Кровавая битва: как 300 тысяч лет назад истребляли лошадей

Тяжело жилось людям каменного века! Еле-еле сводили концы с концами, мерзли, голодали, прятались от саблезубых тигров… Знакомые стереотипы, которые безнадёжно устарели. Похоже, что в Шёнингене 300 тысяч лет назад местные человеки жили припеваючи, наводили ужас на всю четвероногую братию и творили охотничий беспредел, по крайней мере в отношении лошадок.

В немецком городе Шёнингене, в Нижней Саксонии, находился карьер по добыче бурого угля. В конце 20 века это место прославилось на весь мир, когда здесь нашли огромное количество костей древних лошадей и других животных со следами разделки, а также совершенно невероятные артефакты – настоящие деревянные копья, целых 10 штук, притом что предполагаемый возраст памятника, повторюсь – не меньше 300 тысяч лет [ожидаются комментарии "не может дерево так долго сохраняться"]. Копья, вероятно, были метательными, с их репликами даже проводили эксперименты, летят хорошо. Подобные находки известны только из двух других археологических памятников Европы: Клактона в Англии и Лёрингена в Германии.

Мало того, в Шёнингине нашли еще 6 коротких метательных палок, заточенных с обоих концов, а также многочисленные фрагменты обработанной древесины. А вот каменных орудий найдено сравнительно немного: всего 1500, при этом привычные ручные рубила отсутствуют. Примерно 90% находок из камня – это отщепы и другие, по сути, отходы производства. Самих изделий всего несколько десятков. По мысли исследователей, готовые орудия сюда приносили из другого места, а здесь только ремонтировали их по мере затупления.

=================================

Нравятся наши посты? Поддержите нас любым донатом тут, на Пикабу 🦴

=================================

Совсем нет камней для разбивания костей, хотя раздробленные кости присутствуют – видимо, для этой цели использовались костяные молотки, прежде всего из лошадиных метаподий. Нет и каких-либо следов использования огня.


Большинство находок сделаны на одном из 20 участков памятника, под названием Шёнинген 13 II-4. Рядом когда-то находилось большое озеро, а ландшафт в межледниковую эпоху представлял собой травянистую степь с редкими лесами. Отложения с копьями сформировались на заболоченной границе берега и мелководья. Было прохладно, в среднем -4 зимой и +16 летом.

Этот слой археологи назвали «Горизонтом копий», а скопление костей – «Лошадиной бойней». Возраст отложений – от 300 до 340 тыс. лет, но такие оценки получены по косвенным признакам, прямых датировок именно этого слоя нет.

Не найдено и человеческих костей, но исходя из места и возраста, жили тут Homo heidelbergensis, предки неандертальцев.


Площадь раскопок участка Шёнинген 13 II-4 очень большая, почти 4000 квадратных метров, при этом большинство находок сосредоточены в пределах полосы шириной 10 м, идущей с севера на юг. Полагают, что именно тут и проходила береговая линия.

Суша располагалась на западе, а вода на востоке, но уровень воды регулярно колебался. Когда вода отступала, здесь разделывали животных. На этом участке найдено и большинство деревянных изделий.

Раскопки проводились очень тщательно, так что положение находок зафиксировано с точностью до сантиметров.

Поначалу археологи думали, что всех этих животных убили в результате некой массовой резни, однако позже поменяли свое мнение: видимо, имела место систематическая охота.


Как ни странно, с 94 года и до сих пор никто не проводил тщательного анализа всей коллекции костей из Шёнингена. Наконец в «Журнале эволюции человека» опубликован полный отчёт о такой работе. Исследовано почти 15 тысяч костей. В том числе образцы из множества блоков осадочной породы, извлеченных из слоя и хранившихся в замороженном виде. Исследование этих блоков в лаборатории авторы статьи называют "микрораскопками".

Ученые отмечают исключительную сохранность костей. Сам факт сохранившихся деревянных изделий говорит о том, что условия в Шёнингене уникальные. Вероятно, всё скопление было быстро погребено и законсервировалось в формирующемся торфе, в бескислородной среде. На многих костях присутствуют темно-коричневые пятна, которые по-видимому оставила гниющая растительность. Это говорит о том, что скелеты некоторое время лежали в мелкой воде, которая то отступала, то снова покрывала их.

