Кладбища кораблей

Коварная Атлантика

Атлантика с ее морями занимает первое место по числу утонувших судов: она приняла в себя сотни тысяч кораблей, созданных разными народами в разные эпохи. В прибрежных водах Франции, например, нашли свой последний причал три тысячи кораблей – от античных до современных. И все-таки они составляют ничтожную часть от общего числа судов, покоящихся на дне Атлантического океана, Средиземного, Карибского и других морей.



Но на этом подводном «погосте» есть отдельные участки, где корабли буквально лежат друг на друге, где античные триремы придавлены ладьями викингов, ладьи, в свою очередь, – средневековыми каравеллами, над которыми покоятся корветы и фрегаты Нового времени, а над ними – стальные корпуса судов прошлого и нынешнего веков. Нагромождения останков «плавучих посудин» образуются на тех участках оживленных морских трасс, где мореходов предательски подстерегают рифы, блуждающие пески и подводные скалы.
У юго-восточного побережья Англии, неподалеку от порта Дувр, находятся печально знаменитые мели Гудвина – обширная группа банок, которые под воздействием приливов меняют свои очертания и передвигаются с места на место. Уже много столетий моряки называют это страшное место «Великим пожирателем кораблей». За последние 200 лет здесь погибло огромное число судов, а вместе с ними в объятиях блуждающих песков бесследно пропали 50 тысяч человек. В начале 60-х годов прошлого века геологи, пройдя буром сквозь 15-метровый слой песка, взяли здесь образцы грунта. И в грунтовых колонках обнаружили полусгнившие куски корабельного дерева и ржавое железо обшивки судов. Казалось, «Великий пожиратель» насквозь пропитался проглоченными кораблями.
Можно представить, какие археологические сокровища таятся в недрах Гудвинских песков!

Проклятье или Божья благодать?

Читатель вправе спросить: «Почему же корабли попадали в ловушку и оказывались на мели? Разве они не могли ее обойти?» Есть три основные причины, по которым суда часто тонули в этих местах: штормы, выносившие беспомощные парусники на пески; туман, лишавший судоводителя видимости и возможности точного определения места, и сильные течения, сносившие корабли с курса. Когда они садились на мель и их до наступления отлива не удавалось снять, то суда навечно оставались в плену Гудвина.



У парусников было сферическое днище. Если такой корабль попадал на мель во время прилива, то с отливом пески подсыхали, и судно ложилось на борт. С наступлением следующего прилива мели затоплялись пятиметровым слоем воды. Сильное течение заливало обреченный парусник прежде, чем он успевал принять нормальное положение. Как правило, через три-четыре дня плавсредство полностью засасывали зыбучие пески. Если же судно оказывалось на мели во время шторма, его участь решалась еще быстрее: волны опрокидывали и топили корабль мгновенно.
Другую картину мог наблюдать очевидец в случае с пароходами и теплоходами. Эти суда имели плоское днище. Если они попадали на мель в отлив, то оставались на ровном киле. Но с первым же приливом течение намывало с одного борта корабля высокий слой песка, вымывая его из-под другого борта. Через три-четыре дня судно опрокидывалось, и вода захлестывала его помещения с палубы. Если же пароход оказывался на мели развернутым по направлению к течению носом и кормой, то песок вымывался из-под днища в районе носа и кормы: корпус судна провисал, и пароход разламывался пополам. Обычно это происходило с сильно нагруженным транспортом.
Для мореплавателей мели Гудвина были подлинным проклятьем. А вот обитатели юго-восточного побережья Англии видели в них «Божью благодать». Жители этих берегов верили, что сам Бог ниспослал им груз севших на мель судов. Люди молились и ждали, когда Господь подарит им очередной корабль.

Груз тамарисковых саркофагов

В заливе Таранто, на юго-восточном побережье Италии, находится еще одно кладбище кораблей. Археологам удалось изучить останки 16 судов – это лишь небольшой процент всех пропавших здесь посудин. Особое внимание ученых привлек корабль с весьма странным грузом – наполовину законченными саркофагами и плитами мрамора, добывавшегося в Турции. Загадочное судно исследовал американский археолог Питер Трокмортон. Тщательный осмотр затонувшего корабля, заплат на его борту, изучение найденных монет и керамики – все это позволило не только определить время катастрофы (от времени постройки ее отделяло доброе столетие), но и узнать маршрут плавания, и восстановить трагедию, произошедшую у берегов нынешней Италии около двух тысяч лет назад.



Взяв груз тамарисковых саркофагов и мраморных плит на турецком берегу, корабль направился на запад. Сделав остановку у берегов Эллады и добавив к грузу мрамор из греческих портов, капитан повел судно вдоль северного побережья Греции, стремясь, подобно всем мореходам древности, не терять берег из виду. Затем корабль пересек Ионическое море. У берегов Италии в заливе Таранто на судно обрушился неистовый ветер. Капитан приказал отдать якоря. Но ветер усиливался с каждой минутой, первый якорь оборвался, и посудину стало неумолимо сносить к берегу.
Впрочем, лучше об этом расскажет сам руководитель подводных исследований Питер Трокмортон.

«Потом порвались крепкие канаты, и сначала один, а затем и другой якорь утонули. В сгущающейся тьме корабль упорно стремился к линии шести морских саженей, где была граница залива и открытого моря. А ветер бушевал все сильнее. Ничего не оставалось делать, как бросать все оставшиеся якоря. И еще, наподобие апостола Павла, молиться, чтобы дожить до рассвета. На рассвете был бы шанс, хотя и ничтожный, привести корабль к берегу и ценой утраты и его, и груза спасти жизнь находящихся на борту людей. Это оказалось последней ставкой капитана – и она была бита. В ту ночь в 500 ярдах от берега корабль пошел ко дну. Старая посудина не выдержала. Так всегда бывает со старыми кораблями, если их нещадно эксплуатируют, особенно же если владельцы при ремонте вместо сверкающей бронзы употребляют черное железо». Жадность судовладельца, не сделавшего основательного ремонта своего плавучего имущества, возраст которого насчитывал столетие, привела к гибели судна и его экипажа.

Черви-убийцы

Та же жажда наживы, тот же дух стяжательства погубили другой корабль, обнаруженный у берегов Кипра. Судно затонуло, казалось бы, «на ровном месте» – оно выглядело почти не поврежденным и ушло под воду там, где не имелось ни скал, ни рифов, ни крупных отмелей. Лишь спустя 2300 лет археологам удалось установить причину катастрофы. Когда со дна была поднята носовая часть корабля, оказалось, что ее пронизывали мельчайшие каналы – работа червей-древоточцев.



Конечно, первый же натиск волн стал роковым. Владелец судна вместо того, чтобы сделать серьезный ремонт, предпочел нагрузить плавсредство мельничными жерновами на острове Самос, к которым на Родосе добавилось немалое количество амфор (они-то и позволили датировать время катастрофы – IV век до н.э.). В результате погибли и корабль, и его команда. Археологи сумели не только поднять судно, но и восстановить его облик таким, каким оно было в тот день, когда отправилось в свой последний рейс. Сейчас этот уникальный корабль, современник Александра Македонского, выставлен Кипрским университетом для всеобщего обозрения.