Последний бой "хвостатой роты".
История Великой Отечественной войны в настоящее время обросла массой мифов и легенд. Порой отличить правду от вымысла можно лишь только заручившись документальными свидетельствами. Сражению, что произошло 30 июля 1941 года под селом Легедзино Тальновского района (Республика Украина), нет официального подтверждения. Эта битва не вошла в сводки Совинформбюро, по ряду причин она не фигурирует в журналах боевых действий советских подразделений, сведения об этой схватке не хранятся на полках архивов. Это был обычный бой, один из многих тысяч, тех, что ежедневно гремели в пропахшем порохом и кровью июле сорок первого года. Лишь только скупые свидетельства очевидцев о последнем бое отряда пограничников и их необычной «хвостатой роты» с немецко-фашистскими захватчиками, да памятник людям и собакам, стоящий на древней Уманской земле, подтверждают, что это событие, не имеющее аналогов в истории Второй Мировой войны, всё-таки было.
Когда человек приручил собаку достоверно неизвестно, одни учёные полагают, что это совершилось в период последнего ледникового периода не ранее 15 тысяч лет назад, другие отодвигают эту дату ещё на 100 тысяч лет. Впрочем, когда бы это не случилось, человек сразу понял выгоду сотрудничества с мохнатым зубастым зверем, оценив его тонкий нюх, силу, выносливость, верность и беззаветную преданность, граничащую с самопожертвованием. Помимо использования приручённых собак в различных сферах человеческой жизнедеятельности, в частности на охоте, в качестве сторожей и транспортного средства, древние военачальники сразу оценили и их боевые качества. Неудивительно, что военная история знает множество примеров, когда умелое применение обученных для боя собак, оказывало решающее воздействие на исход битвы, либо на конкретный результат военной операции. Первые более-менее достоверные упоминания о боевых псах, принимавших участие в войне датируются 1333 годом до н.э.. На фреске, где изображёна армия египетского фараона во время своего очередного завоевательного похода в Сирию, нарисованы большие остроухие псы, атакующие вражеские войска. Боевые собаки служили во многих древних армиях, известно, что их широко использовали шумеры, ассирийцы, воины древней Индии. В 5 веке до нашей эры персы по указу царя Камбиза стали выводить особые породы собак, предназначенных исключительно для боя. Выступая плечом к плечу с непобедимыми фалангами Александра Македонского, боевые псы приняли участие в его азиатском походе, служили четвероногие солдаты и в римских легионах, и в армиях средневековых государств. Шли годы, совершенствовалось вооружение и средства защиты, другими стали масштабы и тактика ведения войн. Непосредственное участие собак в боях практически сошло на нет, однако верные друзья человека по прежнему продолжали находиться в строю, выполняя задачи по охране, сопровождению, поиску мин, а также трудились связными, санитарами, разведчиками и диверсантами.
В России первые упоминания о введении в штатное расписание войсковых частей служебных собак относятся к 19 веку. После Октябрьской революции, в 1919 году, ныне незаслуженно забытый учёный кинолог Всеволод Языков, внёс предложение в Совет Труда и Обороны об организации школ служебного собаководства в Красной армии. Вскоре собаки уже несли службу в РККА, а также в различных силовых структурах молодого Советского государства. Спустя несколько лет по всей стране были организованы клубы служебного собаководства и секции собаководов-любителей при ОСОАВИАХИМе, немало сделавших для укомплектования пограничных, охранных и других воинских частей служебными собаками. В предвоенные годы в СССР активно развивался культ людей труда, особенно представителей героических профессий, в том числе бойцов и командиров Красной армии – защитников социалистического Отечества. Наиболее доблестной и романтичной считалась служба пограничников, а типаж стража границы, разумеется, был неполным без его лохматого четвероногого помощника. О них снимались кинофильмы, издавались книги, а образы знаменитого пограничника Карацюпы и пограничного пса Джульбарса стали практически нарицательными. Историки либерального окраса последние четверть века, усердно шельмующие НКВД СССР и его тогдашнего руководителя Л.П. Берию, почему-то напрочь забывают, что в данное ведомство входили и пограничники. В архивных документах и в воспоминаниях фронтовиков пограничные войска НКВД СССР всегда фигурируют как самые стойкие и надёжные части, для которых не было невыполнимых задач, ведь для прохождения службы в погранвойска отбирали лучших из лучших, а их боевая, физическая и морально-политическая подготовка в те времена считалась эталонной.
