Дореволюционные галоши

Галоши прочно вошли в российский быт во второй половине 19 века. Они оказались действительно полезной вещью. С одной стороны они предохраняли от сырости обувь, которая стоила достаточно дорого. С другой стороны обувь в галошах оставалась чистой, поэтому сменная обувь не требовалась. Это было особенно актуально при походах в гости. Хозяева не беспокоились, что визитеры могут наследить или, тем более, испачкать ковры. В дорогих доходных домах часто на лестницах с парадного входа лежали ковры и дежурил швейцар (было даже рекламное клише в объявлениях: лестница с ковром и швейцаром). В таких зданиях ящики для галош находились внизу. Хозяева и их гости снимали галоши, перед тем как подняться по лестнице в свои квартиры. С учетом стоимости аренды жильцы не беспокоились, что кто-то украдет их галоши, а посторонних швейцар бы не пропустил. В зданиях с более дешевым жильем разуваться могли уже у себя дома.


Ящики для галош были и в гардеробах в учебных заведениях. Таким образом частично решалась проблема съемной обуви для учеников. Из воспоминаний художника Александра Васильева: «И обязательно носили калоши! Это теперь их не стало, а прежде… Специальные ящички имелись для калош под крючками вешалки, или же гардеробщики писали номер мелом на подошве. Калоши терялись, забывались, обменивались, рвались, оставались в луже и пр. Шутники прибивали калоши к полу, и можно было упасть, “войдя” в них. Существовала целая “индустрия” уличных заливщиков калош, то есть сапожников, ставящих резиновые латки на дырки. Часто латки были красные. Ведь резину брали тоже от старых, рваных автомобильных или велосипедных камер, а они бывали и красными. Вопль “Где мои калоши!” преследовал нас в те годы. Особенные мучения они доставляли театральным гардеробщикам. Ведь каждую пару надо было взять в руки и поставить под пальто. И в грязь – чистое мучение». Художник описывает 1920-е годы, но и до этого было так же.


В крестьянской среде галоши были вещью чрезвычайно модной. Некоторые надевали их на сапоги даже в сухую погоду. С одной стороны по крестьянским меркам галоши стоили весьма недешево, с другой считались привлекательным атрибутом городской жизни.


Нет единого мнения о том, кто и когда изобрел первые галоши. По одной версии каучуковую обувь изобрели индейцы Южной Америки, а европейцы переняли их опыт в начале 19 века. По другой версии некий англичанин Рэдли, постоянно страдавший от простуды из-за слякоти, заинтересовался защитными футлярами для обуви «gallicae», которые упоминал Юлий Цезарь в «Записках о Галльской войне». В 1803 году Рэдли запатентовал чехлы для обуви из ткани, пропитанной сырым соком каучукового дерева. Но на морозе чехлы становились хрупкими и трескались, а в жару были липкими и неприятно пахли. Первые резиновые галоши были предложены американским изобретателем и бизнесменом Чарльзом Гудричем в Бостоне 4 февраля 1824 года. В 1839 году Чарльзу Гудиеру удалось вулканизировать резину, и это нашло применение в том числе при производстве обуви. Сначала такая обувь стоила достаточно дорого, и позволить ее могли только состоятельные люди. У королевы Виктории были ботинки для верховой езды с резиновыми вставками, и многие аристократы хотели иметь такие же. Фасон назывался paddock и позже вышел из моды. В середине 20 века он вновь вошел в моду и теперь известен как челси, но это уже другая история. Со временем цены на каучук упали, и резиновые изделия подешевели.



В Российскую империю товары из резины сначала импортировали, затем появилось собственное производство. В 1859 году в Петербург приехал бизнесмен Фердинанд Краузкопф, который ранее был представителем крупной американской компании в Гамбурге. В России Краузкопф нашел деловых партнеров, и в  1859 году было основано «Товарищество Российско-Американской мануфактуры». На мануфактуру из-за границы завезли оборудование по последнему слову техники. Обучением сотрудников занимались иностранные специалисты. Ассортимент товаров был широк, например, детали для промышленного оборудования, игрушки, непромокаемая одежда, позже автомобильные и велосипедные шины, но самой известной и востребованной продукцией оказались галоши. В 1888 году на изделиях появился фирменный знак – треугольник с буквами  ТРАРМ внутри. Считается, что таким образом логотип хотели сделать более узнаваемым для неграмотных потребителей. В 1908 году предприятие переименовали в «Треугольник». К началу 20 века «Треугольник» был промышленным гигантом. К 1910 году было предприятие занимало 80 корпусов. При нем работала большая школа, ясли, амбулатория, пансионат и многое другое. В 1914 году производство только расширилось, так как «Треугольник» выполнял и оборонные заказы. Здесь помимо прочего делали аэростаты и противогазы. В 1918 году его национализировали и переименовали в «Красный треугольник».


