История русско-германского военно-морского сотрудничества

Выбирая партнера для своего будущего флота, Пруссия ориентировалась не только на признанные морские державы того времени — Великобританию и Нидерланды, но и на Россию, которая имела как полуторавековой опыт строительства военного флота, так и опытных, признанных флотоводцев. С середины XIX века между российскими и немецкими моряками начинают налаживаться контакты. Русские корабли, например "Грозящий", "Камчатка", "Смелый", сопровождая императора и других членов царской семьи в их плавании по Балтийскому морю, заходили в Свинемюнде, где российские моряки встречались с офицерами и кадетами расположенной там прусской военно-морской школы. С 1850 г. между Щецином и Петербургом стали курсировать вестовые суда, на которых постоянно проходили стажировку немецкие морские офицеры.

При посещении Санкт-Петербурга прусские монархи все чаще в качестве транспортных средств стали использовать военные корабли. Так, с 1851 по 1854 гг. авизо "Никс" и "Саламандра" совершили несколько плаваний в российскую столицу.

Делая основную ставку в строительстве военного флота все-таки па Англию. Пруссия в то же время стремилась избегать ухудшения отношений в этой области с Россией. Поэтому в период Крымской войны 1853-1856 годов она заняла позицию доброжелательного нейтралитета, что в последующем способствовало сближению флотов.

Особенно это проявилось после переноса в 1865 года главной базы прусского флота из Данцига в Киль и создания через два года военно-морских сил Северогерманского союза. Еще в процессе их формирования немецкие дипломаты неоднократно высказывались за установление между флотами таких же дружественных и взаимовыгодных связей, какие существовали между прусской и российской армиями. В качестве первого шага ими предлагалось организовать официальное посещение русской эскадрой одного из немецких портов на Балтийском море.

Одновременно прорабатывался вопрос о направлении в Кронштадт немецкой эскадры. Но поскольку для подобного похода не было кораблей, чтобы достойно в техническом и военном отношениях представлять германские морские интересы, то от этого проекта вскоре отказались. Более того, когда в 1868 году российский управляющий морским министерством фон Крабе направил немецкому флотскому командованию приглашение на маневры русских броненосных кораблей в Финском заливе, оно, с удовлетворением принявшее это предложение, послало в район учений вестовое судно "Преостишер Адлер", но решительно отказалось от захода его в Санкт-Петербург, поскольку данный корабль был так давно и хорошо известен, что мог породить искаженные представления о создаваемом флоте Северогерманского союза. Вплоть до начала XX века отсутствие у Германии в первую очередь современных боевых кораблей препятствовало налаживанию с Россией взаимного обмена их отрядами.

Российский флот, несмотря на свое количественное и качественное превосходство, был также заинтересован в развитии контактов. С 1872 по 1876 гг. не менее семи раз отряды русских кораблей, не считая отдельные суда, побывали в главном военном порту Германии — Киле. Примечательно, что их визиты носили не только протокольный, но и практический характер. В немецких портах они завершали иногда те работы по своему оснащению, которые были невозможны в Петербурге и Кронштадте.

В конце 70-х — начале 80-х годов XIX века отношения между российским и германским флотами осложнились, прежде всего, из-за решений Берлинского конгресса 1878 года ограничивших интересы России на Балканах и ее возможность получить выход в Средиземное море. К этому следует добавить и утверждение Александром III в 1882 году новой программы строительства флота, реализация которой выдвигала Россию в число ведущих морских держав, что вызвало закономерную озабоченность государственного и военного руководства "второго рейха". После военно-политического урегулирования имевшихся проблем были нормализованы отношения между русским и немецким военными флотами и возобновлены контакты.

В 1888 году, вскоре после своего вступления па трон, Вильгельм II нанес визит Александру III. В состав сопровождавших его военных судов входили броненосцы "Баден" . "Баерн", "Фридрих дер Гроссе" и "Кайзер", а также учебная эскадра из четырех кораблей. Двумя годами позже германский император свое пребывание на маневрах русской армии в районе Нарвы завершил посещением портов Ревель и Кронштадт. В 1892 году Александр III прибыл с краткосрочным визитом в Щецин, чтобы присутствовать па освящении новой императорской яхты "Хохенцолерн". Как правило, русские моряки радушно встречали своих немецких собратьев, знакомили их с новыми достижениями, делились опытом. Но были и редкие исключения. Так, в 1890 году контакты с немецкой стороной отличались крайней сдержанностью, что явилось следствием очередного обострения двусторонних отношений, вызванного, в частности, отставкой Бисмарка, не продлением договора 1887 года и подписанием соглашения по Гельголанду, расцененным Россией как очередной шаг на пути сближения Германии с Великобританией.



