Первый скаут русского флота

Проектирование и постройка

Победа над Китаем в войне 1894–1895 годов привела к резкому усилению амбиций Японии в восточноазиатском регионе. Однако Россия, выступив в союзе с Францией и Германией, помешала экспансионистским планам Страны восходящего солнца. Под угрозой войны с ведущими европейскими державами Японии пришлось вернуть Китаю Ляодунский полуостров с крепостью Порт-Артур, который китайцы затем сдали в аренду России. Осознав, что Российская империя добровольно не уступит первенство на Дальнем Востоке, Япония начала приготовления к войне с ней, сделав основную ставку на усиление своего флота. В ответ на это в России была принята кораблестроительная программа 1895 года, которая в 1898 году была продолжена и расширена. Согласно этой программе, главные русские силы на Дальнем Востоке к 1903 году должны были состоять из десяти эскадренных броненосцев.

Помимо прочих кораблей, на каждый броненосец должно было приходиться по одному бронепалубному крейсеру 2-го ранга водоизмещением 2500–3000 т. Их основная функция состояла в ведении разведки, передаче донесений и защите эскадры от вражеских миноносцев. Главным качеством такого крейсера должна была стать скорость, пусть даже в ущерб остальным характеристикам. В марте 1898 года Морской технический комитет (МТК) разработал программу для проектирования крейсера 2-го ранга, согласно которой водоизмещение корабля не должно было превышать 3000 т, скорость должна была достигать 25 узлов, а вооружение состояло из шести 120-мм и шести 47-мм орудий, а также шести торпедных аппаратов. Дальность плавания должна была составлять 5000 миль экономическим ходом. Защиту корабля составляла броневая палуба максимально возможной толщины.

После выработки технических требований был объявлен конкурс на лучший проект крейсера, победителем которого стала немецкая фирма «Ф. Шихау». 5 августа 1898 года с ней был подписан контракт на постройку будущего «Новика». Срок готовности корабля устанавливался в 25 месяцев (впоследствии срок сдачи перенесли на 5 декабря 1900 года), а его полная стоимость составила 3 391 314 рублей.

Из-за долгого согласования чертежей между проектировщиками и МТК, а также задержек в поставках стали с заводов строительство началось только в декабре 1899 года, однако продвигалось довольно быстро. Официальная закладка корабля состоялась в Данциге 29 февраля 1900 года – к тому времени его корпус был доведён до уровня броневой палубы.

Сборка броневой палубы крейсера «Новик»

Наблюдавший за постройкой крейсера капитан 2-го ранга Пётр Фёдорович Гаврилов (его будущий командир) был в восторге от скорости и аккуратности работы на верфи. По его расчётам выходило, что корпус мог быть спущен на воду уже в мае, то есть спустя всего полгода после фактического начала строительства. Однако спуск на воду состоялся несколько позднее – в августе, что также стало хорошим результатом. В мае 1901 года «Новик» впервые вышел на заводские испытания.

«Новик» на заводских испытаниях

Торопясь сдать заказчику уже практически готовый крейсер, завод не стал проводить прогрессивных испытаний, когда мощность машин увеличивают постепенно от одного пробега к другому, а сразу решил испытать механизмы на полной мощности, в первом же испытании разогнав корабль до 24 узлов. По мнению П. Ф. Гаврилова, именно это стало причиной того, что испытания затянулись. Из семи пробных выходов в море четыре пришлось прервать из-за поломок машин и винтов. В итоге крейсер остался на заводе на зимовку. Благополучно завершить испытания удалось лишь 23 апреля 1902 года, после чего корабль отправился в Россию.




В мае 1902 года «Новик» прибыл в Кронштадт, после чего началась его подготовка к заграничному плаванию. 14 сентября крейсер отправился в плавание на Дальний Восток. 26 сентября он прибыл в Неаполь, а затем – в греческий порт Пирей, где в то время стояла русская эскадра. 19 ноября «Новик» перешёл в бухту Порос, где до 5 декабря команда занималась боевой подготовкой. 1 декабря на борт крейсера поднялся его новый командир – капитан 2-го ранга Николай Оттович фон Эссен. В своих письмах жене и сыну фон Эссен делился положительным впечатлением, которое на него произвёл «Новик», в частности, отмечая высокую насыщенность корабля электрическими механизмами.

