Про девушек и алкоголь...

Описывать мотивы, толкающие девушку к выпивке, так же сложно, как ловить сачком подводное течение. Это течение в конце концов выносит ее на случайный берег: в магазин, а лучше — в бар. И вот она уже задумчиво осматривает равнодушные ряды бутылок. «Красивая этикетка, с такого сразу не убьет» — думает она, протягивая руку к какому-то чудовищному пойлу. По большому счету, ей не важно, что пить. Свой выбор она уже сделала. Представление началось.

Первый бокал все расставляет по местам. Самые слабые девушки, мечтательные птички, пригубив, тихо танцуют в комнате перед зеркалом, представляя себя актрисой или певицей. Рядом с бутылкой вина стоит фотография любимого (вероятно) мужчины, часто актера или музыканта. Она улыбается зеркалу и его фотографии, пока изможденная не свалится на кровать.

Другая, посмелее, влезет в легкую эротическую переписку, но вовремя остановится, поскольку страх выйти из роли и потерять лицо сильнее желания казаться femme fatale. Иная, заткнув бутылку салфеткой, двинется к дому лучшей подруги, желая снять с себя часть ответственности. Некоторые, затравленные и странные, просто пойдут шататься по улицам в отчаянных поисках чуда или хотя бы приключений.



Просто ее лучшие качества — решительность и последовательность — оборачиваются против нее. Такая женщина никогда не знает, сколько выпьет, даже если завтра на работу, а дома ждет парализованная бабушка. Ее опьянение напоминает спуск по горной реке, с множеством порогов, омутов и водоворотов. Именно она-то и становится впоследствии героиней шовинистского фольклора.

Мало найдется мужчин, способных любоваться женщиной в подпитии. Да и как прикажете это понимать? Вот она сидит — раскрасневшаяся, наглая, поправшая конвенции и устои. Ее смелость очень похожа на наглость, даже если она сидит молча. В классическом патриархальном искусстве пьяная женщина достойна в лучшем случае жалости. Там котируются другие образы: мать, дочь, жена, любовница, муза, куртизанка. Теплый свет домашнего очага играет на покорном лице. Такая женщина может приблизиться к алкоголю, только чтобы принести его мужчине.

Тем временем девушка уже в баре, пьет второй коктейль. Подпирая лицо рукой, любуется собой в зеркале за барной стойкой, смотрит по сторонам. Этот взгляд часто принимают за похоть, момент, когда «любой» превращается в «любимого», что в корне неверно. Мужчины для нее не более чем тени, возникшие из алкогольного делирия. Особо некрасивых нахалов она кастрирует взглядом. «Сыворотка правды» в ее крови.



Все это безумие жило своей, потаенной жизнью и теперь вырвалось на свободу, прорвав плотину приличий и хлынув на окружающих. В первую очередь на тебя. Достигнув определенного градуса, тихая нимфа с высшим гуманитарным превращается в разъяренную гарпию: глаза сверкают, лицо горит, прелестный ротик выкрикивает непристойности и хрипло смеется.

Вся суета спадает и остается суть. В ней проступает главное. Если она влюблена, то будет орать что есть мочи: «Я люблю Васю!» Если грустна — зальется слезами. Девушка-интроверт еще сильнее уйдет в себя. Если она любит веселье, вероятно, стоит ждать танцев, пошлейшего обнажения на барной стойке. Ну и, наконец, если она любит секс — отыщет мужчину и поведет его куда-нибудь. В своих глазах она героиня романа, в глазах мужчины — зарвавшаяся дикая баба.



Все эти реплики, от «Не пей вина, Гертруда» до «Выпила водку — береги пилотку», не что иное, как животный страх остаться с ней один на один. И чем смелее выпившая женщина, тем выше градус мужского презрения, которое есть ужас.

Еще одна излюбленная мужская фраза, сказанная якобы от лица пьяной женщины: «Выпив еще 100, я поняла: он ждет моего звонка». Последняя надежда на женское внимание. Тут-то и выясняется, что мужчины склонны фантазировать куда больше женщин. Блестящая фольга сползает, притворство испаряется, ты остаешься один на один с чистой энергией, прекрасной и разрушительной.



Рано или поздно стадии, когда риск становится нормой, достигают все. «Я никогда тебя не любила» и «Ты всегда кончаешь в течение двух минут!» слетают с ее губ с поразительной легкостью. И самое страшное: это все правда. Она говорит катастрофические вещи, а потом идет танцевать под Жанну Агузарову.

«На самом деле мне плевать. Выйду вечером с пивом, посмотрю салют и все», — сказала однажды очень интеллигентная, но пьяная девушка, устав от занудного парня. До этого их разговор шел о Канте и Шопенгауэре.

Тут-то и выясняется, что женщин любят за притворство. За копившуюся годами фальшивую позолоту, рюши и кружева цвета чайной розы. Допустима любая безвкусица! Только не показывай, какая ты на самом деле.


Лучший из возможных вариантов для спутника нимфы-гарпии — переждать в отдаленном укрытии, не отвечая на кровожадные звонки и смс. Если скрыться не удалось — любоваться и не осуждать. Да, это тяжело, но орущий мужчина, хватающий за руки спутницу, трусливый и наглый одновременно, очень смешон. Он напоминает фермера, замершего в попытках остановить ураган выстрелом из малокалиберного ружья.

Девушка выпивает третий шот и смотрит в твою сторону. Что сейчас творится у нее в голове, не знает и она сама. У тебя еще есть время спастись бегством.