В начале войны «зелёные петлицы» первыми приняли на себя удар немецко-фашистских агрессоров. Летом 1941 года германская военная машина казалась непобедимой, пал Минск, оставлена большая часть Советской Прибалтики, в окружении сражалась героическая Одесса, под угрозой захвата был Киев. На всех фронтах великой войны, в том числе и на Юго-западном фронте, пограничники несли службу по охране тыла, выполняли функции комендантских рот при штабах, а также использовались в качестве обычных пехотных подразделений непосредственно на передовой. В июле, южнее Киева немецким танковым клиньям удалось прорвать нашу оборону и в районе Умани полностью окружить 130 тысячную группировку советских войск, состоявшую из частей 6-й и 12-й армий Юго-западного фронта, которыми командовали генералы Понеделин и Музыченко. Долгое время о судьбе красноармейцев и командиров, оказавшихся в Уманском котле, было почти ничего не известно. Только благодаря выходу в 1985 году книги «Зелёная брама», принадлежавшей перу известного советского поэта-песенника Евгения Долматовского, непосредственного участника тех событий, широкому кругу общественности стали известны некоторые подробности произошедшей трагедии.
Зелёная брама - лесисто-холмистый массив находящийся на правобережье реки Синюха, возле сел Подвысокое в Новоархангельском районе Кировоградской области и Легедзино Тальновского района Черкащины. В июле 41 года в селе Легедзино находились сразу два штаба: 8-го стрелкового корпуса генерал-лейтенанта Снегова и 16-й танковой дивизии полковника Миндру. Штабы прикрывали три роты отдельной Коломыйской пограничной комендатуры, которой командовали майор Филиппов и его заместитель майор Лопатин. Точная численность пограничников охранявших штабы неизвестна, однако абсолютно все исследователи, занимающиеся данной темой, соглашаются, что их не могло быть более 500 человек. Списочный состав отдельной Коломыйской пограничной комендатуры на начало 1941 года насчитывал 497 человек, на 22 июня в строю находилось 454 человека. Но не стоит забывать, что пограничники уже почти месяц участвовали в боях и, естественно, несли потери, поэтому личного состава в данной воинской части вряд ли могло быть больше, чем в начале войны. Также, по имеющимся сведениям, на 28 июля 1941 года на вооружении у пограничников имелось всего одно исправное артиллерийское орудие с ограниченным количеством снарядов. Непосредственно в Легедзино Пограничную комендатуру усилили Львовской школой собаководства под командованием капитана Козлова, в состав которой помимо 25 человек личного состава входило и около 150 служебных собак. Несмотря на крайне плохие условия содержания животных, отсутствие надлежащего корма и на предложения командования отпустить собак, майор Филиппов этого не сделал. Пограничникам, как наиболее организованной и боеспособной части, было приказано создать оборонительную линию на окраине села и прикрыть отход штабов и тыловых подразделений.
В ночь с 29 на 30 июля бойцы в зелёных фуражках заняли свои места на указанных позициях. На этом участке фронта советским войскам противостояли 11-я танковая дивизия Вермахта и элита элит германских войск - дивизия СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер». Один из основных ударов гитлеровцы рассчитывали нанести на Легедзино, непосредственно по штабу генерал-майора Снегова. Для этой цели немецкое командование сформировало боевую группу «Герман Геринг» состоявшую из двух батальонов СС «Лейбштандарта», усиленных тридцатью танками, батальоном мотоциклистов и артиллерийским полком 11-й танковой дивизии. Рано утром 30 июля немецкие части начали наступление. Как вспоминал исследователь легедзинского боя А.И. Фуки, несколько попыток немцев взять село сходу, были отбиты. Развернувшись в боевые порядки и обработав передний край советских войск артиллерией, эсэсовцы ввели в бой танки, за которыми цепью двинулась пехота. Одновременно около 40 мотоциклистов направились в объезд с целью обогнуть позиции пограничников и ударом с тыла смять их оборону.
