Легенда Нью-Йорка: история Братьев Кольер

Герман был широко известен своим эксцентричным поведением, например, на работу в городскую больницу на острове Блэквелл он по утрам плавал на байдарке. Женат он был на своей кузине, первый их ребенок умер в возрасте четырёх месяцев, но затем родился Гомер, в 1881, а в 1885 родился Лэнгли. В 1909 году Герман перевез свою семью в четырёхэтажный дом из коричневого камня, который стоял в Гарлеме. Мальчики росли умными и способными, после школы пошли в Колумбийский университет, где Гомер получил степень в области морского права, а Лэнгли выучился на инженера. Кроме того Лэнгли был искусным музыкантом и даже играл на пианино в Карнеги-Холл.

В 1919 году Герман разошёлся с женой и переехал в новый дом, а братья Кольер, никогда не жившие отдельно и холостые, остались с мамой. В 1923 году папа Герман умер, оставив братьям всё свое имущество, включая библиотеку медицинских книг и коллекцию анатомических пособий. Мама братьев умерла в 1929, завещав им особняк.

Четыре года после смерти матери братья вели обычную жизнь, Гомер занимался юридической практикой, а Лэнгли продавал пианино. Кроме того, оба брата преподавали в воскресной школе. Братья вели жизнь буржуа, Гомер подумывал было купить недвижимости и сдавать её в наём, но в 1933 у него случился инсульт и он потерял зрение. Лэнгли тут же уволился, чтоб ухаживать за братом. Гарлем тем временем был уже совсем не тот, что раньше. Когда Кольеры переехали в Гарлем, негров там было 10% от общего числа жителей, а в 1930 их было уже 70%. Братьям из-за этого было очень некомфортно, и вскоре они полностью изолировались от мира за стенами своего особняка.


Двое белых в старом особняке не могли не заинтересовать чёрное население. По району пошли слухи о спрятанных в особняке несметных богатствах. У порога дома собирались толпы любопытных негров. А после того, как подростки покололи окна на первом этаже особняка, Лэнгли забил окна досками, а дверь замотал проволокой так, чтоб точно никто не ворвался.

В своём уединении Лэнгли был занят двумя вещами: изобретательством и заботой о брате. Врачам братья не доверяли, да и зачем нужен врач, если от отца осталась библиотека из пятнадцати тысяч медицинских книг. Лэнгли считал, что брата вылечит отдых и диета, и разработал диету собственноручно: сто апельсинов в неделю, чёрный хлеб и арахисовое масло. И даже воспалительный ревматизм, от которого Гомера парализовало, не умерил пыла Лэнгли. Что же до изобретений, то в одной из комнат у Лэнгли были аккуратно сложены останки «Форд Т», двигатель которого он хотел приспособить в качестве генератора для освещения дома. Помимо этого, Лэнгли собственноручно собрал радиоприёмник, чтоб быть в курсе последних новостей, и активно работал над изобретением других вещей, например, пылесоса для пианино. Из особняка он выходил только ночью, чтоб добыть еды, а попутно тащил домой и всё остальное, что считал полезным. Этого самого «остального» в доме постепенно накопилось столько, что дом превратился в запутанный лабиринт из коробок, хлама и мусора, посреди которого Лэнгли устраивал туннели и ловушки, широко используя преимущества инженерного образования.


К 1938 году Кольерам отключили телефон, электричество, газ и воду. Дом братья стали греть керосиновым обогревателем, воду Лэнгли носил из колонки в ближайшем парке, а для освещения он не оставлял надежды использовать мотор старого «Форда» в качестве генератора.

Лэнгли Кольера жители района и владельцы магазинов описывали как вежливого и воспитанного джентльмена, безобидного и весьма экстравагантного. Он поражал воображение своими вислыми усами, кепкой и рваным костюмом, скреплённым между собой булавками. К брату он не допускал никого, даже пожарных, приезжавших тушить его мусорное царство в 1941 году, но охотно давал интервью, пояснив, например, что залежи газет в доме необходимы для того, чтоб Гомер после выздоровления мог прочитать все новости за последние годы.

В 1942 году жизнедеятельностью братьев заинтересовался Bowery Saving Bank, обнаруживший, что братья задолжали по ипотеке. Банк попытался было выселить братьев, и в ноябре 1942 года прислал для этого комиссию. Лэнгли комиссию впускать отказался, а присланную бригаду по уборке изругал, поэтому приехала полиция и выпилила Кольерам дверь. Никаких впрочем преимуществ это полиции не дало, поскольку дверь существовала лишь номинально, а за ней была сплошная стена хлама. Рабочие начали было её разгребать, но тут откуда-то из глубин мусорных залежей появился Лэнгли, без комментариев выписавший комиссии чек на 6 700 долларов, погасив таким образом всю ипотеку. После урегулирования финансовых вопросов Лэнгли попросил посторонних покинуть его уютненький особняк и снова огородился от мира.

