Как в России появился первый устав военного флота

24 января 1720 года Петр I подписал манифест о введении
«Устава морского о всем, что касается к доброму управлению
в бытности флота на море»

Появлением полноценного военно-морского флота Россия обязана своему первому императору — Петру I. Но в этом утверждении есть немалая доля образности: ведь не своими же руками царь строил каждый новый военный корабль! А вот в словах о том, что наша страна обязана ему и первым военно-морским уставом, никакой натяжки нет. Петр I работал над этим документом по 14 часов в сутки и фактически был его основным автором.

Нельзя сказать, чтобы до Петра в России не предпринимались усилия построить военный флот — так же, как и попытки создать российский морской устав. Первым опытом и того и другого были действия царя Алексея Михайловича. По его повелению на специально созданной ради этого верфи на Оке был построен первый русский военный корабль — знаменитый «Орел», а его первый капитан, голландец Давид Бутлер, составил «Корабельного строя письмо». Представленный в Посольский приказ документ, написанный голландцем, фактически был кратким, но весьма емким вариантом морского устава — такого, который вполне годился для одного-единственного корабля. По сути это «Письмо» представляло собой экстракт из голландского морского устава и касалось почти исключительно боеготовности корабля и боя. Для настоящего военно-морского флота, который должен был стать серьезной силой для России, такого документа было явно мало. Так же, как и двух других: написанного опять-таки Петром I «Указа по галерам о порядке морской службы» (1696 год) и созданных по его приказу вице-адмиралом Корнелиусом Крюйсом «Правил службы на судах» (1698 год). В 1710 году на основе устава Крюйса появились «Инструкции и артикулы военные российскому флоту». Но и этот документ, фактически исполнявший роль морского устава, не был им в полной мере, поскольку не охватывал всех важных вопросов морской службы. И лишь через десять лет Россия обрела свой первый настоящий морской устав.

На титульном листе первого издания Устава морского красовалась надпись «Книга устав морской, на российском и галланском языках, о всем, что касается доброму управлению в бытность флота на море. Напечатася повелением царскаго величества в санктпитербургской Типографии Лета Господня 1720, Апреля в 13 день». А открывал издание январский манифест Петра, в котором говорилось, что «И понеже сие дело необходимо нужное есть Государству (по оной присловице: что всякой Потентат, которой едино войско сухопутное имеет, одну руку имеет, а которой и флот имеет, обе руки имеет), того ради сей воинской морской устав учинили, дабы всякой знал свою должность и неведением никто б не отговаривался… Все чрез собственный наш труд учинено и совершено в Санкт-Петербурге , 1720 году, Генваря в 13 день».

За царским манифестом, в котором, как это часто удавалось сделать Петру Великому, цели и задачи, а также необходимость создания и введения в России Морского устава были сформулированы ясно и четко, следовало «Предисловие к доброхотному читателю», в котором весьма подробно, с многочисленными отступлениями и цитатами из Святого писания рассказывалось об истории формирования русской армии и необходимости создания русского военного флота.

Издание первого морского устава

После предисловия, занимавшего десяток страниц — со второй по одиннадцатую, — начинался собственно текст Устава морского, состоящего из пяти частей, или книг. Первая из них открывалась указанием о том, что «Должен каждой, как вышней, так и нижней во флоте нашем, в службу приходящей прежде учинить присягу в верности как следует: и когда оное учинит, тогда он в службу нашу принят будет». Ниже размещался текст присяги для поступающих на военно-морскую службу, которому предпосылалось уточнение, «каким образом присягу или обещание чинить»: «Положить левую руку на Евангелие, а правую руку поднять вверх с простертыми двумя большими персты» (то есть указательным и средним пальцами).

За текстом присяги располагалось краткое пояснение «О флоте», начинавшееся словами «Флот есть слово французское. Сим словом разумеется множество судов водных вместе идущих, или стоящих, как воинских, так и купецких». В том же пояснении говорилось о составе военного флота, вводились понятия командиров эскадр различного флага, а также расписывалась табель комплектации кораблей различных классов — в зависимости от числа пушек на каждом. Эта роспись именовалась «Регламент учиненный по рангам кораблей, сколько каких чинов людей надлежит быть на корабле какого ранга». Примечательно, что согласно этой табели капитаны — а под этим словом тут понимался чин, а не должность — могли служить только на кораблях, имевших не менее 50 орудий. 32-пушечными командовали капитан-лейтенанты, а 16- и 14-пушечными — лейтенанты. Кораблей с меньшим числом орудий в табели и вовсе предусмотрено не было.

После пояснения «О флоте» и «Регламента» шли основные положения первой книги устава — «О генерал-адмирале и всяком аншеф-командующем», о чинах его штаба, а также статьи, определяющие тактику эскадры. Книга вторая делилась на четыре главы и содержала постановления о старшинстве чинов, о почестях и внешних отличиях кораблей, «о флагах и вымпелах, о фонарях, о салютах и флагах торговых...». Именно в этой, второй книге содержалась и знаменитая норма, которую последователи Петра I трактовали и трактуют как прямой запрет на спуск русского военно-морского флага перед кем бы то ни было: «Все воинские корабли российские не должны ни перед кем спускать флаги, вимпели и марсели, под штрафом лишения живота».

Книга третья раскрывала организацию боевого корабля и обязанности должностных лиц на нем. Она открывалась главой «О капитане» (командире корабля), а заканчивалась главой «О профосе», которая была 21-й. Между ними располагались главы, определявшие права и обязанности подавляющего большинства корабельных чинов, имевших в своей ответственности нечто большее, чем просто выполнение приказов вышестоящих начальников — от капитан-лейтенанта до купора и плотника, от корабельного лекаря до корабельного священника. Определяя их обязанности, устав также определял и тактику корабля в бою, причем не в одиночном, а в составе эскадры, прежде всего в линии с другими судами.

Книга четвертая состояла из шести глав: «О благом поведении на корабле», «О слугах офицерских, сколько кому иметь надлежит», «О раздаче провианта на корабле» «О награждении» («Дабы всякий служащий во флоте ведал и был благонадежен, чем за какую службу награжден будет»), а также «О разделении добычи» и «О разделении добычи из призов не воинских». Книга пятая называлась «О штрафах» и состояла из 20 глав, представляя собой судебный и дисциплинарный уставы под одной обложкой.

Два года спустя, 16 апреля (5 апреля по старому стилю) в Петербурге увидела свет «Часть вторая регламента морскаго, в которой определено о всем что касается добраго управления в бытность флота в порте, також о содержании портов и рейдов», дополнившая первоначальный текст Устава морского. Обе части оставались в силе с 1720 по 1797 годы безраздельно, а до 1853 года — наряду с принятым в конце XVIII века «Уставом военного флота». За это время устав переиздавался 15 раз: дважды — в 1720 году, затем в 1722 году (вместе со второй частью), в 1723, 1724, 1746, 1763, 1771, 1778, 1780, 1785, 1791, 1795, 1804 и наконец в 1850 году, когда была отдельно издана «Часть вторая регламента морского». Печатались все эти переиздания в типографии Морского шляхетного кадетского корпуса и Академии наук.



Так что можно смело утверждать, что петровский Устав морской определил судьбу и действия российского флота на полтора столетия вперед: вплоть до печально знаменитой Крымской войны. То есть вся история парусного флота России — это история и Устава морского, написанного его создателем, Петром Великим.