, если у них нет толком ни пехоты, ни артиллерии, да и саперов не так много. Чем они оборону-то прорывать будут? Голыми танками? Ставя танковые дивизии в первую линию, немцы могли использовать внутри них разные построения. В частности, организовать начальное вклинение пехотой и саперами, при поддержке артиллерии и небольшого количества танков, а затем ввести в это вклинение основные силы танкового полка, мотопехоту на БТР и гаубичные САУ. В этом и разница!

Но кто-то может сказать, ладно пехота, а артиллерия-то! Наши были как раз сильны артиллерией, только не в соединениях, а в частях РГК (резерва главнокомандования), скажет он. И это с одной стороны правда, а с другой – есть нюансы. Один из них – взаимодействие. Беда нашей армии была в очень большом недостатке взаимодействия. Чем выгодно наличие артиллерии в соединении? Да тем самым взаимодействием. Это люди из твоей дивизии (корпуса), ты с ними воюешь уже давно. Ты их знаешь лично, они знают тебя. Они знают, как ты воюешь, а ты знаешь, как воюют они. У вас устоявшаяся система обозначений, поставлена работа артиллерийской разведки, пехота умеет подавать сигналы, и так далее.


А части РГК – они ж каждый раз новые. Сегодня одни, завтра – другие. В любом случае, они не из твоей дивизии (корпуса). Ты месяцами с ними не воюешь (да и как с ними воевать месяцами, если нет скоростных тягачей, танки уехали, и всё, пока-пока!).

Вторая проблема – это артиллерийская разведка и корректировка. Порой как наши историки достанут документы по этому вопросу – так у меня волосы начинают на голове шевелиться от того, как плохо этот процесс был построен в РККА. Конечно, иногда получалось хорошо, но в целом, насколько мне на данный момент видно, это была слабая сторона Красной Армии. И в этом кроется одна важная причина разницы действий с Вермахтом, по моему мнению. То, что я вам скажу дальше, является именно плодом моего анализа ситуации.

С моей точки зрения, Красная Армия не просто так делала большую ставку на мощный первый удар артиллерии. Все эти 300 стволов на километр фронта были своеобразной реакцией на ситуацию, вполне обоснованным выходом из нее. Это как раз, по моему мнению, следствие того, что у нас было плохо организовано и взаимодействие, и разведка, и корректировка, и подтягивание артиллерии (чем ее подтягивать-то, нет тягачей, а после прорыва первой линии части запросто уезжают из под дальности огня легких гаубиц). Поэтому надо вложить максимальные усилия в первый удар – снести оборону к чертям, насколько это можно, тем более что при прорыве первой линии (не окопов, а обороны) многие вещи хотя бы видны со своих позиций – пусть разведка и слабая, но хотя бы есть время этим заниматься, можно компенсировать качество за счет длительного наблюдения. А точность за счет количества огня.

Потом, когда войска пойдут в глубину обороны (еще не в прорыв), да просто пройдут первую линию, будет уже значительно хуже, и разведка, и взаимодействие с пехотой, и подтягивание за уходящими вперед частями (особенно подвижными) будут уже реально сложной задачей, но зато хотя бы будет обеспечен умопомрачительный первый удар. Красная Армия, насколько ситуацию понимаю я, рассчитывала именно на АРТПОДГОТОВКУ.


У немцев же ситуация иная. Да, у них тоже есть части РГК, но есть и дивизионный артполк. Лучше устроено взаимодействие, артиллерийская разведка и корректировка, есть возможность подтягивать орудия за наступающими танками. Немцы могут рассчитывать на мощное огневое СОПРОВОЖДЕНИЕ атаки силами гаубичной артиллерии, с более быстрым и точным поражением вскрывших себя в глубине целей. Ну и сопровождение наступления в целом тоже, не только атаки.

Поэтому, как я считаю, для немецкой армии нормальным было прорывать оборону подвижными соединениями – в них было то, что необходимо для прорыва. Красная Армия же хорошо понимала свои сильные и слабые стороны, и потому выбрала оптимальный для себя путь использования того, что есть. Мощный первый удар артиллерии (потому что в дальнейшем обеспечить мощное сопровождение может не выйти) и прорыв обороны силами стрелковых соединений (потому что в них есть своя пехота и ее много, есть чем прорывать оборону, да и свои гаубицы у пехоты есть). Разумеется, при поддержке танков НПП (непосредственной поддержки пехоты), но это в данном случае не важно. У немцев, в свою очередь, танков НПП как таковых не было, но это не мешало им выделить часть танков для поддержки своей МОТОпехоты огнем из-за ее спины (а могли для этой цели придать Штурмгешютцы).

В заключение я бы хотел особенно отметить вот что. Важно понимать, что у армий есть достоинства и недостатки, они – разные. В чем-то немецкая армия нас обходила, а в чем-то – уступала. Коньком Красной Армии были в первую очередь танки и мощный первый удар артиллерии. С моей точки зрения это было следствием понимания руководством Красной Армии сильных и слабых сторон своих формирований и учета возможностей подчиненных частей, что далось не сразу. Такой выбор способа действий был для Красной Армии правильным, как правильным был альтернативный выбор действий для Вермахта.

Материалы в посте написаны в том числе с целью создания негативного отношения к идеологии нацизма. Автор осуждает нацизм, преступную политику нацистов и методы, которыми они пользовались, и не ставит целью их пропаганду и оправдание. Также материалы имеют целью прославление Красной Армии и ее Победы над Вермахтом. В материалах могут рассматриваться история и военное дело, в том числе инструменты и методы, с помощью которых гитлеровцы пытались достичь своих преступных целей. Однако, какими бы ни были эти инструменты и методы, автор напоминает, что победила Красная Армия, при поддержке Союзников по Антигитлеровской Коалиции.