«Новик» на рейде Бреста, 1902 год

11 декабря «Новик» покинул бухту Порос, однако, выйдя в море, попал в сильный шторм, сопровождаемый снежной метелью. В своём рапорте Эссен отмечал сильную бортовую качку и сожалел об отсутствии на крейсере бортовых килей, которые помогли бы её уменьшить. В то же время, при ходе против волны крейсер держался прекрасно, испытывая лишь незначительную качку. Не выдержав шторма, «Новик» укрылся от стихии в Саламинской бухте и вышел оттуда спустя сутки. Достигнув Порт-Саида, «Новик» прошёл Суэцкий канал и продолжил свой путь через Индийский океан. 28 февраля он прибыл в Сингапур, 9 марта – на Филиппины. 17 марта «Новик» был зачислен в состав эскадры Тихого океана, а 2 апреля достиг Порт-Артура.

Здесь на крейсере снова начались испытания. 22 апреля во время испытаний на максимальную скорость хода «Новик» показал 23,6 узлов. Затем последовал совместный с крейсером «Аскольд» переход во Владивосток. 16–17 мая на борту «Новика» в залив Посьета прибыл русский военный министр генерал-адъютант А. Н. Куропаткин. Затем «Новик» с «Аскольдом» выступили в непривычной для них роли яхт, сопровождая министра во время его визита в Японию в мае-июне 1903 года. Конец июня и первая половина июля прошли для «Новика» в совместных учениях и плаваниях с эскадрой, после чего наступил период так называемого «вооружённого резерва», во время которого корабли находились в порту Владивостока. Уже 31 августа «Новик» отправился в бухту Славянка для выполнения учебных торпедных стрельб и уничтожения девиации. Корабль перекрасили в защитный тёмно-оливковый цвет, и 18 сентября он прибыл в Порт-Артур вместе с остальной эскадрой.

24 сентября, во время стоянки на якоре, на носовую часть «Новика» штормовым ветром навалило корму минного транспорта «Енисей» (обошлось незначительными повреждениями форштевня и обшивки в носовой части). Время ремонта своими силами русские моряки оценили в трое суток.

Осенью 1903 года произошло обострение дипломатических отношений России и Японии. В это время корабли эскадры, базируясь в порту Дальний, занимались совместными учениями и отработкой отражения минных атак. 19 октября, после отбоя тревоги, эскадра вернулась в Порт-Артур, где 1 ноября для неё наступил очередной период «вооружённого резерва».

В новом, 1904 году первый выход эскадры в море состоялся 21–22 января, после чего корабли остались на внешнем рейде Порт-Артура. О разрыве дипломатических отношений с Японией моряки не знали – не желая «беспокоить» экипажи, русский наместник на Дальнем Востоке не стал объявлять об этом. Однако предчувствие скорого начала войны витало в воздухе. Тем не менее, все попытки командиров кораблей принять меры безопасности пресекались наместником. Каждую ночь моряки готовились к отражению минных атак, но без создания действенной завесы из сторожевых кораблей, способных перехватывать атакующих на удалении от эскадры, такие меры были бесполезны.

«Новик» в защитной окраске. На заднем плане –
броненосец «Победа». Порт-Артур, 1904 год

Вечером 26 января с флагманского броненосца «Петропавловск» был получен приказ о выходе в море на следующий день. Затем поступило указание готовиться к отражению ночной минной атаки, но башенных и 152-мм орудий не заряжать. По свидетельству лейтенанта А. И. Шейковского, вечером командир «Новика» сказал офицерам: «Я уверен, господа, что японцы атакуют нас до объявления войны…»