Вторым крупным производителем стал завод «Проводник», открытый в Риге в 1888 году. К концу 19 века на нем трудилось 14000 рабочих, перед Первой мировой войной – 16000. Это было самое крупное предприятие на территории Риги в то время. «Проводник» выпускал довольно забавную рекламу.




Известно, что самым крупным мировым производителем автомобильных шин был французский «Мишлен», следом шел «Треугольник», затем «Проводник». «Треугольник» и «Проводник» были конкурентами, но в начале 20 века стали иногда сотрудничать. В 1887 году в Москве появился завод «Богатырь» - еще один крупный производитель, после революции переименованный в «Красного богатыря».

Продукция российских предприятий шла и на экспорт, поэтому сохранилась и реклама на иностранных языках.


Еще одним известным производителем резиновых изделий вообще и галош в частности была компания «NOKIA». Она была основана в 1865 году в городе Нокия, Великого княжества Финляндского. Сначала она занималась производством бумаги, но с 1898 года выпускала также товары из резины, в том числе и галошы. Были и другие более мелкие предприятия.


В цехах по производству галош обычно работали женщины, которых именовали галошницами. Галошницы склеивали изделия вручную, и это считалось достаточно вредным производством. В состав клея входил бензин, и галошницы постоянно вдыхали вредные испарения. Чахотка и иные заболевания были среди работниц обычным делом.


Во время Первой мировой войны производство галош резко упало, так как предприятия выпускали в первую очередь продукцию военного назначения, а затем добавились и революционные волнения. После революции возникли проблемы с поставками импортного каучука. Из-за этого галоши стали дефицитным товаром, и их стали активно воровать. Эта проблема упоминается, например, в «Собачьем сердце».


Многие помнят фразу о том, что разруха не в сортирах, а в головах. Однако знаменитый монолог начинался не с туалетов, а с проблемы воровства галош:

«- Не угодно ли - калошная стойка. С 1903 года я живу в этом доме. И вот, в течение времени до марта 1917 года не было ни одного случая - подчеркиваю красным карандашом "ни одного"! - чтобы из нашего парадного внизу при общей незапертой двери пропала бы хоть одна пара калош. 3аметьте, здесь двенадцать квартир, у меня прием. В марте семнадцатого года в один прекрасный день пропали все калоши, в том числе две пары моих, три палки, пальто и самовар у швейцара. И с тех пор калошная стойка прекратила свое существование. Голубчик! Я не говорю уже о паровом отоплении. Не говорю. Пусть: раз социальная революция - не нужно топить. Так я говорю: почему, когда началась вся эта история, все стали ходить в грязных калошах и в валенках по мраморной лестнице? Почему калоши нужно до сих пор еще запирать под замок и еще приставлять к ним солдата, чтобы кто-либо не стащил? Почему убрали ковер с парадной лестницы? Разве Карл Маркс запрещает держать на лестнице ковры? Где-нибудь у Карла Маркса сказано, что второй подъезд Калабуховского дома на Пречистенке следует забить досками и ходить кругом через черный двор? Кому это нужно? Почему пролетарий не может оставить свои калоши внизу, а пачкает мрамор?

- Да у него ведь, Филипп Филиппович, и вовсе нет калош... - заикнулся было тяпнутый.

- Ничего подобного! - громовым голосом ответил Филипп Филипповичи и налил стакан вина. - Гм... Я не признаю ликеров после обеда, они тяжелят и скверно действуют на печень... Ничего подобного! На нем есть теперь калоши, и эти калоши... мои! Это как раз те самые калоши, которые исчезли весной 1917 года. Спрашивается, кто их попер? Я? Не может быть. Буржуй Шаблин? (Филипп Филиппович ткнул пальцем в потолок.) Смешно даже предположить. Сахарозаводчик Полозов? (Филипп Филиппович указал вбок). Ни в коем случае! Да-с! Но хоть бы они их снимали на лестнице! (Филипп Филиппович начал багроветь.)»


В 1927 году русский химик С. В. Лебедев разработал промышленный способ производства синтетического каучука, и это решило проблему сырья. Галоши перестали быть дефицитом, а позже просто вышли из моды.