Операция "Скрепка"

Стартовый комплекс с ракетой V-2 на полигоне White Sands.

Немцы известны миру не только как умелые воины, по выражению Генриха Гейне, — «мастера лишь ненавидеть», но и как создатели классической науки и безукоризненной техники. И взявшись за создание ракет, сыны «фатерланда» доказали высокое реноме технарей и учёных. В тридцатые годы XX века ракетная техника фашистской Германии развивалась бурными темпами. Фашизм готовился к мировой войне, и новое мощное оружие оказалось для Германии как нельзя кстати.. «Запевалой» рёва ракетных двигателей явился Вернер Магнус Максимилиан фрайхерр фон Браун, ракетчик с «божьим даром», мечтавший в детстве «побывать на звёздах». Вернер прилежно учился в Цюрихском и Берлинском университетах, а также в Берлинском технологическом институте. Талантливый баварец в 1930 году приступил к работе над жидкотоплив-ными ракетами, а два года спустя вошёл в рабочую группу выдающегося учёного генерала Дорнбергера.

И вот первый успех: в 1933 году ракета фон Брауна пролетела на полигоне два километра. Всего два километра! Таковым был первый шаг к «покорению космоса». Спустя четыре года Вернер фон Браун назначается техническим руководителем ракетного исследовательского центра в Пенемюнде, создаёт знаменитую ракету А-4, более известную как ФАУ-2. В памятном 1937 году фон Браун становится членом фашистской партии, убеждённым нацистом и переходит в подчинение ведомства СС, а в 1940 году «за успехи» получает чин штурмбанфюрера СС.

Новое оружие было призвано сорвать открытие Второго фронта и склонить союзников СССР к переговорам и почётному для Германии окончанию войны.

В ноябре 1944 года объединенный комитет начальников штабов США создал «Комитет промышленно-технической разведки» с целью поиска в Германии технологий, «полезных для послевоенной американской экономики». Спецотдел разведки ВВС по сбору и анализу авиатехнической информации (Air Technical Intelligence, ATI) составил список немецких самолетов, которые требовалось захватить. Мобильные вооруженные подразделения, включавшие пилотов/техников, разыскивали и эвакуировали технику, персонал, архивы. Операцию назвали LUSTY (Luftwaffe Secret Technology, «Секретная технология люфтваффе»).

Вывозом немецких ракетчиков для работы в США занялось в рамках секретной программы Overcast («Облачность») управление стратегических служб. Одной из целей было недопущение утечки новых технологий в СССР. Американские СМИ рассекретили программу, заклеймив ее как «ввоз в страну нацистских преступников», и в марте 1946 года операцию переименовали в Paperclip («Скрепка»). Чтобы обойти Ялтинское, Потсдамское соглашения и запрет на въезд в США тех, кто был классифицирован как «угроза безопасности», для пленников писались фальшивые биографии, из их досье изымалось членство в нацистской партии, участие в преступлениях рейха. Нацисты прошли по бумагам как «жертвы нацизма». Тысячи людей приняли участие в секретных проектах США.

В результате реализации «Скрепки» более 700 ученых из нацистской Германии приняли непосредственное участие в формировании и вошли в состав ЦРУ, АНБ и других весьма ответственных правительственных учреждений.

Однако даже въезд этих людей в США был незаконен, не говоря уже о том, что они не должны были попасть в сверхсекретные правительственные агентства. Но ЦРУ удалось убедить Ватикан и выдать этим ученым американские паспорта под предлогом того, что в противном случае они попадут в руки русских.
«В 1945 году, по окончании Второй мировой войны, разведки победивших стран, России и Америки, начали охоту за сокровищами в Германии. Их интересовали военные и научные трофеи. Они искали разработки новых ракет и летательных аппаратов, лекарств и электронных устройств. Но самой желанной «добычей» для них были ученые, которые работали на победу Германии, а именно, инженеры и офицеры разведки нацистской военной машины.

