Трагедия блокады: настоящая история Тани Савичевой и её дневника

Многодетная семья

Она появилась на свет 23 января 1930 года в селе Дворище, расположенном недалеко от Гдова в Псковской области. Вскоре после этого семья переехала в Ленинград. Отец в прошлом владел пекарней и небольшим кинозалом. Однако после окончания НЭПа их сослали «за 101-й километр», и семья Савичевых оказалась в Дворищах, где жили их родственники. Вернуться в родной город им удалось только после смерти отца.
Семья разместилась вместе с бабушкой Евдокией Григорьевной на 2-й линии Васильевского острова, в доме 13/6, квартире 1. Этажом выше проживали дяди — Василий и Алексей, братья отца. Они вели совместное хозяйство и жили дружно. Дядя Василий, работавший в букинистическом магазине, всегда имел интересные книги, и Таня с удовольствием проводила время в его комнате. «Таня была замечательной девочкой. Любознательной, с добрым характером. Она умела слушать. Мы рассказывали ей о работе, спорте, друзьях», — вспоминала много лет спустя её сестра Нина.

Таня Савичева и её старшая сестра Нина в 1938 году. Фото: ТАСС

22 июня 1941 года они отмечали день рождения бабушки. Утром Таня вручила ей подарок, а в 12:00 по радио прозвучало выступление Вячеслава Молотова: началась война. Тане было всего 11 лет, она только что закончила третий класс. Четвертый класс ей не суждено было закончить.
В обороне города участвовала вся семья. Нина копала окопы, Женя сдавала кровь раненым, маленькая Таня собирала мусор на чердаках, находила бутылки для зажигательных смесей, мама шила форму для солдат, а Лека с дядями Васей и Алексеем отправились в военкомат, чтобы записаться добровольцами в армию. Но им отказали — Леониду из-за плохого зрения, Василию и Алексею по возрасту. Михаил же тайно ушел в партизанский отряд, и семья считала его погибшим.

«Осталась только Таня»

В ту страшную зиму Анна нашла блокнот сестры. На самом деле это была телефонная книжка, в которой Нина делала записи — в основном учебные. В декабре город завалило снегом, который никто не убирал. Женя преодолевала 7 километров пешком до завода, заходя также в донорский пункт.
Иногда она оставалась ночевать на работе, чтобы выдержать две смены. Девушка сама не заметила, как заболела. 28 декабря 1941 года Женя скончалась на руках у сестры Нины. В тот день Таня взяла записную книжку и цветным карандашом написала под буквой «Ж»: «Женя умерла 28 дек в 12:00 утра 1941 г.» — это была её первая запись.
Через несколько недель в дневнике Тани Савичевой детским почерком появились новые строки под буквой «Б»: «Бабушка умерла 25 янв в 3 ч дня 1942 г.» Это было самое ужасное время блокады — первая зима. Город умирал от голода и обстрелов. Умирая, Евдокия Григорьевна просила не хоронить её сразу, ведь её продуктовую карточку можно было бы использовать до конца месяца. Её похоронили в братской могиле на Пискаревском кладбище.

Жители блокадного Ленинграда выходят из бомбоубежища после воздушной тревоги, декабрь 1942 года. Фото: РИА Новости/Борис Кудояров

Надежда оставалась только на Красную армию, на защитников Ленинграда, которые не позволяли гитлеровцам прорваться на улицы города и сравнять его с землёй, как это планировали вожди Третьего рейха.
В марте, в стационаре на заводе, на больничной койке от истощения умер Леонид. Он работал на Адмиралтейском заводе в две смены. Таня записала в своей книжке под буквой «Л»: «Лека умер 17 марта в 5 часов утра 1942 г.» Написать «часов утра» у неё уже не было сил, она объединила эти два слова.
Скоро скончался и дядя Василий, который не выдержал голода и нервного напряжения. Ему было 56 лет, и он продержался до 13 апреля 1942 года. Таня записала: «Дядя Вася умер 13 апр в 2 ч ночь 1942 г.»
У дяди Лёши отказали ноги от дистрофии. Несколько недель он угасал, приходил врач, но только грустно разводил руками: «Нечем помочь». Вскоре в дневнике появилась новая запись: «Дядя Леша 10 мая в 4 ч дня 1942 г.» Мама, Марья Игнатьевна, работала на производстве военного обмундирования и старалась поддержать дочерей, особенно младшую... Но в мае её сердце не выдержало.
Соседи завернули тело Марии Игнатьевны в одеяло и отвезли на шаткой тележке в ангар возле реки Смоленки, где складировались трупы со всего Васильевского острова. Таня не смогла проститься с мамой — была слишком слаба.