Чьи же тут кости? Как я уже сказал, очень много лошадей, их тут 92% и это как минимум 54 особи. Кроме того, есть кости осла, благородных оленей, бизонов, отдельные косточки принадлежали прямобивневому слону и носорогам; еще есть волк, лиса, лев, барсук, всякая мелочь вроде мышей, рыб и водоплавающих птиц, есть даже яичная скорлупа. Но следы разделки найдены только на лошадях, оленях и бизонах, остальные, может быть, мимо проходили.


54 лошадки, как минимум 9 взрослых самцов, 22 молодых животных возрастом до 2 лет и 3 старые клячи. В целом представлены все возрастные группы, ученые такую картину называют «катастрофическим профилем смертности»: гибель в результате наводнения, или, например, беспорядочной охоты.

Кажется, что древним охотникам было всё равно, какое животное убивать, но приглядевшись, ученые увидели закономерность: маловато лошадей в возрасте от 2 до 5 лет. А что это значит? У лошадей существуют семейные группы – табуны из одного зрелого самца старше 5 лет, нескольких кобыл-производителей и их детенышей. А другая категория лошадиных групп – холостяцкая, до 15 самцов возрастом от 2 до 5 лет. Судя по всему, охотников не интересовали эти холостяки, охота велась на семейные табуны.

А еще, зная, что детеныши рождаются у лошадей в мае и июне, по возрасту молодой добычи можно установить, в какое время года шла охота. Так вот, судя по всему, она велась круглый год, хотя молодых лошадок часто забивали с июля по декабрь и чаще всего в самые теплые месяцы.

Многие лошадиные части найдены в анатомическом положении, так что убийство и разделка лошадей проводились прямо на этом месте. Представлены практически все кости скелета. Это значит, что древние охотники никуда не уносили части туш, а все потрошение проводили на месте.


Но какие кости встречаются чаще всего? На первом месте таз и лопатки, затем черепа и нижние челюсти, плечевые и другие длинные кости.

Исходя из количества следов на костях исследователи попытались установить, какие части туш представляли для древних охотников наибольший интерес. При этом специалисты различают характер следов от орудий: скажем, при отделении мяса от костей остаются отметки иного рода, чем при снятии с животного шкуры.

Порезы имеются на 12% костей, в том числе даже на зубах. Следов от орудий много на длинных костях и нижних челюстях, мало на позвонках и ребрах. Это необычно: ведь больше всего мяса у лошади в области шеи, грудной клетки и таза, а именно там как будто орудиями не прошлись. А на локтевых и берцовых костях, где мясо представляет, по идее, низкую пищевую ценность, порезов наоборот много.

Древние гоминины явно срезали мясо с длинных костей, отделяли от челюстей жевательные мышцы и язык. Таких следов больше всего. Очистив кости, охотники приступали к добыванию костного мозга, хотя делали это далеко не всегда – многие длинные кости сохранились целиком.

Как минимум на 8 лошадях есть и отметины, свидетельствующие о снимании шкуры. Что же, в преддверии зимы люди Шёнингена явно были озабочены защитой от стихии. А еще следы на некоторых ребрах говорят о том, что добычу потрошили. Древних мясников интересовали внутренние органы и брюшной жир.


Наконец, из подходящих частей скелета делали орудия, прежде всего костяные молотки, которые тут же использовали для дробления костей. К слову, законченных орудий из кости в Шёнингене найдено больше, чем каменных изделий.

Но кто-нибудь скажет: а вдруг этих лошадей убили хищники, а лишь затем их остатками поживились люди? Известная песня. На 7% костей действительно есть отметины от волчьих зубов. Их много там, где мало следов от орудий, например, на ребрах и позвоночнике. И эта картина говорит о том, что волки приходили подъедать то, что осталось, когда гоминины бросали недоразделанные туши.

Это очевидно еще и вот почему: там, где следы зубов и орудий перекрываются, погрызы всегда идут поверх порезов. Сначала животное разделали, и уже потом до костей добрался волк.

А вот что удивительно: в лошадиной коллекции есть более 60 целых или почти целых длинных костей без каких-либо следов от орудий. Конечно, разделка не всегда оставляет следы на скелете, но эти кости не раздроблены, значит костный мозг людей тоже не интересовал.

Что же теперь можно сказать о поведении древних людей в Шёнингене? Озеро привлекало множество крупных млекопитающих, и рядом с береговой линией промышляли суровые охотники. Они специально приносили сюда каменные орудия, сделанные из качественного кремня. И, возможно, с их помощью прямо здесь строгали деревянные копья и метательные палки. Правда, и эти орудия изготовлены главным образом из ели, которая на самом берегу водоёма не росла – по крайней мере, её пыльцы нашли тут очень мало. Из сосны, встречавшейся у озера, сделано только одно найденное копьё.