В обороне Порт-Артура

Русско-японская война началась поздним вечером 26 января с внезапного нападения японских миноносцев на русскую эскадру, стоявшую на внешнем рейде Порт-Артура. «Новик», одной из задач которого была защита русских кораблей от минных атак, в момент нападения находился практически в тылу эскадры (возле прохода на внутренний рейд). На крейсере пробили боевую тревогу, начали экстренно разводить пары в котлах, но помешать нападению никак не смогли. После того как «Новик» дал ход, с него заметили четыре силуэта, удалявшиеся от эскадры в сторону открытого моря. Догнать противника «Новик» не смог – в 2:35 силуэты скрылись из вида, и крейсер вернулся обратно к эскадре. Утром 27 января русская эскадра начала готовиться к бою, на случай если японцы придут убедиться в результативности ночной атаки.

Именно это и произошло. В 8 часов утра в поле зрения русской эскадры появились японские быстроходные крейсера, отправленные в разведку. Вскоре показался русский крейсер «Боярин», ранее посланный в разведку и ведущий огонь из кормового орудия в сторону противника. С «Боярина» поступило донесение: «Вижу неприятеля в больших силах». Через десять минут на горизонте появились японские броненосцы. «Новик» снялся с якоря и направился к неприятелю. Русские броненосцы ещё только начинали движение, а потому «Новик» с другими русскими крейсерами оказался между главными силами обеих сторон.

В 11:10 японцы открыли огонь по «Новику». Так началось первое в той войне сражение главных морских сил. «Новик» оказался ближе всего к неприятелю, вызвав на себя шквал снарядов. Удача ли сопутствовала кораблю, беззащитному перед тяжёлыми снарядами, или умелое маневрирование, но крейсер довольно долго оставался невредимым. Лишь в 11:40 (по записи в бортовом журнале, время могло быть указано неточно) неприятельский снаряд поразил крейсер в правый борт чуть ниже ватерлинии. На какое-то время «Новик» сблизился с японской эскадрой настолько, что со стороны это выглядело так, как будто он выходил в торпедную атаку на японский флагман. В то же время ни в рапорте Эссена командующему эскадрой, ни в письме жене, написанном им на следующий день после боя, о таких намерениях ничего не сообщается. Нет упоминания о них и в воспоминаниях лейтенанта А. П. Штера. Скорее всего, таких намерений у командира «Новика» действительно не было. Фон Эссен не мог не понимать, что его крейсер погибнет под сосредоточенным огнём целой эскадры, прежде чем сблизится с противником на дистанцию эффективного торпедного залпа. Тем не менее, смелые действия «Новика» благотворно сказались на боевом духе русских моряков. По воспоминаниям А. П. Штера, после боя «Новик» был восторженно встречен в гавани очевидцами боя, наблюдавшими за ним с береговых позиций. За время боя русский крейсер выпустил по врагу сто пять 120-мм снарядов (о попаданиях с «Новика» японцы ничего не сообщали).

Осмотр пробоины выявил, что снаряд, попавший в крейсер, не причинил ему серьёзных повреждений. Броневая палуба выдержала удар, ограничив повреждения надводным бортом. Осколками было повреждено 120-мм орудие, разрушена офицерская каюта. Также, взрывной волной сорвало правый кингстон кормового патронного погреба, который вследствие этого был затоплен. Вслед за этим вода затопила рулевое отделение (впрочем, рулевая машина из строя не вышла). Осколками этого снаряда был тяжело ранен один из комендоров (скончался в госпитале вскоре после боя). Позднее за бой 27 января Эссена наградили Золотой саблей с надписью «За храбрость», а 12 членов экипажа «Новика» получили Георгиевские кресты.

Пробоина от снаряда, полученная 27 января 1904 года

30 января «Новик» был введён в док для заделки пробоины, а уже 8 февраля ремонт завершился. Отныне «Новик» входил в отряд крейсеров под командованием контр-адмирала М. П. Моласа вместе с «Баяном», «Аскольдом», «Дианой» и «Палладой». Во время повседневной службы крейсер эксплуатировался очень интенсивно, постоянно находясь в состоянии немедленной готовности к боевому выходу (чаще всего ему приходилось выходить на поддержку миноносцев). Первый выход состоялся 11 февраля, а уже на следующий день «Новик» вместе с «Баяном» и «Аскольдом» вышел в море на поддержку миноносцев 1-го отряда и оказался лицом к лицу с главными силами японского адмирала Хэйхатиро Того. В течение двадцати минут, пока не поступил сигнал к отступлению, три русских крейсера находились под обстрелом двенадцати броненосных кораблей, смело отвечая им из своих орудий. Море вокруг русских кораблей кипело от разрывов, но, к счастью, ни один японский снаряд в цель не попал – удача вновь сопутствовала «Новику».

