История пиратства

Пират - морской разбойник вообще, любой национальности, во всякое время грабивший любые корабли по собственному желанию.

Флибустьер - морской разбойник, преимущественно в XVII веке, грабивший, главным образом, испанские корабли и колонии в Америке.

Буканир (буканьер) - морской разбойник, преимущественно в XVI веке, грабивший, как и флибустьер, испанские корабли и колонии в Америке. Обычно таким термином называли ранних карибских пиратов, позже оно вышло из употребления и было заменено «флибустьером».

Капер, корсар, и приватир - частное лицо, получившее от государства лицензию на захват и уничтожение неприятельских судов и нейтральных стран в обмен на обещание делиться с нанимателем. При этом следует иметь в виду, что термин «капер» наиболее раннее, вошло в употребление на средиземноморье еще с (примерно) 800 года до н.э. Термин «корсар» появилось значительно позже, начиная с XIV века н.э., от итальянского «корса» и французского «ла корса». В средневековье употреблялись оба термина. Слово «приватир» появилось еще позже (первое употребление датируется 1664 годом) и пошло от английского «privateer». Часто термином «приватир» хотели подчеркнуть английскую национальность капера, на средиземноморье он не прижился, всякого капера там по-прежнему именовали корсар (фр.), корсаро (ит.), корсарио (исп.), корсари (португ.).



Границы были зыбки и если вчера он был буканиром, сегодня стал капером, а завтра может стать обычным пиратом.

Кроме перечисленных выше терминов, появившихся в довольно позднее время, существовали и более древние названия пиратов. Одно из них — тжекеры, обозначавшее близневосточных пиратов в XV-XI веках до нашей эры. Мне встречалось несколько различныйх латинских написаний тжекеров: Tjeker, Thekel, Djakaray, Zakkar, Zalkkar, Zakkaray. В 1186 году до н.э. они фактически завоевали весь Египет* и вели обширный морской разбой вдоль палестинского побережья в течение нескольких столетий. Нынешняя историография полагает, что тжекеры вышли из Киликии, будущей родины грозных киликийский пиратов. Тжекеры довольно подробно описаны в папирусе Венамона. Позднее, (где-то до 1000 года до н.э) тжекеры осели в Палестине, в городах Дор и Тел Зарор (недалеко от нынешнего города Хайфа). Поскольку в еврейских документах они не упоминаются, их, скорее всего, поглотили более многочисленные филистимляне.

Надо иметь в виду одну особенность Древнего Египта: государство было вытянуто вдоль Нила и средиземноморского побережья, от воды оно удалялось не более, чем на 15-25 км, поэтому тот, кто контролировал побережье, контролировал, по существу, всю страну.

Венамон — древнеегипетский путешественник XII века до н.э., жрец храма Амона в Карнаке. Папирус, написанный около 1100 года до н.э. Древние историки довольно часто упоминали о пиратах, но папирус Венамона — это уникальный документ, поскольку представляет собой путевые записки очевидца.

Примерно в V веке до нашей эры в обиход вошло еще одно название пиратов - долопийцы (Dolopians). На сей раз это древнегреческие пираты, основным районом их действий было Эгейское море. Возможно, первоначально проживавшие в северной и центральной части Греции, они поселились на острове Скирос и жили за счет пиратства. Незадолго до 476 года до н.э. группа купцов из северной Греции обвинила долопийцев в том, что те продали их в рабство после разграбления принадлежавшего им корабля с товарами. Купцам удалось бежать, и они выиграли судебный процесс в Дельфах против скирийцев. Когда скирийцы отказались вернуть их собственность, купцы обратились за помощью к Симону, командующему афинским флотом. В 476 году до н.э. военно-морские силы Симона захватили Скирос, изгнали с острова или продали в рабство долопийцев и создали там афинскую колонию.

Из кого же комплектовались ряды пиратов?

