На uCrazy 9 лет 7 месяцев
Переход советских подлодок из своих баз в Полярное через Панамский канал в 1942 году
20 сентября 1942 г. во Владивосток пришла шифротелеграмма
наркома ВМФ СССР Н.Г. Кузнецова: "До 5 октября 1942 года
подготовить дивизион подводных лодок "С-51", "С-54", "С-55" и
"С-56" к переходу через Тихий океан, Панамский канал и
Атлантику к нашему Северному флоту". Пунктами захода и
снабжения назначались базы союзников: Датч-Харбор на
Алеутских островах, Сан-Франциско, Коко-Соло в Панаме,
Гуантанамо на Кубе, Галифакс в Канаде, Рейкьявик в
Исландии, Розайт в Шотландии и Леруик на Шетлендских островах.
наркома ВМФ СССР Н.Г. Кузнецова: "До 5 октября 1942 года
подготовить дивизион подводных лодок "С-51", "С-54", "С-55" и
"С-56" к переходу через Тихий океан, Панамский канал и
Атлантику к нашему Северному флоту". Пунктами захода и
снабжения назначались базы союзников: Датч-Харбор на
Алеутских островах, Сан-Франциско, Коко-Соло в Панаме,
Гуантанамо на Кубе, Галифакс в Канаде, Рейкьявик в
Исландии, Розайт в Шотландии и Леруик на Шетлендских островах.
Утром 5 октября 1942 года, в шесть часов пятьдесят восемь минут, первая пара подводных лодок - "С-54" и "С-55" - вышла из Владивостока в Японское море. Провожать моряков в поход прибыли все члены Военного совета Тихоокеанского флота во главе с его командующим адмиралом Иваном Степановичем Юмашевым.
Японское море встретило корабли неприветливо: осенние ветры бросали на лодку холодные волны, сильно штормило. Когда тяжелые волны били в рубку, лодку нещадно трясло. Потоки воды заливали мостик. Через некоторое время он обледенел. Особенно тяжело было стоящим на вахте. Вода текла на спину и грудь, так что приходилось часто сменяться. Из-за шторма команде пришлось выдержать трое суток непрерывной качки. Полегчало только после вхождения в Татарский пролив, разделяющий материк и остров Сахалин. Южная часть Сахалина с 1905 года находилась в руках японцев. Там размещались их военные базы. Чтобы быть незамеченными с воздуха и острова, лодкам пришлось идти под водой. Всплыли только после прохождения занятой японцами части Сахалина.
Не останавливаясь в морском городе Николаевске-на-Амуре, 8 октября подводная лодка "С-54" бросила якорь в заливе Де-Кастри. Здесь стояла чудесная погода дальневосточной осени. Море слегка покачивало корабли. После длительного пребывания в подводной лодке моряки никак не могли надышаться чистым и приятным воздухом Родины, но уже на следующий день, 9 октября, корабль снялся с якоря и вышел в Охотское море. Оно было неспокойно: с интервалом в несколько минут то поднимало лодку, то медленно опускало. Такие "качели" в течение трех суток вымотали команду до того, что понадобились презираемые моряками бумажные кулечки.
Наконец лодка вошла в первый Курильский пролив, разделяющий Камчатку и Курильские острова. На Курилах тоже находятся японские военные базы - снова пришлось идти под водой. После нескольких часов хода вдоль побережья Камчатки через узкий проход Авачинской бухты подводная лодка вышла к плавучей базе Тихоокеанского флота недалеко от города Петропавловск-Камчатский в установленный срок - 13 октября 1942 года. На плавбазе моряки узнали, что двадцать суток тому назад отсюда ушли в неизвестном направлении подводные лодки "Л-15" и "Л-16" - якобы на Северный флот.
15 октября подводные лодки "С-54" и "С-55" вышли в Берингово море. По выходе в море командир подводной лодки "С-54" объявил личному составу цель и маршрут перехода. Это сообщение команда встретила с неописуемым энтузиазмом. Командир также предупредил команду о значительных трудностях, ожидающих их в тропиках и Северной Атлантике: из-за каждого облачка можно ждать бомбу на палубу, из-за каждой волны - торпеду в борт. Тем более что накануне разведслужбы известили, что из порта Хакодате в неизвестном направлении ушла немецкая подводная лодка.
Через трое суток плавания "С-54" пересекла границу Советского Союза и вышла в нейтральные воды. Вот и 180-й меридиан, на котором происходит смена полушарий - Восточного на Западное. Два дня было одно и то же число - 18 октября 1942 года. Команде подводной лодки была поставлена задача: все свободное от вахты время направить на изучение английского языка с помощью принятого на корабль переводчика Юрия Нуждина и лейтенанта Доната Негашева, немного знавшего язык.
Теперь команде осталось только найти это свободное время. Вахты, работа на технике, ежедневные тренировки и без того отнимали у личного состава часы сна. Огромные потоки воды, бросавшие лодку с борта на борт, изнуряли команду. На физическое состояние влияла и пасмурная осенняя погода: шел постоянный холодный дождь, с севера дул арктический ветер. С вахты так и тянуло внутрь лодки, в отсеки. Давала себя знать усталость, хотелось отогреться. Когда начинались занятия языком, моряков бросало в сон.
На пятые сутки плавания команда увидела землю. Из воды поднимались серые скалы, напоминающие недавно покинутые родные камчатские берега, - Алеутские острова, владения Соединенных Штатов Америки. А днем позже советские подводные лодки "С-54" и "С-55" были встречены американским эсминцем и под его эскортом вошли в небольшую бухту, окруженную невысокими сопками - военную базу Датч-Харбор на острове Уналашка, в 3500 милях от Владивостока. Необходимость мер безопасности диктовала военная обстановка: боевые операции немецких подводных лодок распространялись уже на прибрежные районы Америки - их торпеды поражали торговые суда США на коммуникациях от Нантакета до Гатерраса, от Флориды до Виндвордских островов.
Немецкие подлодки сожгли, торпедировали, обстреляли из артиллерийских орудий и потопили большое число кораблей союзников между Бостоном и Нью-Йорком, недалеко от Джонсонвилла, Майами, Гаваны, Нью-Орлеана, Корпуса-Кристи, близ Баранкиллы, Маракайбо, порта Слейи, Барбадоса и Гваделупы. Были отправлены на дно более 500 американских судов, включая 140 танкеров общим тоннажем 2,5 миллиона тонн. Кроме того, хотя прошел уже год, американский флот еще не отошел от чувствительных ударов японских самолетов по Перл-Харбору.
Не успели подводники подать швартовые и сойти на причал, как к стоянке подводных лодок началось паломничество. Американские моряки все время что-то жевали, но лица у всех были доброжелательные, они много улыбались и по-дружески жестикулировали. Вместе с тем многие из них находились в замешательстве - посыпались вопросы: "Откуда в СССР подводные лодки? Где и кем они построены? Есть ли на них иностранные инструкторы? Полностью ли экипажи укомплектованы студентами?". Позже, когда американцам устроили экскурсии на советские подлодки, некоторые из них упорно искали на механизмах иностранные клейма.