24 февраля в Порт-Артур прибыл новый командующий эскадрой – адмирал Степан Осипович Макаров. С его прибытием активность русской эскадры резко возросла. 26 февраля противник перехватил русские миноносцы «Решительный» и «Стерегущий», возвращавшиеся из ночной разведки. «Решительный» сумел прорваться в гавань, а «Стерегущий» оказался окружён превосходящими силами японцев. Неравный бой происходил на глазах у всей крепости. На выручку «Стерегущему» немедленно вышел сам Макаров на «Новике», а также крейсер «Баян». К сожалению, к моменту, когда крейсера добралась до места битвы, отпугнув японцев, «Стерегущий» уже затонул. Поскольку на горизонте показались новые японские корабли, «Новик» и «Баян» вернулись в гавань.

27 февраля состоялся очередной выход «Новика» в море – на этот раз в составе всей эскадры. 9 марта он выходил на разведку с крейсерами «Баян», «Аскольд», «Диана» и миноносцами. 12 марта «Новик» совершил выход навстречу русским миноносцам. 13 марта состоялся выход в море на разведку в составе эскадры – «Новик» захватил японское судно «Ханиен Мару», на борту которого были обнаружены несколько японских диверсантов и старая ржавая мина. Японцев взяли в плен, а пароход был затоплен после неудавшейся попытки буксировки. 14 марта «Новик» произвёл очередной выход в море (с эскадрой) и обстрелял японские миноносцы. 25 марта он нёс сторожевую службу на внешнем рейде, а 29 марта – участвовал в очередном выходе эскадры (произведён осмотр коммерческого парохода). Как видим, «Новик» использовался весьма интенсивно, оказавшись самым востребованным кораблём эскадры.

«Новик» в Порт-Артуре. На заднем плане – броненосец «Ретвизан»

Между тем, в марте 1904 года на крейсере произошла смена командира. Н. О. фон Эссен был назначен командиром броненосца «Севастополь» взамен провинившегося капитана 1-го ранга Н. К. Чернышёва и 17 марта передал командование «Новиком» капитану 2-го ранга М. Ф. фон Шульцу, которого охарактеризовал как «бравого, энергичного и смелого офицера, в руки которого не обидно отдать свой крейсер».

31 марта русскую эскадру в Порт-Артуре постигло страшное несчастье – подорвавшись на японской мине, погиб броненосец «Петропавловск» вместе с адмиралом Макаровым и его штабом. Наметившийся подъём боевого духа сменился страшным унынием. Достаточно сказать о том, что трое офицеров «Новика» – его командир фон Шульц, мичманы С. П. Бурачек и К. Н. Кнорринг – потеряли на «Петропавловске» своих братьев. О степени подавленности экипажей кораблей и командования эскадры говорит тот факт, что в течение апреля «Новик» ни разу не выходил в море. Лишь после гибели 2 мая японских броненосцев «Хацусе» и «Ясима», подорвавшихся на русских минах, на эскадре начались хоть какие-то попытки воздействовать на противника. 5, 14 и 22 мая «Новик» выходил на прикрытие минного транспорта «Амур», пытавшегося развить свой успех новыми минными постановками.