Можно еще вспомнить о том, что американский закон категорически запрещал иммиграцию членов нацистской партии в США, в то время, как более трети специалистов, о которых шла речь, были ярыми приверженцами нацистов», — из материалов по операции «Скрепка»: Новый мировой порядок и нацистская Германия

Сотни нацистских научных специалистов и врачей, проводивших ужасные по своей бесчеловечности экспериментов над заключенными, получили весьма престижные места в Америке, причем самые отвратительные страницы их биографий были стерты.

Курт Бломе, к примеру, в нацистской Германии был ученым самого высокого уровня, и проводил испытания вакцины против чумы на узниках концентрационных лагерей.

Он получил должность в Управлении химических войск Вооруженных сил США и начал заниматься разработкой хиических вооружений.

Генерал-майор медицинской службы Вальтер Шрайбер возглавлял нацистскую медицинскую программу, частью которой была серия опытов над ленниками, содержащимися в концлагерях. Их заставляли пытать своих товарищей, в противном случае их морили голодом. Шрайберу предложили возглавить школу авиационной медицины в Техасе.

Вернер фон Браун на службе в НАСА

Вернер фон Браун – немецкий конструктор ракетно-космической техники, технический директор мощного ракетного центра в Пенемюнде и непосредственный участник разработки проекта ракеты Фау-2.

Американцы предложили ему должность в Вооруженных силах США и вменили в обязанность разработку управляемой ракеты, а впоследствии назначили его первым директором NASA.

«Военная разведка старательно вымарала черные страницы из биографий бывших нацистов. К 1955 году более 760 немецких ученых получили гражданство США и заняли весьма солидные должности в американском научном сообществе. Многие из них перед этим долгие годы служили верой и правдой нацистам и гестапо, проводили опыты на людях, согнанных в концентрационные лагеря, пользовались рабским трудом, совершали другие чудовищные преступления.

Бюллетень по ядерным исследованиям в своем выпуске за 1985 год опубликовал выступление Линды Хант, которая изучила более 130 документов, связанных с проектом «Скрепка». По ее свидетельству, в каждом из этих документов заметны внесенные в них изменения, позволяющие снять гриф «Угроза безопасности».

Прекрасным примером того, какие метаморфозы постигли эти досье, может стать дело Вернера фон Брауна. 18 сентября 1947 года в докладе о немецких разработках в сфере ракетной техники говорится: «По мнению Министерства обороны, эти разработки могут нести потенциальную угрозу безопасности страны».

А уже в феврале следующего года деятельности Вернера фон Брауна была дана новая оценка: «Никакими компрометирующими сведениями об этом ученом военное ведомство не располагает. По мнению Министра обороны, этот ученый не представляет угрозы для безопасности Соединенных Штатов», — из материалов по операции «Скрепка»: Новый мировой порядок и нацистская Германия.

В солнечном мае 45-го советские солдаты дрались насмерть в Берлине, а союзники собирали ценнейшие трофеи. За океан была вывезена элита немецкого авиастроения: В. Георги (директор Института планеризма), Э. Зенгер (разработчик ракетоплана), А. Липпиш (создатель Me-163 и других новинок), Л. Прандтль (директор Института гидроаэродинамики, профессионал в области аэродинамики и теплообмена), К. Танк (технический директор фирмы «Фокке-Вульф»), Г. Шлихтинг (шеф-аэродинамик Высшей технической школы), Ф. Шмидт (главная голова в области создания турбореактивных двигателей), Т. Цобель (шеф отдела больших скоростей НИИ авиации), Г. Фокке (основатель фирм «Фокке-Вульф» и «Фокке-Ахгелис»), К. Дорнье (глава фирмы «Дорнье»), В. Мессершмитт (глава фирмы «Мессершмитт»), Э. Хейнкель (глава фирмы «Хейнкель»).
А Вернер фон Браун уже в 1944 году начал накапливать самые ценные документы по своей работе. Уходя с Пенемюнде, он решил выходить на американцев вместе с командой (492 инженера и конструктора).