На корабль прибыл помощник военно-морского атташе СССР, капитан 3-го ранга Скрягин и передал привет команде от российского посла в США Литвинова. Он же привез трагическую весть о гибели советской подлодки "Л-16". Лодка была торпедирована в 820 милях северо-западнее Сан-Франциско субмариной, национальную принадлежность которой не удалось установить. Трагическая гримаса войны: погибли пять десятков отличных моряков, которые только готовились вступить в бой с врагом, но погибли на переходе Датч-Харбор-Сан-Франциско... Вечная память!
Команде подводной лодки "С-54" разрешили сойти на берег, чтобы сходить в баню при казармах американской военной части. Американская баня отличалась от привычной русской: все стены были отделаны сверкающей белизной кафельной плиткой, имелось много интересных устройств регулировки нагрева воды.
Американцы бесцеремонно заглядывали в душевую, где мылись наши моряки. Особое восхищение у них вызвал хорошо сложенный парень с подводной лодки "С-54" Виктор Бурлаченко. Они даже вошли в душевую и начали трогать его мускулистую спину. Это не понравилось Виктору, и он попросил переводчика Юру Нуждина сказать, что матросы стесняются. Американцы быстро ушли из раздевалки, но долго еще стояли толпой около бани, улыбаясь, крича "good", наперебой предлагая нашим матросам сигареты и плоские бутылки виски. После бани матросам была разрешена прогулка по американским магазинам. На выделенные доллары они покупали сигареты и американские ножи.
В связи с гибелью "Л-16" американцы решили сопровождать переход советских подводных лодок своими эсминцами до Сан-Франциско. Пополнив запасы топлива и продуктов, подводные лодки "С-54" и "С-55" вышли в Тихий океан. Шли ночью с выключенными огнями, на воде вокруг корабля светился только фосфоресцирующий ореол. Вблизи Сан-Франциско Тихий океан все больше оправдывал свое название. Лодка шла очень спокойно, не было ветра и волн. С каждым днем становилось все теплее и теплее. Казалось, что это не ноябрь, а май.
Пришлось заменить теплое обмундирование на летнее. Командиры, получившие в мирное время опыт плавания в торговом флоте, забеспокоились, что матросская летняя форма не подходит для предстоящих тропиков.
5 ноября 1942 года подводные лодки на полном ходу прошли в главный порт западного побережья США - Сан-Франциско, штат Калифорния. Мирный, сверкающий многочисленными электрическими лампочками город казался современным раем. Было ощущение, что команда подводной лодки попала в какой-то совсем иной мир.
В море большое движение: много красивых белых пассажирских пароходов, на некоторых играют оркестры, танцуют люди.
На холмистых берегах огромные небоскребы, поражающие воображение фантастическими размерами и красотой. На улицах фуникулеры для перевозки пассажиров, так как горная местность имела крутые подъемы и спуски. На проезжей части непрерывный поток автомобилей разнообразных марок.
Пешеходов на улицах почти нет: все в машинах или фуникулерах. Дома выглядят празднично, везде очень чисто, много цветов. В магазинах - изобилие продуктов и товаров; много красивых ресторанов с морепродуктами. Ничто не говорило о том, что где-то идет война, гибнут люди, что в 820 милях от города океанская пучина навсегда поглотила пять десятков советских ребят.
Входящие в порт советские подводные лодки привлекают внимание людей на пароходах и на берегу. Видя красный флаг, люди приветливо машут руками. Подводные лодки швартуются к стенке судостроительного завода в пригороде Сан-Франциско - Валего. Здесь предполагается провести небольшой ремонт, проверить механизмы. Командование отводит на это всего пять суток.
Двадцатипятилетие Октябрьской революции встречали, как и всегда на Родине, с большим подъемом: вычистили и подкрасили корабль, надели парадную форму. 7 ноября подводные лодки построились на церемонию торжественного подъема флага. Люди на берегу наблюдали эту церемонию с большим почтением, пришедшие сняли головные уборы. Дружное "ура" советских моряков было встречено продолжительными аплодисментами.
Во второй половине дня моряков пригласили на прием в советское консульство. Здесь праздник проводился по заведенной на Родине традиции. Был доклад, посвященный сражениям на военных фронтах. По окончании торжественной части моряки с прибывших подводных лодок дали для работников консульства концерт художественной самодеятельности.
8 ноября экипажи подводных лодок были приглашены в Дом собраний Сан-Франциско на встречу с русскими эмигрантами. Зал был переполнен, большинство из присутствующих - пожилые люди. Рассказ командира подводной лодки "С-55" Сушкина о ходе военных действий на Родине был прослушан с большим вниманием и в полной тишине. При перечислении родных мест у пришедших на глазах были слезы.
После доклада хор моряков исполнил Государственный гимн СССР. Весь зал встал. У некоторых стариков покраснели лица, сильно дрожали руки, слова гимна вызывали у них неприятные эмоции, но после его исполнения они долго аплодировали матросам. Потом был концерт матросской художественной самодеятельности, который затянулся допоздна. Аудитория заставляла повторять русские и советские песни по несколько раз, долго не отпуская матросов со сцены.
После концерта к командиру подводной лодки "С-54" Дмитрию Кондратьевичу Братишко обратилась старенькая американка: "Сделайте мне одолжение, разрешите своим матросам посетить мой дом. Хочется побыть с русскими людьми в последние дни своей жизни. Я недалеко отсюда живу". Командир подозвал трех матросов - Жигалина, Кротова и Стребыкина - и попросил их проводить Марию Гавриловну, так звали американку, до дома.
Матросы вместе со старушкой пришли в небольшой, но очень аккуратный дом. Она рассказала, что уехала из России еще до революции из-за нужды. Многие годы ушли на различные работы: белье стирала, детей нянчила, работала кухаркой. За это время так и не научилась говорить и писать по-английски. А вот сын - уже американец: совсем не знает русского языка. Когда же в ходе разговора Мария Гавриловна - уроженка Курской губернии - узнала, что матрос Жигалин родом из Орловской области, разрыдалась: "Перед смертью Бог послал увидеть земляка и поговорить с ним".
На подводную лодку "С-54" приехал профессор Калифорнийского университета господин Кавун с просьбой к командирам направить к нему группу матросов. Он объяснил свою просьбу тем, что в Америке совсем ничего не знают о сегодняшней России. Американцы никак не ожидали, что русские окажут серьезное сопротивление немецким войскам после того, как они оккупировали Францию. Матросы Морозов, Стребыкин, Чаговец поехали на окраину Сан-Франциско в дом профессора. Его жена при встрече с моряками разрыдалась.