Начиная с июня «Новик» вместе с миноносцами стал выходить для прикрытия русских кораблей, обстреливавших приморский фланг японской армии. За июнь-июль было совершено 11 таких выходов, за время которых «Новик» выпустил по береговым позициям неприятеля около 900 снарядов из 120-мм орудий. Неоднократно происходили стычки с миноносцами противника, во время которых «Новик» показал своё полное превосходство над ними, несмотря на подавляющее численное превосходство японцев. Меткий артиллерийский огонь с крейсера не давал японским миноносцам приблизиться на дистанцию торпедного выстрела, при этом высокая скорость «Новика» не давала неприятелю зайти в атаку с выгодных курсовых углов. За умелое командование крейсером в этих боях командир «Новика» капитан 2-го ранга фон Шульц был награждён Золотым оружием с надписью «За храбрость».

Увы, эксплуатация «Новика» «на износ» не могла не привести к печальным последствиям. Несмотря на усилия корабельных механиков, постоянное нахождение крейсера в состоянии 40-минутной готовности к выходу привело к тому, что состояние его котлов и машин резко ухудшилось (по этой же причине не было возможности провести капитальный ремонт котлов). Даже 27 июля, накануне прорыва эскадры из Порт-Артура во Владивосток, «Новик» выходил на обстрел побережья и потому не смог принять полный запас угля.

Звёздный час «Новика»

27 июля на «Аскольде» состоялось совещание командиров крейсеров, на котором начальник крейсерского отряда контр-адмирал Н. К. Рейценштейн поставил перед своими подчинёнными задачу прорыва во Владивосток, невзирая на любые обстоятельства. Рано утром 28 июля «Новик» вышел на внешний рейд, ожидая остальные корабли эскадры. После начала движения он занял головное положение в строю, указывая путь тралящему каравану и предупреждая идущие следом корабли о плавающих минах. После появления на горизонте главных сил противника «Новик» вернулся в строй, заняв место за головным крейсером «Аскольд».

В бою главных сил двух флотов крейсера практически не участвовали. Лишь в 12:45, после опасного сближения его кораблей с японскими броненосцами, Рейценштейн приказал увеличить дистанцию до противника, перейдя на нестреляющий борт русских броненосцев. После выхода из строя флагманского броненосца «Цесаревич» и потери управления эскадрой русский адмирал решил, что наступил переломный момент боя и повёл свои корабли на прорыв. Около 18:45 на мачте «Аскольда» взвился сигнал «Крейсерам следовать за мной». Развив максимальную скорость и непрерывно ведя огонь по наседающим японским миноносцам, «Аскольд» и «Новик» направились на юг (в сторону открытого моря), воспользовавшись тем, что японцы пока не успели перекрыть это направление.

Тихоходные «Диана» и «Паллада» при этом отстали и вернулись к эскадре. Японские броненосные крейсера «Асама» и «Якумо» попытались помешать прорыву, завязав бой с «Аскольдом», но потерпели неудачу и остались за кормой. В том бою «Аскольд» получил тяжёлые повреждения, но сумел отогнать противника, тем самым обеспечив успех прорыва. Зато японские крейсера 3-го и 5-го боевых отрядов сумели нанести повреждения «Новику» – тремя попавшими снарядами были убиты два матроса, легко ранен корабельный врач и разбит носовой прожектор. К счастью, серьёзных повреждений крейсер не получил, так как все пробоины оказались надводными.

Примерно в 20 часов наступившая темнота укрыла «Новик» и «Аскольд» от преследовавших их японцев, и через полчаса бой прекратился. В 20:40 «Новик» догнал «Аскольда», и оба корабля продолжили свой путь на юго-запад. Вскоре «Новик» стал отставать – состояние его механизмов было критическим. В холодильники машин набились водоросли, вследствие чего сильно повысилась соленость воды в котлах, кроме того, начали перегреваться воздушные насосы. Для осмотра и очистки холодильников были остановлены бортовые машины, в результате чего скорость крейсера сильно снизилась. Многочисленные сигналы о необходимости снизить скорость на «Аскольде» не поняли, и вскоре флагманский крейсер скрылся в темноте. Рейценштейн позднее писал, что сигналы были восприняты на «Аскольде» как просьбы отпустить «Новик» в самостоятельное плавание, что и было сделано. Как бы то ни было, «Аскольд» растворился в ночи, а команда «Новика» начала ремонт механизмов. В довершение к прежним неисправностям начали лопаться водяные трубки в котлах, из-за чего их пришлось отключать один за другим.