Закладку тюрингских схронов с ракетным архивом, комплектующими для А-4 и уникальным оборудованием также делали с расчетом их передачи американцам до того, как это найдут русские. Затаившись в гостиницах и казармах в Пайтинге/Бавария, стали ждать; 2 мая говоривший по-английски Магнус фон Браун, брат конструктора, был послан навстречу американцам. Это намного упростило операцию «Скрепка». В распоряжении США оказалась элита немецкого ракетного проекта и техническая документация по всем ракетам, в т. ч. новейшим от А-5 до двухступенчатой А-9/А-10 с дальностью 4000 км!



Первые 127 инженеров-ракетчиков прибыли в Штаты уже в августе 45-го. Сам фон Браун с шестью ближайшими соратниками был доставлен самолетом 18 сентября. К концу года пароходом прибыли остальные, как «специальные сотрудники военного департамента», и воссоединенная команда в ускоренном темпе продолжила прежние работы.

Названые «скрепочными парнями» (Paperclip Boys), они поставили на ноги ракетную отрасль США, за что вместе с семьями получили гражданство.
У англичан силовым захватом секретов занимался 30-й штурмовой отряд — мобильная группа королевских ВМС. Его командиром был помощник шефа разведки ВМС, коммандер Ян Флеминг, автор 14 романов о Джеймсе Бонде. Известный зверским отношением к немецкому населению отряд мчался вперед, занимая объекты ВПК, прежде чем их успевали уничтожить немцы или захватить русские. Позже эту группу «из разного сброда войск морской пехоты» приструнили, подчинив «Подразделению Т» (T-Force, Target-Force), чьей задачей было «обнаружение и обеспечение безопасности представляющих интерес объектов, пока они не будут вывезены».

«Наводки» готовил Флеминг, его списки целей для захвата называли Fleming’s Black Books («черные книжки Флеминга»). T-Force увеличилось до 5000 человек, но работало хуже американцев. Основной причиной была острая нехватка данных. Так что просто выгребали все возможное. Тем не менее удалось захватить лаборатории ВМС в Киле с проектами суперсовременных подлодок и торпед с совершенно новыми двигателями на основе пироксидов. Им достались Г. Вальтер (главный конструктор авиационных ЖРД) и братья Хортены («летающее крыло»). Важные трофеи взяли в концерне «Крупп».

Потроша немцев, янки попирали все союзнические обязательства, лишь бы к русским попало как можно меньше секретных технологий и их носителей. Тон задавал ярый русофоб генерал Паттон: «Мы не способны понимать русских, и у меня нет особого желания понимать их, не считая понимания того, какое количество свинца и железа требуется для их истребления». В середине апреля 45-го его танки ворвались в г. Фридрихроде в советской зоне оккупации и вывезли авиазавод Gothaer Waggonfabrik, выпускавший уникальный «Хортен» Но-229. 6 мая, наплевав на соглашение между чешским правительством и СССР, он послал танки в г. Пльзень в советской зоне и неделю вывозил с заводов «Шкода» технику и документацию, пока их не вытеснила Красная Армия.
Доставалось и «младшему брату». У. Фаррена, директора НИИ в английском Фарнборо, больше месяца не пускали на заводы «Мессершмитт», вывозя все потенциально интересное. Попав туда лишь в июле 45-го, Фаррен нашел пустые полки.

Из будущей французской зоны оккупации вывезли все нужное, не дав никому даже пикнуть.

Пока русские добивали огрызающегося врага, союзник вывозил военные НИИ и КБ с востока на запад Германии, сосредоточившись на Саксонии и Тюрингии, которые с 1 июля должны были войти в советскую зону оккупации. Группы со списками в руках шерстили зону, «эвакуировав» 1800 инженеров и техников. Этих людей заключали в центры допросов типа Dustbin («Мусорный ящик») и допрашивали месяцами. За океан взяли лишь часть из них. Остальных поселили в сельской местности Западной Германии без работы и с приказом дважды в неделю являться в полицию для контроля, объявив, что освободят «лишь после того, как все заинтересованные службы удовлетворятся полученной от них информацией».