А когда Сергей Чаговец заговорил с ней на украинском языке, старушка схватилась за сердце и запричитала: "Дивись, диду, земляк наш, скильки рокив не бачила человека из ридного края, не помятаю"
Затем темпераментная украинка набросилась на мужа: "Ну что ты все топчешься, успокаиваешь меня! Завез меня на край света, теперь и помирать здесь придется. Спасибо этим ребятам - привезли привет с моей Родины, из России. Дай мне поплакать!". Сам профессор поговорил с каждым из приглашенных, а затем сказал: "Я хорошо знал дореволюционных моряков России. И вы не представляете, увидев вас, я отметил огромный скачок в развитии русского народа. Вы далеко ушли от тех, кого я знал когда-то: во-первых, грамотные, во-вторых, можете свободно говорить со мной, дореволюционным профессором, на разные темы - от литературы до военных вопросов".
После беседы профессор пригласил матросов в университет. Получив согласие, он позвонил, и за матросами приехали студенты, которые повезли их в общежитие, где состоялась очень теплая встреча. Несмотря на языковой барьер, беседа затянулась. Студенты нашли человека, знающего русский язык, и посыпались вопросы - американцам хотелось знать, как живут в России, где Россия купила подводные лодки... Встреча закончилась обменом сувенирами: матросы отдали все свои значки ГТО, ГПХО и ГСО; студенты дарили на счастье фигурки собачек, кошечек и чертиков.
Обследование подводных лодок выявило необходимость замены прогоревших деталей дизелей. Приглашенные американские рабочие провели работы по замене деталей квалифицированно, но, по мнению команды, уж очень медленно. Рабочие рассказали, что они заинтересованы в таких заказах и что за счет ремонтных и других работ, связанных с войной, жизнь в Америке заметно улучшилась. После этих разговоров советским морякам становилось грустно. На Родине лилась кровь, погибали близкие люди, а здесь мирная и счастливая жизнь. С такими мыслями трудно находиться в обществе веселых и радушных американцев, хотелось быстрее покинуть этот "рай" и достичь района военных действий.
11 ноября 1942 года подводные лодки вышли в море и взяли курс на юг, к Панамскому каналу. Они шли в надводном положении, включая по очереди свои "железные лошадки" - дизели. При каждой "суточной" остановке дизеля в "нутро" двигательной установки "С-54" залезал мичман Николай Лосев со свободными от вахты матросами, чтобы осмотреть подвижные механические части - шатун и подшипники. Этот осмотр требовался после каждой сотни пройденных миль: в отсеках лодки росла температура, так как теплая забортная вода плохо охлаждала двигатели, а вдуваемый вентилятором воздух с каждым днем приносил все меньше прохлады. Жара, духота. Температура забортной воды - 28 градусов, в отсеках - уже 50. Работать в таких условиях очень сложно. Мускулы рук непривычно быстро устают, и физические усилия даются все труднее.
18 ноября подводные лодки пересекли Северный тропик, с каждым днем приближаясь к экватору. Тихий океан баловал спокойной погодой, но и спокойное море было не в радость, так как обилие солнечного света вызывало у сигнальщиков и у вахтенных офицеров острый конъюнктивит, не защищали даже темные очки. Ночь также не приносила прохлады, а значит, и отдыха. Тем, кто отстоял вахту у работающих механизмов, командир разрешал отдыхать не внутри подводной лодки, а на мостике. Так и спали матросы, чередуясь сменами, наверху, рядом с 45-мм пушкой.
Тесно и жестко, но с моря шла ночная прохлада, было легче дышать, и это давало возможность заснуть. Большие трудности возникли у кока подводной лодки: у команды пропал аппетит, любой еде все предпочитали компот. Демьян Капинос на кухне без перерыва варил компот и охлаждал его в холодильнике. Скоро стало не хватать пресной воды, пришлось перегонять ее из забортной морской. Дистиллятор работал плохо, так как температура на его поверхности даже ночью поднималась больше 40 градусов. Казалось, что пота выделяется больше, чем получается воды после перегонки. Чтобы смыть пот, началась охота за тучами: как только вахта заметит на небе подходящую тучу, дается команда: "Свободным от вахты приготовиться мыться". Но тучи проходили так быстро, что зачастую матросы не успевали смыть с себя мыло.
Ветерок с тучей иногда пригонял волну, с гребня которой, раскрыв брюшные плавники, планировали в воздухе и падали на палубу корабля многочисленные летучие рыбы. Команда собирала эти подарки океана и отдавала коку для жарки: летучая рыба оказалась съедобной. В один из дней перехода на судно при помощи петли вытянули гигантскую морскую черепаху.
После разделки туши Демьян Капинос сварил суп с черепашьим мясом на всю команду. На пятнадцатый день мучительного плавания вахтенные увидели островки, покрытые сахарным тростником, - подводные лодки подошли к Панамскому каналу. Проход по каналу осуществлялся с применением электротяги, которую доставили американцы и установили на берегу.
Выйдя из канала, подлодки встали в бухте Лимон - военно-морской базе США Коко-Соло. Рядом - панамские города Кристобаль и Колон. Конец ноября, а здесь сорокаградусная жара. Среди пальм и пышной растительности в городах и на пляжах разгуливают негры в широкополых шляпах и отдыхающие американцы. Командам подводных лодок не до отдыха: необходимо провести регламентные работы на дизелях. Над кормовой надстройкой поставили навес, но и он не помогает защититься от жары. Матросам очень трудно поддерживать бодрость, они буквально падают от усталости.
Коломенским дизелям потребовался серьезный ремонт - притирка клапанов цилиндров. Обычно эту операцию делают в доке, так как она осуществляется под давлением в цистерне. Американцы предложили док, но заломили такую цену, что командование приняло решение провести ремонтные работы своими силами. Матросы Рощин, Стребыкин и Чаговец полезли с фонарями в одной руке в цистерну. За ними закрыли крышку лаза и подали воздух для снижения уровня воды.
Работать матросам пришлось в положении вниз головой. Повышенное давление воздуха, запах гнили и краски не позволяли долго находиться в такой атмосфере, приходилось делать частые перерывы. Мичман Лосев, заботясь о матросах, раздобыл на берегу лед для охлаждения питьевой воды. Лед не помогал: он быстро превращался в тепловатую воду, пахнущую болотом. И все же работа была выполнена. Американцы не поверили, что такую работу можно провести не в условиях дока.
Чтобы восстановить силы перед дальнейшим походом, было решено дать команде двухдневный отдых: у моряков появилась возможность посмотреть город Коко-Соло. Он необыкновенно красив, весь утопает в зелени и цветах. Растут бананы, кокосовые орехи и яблоки, величиной с человеческую голову. Природа щедро одарила живущих здесь людей. Советским морякам казалось, что они попали в сказку. Следующий вечер моряки провели на базе с экипажами американских подводных лодок, которые наперебой приглашали советских моряков в бар выпить за победу над общим врагом. Под музыку "Интернационала" в исполнении сводного американского военного оркестра 3 декабря 1942 года подводные лодки покинули Коко-Соло и взяли курс на Гуантанамо - военную базу США на острове Куба.
