На uCrazy 9 лет 7 месяцев
Как происходили знакомства в XIX веке, и почему уединение с мужчиной считалось неприличным
Балы, приёмы, светские рауты — всё это в XIX веке служило фоном для первых встреч будущих супругов. Но как на самом деле знакомились наши предки? Поверьте, в этом вопросе есть масса интересных моментов.
Сезон флирта
Осень в XIX веке была не просто временем года, а началом «сезона знакомств». Подобно тому, как сегодня мы ждём премьеры нового сезона любимого сериала, тогда молодые люди с нетерпением ожидали возвращения в город из летних имений. Вся зима, полная балов и приёмов, лежала впереди, обещая множество возможностей для флирта и знакомств. «В Москву, на ярмарку невест!» — восклицает мать Татьяны в «Евгении Онегине».
Фрагмент картины «Восхитимый взгляд», Огюст Тульмуш, 1868 год.
И действительно, столица становилась центром матримониальных надежд. Девушки 18-20 лет впервые выезжали в свет, словно дебютантки на современном венском балу. Это был их выход на «подиум» XIX века, где каждый взгляд, каждое движение веера могло стать началом романтической истории или... выгодной партии.
Если сегодня многие родители могут лишь посетовать на выбор своего чада, то в XIX веке их слово было решающим. Представьте себе шоу о знакомстве и женитьбе, где главными ведущими выступают не Гузеева и Сябитова, а ваши собственные родители. Княгиня Щербацкая из «Анны Карениной» не понаслышке знала, как непросто выдать дочь замуж. Она, словно опытный HR-менеджер, оценивала кандидатов на роль зятя.
Левин? Слишком нерешителен. Вронский? Перспективен, но ненадёжен. Родители невесты часто решали судьбу дочери, не спрашивая её мнения, словно выбирали ей место нового жительства.
Этикет знакомств в XIX веке был сложнее, чем инструкция к японской бытовой технике. Современному человеку трудно представить все эти условности. Прямое знакомство? Забудьте. Нужен был посредник — отец, брат или старшая родственница. Они выступали в роли живого «файрвола», фильтруя нежелательные знакомства. Даже после формального представления общение было строго регламентировано.
А уж о том, чтобы обняться или поцеловаться на первом свидании, и речи быть не могло. Максимум, на что мог рассчитывать кавалер, — это легкое прикосновение к руке дамы во время танца. Поистине, это была эпоха платонической любви и сдержанных чувств.
В мире без интернета роль Купидона часто играли профессиональные свахи. Они были чем-то вроде живых алгоритмов подбора пары, только вместо современного понятия «Биг дата» использовали сплетни и слухи.
Свахи знали всё: у кого какое приданое, кто из холостяков ищет жену, а кто просто прожигает жизнь. Они могли приукрасить реальность не хуже фильтров в социальных сетях. «Она чуть-чуть близорука? Ну что вы, просто задумчивый взгляд! А он просто экономный, вовсе не скупой!»
Услуги свах ценились высоко, ведь от их мастерства зависело будущее семей. Можно сказать, они были брачными риелторами своего времени.
Сватовство в XIX веке напоминало дипломатические переговоры. Жених, подобно опытному политику, сначала договаривался с родителями невесты. Сама девушка могла узнать о своей помолвке последней, словно рядовой сотрудник о слиянии компаний. Если соглашение достигнуто, начиналась помолвка. Это было что-то вроде испытательного срока перед браком.
Никаких дорогих подарков — только цветы и конфеты. Романтичные признания заменялись чинными беседами под присмотром матери или тётушки. «Я вас люблю, — шептал Евгений, чтоб только слышала она…» Только вот в реальности XIX века рядом обязательно сидела бы бдительная родственница, готовая прервать любые намёки на пылкое признание.
Отказ от брака в XIX веке был сродни объявлению торговой конфронтации между странами — формально возможно, но чревато серьёзными последствиями. Родители невесты могли отвергнуть жениха по разным причинам: недостаточно богат, стар или имеет сомнительную репутацию. В большинстве случаев отказывали деликатно, как в офисах на собеседовании: «Мы вам перезвоним». Хотя встречались и упёртые кавалеры.