Были и иные эпизоды: русские штурмовали Берлин, а американцы радовались, что не надо лезть под пули в последние дни войны. Но для разведгруппы T-Force № 6860 отдельного отряда штаба VI армейской группы (6860 th Headquarters Detachment Intelligence Assault Force („T“ Force), Headquarters 6 th Army Group) это срывало задание: первыми попасть на указанные им немецкие объекты и захватить там все ценное. Берлин пал, и разведчиков ждал приятный сюрприз — их цели стояли нетронутыми. Никто даже не пытался вломиться в Патентное бюро, куда немедленно вызвали техническую группу с микрофильмирующей аппаратурой. «У русских не было ничего подобного T-Force», — сказали простые офицеры американским же следопытам-любителям, искавшим редчайший нарукавный шеврон, который за всю войну носили лишь полсотни бойцов разведгруппы № 6860.

Черток Б.Е. и Королев С.П. в группе советских специалистов по изучению немецкой ракетной техники. Германия, 1945-1947 гг.РГАНТД.

В этом же направлении действуют и компетентные органы СССР, стремясь заполучить как можно больше секретов о немецком ракетном оружии. Летом 1945 года от Наркомата вооружений прибывает в Пенемюнде группа советских ракетчиков во главе с генерал-майором Л.М.Гайдуковым, генералом артиллерии А.И.Соколовым и одним из создателей «катюш» Ю.А.Победоносцевым. Гайдукову удаётся «пробиться» на приём к Сталину и уговорить направить в Германию бывших зэков-ракетчиков С.П.Королёва, В.П.Глушко, Д.Д.Севрука, всего около двадцати человек.

Группе Гайдукова перепадает кое-что из технической документации и обломков немецких взорванных ФАУ. Изучая обломки ракет, С.П.Королёву удаётся восстановить ряд важных чертежей, по которым впоследствии в СССР станут делать ракеты Р-1. Тогда же Королёв узнаёт о работах австрийского профессора Эйгена Зенгера, автора ракетоплана «Серебряная птица». В проекте ракетоплан мог пролететь 23 тысячи км и выйти в космос с бомбовой нагрузкой 8 тонн. С помощью «Серебряной птицы» Гитлер мечтал бомбить США, делая посадку в Японии, и тем самым добиться мирового господства. И только спустя тридцать лет технические идеи Зенгера оказались частично реализованы в конструкции «Спейс-Шатл», а затем и в «Буране».

Советская разведка знала об «оружии возмездия» от своего агента гестаповца Вилли Леманна, курировавшего режимные предприятия. Но считалось, что главную угрозу это оружие представляет для англичан. По их наводке русские в июне 44-го силами партизан «изучили» секретный ракетный полигон в Польше. После прихода туда Красной Армии Черчилль просил разрешения на приезд своих специалистов — и им показали все необходимое. Изучение найденных частей огромных ракет русских сильно озадачило. Тревоги прибавило подробное описание сооружений, стартовых установок и работ в Пенемюнде, сделанное группой военнопленных летчика Девятаева, бежавшей оттуда 8 февраля 1945 года на захваченном самолете. Названные точные координаты позволили успешно отбомбиться по объекту, принудив немцев к эвакуации. Обломки ракет, данные разведки, скупые сообщения англичан, показания немногих осведомленных пленных — все это позволило составить картину нацистских работ по ракетам дальнего действия. Но с созданием трофейной «ракетной» команды русские опоздали, прибыв в Пенемюнде лишь в конце апреля 45-го. Выдающийся ракетчик генерал Гайдуков в обход Берии пробился к Сталину, уговорив его направить в Германию группу по изучению трофейных ракет (Королев, Глушко, Черток — всего 20 конструкторов, бывших «врагов народа»). Прибыв в форме военных инженеров и под чужими фамилиями, они в первую очередь стали разбираться с заводом «Дора».