С 1895 г. немецкие военные корабли — на первом этапе преимущественно учебные — снова начинают регулярно заходить в российские порты Либаву, Ригу. Ревель, Гельсингфорс. Кронштадт и Петербург. Правда, главная цель этих посещений заключалась не в том, чтобы показать морским кадетам Россию и ее флот, а в намерении "приучить русских к присутствию германских военных кораблей" в российских водах. На случай, если руководство российского военно-морского флота воспротивилось бы беспрепятственному передвижению немецких кораблей у своих берегов, командующий германским флотом предлагал ввести жесткие ограничения на заход русских военных судов в Киль. Причинами подобного демарша со стороны русских стали действия немецких кораблей в Ботническом заливе и в Черном море, а со стороны немцев — поведение русских кораблей в проливе Большой Бельт, которое далеко выходило за рамки обычной "рекогносцировки". Назревавший конфликт был улажен только благодаря вмешательству адмирала Тирпица.

В 1897 году германский кайзер наносит очередной официальный визит в Петербург. На этот раз его сопровождает эскадра новейших линейных кораблей: "Курфюрст", "Фридрих Вильгельм", "Брандернбург", "Вайсенбург" и "Ворт", а также броненосцев более ранней постройки: "Конинг Вильгельм", "Заксен" и "Вуртенберг". Особенность этого визита заключалась в том, что он был вызван присвоением Вильгельму II звания адмирала российского флота.



С началом Русско-японской войны практика захода немецких кораблей в русские порты — а до 1905 года в них побывало 11 боевых и учебных единиц — была временно прекращена и возобновилась только в 1912 году, когда учебные суда "Ганза". "Герта" и "Винета" посетили Петербург, Гельсингфорс и Либаву, а крейсеры "Шарнхорц" и "Лейпциг" — Владивосток.

Встречи российских и немецких военных моряков происходили не только па стоянках в портах во время официальных визитов, но и в открытом море. На рубеже XIX и XX веков военно-морские силы многих государств часто выступали в качестве орудия внешней политики, причем диапазон их использования был достаточно широк — от демонстрации присутствия до оказания силового давления. В подобных операциях участвовали также русские и немецкие корабли, нередко оказывавшиеся в одном районе с одинаковыми задачами. В начале нашего столетия наиболее часто такие встречи происходили в водах Эгейского моря вблизи Пирея. Об одной из них командир немецкого учебного судна "Мольтке" докладывал: "Я не могу не отметить, как отлично встретили нас товарищи с русских кораблей и как русский адмирал Бирилев и его начальник штаба постоянно стремились оказать нам поддержку в служебном и общественном отношениях".

Другим регионом, где тесно переплелись интересы России и Германии, была Восточная Азия. Оба государства постоянно держали там свои военные корабли, между которыми устанавливались тесные партнерские отношения. Немецкие крейсера регулярно заходили во Владивосток и Порт-Артур и нередко обеспечивали политическое прикрытие действий России в этом регионе. Русско-японская война 1904-1905 годов не только не нарушила этих связей, но скорее укрепила их. С началом боевых действий в штаб 1-й Тихоокеанской эскадры в Порт-Артуре в качестве наблюдателей были откомандированы адмирал Хопман и капитан-лейтенант Гильгенхайм. Примечателен и тот факт, что линкор "Цесаревич", получивший серьезные повреждения в сражении у Шаиьдунского полуострова 10 августа 1904 года, не имея возможности вернуться в Порт-Артур, ушел в Циндао, чтобы быть интернированным Германией.

Встречи российских и немецких военных моряков проходили в рамках различных международных акций, например: в 1888 году в Барселоне в связи с началом работы Всемирной выставки; в 1892-1898 годах в водах Италии и Америки на празднествах, посвященных 400-летию экспедиции Колумба; в 1895 г. на открытии Кильского канала, куда под командованием адмирала Скрыдлова прибыла эскадра в составе броненосца "Император Александр II", крейсера "Рюрик" и канонерской лодки ''Грозящий".

После открытия Кильского канала и получения разрешения для прохода по нему российские военные корабли стали чаще заходить в Киль с официальными и рабочими визитами. Один из таких визитов в1897 г. Вильгельм II использовал для того, чтобы особо отметить союзнический характер отношений между германским и российским военными флотами. В ноябре на церемонию приведения к присяге молодых немецких рекрутов был приглашен экипаж русского крейсера "Владимир Мономах". После ее завершения кайзер телеграфировал рейхсканцлеру: "На прощанье пожелал господам счастливого плавания и доброго товарищества с нашими кораблями за границей, добавив, что российский император может быть уверен, что, как и в 1895 году, так и во все времена мои корабли он будет видеть на стороне своих, если речь будет идти об отвращении опасности и беды от последних..."

В 1901 г. Николай II по приглашению Вильгельма II принял участие в смотре кораблей германского флота. Самодержца сопровождал отряд судов в составе броненосцев "Император Александр II, "Победа", крейсеров "Минин" и "Память Азова", броненосцев береговой обороны "Генерал-адмирал Апраксин", "Адмирал Грейг", "Адмирал Ушаков", "Адмирал Лазарев".