В борьбе с неисправностями прошла ночь. Утром состоялась встреча с крейсером «Диана» и миноносцем «Грозовой», однако каждый командир предпочёл в дальнейшем действовать самостоятельно. В частности, «Новик» намеревался зайти за углём в Циндао, а затем следовать во Владивосток, обогнув Японию с востока. Расставшись с «Дианой» и «Грозовым», в 17:25 «Новик» вошёл в порт Циндао, после чего начались переговоры с немецким губернатором о предоставлении угля. Переговоры затянулись, и к погрузке угля русские моряки приступили лишь в 20:45. Уже в 3:30 погрузку прекратили, приняв всего 250 т, и через полчаса крейсер вышел в море, чтобы в темноте пройти мимо японских кораблей, которые могли дежурить у входа в гавань.

Противника в море не оказалось, и «Новик» отправился в своё путешествие вокруг Японии. Из-за нехватки угля скорость была очень небольшой, но даже при самом экономическом ходе топлива до Владивостока хватало «в обрез». Малейшее увеличение расхода угля делало возможность достижения цели весьма туманной. Экономя уголь, «Новик» шёл по кратчайшему пути, из-за чего был вынужден пройти вблизи Токио, где его заметили с парохода «Селтик». 6 августа крейсер миновал Кунаширский пролив, не избежав обнаружения с берега. Тем временем стало ясно, что угля до Владивостока всё равно не хватит. Для пополнения запасов было решено зайти в Корсаковский пост, располагавшийся на южной оконечности Сахалина.




Утром 7 августа «Новик» пришёл в Корсаковский пост. Ситуация с углём на крейсере была критической, поэтому команда незамедлительно приступила к пополнению его запасов. Кроме того, начались работы по ремонту лопнувших трубок в котлах. Однако передышка была недолгой – уже в 14:30 телеграфисты перехватили переговоры приближавшихся японских кораблей. Тем не менее, погрузка угля продолжалась ещё какое-то время. К 16 часам удалось развести пары в семи котлах, а в 16:25 с южного направления был замечен дым. В 16:30 «Новик» снялся с якоря, а скорость хода удалось довести до 20 уз. В быстро приближавшемся противнике был опознан крейсер «Нийтака» (уже после боя стало известно, что это был однотипный с ним крейсер «Цусима»). В 17:10 раздались первые выстрелы – в этот момент расстояние между противниками составляло 40 каб. Через пять минут японский крейсер лёг на параллельный с «Новиком» курс, ведя огонь левым бортом, а русский корабль отвечал ему орудиями правого борта.

Японский крейсер «Цусима» в 1905 году

В 17:20 японский снаряд, попавший ниже броневой палубы, сделал пробоину в рулевом отделении «Новика». В 17:30 второй снаряд разорвался в районе кормового мостика, а ещё один уничтожил командирскую и штурманскую рубки. В 17:35 четвёртый снаряд попал в рулевое отделение, которое в результате было полностью затоплено. У крейсера появился дифферент на корму 0,8–0,9 м, вода стала заливать сухарное отделение, что ещё больше увеличило дифферент. К 17:40 на «Новике» был затоплен кормовой патронный погреб, часть других помещений в кормовой части, стал плохо слушаться руль. В 17:50 вследствие безвыходного положения крейсера (прогрессирующее затопление, почти полный отказ рулевого управления, потеря скорости из-за выхода из строя части котлов) командир принял решение прекратить бой и вернуться в Корсаковский пост. К этому времени дифферент на корму составлял уже 1,8 м.

Японский крейсер также отвернул в сторону и в 17:55 остановился. На нём был заметен сильный крен на правый борт – по свидетельствам моряков «Новика», имели место попадания в «мостик, борт и особенно корму». Впрочем, согласно японской официальной военно-морской истории, крейсер «Цусима» получил единственное попадание, вызвавшее затопление двух отсеков и крен. В любом случае, повреждения «Цусимы» оказались достаточно сильными, чтобы на какое-то время вывести его из строя.