Вернер фон Браун и Saturn-5

В то время как американцы вывозили немцев за океан, русские делали все, чтобы удержать их в Германии, привлекая к сотрудничеству. Бургомистру Нордхаузена поручили собрать людей, работавших на ракетном комплексе. Конечно, это не были светила науки и техники, но без них возобновить работу было невозможно. И еще была нужна «мозговая извилина», настоящие спецы. Голь на выдумку хитра: гайдуковцы организовали свою службу «увода» немецких коллег из американской зоны. В группе единственным военным был самый молодой, старший инженер-лейтенант Василий Харчев. Вот ему-то и поручили создать из немцев агентуру, искать нужных людей и переманивать их до отправки в США. Под эту работу («Операция Ост») старлей получал трофейные часы, деликатесы, коньяк и русскую водку, за которые у американцев можно было элементарно выкупить нужного человека из-под стражи. Со штабом дивизии договорились. Он по заявкам Харчева открывал и закрывал в нужных местах границу между зонами. И людей скоро насобирали. Правда, из русских «трофеев» никто прежде не работал ни в Пенемюнде, ни в Нордхаузене. В первую же неделю на русских ракетчиков вышла жена Гельмута Греттрупа, заместителя фон Брауна по электронике и системам управления. Сидя у американцев под стражей, он хотел знать, что предлагают русские, просил поторопиться, так как его готовили к отправке в США. Через три дня удалось вывезти в советскую зону его, жену и двоих детей. Хотели захватить самого фон Брауна. Но его берегли как зеницу ока.
В Пенемюнде оснащение и даже станки сборочного цеха были немцами увезены или взорваны. С «Доры» американцы вывезли все ракетное оборудование; обычные станки и оснастку богатые охотники за секретами оставили, как и разрозненные фрагменты А-4 (их хватило на 10 ракет). Удалось собрать различную наземную оснастку, установщики ракет, цистерны с горючим и т. д. Выжившие заключенные спасли от вывоза новенькую гиростабилизированную платформу, «сердце» управления ракетой — и фирма «Карл Цейс» сумела ее воспроизвести. В DVL — НИИ «Люфтваффе» в Берлине было собрано исследовательское оборудование. СССР достался один целый вертолет «Флеттнер» Fl-282, он использовался на кафедре вертолетостроения МАИ; ЗУР Wasserfall; реактивный шестидвигательный Ju-287 V3, на его основе создали советский аналог «Проект-140».По управляемым ракетам ПВО стал работать «Институт Берлин», созданный на базе ранее разрозненных групп. В г. Дессау таким же методом собрали специалистов для работы на заводах Юнкерса. Лишь атомщики сразу вывезли в Союз небольшую группу ученых.

«Институт Нордхаузен»

Работы на пепелище нацистского ракетостроения были даже расширены. В секретных учреждениях вместе работали русские и немцы. В августе 45-го в г. Блейхероде возобновил разработку систем управления «Институт RaBE» (RaketenBauEntwicklung — «Разработка строительства ракет»). Греттруп скептически оценил немецких сотрудников института. Но оказалось, что все они — профи высокого класса, работающие не за страх, а за совесть. Специально для него создали «Бюро Греттрупа», поручив сначала подробнейший отчет о работах в Пенемюнде, а потом и восстановление узлов ракет. Осенью на ракетных филиалах уже работало несколько тысяч сотрудников. Завод в г. Клейн-Бодунген восстановил сборку А-4 из брошенных американцами деталей, но не было начинки (двигатели, турбонасосы, приборы управления).

В феврале 1946 года все объекты собрали в объединение по разработке/производству ракет А-4 — «Институт Нордхаузен» (директор генерал Гайдуков, главный инженер Королев). В него вошли: «Институт RаBE»; три сборочных завода; завод «Монтания» (изготовление двигателей и турбонасосных агрегатов); стендовая база Леестен; сборка систем управленияв г. Зондерхаузен; КБ «Олимпия» (восстановление документации и технологического оборудования). Параллельно со сборкой А-4 в Германии была освоена их сборка в СССР («изделие Т»). Отдельным подразделением в институт вошло «Бюро Греттрупа», начавшее работу по ракетам большой дальности и системам управления высокой точности. Сложился сильный коллектив: В. Вольф (баллистика), Х. Пайзе (термодинамика), Ф. Ланге (радиолокация), К. Блазиг (рулевые машины), В. Альбринг (аэродинамика), К. Магнус (гироскопы), Г. Хох (автоматические системы управления).