Правильно оценив обстановку, майор Филиппов приказал роте старшего лейтенанта Ерофеева обратить все силы, в том числе и единственное орудие против танков. Вскоре перед окопами пограничников запылали чадным пламенем семь германских «панцеров», вражеская пехота была прижата к земле плотным огнём вступивших в бой второй и третьей рот, а попытавшиеся обойти их позиции мотоциклисты попали на загодя выставленное минное заграждение, и, потеряв половину машин, немедленно повернули обратно. Четырнадцать часов продолжался бой, снова и снова германская артиллерия наносила удары по позициям пограничников, а вражеская пехота и танки беспрерывно атаковали. У советских бойцов закончились боеприпасы, ряды защитников таяли на глазах. На участке третьей роты немцам удалось прорвать оборону, в образовавшуюся брешь устремились густые толпы вражеской пехоты. Немцы двигались по пшеничному полю, которое подходило вплотную к рощице, где расположились проводники со служебными собаками. У каждого пограничника было по нескольку овчарок, голодных, не кормленых и не поенных целый день. Выдрессированные псы за все время боя не выдали себя ни движением, ни голосом: не лаяли, не выли, хотя все вокруг дрожало от артиллерийской канонады, выстрелов и взрывов. Казалось, ещё миг и немцы сомнут горстку истекающих кровью бойцов, ворвутся в село.… В этот критический момент боя майор Филиппов ввёл в дело свой единственный резерв: отдал приказ спустить на атакующих фашистов собак! И «хвостатая рота» ринулась в бой: 150 обозлённых, натренированных на физическое задержание пограничных овчарок, как чёрт из табакерки выскочили из зарослей пшеницы и набросились на оторопелых гитлеровцев. Собаки буквально рвали на куски вопящих от ужаса немцев, и даже получив смертельное ранение, псы продолжали впиваться в тело врага. Картина боя мгновенно переменилась. В рядах гитлеровцев началась паника, искусанные люди бросились бежать. Этим воспользовались оставшиеся в живых бойцы майора Филиппова, и поднялись в атаку. Не имея патронов, пограничники навязали немцам рукопашную, действовали ножами, штыками и прикладами, внося ещё больше сумятицы и неразберихи в стан противника. От полного разгрома солдат «Лейбштандарта» спасли подошедшие танки. Немцы в ужасе запрыгивали на броню, но пограничники и собаки доставали их и там. Впрочем, собачьи зубы и солдатские штыки плохое оружие против крупповской брони, танковых пушек и пулемётов – люди и собаки были бессильны против машин. Как впоследствии рассказывали местные жители, все пограничники полегли в том бою, ни один не повернул назад, ни один не сдался в плен. Погибло и большинство собак: гитлеровцы провели своеобразную зачистку, устроив на них настоящую охоту. Под горячую руку попали и сельские Серки с Бобиками, немцы перебили и их. Несколько выживших овчарок скрылись в близлежащих перелесках, и, сбившись в стаю, долго бродили неподалёку от места, где сложили головы их хозяева. К людям они не вернулись, одичали и периодически нападали на зазевавшихся немцев, ни разу не тронув местных жителей. Как отличали своих от чужих не знает никто. По рассказам старожилов, всю войну сельские мальчишки, восхищённые подвигом пограничников, с гордостью носили зеленые фуражки погибших, на что оккупационная администрация и местные полицаи никак не реагировали. Видимо враги тоже отдавали должное мужеству и героизму советских солдат и их преданных четвероногих друзей.
На окраине Легедзино, там, где проходил единственный в мире рукопашный бой людей и собак с фашистами, 9 мая 2003 года был открыт построенный на народные деньги памятник пограничникам и их собакам, надпись на котором гласит: «Остановись и поклонись. Тут в июле 1941 года поднялись в последнюю атаку на врага бойцы отдельной Коломыйской пограничной комендатуры. 500 пограничников и 150 их служебных собак полегли смертью храбрых в том бою. Они остались навсегда верными присяге, родной земле». В некоторых публикация, посвящённых легедзинскому бою, высказываются сомнения о результативности и самой возможности такой атаки, мотивируя это тем, что собаки бессильны против вооружённого человека и немцы могли их просто перестрелять издалека, не подпустив к себе. Видимо данное мнение у авторов сложилось благодаря не очень хорошим кинофильмам о войне, из-за которых у нас в стране уже долгое время бытует мнение о поголовном оснащении немецких солдат пистолетами-пулемётами МП - 40. На самом же деле германский пехотинец, как в Вермахте, так и в Ваффен-СС, был вооружён обычным карабином Маузера, образца 1898 года. Никто никогда не пробовал отбиться из неавтоматического оружия сразу от нескольких небольших стремительно атакующих целей, выпрыгивающих из густой растительности в метре от вас? Поверьте, данное занятие неблагодарное и абсолютно безуспешное. Это могли бы подтвердить и эсэсовцы из «Лейбштандарта», порванные в клочья на пшеничном поле близ села Легедзино в предпоследний день июля сорок первого, в день доблести, славы и вечной памяти пограничников и отважных бойцов «хвостатой роты» майора Филиппова.