Реконструкция ландшафта говорит о том, что местность у озера была идеально приспособлена для засады. Рядом находилась возвышенность, откуда можно было наблюдать за идущими на водопой стадами. В заросших высокой травой, тростником и осокой болотах вблизи берега животные могли прятаться от хищников. Но здесь же их подкарауливали ушлые ребята с копьями, а убегать от них по топям и узким тропинкам было нелегко.

Известно, что при столкновении с опасностью семейные табуны спасаются бегством в заданном направлении, следуя гуськом за наиболее нервной кобылой. Холостяки, лишенные лидера, разбегаются хаотически. Вероятно, охотиться на семейные группы было удобнее в том числе из-за предсказуемости их маршрута. Животных гнали к озеру, где их уже поджидала засада, закидывавшая бедных лошадей копьями.

Схожие стратегии охоты с копьями зафиксированы среди охотников-собирателей в историческое время.

Замечу, что в мозолистые руки гейдельбержцев попадали и олени, и бизоны, но именно с лошадьми древним копьеметателям везло больше всего, видимо, в силу каких-то особенностей поведения добычи. Обитатели Шёнингена стали профессиональными охотниками на лошадей.

Что еще можно сказать про стиль их охоты? Лупили они лошадей без разбору, и молодых и зрелых, действуя по принципу «сначала кидай копьё, потом задавай вопросы».

Столь же расточительным кажется и подход к разделке. С взрослых животных снимали большую часть мяса, но освежевание молодых особей нельзя назвать тщательным: срезалась только часть мягких тканей. Такое впечатление, что эти люди были крайне добры к волкам. Причем охотники оставляли после себя лакомые куски, пренебрегая частями, которые, по идее, должны были высоко цениться. Часто игнорировали и костный мозг.

А где же бережливость, рачительность древнего человека? Похоже, обитатели Шёнингена не читали работ некоторых современных палеолитчиков.

Как пишут авторы статьи, эти охотники не были защитниками природы. За один раз они убивали столько лошадей, сколько могли, а уже потом решали, какую добычу разделать полностью, а какая пойдёт только на шкуры.

Почему же много мяса оставалось несъеденным? Исследователи выдвигают гипотезу: представления о том, что ценно для питания, у древних людей отличались от наших. Это современный европеец ценит маложирное мясо. Слишком много его не съешь, а постоянное поедание большого количества мяса совсем не полезно. Видимо, охотникам Шёнингена больше по сердцу был жир и потрошки. В жире много калорий, а внутренние органы - источник витаминов. Кстати, срезая жир с лошадки, можно вообще не оставлять следов на костях. А мясо, находящееся под жиром, оставить падальщикам. И конечно, прихватить ценную шкуру, которую могли тут же обрабатывать с помощью деревянных и костяных орудий: несколько похожих на лощила изделий найдены в Шёнингене.

Когда-то археологи думали, что нашли в Шёнингене так называемый “килл-сайт”: место, где лошадей забивали, разделывали и уносили по частям к своим жилищам. Однако судя по новым данным, это не тот случай: большая часть туш так и оставалась на месте. Если и уносили отсюда, то только мягкие ткани, уже отделенные от костей.

Непохожа площадка и на место жительства гоминин: мало орудий, нет кострищ, костяная свалка, да и мало кому захочется жить на постоянно затапливаемой береговой линии.

Отдельный вопрос: в течение какого времени образовались отложения Шёнингена? Как долго тут хозяйничали древние люди?

Исследователи, конечно, не думают, что всё это скопление костей возникло за один год. Возможно, гейдельбержцы охотились на берегу озера несколько лет или даже в течение нескольких поколений. Впрочем, малочисленность каменных орудий - аргумент в пользу короткого периода. Об этом же говорит и хорошая сохранность: если бы кости долго лежали на поверхности, то растрескались и выветрились бы. Значит, их захоронение произошло быстро.

Есть надежда, что анализ изотопов в костях животных поможет прояснить хронологию Шёнингена.

Итак, эти древние люди жили очень неплохо: они хорошо знали ландшафт и были отлично экипированы, а еды было более чем вдоволь – иначе трудно объяснить расточительность охотников, бросавших почти целые туши на съедение волкам. Возможно, столь легкомысленное отношение к мясу было для них обычным делом.

И еще один интересный нерешенный вопрос: почему люди бросили здесь деревянные копья? Некоторые из них, судя по всему, были целыми. Может быть, оставили, чтобы вернуться, но не вернулись?