Узнав об американской операции «Скрепка», Москва 17 апреля 1946 года приняла решение эвакуировать ракетное производство в Союз. Секретной операцией руководил Л.П. Берия, в планах которого было вывезти в СССР около двух тысяч специалистов, а учитывая семьи — около семи тысяч человек. Это были специалисты института «Нордхаузен», среди которых 150 человек имели прямое отношение к созданию ракетной техники.
Кроме того, отправлялись и сотрудники подземного завода «Миттель-верк», где шла сборка ракет «Фау-1» и «Фау-2». Отъезду немцев предшествовал организованный советским командованием замечательный банкет. Среди прибывших в конце 1946 года в Подмосковье наиболее авторитетным учёным являлся специалист в области управления ракет Гельмут Греттруп. Большую ценность представляли: аэродинамик доктор Вернер Альбринг, физик-гироскопщик Курт Магнус, теоретик устойчивого движения ракет Ганс Хох, баллистик Вольдемар Вольф, специалист по радиолокации Ференц Ланке, термодинамик Хайно Цейзе. Названная группа и составила костяк филиала №1 НИИ-88, работу которой курировал Ю.А.Победоносцев и его заместитель Б.Е.Черток. Однако секретность работ потребовала убрать немцев из Подмосковья, и вскоре они оказались на острове Городомля, что на озере Селигер. И много полезного сделали во славу советского ракетостроения.

Вначале они работали в ракетных НИИ в Химках, Монино и Подлипках, а потом их собрали в закрытом городке на острове Городомля (озеро Селигер), где они стали филиалом № 1 ракетного НИИ-88. Пленными они не были, хотя жили за колючей проволокой и не могли свободно покидать территорию.

В августе 1950 года вышло постановление о прекращении работ по ракетам силами немецких специалистов и отправке их в ГДР.

В противовес немцам, работавшим на СССР, в поте лица трудились немцы «американские». В сентябре 1945 года была создана Служба проектирования и разработки вооружений армии в Форт-Блисе (штат Техас), а с 1950 года в Ред-стоунском арсенале в Хантсвилле (штат Алабама). Но вначале бывшему эсэсовцу до конца не доверяли, в работу вводили ограничения, допуская разрабатывать лишь ракеты малой дальности.

Однако фон Браун и его команда работали не за страх, а за совесть и уже 11 сентября 1955 года бывший штурмбанфюрер СС получил гражданство США. С 1956 года фон Браун руководит разработкой МБР «Юпитер-с» и создаёт спутник связи «Эксплорер», с запуском которого на год отстаёт от спутника С.П. Королёва.

С 1960 года фон Браун член NASA, и не просто «член», а директор центра космических полётов NASA. Он же — руководитель разработки ракетоносителей серии «Сатурн» и космических кораблей серии «Аполлон». 16 июля 1969 года ракетоноситель «Сатурн-5» доставил космический корабль «Аполлон-11» на окололунную орбиту, а 20 июля 1969 года астронавт Нил Амстронг ступил на лунную поверхность. В этот же год правительство США наградило фон Брауна медалью NASA «За выдающуюся службу». После чего фон Браун торжествовал пять успешных пилотируемых полётов, но проект лунной станции оказался неосуществимым.

В 1947 году «Скрепку» официально закрыли, на деле заменив ее «программой отрицания», настолько секретной, что даже президент Трумэн о ней не знал. Последнего ученого по ее линии вывезли из Германии в середине 50-х гг. Программу свернули лишь в 1973 году, а до того времени были категорически запрещены любые упоминания о немецких специалистах.