По своему составу они не были однородны. Разные причины побуждали людей к объединению в преступное сообщество. Здесь были и искатели приключений; и мстители, поставленные «вне закона»; путешественники и исследователи, внесшие значительный вклад в дело изучения Земли в эпоху Великих географических открытий; бандиты, объявившие войну всему живому; и дельцы, считавшие грабеж обычной работой, которая при наличии определенного риска давала солидный доход.Часто пираты находили поддержку у государства, которое во время войн прибегало к их помощи, легализуя положение морских разбойников и, превращая пиратов в каперов, то есть официально разрешая им вести боевые действия против неприятеля, оставляя себе часть добычи.Чаще всего пираты действовали неподалеку от берега или среди мелких островов: так проще незаметно подобраться ближе к жертве и проще уйти от погони, в случае какой-нибудь неудачи.

Сегодня нам, избалованным успехами цивилизации и достижениями науки и техники, трудно даже представить себе, как неизмеримо велики были расстояния в век отсутствия радио, телевидения и спутниковой связи, какими далекими казались части света в представлении людей того времени. Корабль уходил из гавани, и связь с ним на много лет прерывалась. Что с ним сталось? Страны разделялись страшнейшими перегородками конкуренции, войн и вражды. Моряк исчезал из страны на несколько десятков лет и поневоле становился бездомным. Возвратившись на родину, он уже не находил никого — родные умерли, друзья забыли, его никто не ждал и никому он не был нужен. Воистину смелы были те люди, рисковавшие собой, пускаясь в неизвестность на хрупких ненадежных (по современным меркам) суденышках!

Романисты о пиратах

Сегодня существует вполне устоявшиеся стереотипные представления о пиратах, созданные благодаря художественной литературе. Основоположником современной литературы о пиратах можно назвать Даниэля Дефо, выпустившего три романа о похождениях пирата Джона Эйвери.

Следующим крупным писателем, писавшим также о морских разбойниках, был Вальтер Скотт, опубликовавший в 1821 году роман «Пират», в котором прототипом главного героя капитана Кливленда послужил образ главаря пиратов из романа Даниэля Дефо «Приключения и дела известного капитана Джона Гау».

Автор многочисленных произведений романтического направления Фенимор Купер создал целую серию романов о море: «Лоцман», «Красный корсар», «Морская волшебница» («Пенитель моря»), «Два адмирала» и др.

Дань морю отдали такие известные писатели, как Р.-Л. Стивенсон, Ф. Мариэт, Э. Сю, К. Фаррер, Г. Мелвилл, Т. Майн Рид, Дж. Конрад, А. Конан Дойль, Джек Лондон и Р. Сабатини.

Интересно, что Артур Конан Дойль и Рафаэль Сабатини создали два колоритнейших, диаметрально противоположных друг другу образа пиратских капитанов — Шарки и Блада, объединяющих в себе: первый — худшие качества и пороки, а второй — лучшие рыцарские достоинства реально существовавших предводителей «джентльменов удачи».

Благодаря «помощи» такой именитой плеяды литераторов известнейшие в свое время пиратские капитаны Флинт, Кидд, Морган, Граммон, Ван Доорн и их менее «прославленные», а иногда и просто вымышленные собратья, продолжают свою вторую жизнь на страницах этих книг. Они берут на абордаж испанские галеоны, доверху набитые сокровищами, топят неповоротливые королевские крейсеры и держат в страхе прибрежные города спустя много времени после того, как кое-кого из них настигло правосудие, а иным удалось мирно закончить свой жизненный путь.

Композитор Робер Планкетт написал оперетту «Сюркуф», в которой историческая правда о подлинных делах морского разбойника Сюркуфа уступила место фантазии: красивая судьба бескорыстного моряка Робера и его возлюбленной Ивонны вполне отвечала духу оперетт XIX века.

Сложилось впечатление, что пираты — эдакие непризнанные гении, скитающиеся по морям только благодаря несчастливому стечению обстоятельств. Этому стереотипу мы обязаны, в основном, благодаря Р.Сабатини с его трилогией о капитане Бладе, создавшем, кроме прочего и миф о том, что пираты обладали мощными судами и нападавшими на военные корабли.

На самом деле, совершенно прозаические мотивы заставляли заниматься пиратством.