«Она слишком молода», или «у нас запланирована длительная поездка за границу» — такие формулировки использовались, чтобы смягчить удар по самолюбию незадачливого жениха. Однако даже решительный отказ не всегда ставил точку в отношениях. Вспомним историю писателя Алексея Мошина, которому будущая тёща показала на дверь. Но «лавстори» имела счастливый конец — пара всё-таки поженилась.
В XIX веке возраст невесты имел куда большее значение, чем сегодня. Девушки и их семьи стремились заключить брак до 25 лет. После этого рубежа шансы найти достойную партию таяли, как снеговик под жарким солнцем. Незамужняя женщина после 25 оказывалась в положении холостяка, который всё ещё живет с родителями. Ей полагалось жить в родительском доме и выезжать в сопровождении родных или «почтенной спутницы».
Открыто принимать ухаживания? Ни в коем случае! Лучше держаться в компании других женщин, даже если целью выхода в свет был поиск жениха. Руководство «Жизнь в свете, дома и при дворе» устанавливает возрастные рамки для женской свободы в XIX веке: «30 лет — первая граница молодости и свободы женщины, а 40 лет — их окончательный предел».
Участь незамужней женщины в XIX веке была незавидной, словно судьба современного телефона с разбитым экраном — вроде бы функционирует, но уже не то. Такие дамы часто становились компаньонками или гувернантками, что в социальной иерархии того времени было делом без особых перспектив. Общество смотрело на таких дев со смесью жалости и осуждения.
Некоторые незамужние находили утешение в благотворительности или искусстве. Например, известная поэтесса Каролина Павлова, оставшись без мужа, всецело посвятила себя литературе. Можно сказать, что одиночество стало ей музой, как для современных инди-музыкантов — разбитое сердце.
На закате XIX столетия традиционные устои претерпели изменения. Юные барышни начали объединяться в кружки, посещать лекции и более непринужденно взаимодействовать с кавалерами. Всё громче звучала идея о праве девушек самостоятельно выбирать себе супруга!
Роль родителей
Если сегодня многие родители могут лишь посетовать на выбор своего чада, то в XIX веке их слово было решающим. Представьте себе шоу о знакомстве и женитьбе, где главными ведущими выступают не Гузеева и Сябитова, а ваши собственные родители. Княгиня Щербацкая из «Анны Карениной» не понаслышке знала, как непросто выдать дочь замуж. Она, словно опытный HR-менеджер, оценивала кандидатов на роль зятя.
Фрагмент картины «Танцы во дворце», Эухенио Лукас Вильяамиль, 1894 год.
Левин? Слишком нерешителен. Вронский? Перспективен, но ненадёжен. Родители невесты часто решали судьбу дочери, не спрашивая её мнения, словно выбирали ей место нового жительства.
Правила при знакомстве
Этикет знакомств в XIX веке был сложнее, чем инструкция к японской бытовой технике. Современному человеку трудно представить все эти условности. Прямое знакомство? Забудьте. Нужен был посредник — отец, брат или старшая родственница. Они выступали в роли живого «файрвола», фильтруя нежелательные знакомства. Даже после формального представления общение было строго регламентировано.
Никаких личных сообщений и долгих разговоров наедине. Влюблённые обменивались взглядами через всю бальную залу, как современные подростки — смайликами в чате.
А уж о том, чтобы обняться или поцеловаться на первом свидании, и речи быть не могло. Максимум, на что мог рассчитывать кавалер, — это легкое прикосновение к руке дамы во время танца. Поистине, это была эпоха платонической любви и сдержанных чувств.
Профессиональные свахи
В мире без интернета роль Купидона часто играли профессиональные свахи. Они были чем-то вроде живых алгоритмов подбора пары, только вместо современного понятия «Биг дата» использовали сплетни и слухи.
Свахи знали всё: у кого какое приданое, кто из холостяков ищет жену, а кто просто прожигает жизнь. Они могли приукрасить реальность не хуже фильтров в социальных сетях. «Она чуть-чуть близорука? Ну что вы, просто задумчивый взгляд! А он просто экономный, вовсе не скупой!»