Автор Поморянин
Когда человек приручил собаку достоверно неизвестно, одни учёные полагают, что это совершилось в период последнего ледникового периода не ранее 15 тысяч лет назад, другие отодвигают эту дату ещё на 100 тысяч лет. Впрочем, когда бы это не случилось, человек сразу понял выгоду сотрудничества с мохнатым зубастым зверем, оценив его тонкий нюх, силу, выносливость, верность и беззаветную преданность, граничащую с самопожертвованием. Помимо использования приручённых собак в различных сферах человеческой жизнедеятельности, в частности на охоте, в качестве сторожей и транспортного средства, древние военачальники сразу оценили и их боевые качества. Неудивительно, что военная история знает множество примеров, когда умелое применение обученных для боя собак, оказывало решающее воздействие на исход битвы, либо на конкретный результат военной операции. Первые более-менее достоверные упоминания о боевых псах, принимавших участие в войне датируются 1333 годом до н.э.. На фреске, где изображёна армия египетского фараона во время своего очередного завоевательного похода в Сирию, нарисованы большие остроухие псы, атакующие вражеские войска. Боевые собаки служили во многих древних армиях, известно, что их широко использовали шумеры, ассирийцы, воины древней Индии. В 5 веке до нашей эры персы по указу царя Камбиза стали выводить особые породы собак, предназначенных исключительно для боя. Выступая плечом к плечу с непобедимыми фалангами Александра Македонского, боевые псы приняли участие в его азиатском походе, служили четвероногие солдаты и в римских легионах, и в армиях средневековых государств. Шли годы, совершенствовалось вооружение и средства защиты, другими стали масштабы и тактика ведения войн. Непосредственное участие собак в боях практически сошло на нет, однако верные друзья человека по прежнему продолжали находиться в строю, выполняя задачи по охране, сопровождению, поиску мин, а также трудились связными, санитарами, разведчиками и диверсантами.
В России первые упоминания о введении в штатное расписание войсковых частей служебных собак относятся к 19 веку. После Октябрьской революции, в 1919 году, ныне незаслуженно забытый учёный кинолог Всеволод Языков, внёс предложение в Совет Труда и Обороны об организации школ служебного собаководства в Красной армии. Вскоре собаки уже несли службу в РККА, а также в различных силовых структурах молодого Советского государства. Спустя несколько лет по всей стране были организованы клубы служебного собаководства и секции собаководов-любителей при ОСОАВИАХИМе, немало сделавших для укомплектования пограничных, охранных и других воинских частей служебными собаками. В предвоенные годы в СССР активно развивался культ людей труда, особенно представителей героических профессий, в том числе бойцов и командиров Красной армии – защитников социалистического Отечества. Наиболее доблестной и романтичной считалась служба пограничников, а типаж стража границы, разумеется, был неполным без его лохматого четвероногого помощника. О них снимались кинофильмы, издавались книги, а образы знаменитого пограничника Карацюпы и пограничного пса Джульбарса стали практически нарицательными. Историки либерального окраса последние четверть века, усердно шельмующие НКВД СССР и его тогдашнего руководителя Л.П. Берию, почему-то напрочь забывают, что в данное ведомство входили и пограничники. В архивных документах и в воспоминаниях фронтовиков пограничные войска НКВД СССР всегда фигурируют как самые стойкие и надёжные части, для которых не было невыполнимых задач, ведь для прохождения службы в погранвойска отбирали лучших из лучших, а их боевая, физическая и морально-политическая подготовка в те времена считалась эталонной.