Безопасность подлодок в Карибском море обеспечивали американский корвет "РВ-465" и авиация. В Атлантике были нередки случаи появления немецких подводных лодок, поэтому как-то после получения сигнала с американского корвета: "Слышу шум винтов неизвестной подводной лодки", - в воздух взлетели эскадрильи американских боевых самолетов. К счастью, на этот раз тревога была ложная. 6 декабря подводные лодки "С-54" и "С-55" подошли к берегам Кубы и пришвартовались к причалам военно-морской базы США Гуантанамо.
За 3 дня вода, запасенная в Коко-Соло, испортилась и стала непригодной для питья. Американцы предложили задержаться в Гуантанамо и помыться в бане, но время поджимало, и командование лодок решило без промедления продолжить поход, пополнив только запасы пресной воды. Однако при выходе из Гуантанамо сломался сопровождающий лодки американский корвет - неприятная морская примета. Пришлось подождать, пока американское командование не выделило новый корабль. Настроение у моряков начало портиться.
Но и дальше все пошло не лучше. После нескольких часов перехода с новым сопровождением в момент высадки на американский корабль сигнальщика подводная лодка "С-55" застопорила ход, чтобы подождать шлюпку с корвета. Подводная же лодка "С-54" в это время несла сигнальную вахту. Вдруг Василий Глушенко заметил несущуюся на лодку "С-54" торпеду. По команде лодка резко накренилась на левый борт и рванулась вперед. Стоящие на мостике офицеры и матросы затаили дыхание и завороженно смотрели, как в синеватых переливающихся волнах мчалась на корабль смертоносная торпеда, оставляя после себя белый след.
Взревели дизели и за какую-то долю секунды вынесли корабль из зоны смертельной опасности: от торпеды подлодку отделяли всего 10 метров. Почти сразу же был получен сигнал с американского корвета: "Подводная лодка противника! Готов бомбить!". Через несколько минут все услышали глухие раскаты взрывов.
Однако спасительный маневр корабля вывел из строя цилиндр правого дизеля. Пришлось его остановить и идти на одном. Начался шторм. Ремонт дизеля осуществлялся в условиях дикой качки. Только обладавший богатырской силой Виктор Бурлаченко смог вытащить втулку цилиндра из гнезда в корпусе дизеля. Потребовалось трое суток, чтобы исправить работу двигателя. Теснота, жара, пары горелого масла и солярки от работающего дизеля, неутихающая качка окончательно измотали моряков. Дошло до того, что матрос Соколов во время ремонта уткнулся головой в коленчатый вал и уснул. Товарищи перенесли его на койку, он при этом продолжал крепко спать. В процессе изнурительных ремонтных работ команда не заметила, что уже нет тропической жары, в отсеках установилась привычная температура - корабль через бурные воды Атлантики шел курсом на север.
14 декабря подводные лодки подошли к берегам Канады. Пришвартовались к причалам судоремонтного завода в городе Галифакс. Команда сошла на берег и увидела лежащий кругом снег. Пощипывал легкий морозец. Всем было до слез приятно поиграть в "снежки". Там же команда услышала о победе советских войск под Сталинградом. Все канадские газеты были заполнены статьями о "загадочных русских" и о том, что русские спасли мир. Местные жители подходили к советским морякам и старались заговорить с ними, пожать руку.
Если бы им дали возможность, они бы носили русских на руках. Канадский судоремонтный завод был очень похож на российские заводы старой постройки. В Галифаксе не было следов крикливой роскоши, богатства, как в Америке. Люди казались более открытыми, добрыми, деловитыми, работали очень квалифицированно. Наверное, это было связано с тем, что война не принесла канадцам улучшения в жизни - у многих рабочих дети служили в Англии и старикам приходилось работать за молодых, еле сводя концы с концами.
Вскоре в Галифакс пришли "С-51" и "С-56". Эти две подводные лодки и "С-55" командование решило отправить более коротким путем к Шотландским островам и далее - прямым курсом к родным берегам. А подводная лодка "С-54", как головная серии "С", должна была еще зайти в Англию для установки на корабле новой аккумуляторной батареи, систем гидроакустики и радиолокации.
После оснащения новыми техническими средствами 25 декабря 1942 года подводная лодка "С-54" покинула Галифакс. Сразу после выхода из бухты она попала в сильный шторм. Волны ударяли лодку с такой силой, что пришлось закрыть шахту подачи воздуха к дизелям. Теперь воздух поступал через люк вместе с океанской водой, которую приходилось откачивать.
Сигнальщики и вахтенные офицеры, выходя на мостик, надевали резиновые водолазные костюмы и привязывали друг друга к перископной трубе, чтобы волнами их не унесло за борт. На пути корабля то и дело возникали гигантские водяные горы, и он, словно на качелях, взлетал то вверх, то вниз. Чтобы дать отдохнуть матросам после вахты, их привязывали к койкам, но уснуть при такой качке было практически невозможно.
Наступал Новый, 1943-й, год. Никто не мог понять, как корабельный кок Демьян Капинос в таких условиях умудрился приготовить для команды новогодний пирог, тушеное мясо и даже так любимый матросами флотский компот. Вскипятить чай в условиях шторма и то было очень сложно: несколько дней команда обходилась без него. В Новый год начальство разрешило даже выпить легкого вина, но празднования не получилось - все падали с ног от усталости. Шторм продолжался до 10 января, за это время подводная лодка подошла к побережью Шотландии и вскоре пришвартовалась в тихой бухте Розайт.
В Розайте команду подводной лодки "С-54" переселили в кубрики стоящего в доке английского крейсера "Ливерпуль", который недавно вернулся из Средиземного моря с пробоиной в "два паровоза". Английские моряки к команде советской подлодки отнеслись приветливо. Многие из них бывали до войны в портах Мурманска и Архангельска, поэтому каждое утро считали своим долгом принести английские газеты, главной темой которых была победа Красной Армии на Волге.
Модернизация подводной лодки "С-54" потребовала серьезной перестройки. Для проведения авральных работ команду разбили на две смены. Рабочий день продолжался с подъема флага в восемь часов утра до полуночи с перерывом только на сон. Командованию подлодки был даже предъявлен протест английского профсоюза по поводу нечеловеческой эксплуатации советских моряков. В начале команда подлодки питалась вместе с моряками английского крейсера. Однако после тяжелой работы морякам нашей подлодки порции английской кухни оказались недостаточными.
Пришлось Капиносу готовить для команды отдельно, чтобы обеспечить привычный рацион. Почти через месяц после начала работ подводная лодка вышла в море курсом на Портсмут. По информации, полученной от англичан, в море было много немецких мин, в том числе нового типа - реагирующих на магнитное поле корабля, поэтому вначале подлодку направили на специальную станцию размагничивания. Проход по Северному морю осуществлялся при усиленной вахте. Ночью на полном ходу подводная лодка прошла Дуврский пролив и к утру вошла в Портсмутскую гавань, пришвартовавшись к базе английских подводных лодок "Долфин".