Иногда — безысходная бедность, иногда всепоглощающая алчность. Но, так или иначе, пираты преследовали одну лишь цель — личное обогащение. Сохранились документы, показывающие лишенную всякого романтизма сторону пиратства, так сказать, его финансово-организационную сторону. Ремесло пирата было крайне опасным: будучи схваченным «на месте преступления», пиратов вешали не задумываясь. Будучи схваченным на берегу, пирата ждала не лучшая участь: либо веревка, либо пожизненная каторга. Весьма редки были случаи, когда пираты обладали мощным судном, чаще это были небольшие, но с хорошими мореходными качествами, корабли.

Еще реже были случаи боя пиратского судна с военным кораблем: для пирата это было бессмысленно и чрезвычайно опасно. Во-первых потому, что никаких сокровищ на военном судне нет, зато там есть много пушек и солдат и судно это полностью снаряжено именно к морскому бою. Во-вторых потому, что команда и офицеры этого судна — профессиональные военные, в отличие от пиратов, ставшие на военную стезю волей случая. Не нужен пирату военный корабль: неоправданный риск, почти верное поражение и тогда неминуемая смерь на нок-рее. А вот одиноко плывущее купеческое судно, джонка ловца жемчуга, а иногда и просто рыбацкая лодка — как раз жертва для пирата. Надо иметь в виду, что мы часто подходим к оценке событий прошедшего времени с точки зрения современного человека. Поэтому нам сложно понять то, что почти до конца XVIII века разница между торговым и пиратским флотами была невелика. В те времена вооружалось практически всякое судно, и бывало так, что мирный торговый корабль, встретив в море собрата, но (предположительно) более слабого по вооружению, брал его на абордаж. Затем пират-купец привозил груз и как ни в чем не бывало продавал его, иногда по сниженной цене.




Весьма интересно немного остановиться на пиратских флагах. Общеизвестно, что прозвище пиратского флага — «Веселый Роджер» (Jolly Roger). Почему такое прозвище?

Начнем не непосредственно с «Веселого Роджера», а с ответа на вопрос, какие вообще флаги вывешивали на кораблях разные страны в разное время?

Вопреки сложившемуся мнению, далеко не все корабли в прошлом ходили под национальным флагом своей страны. Например, в проекте французского Закона о королевском флоте от 1699 года сказано что «королевские корабли не имеют никаких строго установленных отличительных знаков для ведения боя. Во время войн с Испанией наши корабли использовали красный флаг, чтобы отличаться от испанских, которые выступали под белым флагом, а в последней войне наши корабли шли под белым флагом, чтобы отличаться от англичан, также воюющих под красным флагом…» Тем не менее, французским каперам специальным королевским эдиктом запрещалось ходить под черным флагом практически до последних лет их (фр.каперов) существования.

Примерно в то же время, в 1694 году Англия издала закон, устанавливавший единый флаг для обозначения английских приватирских кораблей: красный флаг, мгновенно получивший прозвище «Красный Джек». Так появилось понятие пиратского флага вообще. Нужно сказать, что по меркам того времени красный флаг, вымпел или знак означал для всякого встречного корабля, что сопротивление бессмысленно. Однако, вслед за каперами очень быстро и свободные пираты переняли этот флаг, даже не сам флаг, а идею цветного флага. Появились красные, желтые, зеленые, черные флаги. Каждый цвет символизировал определенную идею: желтый — безумство и безудержность гнева, черный — приказ сложить оружие. Поднятый пиратом черный флаг, означал приказ немедленно остановиться и капитулировать, а если жертва не подчинялась, то поднимался красный или желтый флаг, что означало смерть всем на непокорном судне.

Так откуда же пошло прозвище «Веселый Роджер»? Оказалось, что «Красный Джек» по-французски звучал как «Jolie Rouge» (дословно — Красный Знак), будучи переведенным обратно на английский он превратился в «Jolly Roger» — Веселый Роджер. Здесь стоит упомянуть, что на английском жаргоне того времени roger — мошенник, вор. Кроме того, в Ирландии и на севере Англии в средние века дьявола иногда называли «Старый Роджер».