Фрагмент картины Эмилио Маджистретти, 1896 год.
Услуги свах ценились высоко, ведь от их мастерства зависело будущее семей. Можно сказать, они были брачными риелторами своего времени.
Процесс сватовства и помолвки
Сватовство в XIX веке напоминало дипломатические переговоры. Жених, подобно опытному политику, сначала договаривался с родителями невесты. Сама девушка могла узнать о своей помолвке последней, словно рядовой сотрудник о слиянии компаний. Если соглашение достигнуто, начиналась помолвка. Это было что-то вроде испытательного срока перед браком.
Фрагмент картины «Несчастная невеста», Огюст Толмуш, 1866 год.
Никаких дорогих подарков — только цветы и конфеты. Романтичные признания заменялись чинными беседами под присмотром матери или тётушки. «Я вас люблю, — шептал Евгений, чтоб только слышала она…» Только вот в реальности XIX века рядом обязательно сидела бы бдительная родственница, готовая прервать любые намёки на пылкое признание.
Отказ и его последствия
Отказ от брака в XIX веке был сродни объявлению торговой конфронтации между странами — формально возможно, но чревато серьёзными последствиями. Родители невесты могли отвергнуть жениха по разным причинам: недостаточно богат, стар или имеет сомнительную репутацию. В большинстве случаев отказывали деликатно, как в офисах на собеседовании: «Мы вам перезвоним». Хотя встречались и упёртые кавалеры.
Фрагмент картины «Сопротивление», Жан-Фредерик Шалль, XVIII век.
«Она слишком молода», или «у нас запланирована длительная поездка за границу» — такие формулировки использовались, чтобы смягчить удар по самолюбию незадачливого жениха. Однако даже решительный отказ не всегда ставил точку в отношениях. Вспомним историю писателя Алексея Мошина, которому будущая тёща показала на дверь. Но «лавстори» имела счастливый конец — пара всё-таки поженилась.
Возрастные ограничения
В XIX веке возраст невесты имел куда большее значение, чем сегодня. Девушки и их семьи стремились заключить брак до 25 лет. После этого рубежа шансы найти достойную партию таяли, как снеговик под жарким солнцем. Незамужняя женщина после 25 оказывалась в положении холостяка, который всё ещё живет с родителями. Ей полагалось жить в родительском доме и выезжать в сопровождении родных или «почтенной спутницы».
Самостоятельно принимать визиты ухажёров, или оставаться с мужчиной наедине считалось неприличным делом! На званых вечерах дамам приходилось вести себя подобно канатоходцу. Фрагмент картины «Послеобеденный чай», Артуро Риччи, XIX век.
Открыто принимать ухаживания? Ни в коем случае! Лучше держаться в компании других женщин, даже если целью выхода в свет был поиск жениха. Руководство «Жизнь в свете, дома и при дворе» устанавливает возрастные рамки для женской свободы в XIX веке: «30 лет — первая граница молодости и свободы женщины, а 40 лет — их окончательный предел».
🤔 Выходит, что сорокалетняя дама той эпохи считалась абсолютно несвободным человеком: ни путешествий в стиле «Ешь, молись, люби», ни романтических историй для неё уже не предполагалось.
Положение незамужних женщин
Участь незамужней женщины в XIX веке была незавидной, словно судьба современного телефона с разбитым экраном — вроде бы функционирует, но уже не то. Такие дамы часто становились компаньонками или гувернантками, что в социальной иерархии того времени было делом без особых перспектив. Общество смотрело на таких дев со смесью жалости и осуждения.
Фрагмент картины «Предупреждён — значит вооружён», Джордж Гудвин Килберн, XIX век.
Некоторые незамужние находили утешение в благотворительности или искусстве. Например, известная поэтесса Каролина Павлова, оставшись без мужа, всецело посвятила себя литературе. Можно сказать, что одиночество стало ей музой, как для современных инди-музыкантов — разбитое сердце.
На закате XIX столетия традиционные устои претерпели изменения. Юные барышни начали объединяться в кружки, посещать лекции и более непринужденно взаимодействовать с кавалерами. Всё громче звучала идея о праве девушек самостоятельно выбирать себе супруга!
Комментарии1