В 18:10 рулевое управление на «Новике» отказало окончательно (к этому времени бой прекратился из-за увеличившейся дистанции между противниками). В 18:40 «Новик» подошёл ближе к берегу, а японский крейсер дал малый ход и стал уходить в сторону моря. Вследствие сильных повреждений, полученных «Новиком», подхода подкреплений к противнику и контроля японцами выхода из бухты фон Шульц принял решение затопить свой корабль. В 19:00 началась эвакуация команды на берег, а в 23:00 на крейсере открыли кингстоны. В 23:30 он лёг на грунт с креном на правый борт, при этом часть палубы и трубы остались над водой. Подрывать крейсер русские моряки не стали, так как рассчитывали, что после войны его удастся поднять и ввести в строй.

Затопленный «Новик» на камнях возле Корсаковского поста

В последнем бою на «Новике» погибли два матроса, ещё два позднее умерли от ран, а одиннадцать человек были ранены. Большая часть экипажа во главе с командиром была вызвана во Владивосток. Чтобы попасть туда, 264 матроса во главе с семью офицерами проделали трудный пеший переход до посёлка Александровск, преодолев расстояние более чем в 600 верст за 45 дней, а затем отправилась во Владивосток на транспорте.

В Корсаковском посту для обороны «Новика» и снятия с него орудий было оставлено 28 матросов и 3 офицера. Они сумели снять с крейсера все орудия, часть снарядов и большое количество ценных вещей и инвентаря. Часть орудий была установлена на берегу в импровизированных укрытиях и усилила оборону острова. Корпус крейсера был взорван, когда стало ясно, что японцы могут высадиться на Сахалине. Моряки с «Новика» приняли участие в недолгой обороне острова, завершившейся его захватом японцами (при этом часть моряков во главе с мичманом А. П. Максимовым попала в плен). За оборону Сахалина 23 моряка были удостоены знака отличия Военного ордена Святого Георгия 3-й степени, а ещё двое – 4-й.

На службе у японцев

Несмотря на серьёзные повреждения корпуса «Новика», полученные в результате его подрыва, сразу после занятия Сахалина японцами начались работы по подъёму корабля. Уже в июле 1906 года корпус был отбуксирован в Японию для восстановления, а в 1908 году крейсер вошёл в состав японского флота под именем «Судзуя». Во время восстановления крейсер был довольно сильно изменён – теперь его вооружение составляли два 152-мм орудия, расположенные на баке и юте, а также четыре 120-мм орудия системы Армстронга. Кроме того, на крейсере были установлены 8 новых котлов системы Миябара, а носовое котельное отделение вместе с носовой трубой было ликвидировано. При этом скорость корабля снизилась до 19 уз. Через несколько лет с целью облегчения крейсера с него были сняты 120-мм орудия, взамен которых установили шесть 76-мм, шесть 47-мм и две 37-мм пушки. Служба крейсера под японским флагом была недолгой и ничем не примечательной – 1 апреля 1913 года его исключили из списков флота, а несколько позже разобрали на металл.

Оценивая проект крейсера, следует сказать, что он получился весьма удачным. «Новик» полностью отвечал требованиям, которые предъявлялись к нему при проектировании. Сочетая в себе высокую скорость, довольно сильное вооружение и небольшие размеры, он успешно выполнял функции разведчика, защитника русских миноносцев и был серьёзной угрозой для миноносцев врага. Высокое качество постройки позволило ему долго вести активные действия, несмотря на эксплуатацию «на износ». По проекту «Новика» в Санкт-Петербурге были построены ещё два крейсера («Жемчуг» и «Изумруд»), которые развивали меньшую скорость, но были лучше вооружены. Проект «Новика» не остался без внимания и за границей. На основе российского опыта в Англии, Германии, Италии и США были построены несколько серий кораблей-разведчиков, позднее получивших название крейсеров-скаутов и принявших активное участие в Первой мировой войне.

Крейсер «Судзуя», 1908 год

Тактико-технические характеристики крейсера «Новик»