Сегодня многие полагают, что «Веселый Роджер» — это черный флаг с черепом и перекрещенными костями. Однако на самом деле многие известные пираты имели свои уникальные флаги, отличавшиеся как цветом, так и по изображением. Действительно, пиратские флаги существовали и были самые разнообразные: и черные, и с красным петухом, и со скрещенными шпагами, с песочными часами и даже с барашком. Что же касается именно «классического» Веселого Роджера, то такой флаг впервые отмечен у французского пирата Эммануила Вейна в самом начале XVIII века.

Многие известные пираты имели свой собственный флаг. Тут уже можно заметить, как «герой» заставляет славу работать на него: зная, кто за ним гонится, у жертвы опускались руки. Этакий «бренд»,

личное тавро, означавшее определенное «качество» навязываемой «услуги». Безвестному же пирату (а таких было подавляющее большинство!) это было не нужно, ведь какой-нибудь необычный флаг или вообще отсутствие флага наверняка насторожит капитана атакуемого судна. Зачем? Пираты были жестоки, но отнюдь не так глупы, как пытаются нарисовать их некоторые писатели. Поэтому, все же, в большинстве своем пиратские корабли ходили под официальным флагом какого-нибудь государства и жертва слишком поздно узнавала о том, что судно на самом деле пиратское.Вообще, черный флаг уже к середине XVII века являлся отличительным знаком пиратов и водрузить такой флаг значило здорово приблизить свою шею к виселице.




В периоды войн пираты, случалось, покупали у воюющего государства право на ведение боевых действий в море на свой страх и риск и грабили корабли воюющей страны, а сплошь и рядом и нейтральных стран. Пират знал, что, заплатив в казну специальный налог и получив о том соответствующую бумагу — Letter of Marque — Каперское свидетельство, он уже считался капером и не нес ответственности перед законом этого государства до тех пор, пока не нападал на соотечественника, либо союзника.

По окончании войны каперы нередко обращались в обычных пиратов. Недаром многие командиры военных кораблей не признавали никаких каперских патентов и вешали пленных каперов на ноках рей так же, как и прочих пиратов.

На всякого рода патентах хотелось бы остановиться чуть подробнее.

Кроме Letter of Marque, выдававшегося с XIII века по 1856 год (чтобы быть ближе к датам, скажу, что первое упоминание о таких бумагах относится к 1293 году) и разрешавшее именно и единственно захват вражеского имущества, выписывался также Letter of Reprisal (дословно — документ на возмездие, реприссалию), разрешавший убийство вражеских подданных и захват их имущества. Проще говоря, грабеж. Но не вообще всякому, а лишь тем, кто пострадал от деятельности граждан указанного в документе государства. Бумаг было несколько, поэтому в официальных документах они именуются всегда во множественном числе — letters. Действие бумаг не ограничивалось лишь морским разбоем, но также дозволяло разбой на суше, причем как в мирное, так и в военное время. Почему же reprisal? В переводе с английского, это слово означает возмездие. Дело в том, что средневековые города и поселения были, в большинстве своем, небольшими замкнутыми общностями и считалось естественным направить возмездие против любого из их граждан, который по возвращении домой мог взыскать ущерб с настоящего виновника преступления. Мстителю лишь следовало заручиться соответствующими бумагами — letters.

Выше уже упоминался египетский жрец Венамон. В своем папирусе он описывает собственное путешествие в сирийский город Библ, куда он вез значительное количество золота и серебра для закупки древесины (в Египте древесина практически не производилась и ее импортировали). По дороге туда, когда они зашли в тжекерский город Дор, капитан судна удрал, прихватив с собой почти все деньги Венамона, а тжекерский градоправитель отказался помочь ему в розыске этого капитана. Венамон, тем не менее, продолжил путь и по дороге встретил других тжекеров и каким-то образом ухитрился отнять у них семь фунтов серебра: «Я забираю у вас серебро и буду держать его у себя, пока вы не найдете мои деньги или вора, который их украл». Этот случай можно считать первым документированным случаем репрессалии в морском праве.