Моряков подводной лодки "С-54" снова переселили в казармы на берег, лодку освободили от боезапаса и топлива и поставили в док судоремонтного завода. Команда подлодки занялась профилактическими работами, а англичане устанавливали на корабле новейшие приборы гидроакустики и радиолокации. Кок корабля ежедневно привозил в док традиционный матросский обед: флотский борщ, плов и компот. Рабочие и матросы с других кораблей специально приходили смотреть "русские порции". У английских рабочих обед состоял из черного кофе и бутербродов. Так Демьян Капинос стал знаменитостью Портсмута: местные не могли понять, как он умудряется ежедневно готовить столько пищи...
Только в середине мая подводная лодка "С-54" вышла из дока в море и провела испытания установленной аппаратуры, а 31 мая 1943 года, обогнув Англию с запада, взяла курс к родным берегам. Экипаж "С-54" еще не знал, что по прибытии в Полярный на подготовку их корабля к боевому походу будет отведено всего 20 дней...
Японское море встретило корабли неприветливо: осенние ветры бросали на лодку холодные волны, сильно штормило. Когда тяжелые волны били в рубку, лодку нещадно трясло. Потоки воды заливали мостик. Через некоторое время он обледенел. Особенно тяжело было стоящим на вахте. Вода текла на спину и грудь, так что приходилось часто сменяться. Из-за шторма команде пришлось выдержать трое суток непрерывной качки. Полегчало только после вхождения в Татарский пролив, разделяющий материк и остров Сахалин. Южная часть Сахалина с 1905 года находилась в руках японцев. Там размещались их военные базы. Чтобы быть незамеченными с воздуха и острова, лодкам пришлось идти под водой. Всплыли только после прохождения занятой японцами части Сахалина.
Не останавливаясь в морском городе Николаевске-на-Амуре, 8 октября подводная лодка "С-54" бросила якорь в заливе Де-Кастри. Здесь стояла чудесная погода дальневосточной осени. Море слегка покачивало корабли. После длительного пребывания в подводной лодке моряки никак не могли надышаться чистым и приятным воздухом Родины, но уже на следующий день, 9 октября, корабль снялся с якоря и вышел в Охотское море. Оно было неспокойно: с интервалом в несколько минут то поднимало лодку, то медленно опускало. Такие "качели" в течение трех суток вымотали команду до того, что понадобились презираемые моряками бумажные кулечки.
Наконец лодка вошла в первый Курильский пролив, разделяющий Камчатку и Курильские острова. На Курилах тоже находятся японские военные базы - снова пришлось идти под водой. После нескольких часов хода вдоль побережья Камчатки через узкий проход Авачинской бухты подводная лодка вышла к плавучей базе Тихоокеанского флота недалеко от города Петропавловск-Камчатский в установленный срок - 13 октября 1942 года. На плавбазе моряки узнали, что двадцать суток тому назад отсюда ушли в неизвестном направлении подводные лодки "Л-15" и "Л-16" - якобы на Северный флот.
15 октября подводные лодки "С-54" и "С-55" вышли в Берингово море. По выходе в море командир подводной лодки "С-54" объявил личному составу цель и маршрут перехода. Это сообщение команда встретила с неописуемым энтузиазмом. Командир также предупредил команду о значительных трудностях, ожидающих их в тропиках и Северной Атлантике: из-за каждого облачка можно ждать бомбу на палубу, из-за каждой волны - торпеду в борт. Тем более что накануне разведслужбы известили, что из порта Хакодате в неизвестном направлении ушла немецкая подводная лодка.
Через трое суток плавания "С-54" пересекла границу Советского Союза и вышла в нейтральные воды. Вот и 180-й меридиан, на котором происходит смена полушарий - Восточного на Западное. Два дня было одно и то же число - 18 октября 1942 года. Команде подводной лодки была поставлена задача: все свободное от вахты время направить на изучение английского языка с помощью принятого на корабль переводчика Юрия Нуждина и лейтенанта Доната Негашева, немного знавшего язык.
Теперь команде осталось только найти это свободное время. Вахты, работа на технике, ежедневные тренировки и без того отнимали у личного состава часы сна. Огромные потоки воды, бросавшие лодку с борта на борт, изнуряли команду. На физическое состояние влияла и пасмурная осенняя погода: шел постоянный холодный дождь, с севера дул арктический ветер. С вахты так и тянуло внутрь лодки, в отсеки. Давала себя знать усталость, хотелось отогреться. Когда начинались занятия языком, моряков бросало в сон.
ВСТРЕЧИ С АМЕРИКОЙ
На пятые сутки плавания команда увидела землю. Из воды поднимались серые скалы, напоминающие недавно покинутые родные камчатские берега, - Алеутские острова, владения Соединенных Штатов Америки. А днем позже советские подводные лодки "С-54" и "С-55" были встречены американским эсминцем и под его эскортом вошли в небольшую бухту, окруженную невысокими сопками - военную базу Датч-Харбор на острове Уналашка, в 3500 милях от Владивостока. Необходимость мер безопасности диктовала военная обстановка: боевые операции немецких подводных лодок распространялись уже на прибрежные районы Америки - их торпеды поражали торговые суда США на коммуникациях от Нантакета до Гатерраса, от Флориды до Виндвордских островов.
Немецкие подлодки сожгли, торпедировали, обстреляли из артиллерийских орудий и потопили большое число кораблей союзников между Бостоном и Нью-Йорком, недалеко от Джонсонвилла, Майами, Гаваны, Нью-Орлеана, Корпуса-Кристи, близ Баранкиллы, Маракайбо, порта Слейи, Барбадоса и Гваделупы. Были отправлены на дно более 500 американских судов, включая 140 танкеров общим тоннажем 2,5 миллиона тонн. Кроме того, хотя прошел уже год, американский флот еще не отошел от чувствительных ударов японских самолетов по Перл-Харбору.
Не успели подводники подать швартовые и сойти на причал, как к стоянке подводных лодок началось паломничество. Американские моряки все время что-то жевали, но лица у всех были доброжелательные, они много улыбались и по-дружески жестикулировали. Вместе с тем многие из них находились в замешательстве - посыпались вопросы: "Откуда в СССР подводные лодки? Где и кем они построены? Есть ли на них иностранные инструкторы? Полностью ли экипажи укомплектованы студентами?". Позже, когда американцам устроили экскурсии на советские подлодки, некоторые из них упорно искали на механизмах иностранные клейма.
На корабль прибыл помощник военно-морского атташе СССР, капитан 3-го ранга Скрягин и передал привет команде от российского посла в США Литвинова. Он же привез трагическую весть о гибели советской подлодки "Л-16". Лодка была торпедирована в 820 милях северо-западнее Сан-Франциско субмариной, национальную принадлежность которой не удалось установить. Трагическая гримаса войны: погибли пять десятков отличных моряков, которые только готовились вступить в бой с врагом, но погибли на переходе Датч-Харбор-Сан-Франциско... Вечная память!
Команде подводной лодки "С-54" разрешили сойти на берег, чтобы сходить в баню при казармах американской военной части. Американская баня отличалась от привычной русской: все стены были отделаны сверкающей белизной кафельной плиткой, имелось много интересных устройств регулировки нагрева воды.