А 21 марта 1947 года в полицию позвонил неизвестный, сообщивший, что из дома Кольеров пахнет мертвечиной. Там так-то и раньше пахло отнюдь не петрикором, и к таким звонкам в полиции привыкли, но приехавший патрульный действительно унюхал покойника. Попытки пробраться в дом особого успеха не имели: на окнах решётки, двери закрыты, ни звонка, ни телефона нет. Патрульный вызвал подмогу, и, повторно выпилив дверь, команда из шести человек принялась разгребать мусорную стену, состоящую из газет, складных кроватей и стульев, запчастей от винного пресса и многого другого. Наконец патрульный устал и, изловчившись, забрался в окно второго этажа. Сильно легче от этого не стало, комната была до потолка завалена старым хламом. Через пять часов раскопок поисковая партия в небольшой нише, до потолка заполненной газетами, нашла Гомера Кольера. По словам судмедэксперта, Гомер был мёртв уже десять часов, а умер он от голода и болезни сердца.

Перед домом из коричневого камня поставили полицейского, который должен был дождаться Лэнгли, но тот пропал. На похороны брата, состоявшиеся 1 апреля, Лэнгли также не явился, после чего полиция начала что-то подозревать. Поползли слухи о том, что Лэнгли Кольера видели в автобусе, отправившемся в Атлантик-Сити. Говорили, что его видели в Нью-Джерси, Мэне и ещё девяти штатах, но на самом деле Лэнгли как сквозь землю провалился.


Тем временем в Гарлеме полиция продолжала проводить раскопки в доме Кольеров. Двухтысячная толпа глазела на то, как из особняка выносят газеты, книги, рентгеновский аппарат, многострадальный остов Форда-Т, банки с заспиртованными органами из коллекции Кольера-старшего и многое-многое другое. Всего с первого этажа вывезли девятнадцать тонн всякого хлама. Уборка шла ещё неделю, было вывезено ещё восемьдесят четыре тонны мусора, и вот, 8 апреля, рабочие обнаружили, чем же это пахнет в помещении и куда подевался Лэнгли. Его сильно объеденный крысами труп обнаружили в десяти метрах от места, где нашли его брата, заваленный в туннеле шестидесяти сантиметров шириной. Судмедэксперт установил, что Лэнгли умер примерно 9 марта. По версии полиции, в момент, когда он полз по туннелю, он зацепил собственноручно построенную ловушку, был засыпан мусором и погиб под ним от удушья.



Всего из дома Кольеров было вывезено около 120 тонн всего на свете, включая 25 000 книг, сундуки с приданным их матери, детские коляски и стульчики, восемь живых кошек, четырнадцать пианино, два органа и коллекцию пин-ап фотографий начала 1900-х годов. В комнатке, где умер Гомер, нашли также тридцать четыре сберкнижки, общей суммой на 3007 долларов. Самые необычные предметы из коллекции братьев выставили в музее, стул, на котором умер Гомер, купили коллекционеры. Всего же их имущество оценили в 91 000 долларов. Пятьдесят шесть человек, двоюродные и троюродные родственники, а также предприимчивая дама по имени Элла Девис, которая выдавала себя за давно потерянную сестру братьев Кольер, претендовали на их наследство. Элла суд проиграла, поскольку свидетельства о рождении она предоставить не смогла, а что касается остальных, то суд округа Нью-Йорк в октябре 1952 года постановил, что двадцать три истца должны разделить имущество братьев поровну.


Обветшавший особняк признали пожароопасным и снесли в июле 1947 года. В 1960-х годах на его месте разбили сквер, небольшой зелёный островок посреди серой городской застройки Гарлема.

А имя братьев осталось в истории, и даже сейчас нью-йоркские пожарные называют экстренный вызов в забитую хламом квартиру словом «Кольер». Братьев вспоминают всякий раз, когда какой-нибудь отшельник умирает в заваленной всяким хламом квартире, а родители пугают детей – не будете убираться в комнате, закончите как братья Кольер. И некоторые писатели обращались в своём творчестве к жизнеописанию братьев, пытаясь понять, как они дошли до такой жизни.