Примерно к началу XIV века захват имущества на море должен был санкционироваться адмиралом королевского флота или его представителем. Чтобы стимулировать торговлю, правители государств подписывали соглашения, запрещающие частные акты мести. Например, во Франции после 1485 года подобные бумаги выписывались крайне редко. Позже и другие европейские державы стали резко ограничивать выдачу каперских патентов. Тем не менее, на время боевых действий частным военным кораблям предоставлялись другие виды лицензий. Например, в Англии во время войны с Испанией 1585-1603 Адмиралтейский суд предоставлял полномочия всем, кто заявлял, что каким-либо образом обижен испанцами (причем подтверждения слов не требовалось). Такие лицензии давали право обладателю нападать на любой испанский корабль или город. И все же некоторые из новоявленных приватиров начинали нападать не только на испанцев, но и на своих соотечественников англичан. Возможно поэтому английский король Яков I (1603-1625) крайне негативно относился к самой идее таких патентов и вообще их запретил.

Тем не менее, следующий английский монарх Карл I (1625-1649) возобновил продажу лицензий на каперство частным лицам, и более того, предоставил компании «Providence»* давать такие бумаги в неограниченном количестве. Кстати, именно отсюда пошло английское жаргонное выражение Right of Purchase, ныне совершенно вышедшее из употребления. Дословно это выражение означало «право на грабеж», но вся соль здесь была именно в игре слов понятия purchase: дело в том, что это английское слово первоначально означало охоту или преследование животных, но постепенно, в XIII-XVII веках оно вошло в английский морской жаргон и стало означать процесс грабежа, а также захваченное имущество. Сегодня оно утратило сей воинственный смысл и означает «приобретение», в редких случаях «стоимость, ценность».



«Providence» — государственная корпорация, призванная содействовать каперству на островах Тортуга и Провиденс. После захвата острова Провиденс испанцами (1641 г.), компания оказалась по уши в долгах и постепенно захирела.

Кроме указанных документов, с 1650-х по 1830-е годы на средиземноморье существовало, так называемое, Right of Search — Право на обыск. В отличие от большинства пиратов, деятельность берберских корсаров контролировалось их правительством. Чтобы способствовать торговле, некоторые христианские государства заключали мирные соглашения с берберскими правителями. Таким образом, корсары могли легально нападать на корабли отдельных государств, воздерживаясь от атак на дружественные суда.

Морские капитаны держав, подписавших подобный договор, часто брали на свои корабли грузы или пассажиров, враждебных берберским странам. Поэтому во избежание возможного обмана государства, подписавшие упомянутые соглашения, вынуждены были позволить берберским корсарам останавливать и обыскивать свои корабли. Те могли захватывать имущество и пассажиров враждебных держав, если обнаруживали их на борту остановленных кораблей. Однако они должны были оплачивать полную стоимость груза, вверенного капитану, до места его назначения.

Обратная проблема возникала, когда пассажиры и имущество дружественных стран оказывались на захваченном вражеском корабле. Корсары могли конфисковать груз и обратить в рабство команду, но предполагалось, что они должны были освободить пассажиров, находившихся под защитой норм соглашений. Чтобы корсары могли свободно распознать подданных союзнических держав, была создана система пропусков.

Берберские пропуска — довольно любопытное явление! По сути своей это были охранные грамоты, гарантирующие корабль и команду от морского разбоя. Правом выдавать такие документы обладали немногие чиновники. Например, в соответствии с соглашениями от 1662 и 1682 годов между Англией и Алжиром действительными считались только пропуска, выданные лордом Верховным адмиралом или правителем Алжира. Причем договор разделялся на две части затейливым обрезом, одну часть листа оставляли себе, а вторую часть отдавали противоположной стороне. На борт корабля могли подняться лишь два человека для проверки груза и списка пассажиров. Подавляющее большинство корсаров подчинялось этим пропускам, непокорных ждала смертная казнь, хотя в начале (первые 30-40 лет) нарушений было изрядно.

Вообще, понятие «интернационального права» объединяющего все народы, имеет относительно позднее происхождение. В античные же времена законы одного общества распространялись исключительно на его членов. Из-за невозможности распространения действия местных законов за пределами определенных границ греческие города-государства позволяли своим гражданам самим защищать свои интересы от притязаний чужаков. Римское законодательство также проводило четкую границу между гражданами государства, союзниками и населением остального внешнего мира. Однако это различие стало менее значительным после того, как римляне покорили весь средиземноморский регион. В отличие от поздних каперских свидетельств, естественное право на возмездие существовало до тех пор, пока две стороны не заключали специальный договор, регулирующий правовые отношения между этими государствами. Договоры нередко становились своеобразной формой шантажа.