В начале войны «зелёные петлицы» первыми приняли на себя удар немецко-фашистских агрессоров. Летом 1941 года германская военная машина казалась непобедимой, пал Минск, оставлена большая часть Советской Прибалтики, в окружении сражалась героическая Одесса, под угрозой захвата был Киев. На всех фронтах великой войны, в том числе и на Юго-западном фронте, пограничники несли службу по охране тыла, выполняли функции комендантских рот при штабах, а также использовались в качестве обычных пехотных подразделений непосредственно на передовой. В июле, южнее Киева немецким танковым клиньям удалось прорвать нашу оборону и в районе Умани полностью окружить 130 тысячную группировку советских войск, состоявшую из частей 6-й и 12-й армий Юго-западного фронта, которыми командовали генералы Понеделин и Музыченко. Долгое время о судьбе красноармейцев и командиров, оказавшихся в Уманском котле, было почти ничего не известно. Только благодаря выходу в 1985 году книги «Зелёная брама», принадлежавшей перу известного советского поэта-песенника Евгения Долматовского, непосредственного участника тех событий, широкому кругу общественности стали известны некоторые подробности произошедшей трагедии.
Зелёная брама - лесисто-холмистый массив находящийся на правобережье реки Синюха, возле сел Подвысокое в Новоархангельском районе Кировоградской области и Легедзино Тальновского района Черкащины. В июле 41 года в селе Легедзино находились сразу два штаба: 8-го стрелкового корпуса генерал-лейтенанта Снегова и 16-й танковой дивизии полковника Миндру. Штабы прикрывали три роты отдельной Коломыйской пограничной комендатуры, которой командовали майор Филиппов и его заместитель майор Лопатин. Точная численность пограничников охранявших штабы неизвестна, однако абсолютно все исследователи, занимающиеся данной темой, соглашаются, что их не могло быть более 500 человек. Списочный состав отдельной Коломыйской пограничной комендатуры на начало 1941 года насчитывал 497 человек, на 22 июня в строю находилось 454 человека. Но не стоит забывать, что пограничники уже почти месяц участвовали в боях и, естественно, несли потери, поэтому личного состава в данной воинской части вряд ли могло быть больше, чем в начале войны. Также, по имеющимся сведениям, на 28 июля 1941 года на вооружении у пограничников имелось всего одно исправное артиллерийское орудие с ограниченным количеством снарядов. Непосредственно в Легедзино Пограничную комендатуру усилили Львовской школой собаководства под командованием капитана Козлова, в состав которой помимо 25 человек личного состава входило и около 150 служебных собак. Несмотря на крайне плохие условия содержания животных, отсутствие надлежащего корма и на предложения командования отпустить собак, майор Филиппов этого не сделал. Пограничникам, как наиболее организованной и боеспособной части, было приказано создать оборонительную линию на окраине села и прикрыть отход штабов и тыловых подразделений.
В ночь с 29 на 30 июля бойцы в зелёных фуражках заняли свои места на указанных позициях. На этом участке фронта советским войскам противостояли 11-я танковая дивизия Вермахта и элита элит германских войск - дивизия СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер». Один из основных ударов гитлеровцы рассчитывали нанести на Легедзино, непосредственно по штабу генерал-майора Снегова. Для этой цели немецкое командование сформировало боевую группу «Герман Геринг» состоявшую из двух батальонов СС «Лейбштандарта», усиленных тридцатью танками, батальоном мотоциклистов и артиллерийским полком 11-й танковой дивизии. Рано утром 30 июля немецкие части начали наступление. Как вспоминал исследователь легедзинского боя А.И. Фуки, несколько попыток немцев взять село сходу, были отбиты. Развернувшись в боевые порядки и обработав передний край советских войск артиллерией, эсэсовцы ввели в бой танки, за которыми цепью двинулась пехота. Одновременно около 40 мотоциклистов направились в объезд с целью обогнуть позиции пограничников и ударом с тыла смять их оборону.