Дневник Тани Савичевой в Музее истории Ленинграда. Фото: РИА Новости/Владимир Богатырев

Её сил хватало только на короткие записи карандашом. Девочка осталась одна с тетрадкой. 13 мая 1942 года Таня Савичева в блокадном Ленинграде сделала свои последние записи: «Мама 13 мая в 7:30 утра 1942 г.» В тот же вечер в книжке появились три последние записи: «Савичевы умерли», «Умерли все», «Осталась одна Таня».

На шатковской земле

В блокадные дни из смертельного кольца Ленинграда эвакуировали 430 тыс. детей. И Таня тоже была среди них. Полностью лишившись сил, она оказалась в детском спецприемнике НКВД Смольнинского района. Оттуда в июле 1942 года её вместе с 125 детьми эвакуировали в Горьковскую область, в рабочий поселок Шатки, под прикрытием авиации.
Там, в Красном Бору, ребят распределили в детский дом. Таня почти не могла вставать и страдала от туберкулеза. Она даже не взяла с собой дневник в эвакуацию. Больше она не вернулась в родной дом на 2-й линии Васильевского острова.
В медицинской карточке Тани Савичевой значилось: «Костный туберкулез, цинга, дистрофия, нервное истощение, слепота...». Врачей и лекарств не хватало, но её пытались спасти. Сестра милосердия Нина Михайловна Середкина отдавала все силы, чтобы восстановить здоровье девочки.
Через несколько недель Таня уже могла передвигаться с помощью костылей, потом научилась ходить по коридору детского дома, опираясь на стены. Но в начале 1944 года её состояние вновь ухудшилось — туберкулез брал своё. Её перевели в дом инвалидов в селе Понетаевке, недалеко от Шатков. А в мае Таню перевели в районную больницу.

Могила Тани Савичевой, эвакуированной из блокадного Ленинграда и умершей от истощения в селе Красный Бор, 1981 год. Фото: ТАСС/Владимир Войтенко

До последних дней за ней ухаживала санитарка Анна Михайловна Журкина. Она рассказывала: «Худенькое личико, широко открытые глаза. День и ночь я не отходила от Танечки, но болезнь была неумолима, и она вырвала её из моих рук. Я не могу без слёз вспоминать это».
Девочка не могла ни двигаться, ни принимать пищу и быстро теряла зрение. 1 июля 1944 года Тани Савичевой не стало. Ей было всего 14 с половиной лет. Больничный конюх похоронил её на Шатковском кладбище, а Анна Михайловна заботилась о могиле до конца своих дней.
Таню хотели перезахоронить на Пискаревском кладбище, но родные воспротивились. Её захоронение на окраине Шатковского кладбища стало священным местом. Там установлен обелиск из серого мрамора с небольшим скульптурным портретом девочки. Не следует беспокоить её прах.

Свидетельство о преступлении

Таня ушла из жизни, не зная, что не все Савичевы погибли. Брат Миша вернулся с войны после тяжёлого ранения. Сестру Нину в спешке эвакуировали из Ленинграда так, что она не успела подать весточку родным и близким. Все считали, что она погибла при артобстреле. В эвакуации, в Калининском районе, она тяжело болела, но выжила. И Нина, и Михаил пытались писать родным и соседям — но письма в блокадный Ленинград не доходили.
Нина вернулась в родной дом на Васильевском и нашла дневник Тани с девятью страшными записями. Она передала их ученому секретарю Эрмитажа Льву Ракову. Иногда можно услышать, что записи Тани зачитывали на Нюрнбергском процессе.
Вряд ли это так. У наших обвинителей было немало фактов о бесчеловечной политике нацистов по отношению к осажденному Ленинграду, который стремились погубить, стереть с лица земли без штурма, с помощью «царя-голода». Нацисты сознательно воевали с мирными людьми, пытаясь организовать тотальное уничтожение ленинградцев.

Мемориальная табличка на доме на Васильевском острове, в одной из квартир которого в годы блокады Ленинграда жила школьница Таня Савичева. Фото: ТАСС/Александр Демьянчук

Вся страна впервые узнала о дневнике Тани Савичевой в 1946 году на выставке «Героическая оборона Ленинграда». Это, пожалуй, одно из самых мощных свидетельств о преступлениях нацистов в Ленинграде.
Гитлеровцы разрушили жизни миллионов детей. Однако достаточно узнать о судьбе Тани, чтобы осознать эту боль не только разумом, но и сердцем. Смотря на портрет этой девочки, мы острее ощущаем трагедию войны. Несколько строк, написанных детским почерком, рукой, истощённой от голода, воздействуют сильнее, чем тысячи слов. В этих записях запечатлена неприукрашенная правда о войне и блокаде.
Она прожила всего 14 лет, из которых последние 2 года была инвалидом и сиротой, маленькой мученицей блокады. Но прошли годы, и теперь вся страна, весь мир знает её имя. В народной памяти Таня не останется одинокой.
На этом всё, благодарю за внимание.