Например, Этолийский Союз* (300-186 годы до н.э.) поддерживал пиратство, которым занимались его члены, и извлекал пользу из их деятельности. Этолийцы получали причитавшуюся им часть пиратской добычи. Если какое-либо из соседних государств желало обезопасить себя от пиратских нападений, ему приходилось подписать договор, признававший власть Этолийского Союза.

Этолия (Aetolia) — гористая, покрытая лесом местность в центре Греции между Македонией и Коринфским заливом, где различные местные племена объединились в некое подобие федеративного государства — Этолийский Союз. Правительство занималось лишь вопросами войны и внешней политики. В 290 году до н.э. Этолия начала расширять свои владения, включая в свой состав соседние владения и племена в качестве полноправных членов или союзников. К 240 году союз контролировал почти всю центральную Грецию и часть Пелопоннеса. Основным занятием представителей союза было участие в войнах между враждующими империями в качестве наемников. В 192 году до н.э. союз выступил против крепнущего Рима, за что и поплатился, став одной из его провинций.



Разумеется, среди огромного количества безвестных пиратов, были исключения — личности выдающиеся — и о них мы поговорим отдельно.

Известны случаи, когда именно пираты — искусные мореплаватели — становились первооткрывателями новых земель. Многих из них властно манила «муза дальних странствий», и жажда подвигов, приключений нередко брала верх над жаждой наживы, которой они соблазняли своих царственных покровителей в Англии, Испании и Португалии. Не говоря уже о безвестных викингах, побывавших на земле Северной Америки почти за пятьсот лет до открытия ее Колумбом, вспомним хотя бы сэра Френсиса Дрейка — «королевского корсара» и адмирала, совершившего второе после Магеллана кругосветное плавание; открывателя Фолклендских островов Джона Дэвиса; историка и писателя сэра Вальтера Рели и знаменитого этнографа и океанолога, члена Английского королевского общества Вильяма Дампира — трижды обошедшего вокруг Земли.

Однако, если патент на должность капитана галеона «Золотого флота» или «Серебряного флота», перевозивших драгоценности, награбленные в Америке, знатному и богатому дворянину Испании можно было легко купить, то должность капитана пиратского корабля невозможно было приобрести ни за какие деньги. Выдвинуться в среде морских разбойников с их своеобразными, но жестокими законами мог только человек с незаурядными организаторскими способностями. Нет ничего удивительного в том, что люди такого плана всегда волновали воображение писателей, художников и композиторов и становились — часто в идеализированном виде — героями произведений.

В сущности, пираты вели каторжную жизнь, на которую сами себя обрекли. Месяцами питались сухарями и солониной, чаще пили затхлую воду, а не ром, болели тропической лихорадкой, дизентерией и цингой, гибли от ран, тонули во время штормов. Немногие из них умерли дома в своей постели. Поликрата Самосского в 522 году до н.э. распял на кресте персидский сатрап Оройтес, заманивший его в ловушку к себе на континент под предлогом заключения договора о ненападении. Знаменитого когда-то Франсуа Л’Олоне убили, зажарили и съели каннибалы; предводителя витальеров Штертебеккера обезглавили в Гамбурге; сэр Френсис Дрейк умер от тропической лихорадки; сэр Вальтер Рели казнен в Лондоне; Тич убит во время абордажной схватки и его отрубленную голову повесил победитель под бушпритом своего корабля; Робертса сразила попавшая в горло картечь, и противник, отдавая должное его храбрости, опустил в море труп капитана с золотой цепью и усыпанным бриллиантами крестом на шее, с саблей в руке и двумя пистолетами на шелковой перевязи, а затем повесил всех оставшихся пиратов. Эдварда Лоу повесили французы, Вейн казнен на Ямайке, Кидда повесили в Англии, Мери Рид умерла в тюрьме будучи беременной… Стоит ли перечислять дальше?