Американцы бесцеремонно заглядывали в душевую, где мылись наши моряки. Особое восхищение у них вызвал хорошо сложенный парень с подводной лодки "С-54" Виктор Бурлаченко. Они даже вошли в душевую и начали трогать его мускулистую спину. Это не понравилось Виктору, и он попросил переводчика Юру Нуждина сказать, что матросы стесняются. Американцы быстро ушли из раздевалки, но долго еще стояли толпой около бани, улыбаясь, крича "good", наперебой предлагая нашим матросам сигареты и плоские бутылки виски. После бани матросам была разрешена прогулка по американским магазинам. На выделенные доллары они покупали сигареты и американские ножи.
В связи с гибелью "Л-16" американцы решили сопровождать переход советских подводных лодок своими эсминцами до Сан-Франциско. Пополнив запасы топлива и продуктов, подводные лодки "С-54" и "С-55" вышли в Тихий океан. Шли ночью с выключенными огнями, на воде вокруг корабля светился только фосфоресцирующий ореол. Вблизи Сан-Франциско Тихий океан все больше оправдывал свое название. Лодка шла очень спокойно, не было ветра и волн. С каждым днем становилось все теплее и теплее. Казалось, что это не ноябрь, а май.
Пришлось заменить теплое обмундирование на летнее. Командиры, получившие в мирное время опыт плавания в торговом флоте, забеспокоились, что матросская летняя форма не подходит для предстоящих тропиков.
5 ноября 1942 года подводные лодки на полном ходу прошли в главный порт западного побережья США - Сан-Франциско, штат Калифорния. Мирный, сверкающий многочисленными электрическими лампочками город казался современным раем. Было ощущение, что команда подводной лодки попала в какой-то совсем иной мир.
В море большое движение: много красивых белых пассажирских пароходов, на некоторых играют оркестры, танцуют люди.
На холмистых берегах огромные небоскребы, поражающие воображение фантастическими размерами и красотой. На улицах фуникулеры для перевозки пассажиров, так как горная местность имела крутые подъемы и спуски. На проезжей части непрерывный поток автомобилей разнообразных марок.
Пешеходов на улицах почти нет: все в машинах или фуникулерах. Дома выглядят празднично, везде очень чисто, много цветов. В магазинах - изобилие продуктов и товаров; много красивых ресторанов с морепродуктами. Ничто не говорило о том, что где-то идет война, гибнут люди, что в 820 милях от города океанская пучина навсегда поглотила пять десятков советских ребят.
Входящие в порт советские подводные лодки привлекают внимание людей на пароходах и на берегу. Видя красный флаг, люди приветливо машут руками. Подводные лодки швартуются к стенке судостроительного завода в пригороде Сан-Франциско - Валего. Здесь предполагается провести небольшой ремонт, проверить механизмы. Командование отводит на это всего пять суток.
Двадцатипятилетие Октябрьской революции встречали, как и всегда на Родине, с большим подъемом: вычистили и подкрасили корабль, надели парадную форму. 7 ноября подводные лодки построились на церемонию торжественного подъема флага. Люди на берегу наблюдали эту церемонию с большим почтением, пришедшие сняли головные уборы. Дружное "ура" советских моряков было встречено продолжительными аплодисментами.
Во второй половине дня моряков пригласили на прием в советское консульство. Здесь праздник проводился по заведенной на Родине традиции. Был доклад, посвященный сражениям на военных фронтах. По окончании торжественной части моряки с прибывших подводных лодок дали для работников консульства концерт художественной самодеятельности.
8 ноября экипажи подводных лодок были приглашены в Дом собраний Сан-Франциско на встречу с русскими эмигрантами. Зал был переполнен, большинство из присутствующих - пожилые люди. Рассказ командира подводной лодки "С-55" Сушкина о ходе военных действий на Родине был прослушан с большим вниманием и в полной тишине. При перечислении родных мест у пришедших на глазах были слезы.
После доклада хор моряков исполнил Государственный гимн СССР. Весь зал встал. У некоторых стариков покраснели лица, сильно дрожали руки, слова гимна вызывали у них неприятные эмоции, но после его исполнения они долго аплодировали матросам. Потом был концерт матросской художественной самодеятельности, который затянулся допоздна. Аудитория заставляла повторять русские и советские песни по несколько раз, долго не отпуская матросов со сцены.
После концерта к командиру подводной лодки "С-54" Дмитрию Кондратьевичу Братишко обратилась старенькая американка: "Сделайте мне одолжение, разрешите своим матросам посетить мой дом. Хочется побыть с русскими людьми в последние дни своей жизни. Я недалеко отсюда живу". Командир подозвал трех матросов - Жигалина, Кротова и Стребыкина - и попросил их проводить Марию Гавриловну, так звали американку, до дома.
Матросы вместе со старушкой пришли в небольшой, но очень аккуратный дом. Она рассказала, что уехала из России еще до революции из-за нужды. Многие годы ушли на различные работы: белье стирала, детей нянчила, работала кухаркой. За это время так и не научилась говорить и писать по-английски. А вот сын - уже американец: совсем не знает русского языка. Когда же в ходе разговора Мария Гавриловна - уроженка Курской губернии - узнала, что матрос Жигалин родом из Орловской области, разрыдалась: "Перед смертью Бог послал увидеть земляка и поговорить с ним".
На подводную лодку "С-54" приехал профессор Калифорнийского университета господин Кавун с просьбой к командирам направить к нему группу матросов. Он объяснил свою просьбу тем, что в Америке совсем ничего не знают о сегодняшней России. Американцы никак не ожидали, что русские окажут серьезное сопротивление немецким войскам после того, как они оккупировали Францию. Матросы Морозов, Стребыкин, Чаговец поехали на окраину Сан-Франциско в дом профессора. Его жена при встрече с моряками разрыдалась.
А когда Сергей Чаговец заговорил с ней на украинском языке, старушка схватилась за сердце и запричитала: "Дивись, диду, земляк наш, скильки рокив не бачила человека из ридного края, не помятаю"
Затем темпераментная украинка набросилась на мужа: "Ну что ты все топчешься, успокаиваешь меня! Завез меня на край света, теперь и помирать здесь придется. Спасибо этим ребятам - привезли привет с моей Родины, из России. Дай мне поплакать!". Сам профессор поговорил с каждым из приглашенных, а затем сказал: "Я хорошо знал дореволюционных моряков России. И вы не представляете, увидев вас, я отметил огромный скачок в развитии русского народа. Вы далеко ушли от тех, кого я знал когда-то: во-первых, грамотные, во-вторых, можете свободно говорить со мной, дореволюционным профессором, на разные темы - от литературы до военных вопросов".
После беседы профессор пригласил матросов в университет. Получив согласие, он позвонил, и за матросами приехали студенты, которые повезли их в общежитие, где состоялась очень теплая встреча. Несмотря на языковой барьер, беседа затянулась. Студенты нашли человека, знающего русский язык, и посыпались вопросы - американцам хотелось знать, как живут в России, где Россия купила подводные лодки... Встреча закончилась обменом сувенирами: матросы отдали все свои значки ГТО, ГПХО и ГСО; студенты дарили на счастье фигурки собачек, кошечек и чертиков.