Правильно оценив обстановку, майор Филиппов приказал роте старшего лейтенанта Ерофеева обратить все силы, в том числе и единственное орудие против танков. Вскоре перед окопами пограничников запылали чадным пламенем семь германских «панцеров», вражеская пехота была прижата к земле плотным огнём вступивших в бой второй и третьей рот, а попытавшиеся обойти их позиции мотоциклисты попали на загодя выставленное минное заграждение, и, потеряв половину машин, немедленно повернули обратно. Четырнадцать часов продолжался бой, снова и снова германская артиллерия наносила удары по позициям пограничников, а вражеская пехота и танки беспрерывно атаковали. У советских бойцов закончились боеприпасы, ряды защитников таяли на глазах. На участке третьей роты немцам удалось прорвать оборону, в образовавшуюся брешь устремились густые толпы вражеской пехоты. Немцы двигались по пшеничному полю, которое подходило вплотную к рощице, где расположились проводники со служебными собаками. У каждого пограничника было по нескольку овчарок, голодных, не кормленых и не поенных целый день. Выдрессированные псы за все время боя не выдали себя ни движением, ни голосом: не лаяли, не выли, хотя все вокруг дрожало от артиллерийской канонады, выстрелов и взрывов. Казалось, ещё миг и немцы сомнут горстку истекающих кровью бойцов, ворвутся в село.… В этот критический момент боя майор Филиппов ввёл в дело свой единственный резерв: отдал приказ спустить на атакующих фашистов собак! И «хвостатая рота» ринулась в бой: 150 обозлённых, натренированных на физическое задержание пограничных овчарок, как чёрт из табакерки выскочили из зарослей пшеницы и набросились на оторопелых гитлеровцев. Собаки буквально рвали на куски вопящих от ужаса немцев, и даже получив смертельное ранение, псы продолжали впиваться в тело врага. Картина боя мгновенно переменилась. В рядах гитлеровцев началась паника, искусанные люди бросились бежать. Этим воспользовались оставшиеся в живых бойцы майора Филиппова, и поднялись в атаку. Не имея патронов, пограничники навязали немцам рукопашную, действовали ножами, штыками и прикладами, внося ещё больше сумятицы и неразберихи в стан противника. От полного разгрома солдат «Лейбштандарта» спасли подошедшие танки. Немцы в ужасе запрыгивали на броню, но пограничники и собаки доставали их и там. Впрочем, собачьи зубы и солдатские штыки плохое оружие против крупповской брони, танковых пушек и пулемётов – люди и собаки были бессильны против машин. Как впоследствии рассказывали местные жители, все пограничники полегли в том бою, ни один не повернул назад, ни один не сдался в плен. Погибло и большинство собак: гитлеровцы провели своеобразную зачистку, устроив на них настоящую охоту. Под горячую руку попали и сельские Серки с Бобиками, немцы перебили и их. Несколько выживших овчарок скрылись в близлежащих перелесках, и, сбившись в стаю, долго бродили неподалёку от места, где сложили головы их хозяева. К людям они не вернулись, одичали и периодически нападали на зазевавшихся немцев, ни разу не тронув местных жителей. Как отличали своих от чужих не знает никто. По рассказам старожилов, всю войну сельские мальчишки, восхищённые подвигом пограничников, с гордостью носили зеленые фуражки погибших, на что оккупационная администрация и местные полицаи никак не реагировали. Видимо враги тоже отдавали должное мужеству и героизму советских солдат и их преданных четвероногих друзей.
На окраине Легедзино, там, где проходил единственный в мире рукопашный бой людей и собак с фашистами, 9 мая 2003 года был открыт построенный на народные деньги памятник пограничникам и их собакам, надпись на котором гласит: «Остановись и поклонись. Тут в июле 1941 года поднялись в последнюю атаку на врага бойцы отдельной Коломыйской пограничной комендатуры. 500 пограничников и 150 их служебных собак полегли смертью храбрых в том бою. Они остались навсегда верными присяге, родной земле». В некоторых публикация, посвящённых легедзинскому бою, высказываются сомнения о результативности и самой возможности такой атаки, мотивируя это тем, что собаки бессильны против вооружённого человека и немцы могли их просто перестрелять издалека, не подпустив к себе. Видимо данное мнение у авторов сложилось благодаря не очень хорошим кинофильмам о войне, из-за которых у нас в стране уже долгое время бытует мнение о поголовном оснащении немецких солдат пистолетами-пулемётами МП - 40. На самом же деле германский пехотинец, как в Вермахте, так и в Ваффен-СС, был вооружён обычным карабином Маузера, образца 1898 года. Никто никогда не пробовал отбиться из неавтоматического оружия сразу от нескольких небольших стремительно атакующих целей, выпрыгивающих из густой растительности в метре от вас? Поверьте, данное занятие неблагодарное и абсолютно безуспешное. Это могли бы подтвердить и эсэсовцы из «Лейбштандарта», порванные в клочья на пшеничном поле близ села Легедзино в предпоследний день июля сорок первого, в день доблести, славы и вечной памяти пограничников и отважных бойцов «хвостатой роты» майора Филиппова.
Автор Поморянин
Комментарии4