Обследование подводных лодок выявило необходимость замены прогоревших деталей дизелей. Приглашенные американские рабочие провели работы по замене деталей квалифицированно, но, по мнению команды, уж очень медленно. Рабочие рассказали, что они заинтересованы в таких заказах и что за счет ремонтных и других работ, связанных с войной, жизнь в Америке заметно улучшилась. После этих разговоров советским морякам становилось грустно. На Родине лилась кровь, погибали близкие люди, а здесь мирная и счастливая жизнь. С такими мыслями трудно находиться в обществе веселых и радушных американцев, хотелось быстрее покинуть этот "рай" и достичь района военных действий.
В ТРОПИКАХ
11 ноября 1942 года подводные лодки вышли в море и взяли курс на юг, к Панамскому каналу. Они шли в надводном положении, включая по очереди свои "железные лошадки" - дизели. При каждой "суточной" остановке дизеля в "нутро" двигательной установки "С-54" залезал мичман Николай Лосев со свободными от вахты матросами, чтобы осмотреть подвижные механические части - шатун и подшипники. Этот осмотр требовался после каждой сотни пройденных миль: в отсеках лодки росла температура, так как теплая забортная вода плохо охлаждала двигатели, а вдуваемый вентилятором воздух с каждым днем приносил все меньше прохлады. Жара, духота. Температура забортной воды - 28 градусов, в отсеках - уже 50. Работать в таких условиях очень сложно. Мускулы рук непривычно быстро устают, и физические усилия даются все труднее.
18 ноября подводные лодки пересекли Северный тропик, с каждым днем приближаясь к экватору. Тихий океан баловал спокойной погодой, но и спокойное море было не в радость, так как обилие солнечного света вызывало у сигнальщиков и у вахтенных офицеров острый конъюнктивит, не защищали даже темные очки. Ночь также не приносила прохлады, а значит, и отдыха. Тем, кто отстоял вахту у работающих механизмов, командир разрешал отдыхать не внутри подводной лодки, а на мостике. Так и спали матросы, чередуясь сменами, наверху, рядом с 45-мм пушкой.
Тесно и жестко, но с моря шла ночная прохлада, было легче дышать, и это давало возможность заснуть. Большие трудности возникли у кока подводной лодки: у команды пропал аппетит, любой еде все предпочитали компот. Демьян Капинос на кухне без перерыва варил компот и охлаждал его в холодильнике. Скоро стало не хватать пресной воды, пришлось перегонять ее из забортной морской. Дистиллятор работал плохо, так как температура на его поверхности даже ночью поднималась больше 40 градусов. Казалось, что пота выделяется больше, чем получается воды после перегонки. Чтобы смыть пот, началась охота за тучами: как только вахта заметит на небе подходящую тучу, дается команда: "Свободным от вахты приготовиться мыться". Но тучи проходили так быстро, что зачастую матросы не успевали смыть с себя мыло.
Ветерок с тучей иногда пригонял волну, с гребня которой, раскрыв брюшные плавники, планировали в воздухе и падали на палубу корабля многочисленные летучие рыбы. Команда собирала эти подарки океана и отдавала коку для жарки: летучая рыба оказалась съедобной. В один из дней перехода на судно при помощи петли вытянули гигантскую морскую черепаху.
После разделки туши Демьян Капинос сварил суп с черепашьим мясом на всю команду. На пятнадцатый день мучительного плавания вахтенные увидели островки, покрытые сахарным тростником, - подводные лодки подошли к Панамскому каналу. Проход по каналу осуществлялся с применением электротяги, которую доставили американцы и установили на берегу.
Выйдя из канала, подлодки встали в бухте Лимон - военно-морской базе США Коко-Соло. Рядом - панамские города Кристобаль и Колон. Конец ноября, а здесь сорокаградусная жара. Среди пальм и пышной растительности в городах и на пляжах разгуливают негры в широкополых шляпах и отдыхающие американцы. Командам подводных лодок не до отдыха: необходимо провести регламентные работы на дизелях. Над кормовой надстройкой поставили навес, но и он не помогает защититься от жары. Матросам очень трудно поддерживать бодрость, они буквально падают от усталости.
Коломенским дизелям потребовался серьезный ремонт - притирка клапанов цилиндров. Обычно эту операцию делают в доке, так как она осуществляется под давлением в цистерне. Американцы предложили док, но заломили такую цену, что командование приняло решение провести ремонтные работы своими силами. Матросы Рощин, Стребыкин и Чаговец полезли с фонарями в одной руке в цистерну. За ними закрыли крышку лаза и подали воздух для снижения уровня воды.
Работать матросам пришлось в положении вниз головой. Повышенное давление воздуха, запах гнили и краски не позволяли долго находиться в такой атмосфере, приходилось делать частые перерывы. Мичман Лосев, заботясь о матросах, раздобыл на берегу лед для охлаждения питьевой воды. Лед не помогал: он быстро превращался в тепловатую воду, пахнущую болотом. И все же работа была выполнена. Американцы не поверили, что такую работу можно провести не в условиях дока.
Чтобы восстановить силы перед дальнейшим походом, было решено дать команде двухдневный отдых: у моряков появилась возможность посмотреть город Коко-Соло. Он необыкновенно красив, весь утопает в зелени и цветах. Растут бананы, кокосовые орехи и яблоки, величиной с человеческую голову. Природа щедро одарила живущих здесь людей. Советским морякам казалось, что они попали в сказку. Следующий вечер моряки провели на базе с экипажами американских подводных лодок, которые наперебой приглашали советских моряков в бар выпить за победу над общим врагом. Под музыку "Интернационала" в исполнении сводного американского военного оркестра 3 декабря 1942 года подводные лодки покинули Коко-Соло и взяли курс на Гуантанамо - военную базу США на острове Куба.
СЮРПРИЗЫ АТЛАНТИКИ
Безопасность подлодок в Карибском море обеспечивали американский корвет "РВ-465" и авиация. В Атлантике были нередки случаи появления немецких подводных лодок, поэтому как-то после получения сигнала с американского корвета: "Слышу шум винтов неизвестной подводной лодки", - в воздух взлетели эскадрильи американских боевых самолетов. К счастью, на этот раз тревога была ложная. 6 декабря подводные лодки "С-54" и "С-55" подошли к берегам Кубы и пришвартовались к причалам военно-морской базы США Гуантанамо.
За 3 дня вода, запасенная в Коко-Соло, испортилась и стала непригодной для питья. Американцы предложили задержаться в Гуантанамо и помыться в бане, но время поджимало, и командование лодок решило без промедления продолжить поход, пополнив только запасы пресной воды. Однако при выходе из Гуантанамо сломался сопровождающий лодки американский корвет - неприятная морская примета. Пришлось подождать, пока американское командование не выделило новый корабль. Настроение у моряков начало портиться.
Но и дальше все пошло не лучше. После нескольких часов перехода с новым сопровождением в момент высадки на американский корабль сигнальщика подводная лодка "С-55" застопорила ход, чтобы подождать шлюпку с корвета. Подводная же лодка "С-54" в это время несла сигнальную вахту. Вдруг Василий Глушенко заметил несущуюся на лодку "С-54" торпеду. По команде лодка резко накренилась на левый борт и рванулась вперед. Стоящие на мостике офицеры и матросы затаили дыхание и завороженно смотрели, как в синеватых переливающихся волнах мчалась на корабль смертоносная торпеда, оставляя после себя белый след.
Взревели дизели и за какую-то долю секунды вынесли корабль из зоны смертельной опасности: от торпеды подлодку отделяли всего 10 метров. Почти сразу же был получен сигнал с американского корвета: "Подводная лодка противника! Готов бомбить!". Через несколько минут все услышали глухие раскаты взрывов.
Однако спасительный маневр корабля вывел из строя цилиндр правого дизеля. Пришлось его остановить и идти на одном. Начался шторм. Ремонт дизеля осуществлялся в условиях дикой качки. Только обладавший богатырской силой Виктор Бурлаченко смог вытащить втулку цилиндра из гнезда в корпусе дизеля. Потребовалось трое суток, чтобы исправить работу двигателя. Теснота, жара, пары горелого масла и солярки от работающего дизеля, неутихающая качка окончательно измотали моряков. Дошло до того, что матрос Соколов во время ремонта уткнулся головой в коленчатый вал и уснул. Товарищи перенесли его на койку, он при этом продолжал крепко спать. В процессе изнурительных ремонтных работ команда не заметила, что уже нет тропической жары, в отсеках установилась привычная температура - корабль через бурные воды Атлантики шел курсом на север.
14 декабря подводные лодки подошли к берегам Канады. Пришвартовались к причалам судоремонтного завода в городе Галифакс. Команда сошла на берег и увидела лежащий кругом снег. Пощипывал легкий морозец. Всем было до слез приятно поиграть в "снежки". Там же команда услышала о победе советских войск под Сталинградом. Все канадские газеты были заполнены статьями о "загадочных русских" и о том, что русские спасли мир. Местные жители подходили к советским морякам и старались заговорить с ними, пожать руку.
Если бы им дали возможность, они бы носили русских на руках. Канадский судоремонтный завод был очень похож на российские заводы старой постройки. В Галифаксе не было следов крикливой роскоши, богатства, как в Америке. Люди казались более открытыми, добрыми, деловитыми, работали очень квалифицированно. Наверное, это было связано с тем, что война не принесла канадцам улучшения в жизни - у многих рабочих дети служили в Англии и старикам приходилось работать за молодых, еле сводя концы с концами.
Вскоре в Галифакс пришли "С-51" и "С-56". Эти две подводные лодки и "С-55" командование решило отправить более коротким путем к Шотландским островам и далее - прямым курсом к родным берегам. А подводная лодка "С-54", как головная серии "С", должна была еще зайти в Англию для установки на корабле новой аккумуляторной батареи, систем гидроакустики и радиолокации.
После оснащения новыми техническими средствами 25 декабря 1942 года подводная лодка "С-54" покинула Галифакс. Сразу после выхода из бухты она попала в сильный шторм. Волны ударяли лодку с такой силой, что пришлось закрыть шахту подачи воздуха к дизелям. Теперь воздух поступал через люк вместе с океанской водой, которую приходилось откачивать.
Сигнальщики и вахтенные офицеры, выходя на мостик, надевали резиновые водолазные костюмы и привязывали друг друга к перископной трубе, чтобы волнами их не унесло за борт. На пути корабля то и дело возникали гигантские водяные горы, и он, словно на качелях, взлетал то вверх, то вниз. Чтобы дать отдохнуть матросам после вахты, их привязывали к койкам, но уснуть при такой качке было практически невозможно.
Наступал Новый, 1943-й, год. Никто не мог понять, как корабельный кок Демьян Капинос в таких условиях умудрился приготовить для команды новогодний пирог, тушеное мясо и даже так любимый матросами флотский компот. Вскипятить чай в условиях шторма и то было очень сложно: несколько дней команда обходилась без него. В Новый год начальство разрешило даже выпить легкого вина, но празднования не получилось - все падали с ног от усталости. Шторм продолжался до 10 января, за это время подводная лодка подошла к побережью Шотландии и вскоре пришвартовалась в тихой бухте Розайт.
БРИТАНСКИЕ ВПЕЧАТЛЕНИЯ
В Розайте команду подводной лодки "С-54" переселили в кубрики стоящего в доке английского крейсера "Ливерпуль", который недавно вернулся из Средиземного моря с пробоиной в "два паровоза". Английские моряки к команде советской подлодки отнеслись приветливо. Многие из них бывали до войны в портах Мурманска и Архангельска, поэтому каждое утро считали своим долгом принести английские газеты, главной темой которых была победа Красной Армии на Волге.
Модернизация подводной лодки "С-54" потребовала серьезной перестройки. Для проведения авральных работ команду разбили на две смены. Рабочий день продолжался с подъема флага в восемь часов утра до полуночи с перерывом только на сон. Командованию подлодки был даже предъявлен протест английского профсоюза по поводу нечеловеческой эксплуатации советских моряков. В начале команда подлодки питалась вместе с моряками английского крейсера. Однако после тяжелой работы морякам нашей подлодки порции английской кухни оказались недостаточными.
Пришлось Капиносу готовить для команды отдельно, чтобы обеспечить привычный рацион. Почти через месяц после начала работ подводная лодка вышла в море курсом на Портсмут. По информации, полученной от англичан, в море было много немецких мин, в том числе нового типа - реагирующих на магнитное поле корабля, поэтому вначале подлодку направили на специальную станцию размагничивания. Проход по Северному морю осуществлялся при усиленной вахте. Ночью на полном ходу подводная лодка прошла Дуврский пролив и к утру вошла в Портсмутскую гавань, пришвартовавшись к базе английских подводных лодок "Долфин".
Моряков подводной лодки "С-54" снова переселили в казармы на берег, лодку освободили от боезапаса и топлива и поставили в док судоремонтного завода. Команда подлодки занялась профилактическими работами, а англичане устанавливали на корабле новейшие приборы гидроакустики и радиолокации. Кок корабля ежедневно привозил в док традиционный матросский обед: флотский борщ, плов и компот. Рабочие и матросы с других кораблей специально приходили смотреть "русские порции". У английских рабочих обед состоял из черного кофе и бутербродов. Так Демьян Капинос стал знаменитостью Портсмута: местные не могли понять, как он умудряется ежедневно готовить столько пищи...
Только в середине мая подводная лодка "С-54" вышла из дока в море и провела испытания установленной аппаратуры, а 31 мая 1943 года, обогнув Англию с запада, взяла курс к родным берегам. Экипаж "С-54" еще не знал, что по прибытии в Полярный на подготовку их корабля к боевому походу будет отведено всего 20 дней...
Комментарии4