В ходе встречи Вильгельм II, узнав, что его морские офицеры хотели бы на манер российских моряков вместо сабель иметь кортики, 13 сентября на борту крейсера подписал соответствующий указ.

На следующий год германский кайзер прибыл с ответным визитом в Ревель, где ознакомился с подготовкой корабельных артиллеристов. Эта встреча примечательна тем, что Вильгельм II под впечатлением прекрасного приема, оказанного ему русскими офицерами флота и их командиром контр-адмиралом Рожественским, передал по семафору: "Адмирал Атлантического океана желает всего наилучшего адмиралу Тихого океана". Данный поступок, естественно, вызвал недовольство Великобритании и еще больше обострил и без того напряженные англо-германские отношения.

В то же время адмирал Рожественский, воодушевленный таким напутствием, летом 1903 г. передал через германского морского атташе предложение провести совместные российско-германские маневры. Но немецкая сторона не дала хода этому проекту, поскольку, с одной стороны, опасалась новых международных осложнений, а с другой — не хотела знакомить русских со своими тактикой и принципами управления силами флота.

Нельзя не упомянуть еще об одной области, где контакты между обоими флотами имели стабильный характер. В начале XX века Россия передала германским верфям несколько заказов на строительство военных кораблей. До 1902 года в Щецине и Киле было построено три крупных корабля разных типов и несколько катеров. Для восполнения потерь в русско-японской войне в Германии были приобретены миноносцы и несколько малых судов.

Начавшаяся Первая мировая война свела оба флота уже в качестве противников. Однако вскоре после окончания войны и подписания Версальского мирного договора обе стороны начинают искать пути восстановления прежних отношений. Основной причиной сближения явилось сходство сложившейся ситуации: в начале двадцатых годов советская Россия и Германия практически не располагали боеспособными военными флотами. Для Германии модернизация и строительство новых боевых кораблей были запрещены Версальским договором, а Россия не имела для этого ни финансов, ни соответствующих производственных мощностей, ни необходимых специалистов. Общность целей стала отправной точкой для возобновления прежних связей.

В конце 1921 года командование германских ВМС, через своего представителя капитана 1 ранга В. Ломанна, установило прямой контакт с народным комиссариатом по военным и морским делам. Вскоре было подписало соглашение о возвращении немецких судов, находившихся после окончания войны в Петрограде. Их передача состоялась в начале июня 1922 года и прошла без каких-либо осложнений. Пользуясь представившейся возможностью, В. Ломанн 9 июня встретился в Москве с комиссаром при начальнике РККФ В. Зофом и высказался за развитие связей между обоими флотами, пообещав к следующей встрече представить конкретные предложения по сотрудничеству.

В марте 1923 года российский военный атташе в Берлине М. Петров передал командованию германских ВМС советские пожелания относительно возможной немецкой помощи в строительстве нового флота и подготовки кадров. Однако по политическим мотивам этот проект не получил развития.

Через год командование РККФ вновь обратилось к немецкой стороне с просьбой передать ему некоторые обобщенные материалы, касающиеся опыта использования германского военного флота в годы первой мировой войны. В апреле 1925 года через представителя рейхсвера в Москве такая документация с необходимыми инструкциями и пояснениями была получена.

В середине двадцатых годов военное руководство Веймарской республики снова, как и полвека назад, оказалось перед необходимостью выбора союзника. Если в сухопутных войсках рейхсвера предпочтение однозначно было отдано сотрудничеству с Красной Армией, то в ВМС решение данного вопроса затягивалось.

В этой связи большие надежды возлагались на официальную советскую военную делегацию во главе с И. Уншлихтом, которая в марте 1927 года прибыла в Германию. Во время переговоров по флоту советская сторона предложила два основных направления сотрудничества. Первый предполагал использовать опыт в области кораблестроения и техническую документацию и на этой основе организовать на советских верфях совместное производство новых типов подводных лодок, сторожевых кораблей и торпедных катеров. Второй — обмен военными и инженерно-техническими специалистами, а также подготовку кадров.

Немецкое морское командование с большой осторожностью отнеслось к советским проектам. После детального обсуждения оно отклонило предложение о совместном производстве боевых кораблей и подводных лодок, сославшись на запреты Версальского договора и строгий контроль со стороны стран Антанты. В то же время была выражена готовность, оказать содействие в приобретении в Германии необходимого технического оборудования. В рамках второго проекта главнокомандующий немецкими ВМС адмирал Х. Ценкер высказался за обмен научно-техническими специалистами, но относительно ознакомления с немецкой технической документацией дал указание "передать русским только такие чертежи и планы, которые можно назвать антиквариатом».



Пользуясь предоставленной возможностью, в первой половине апреля 1926 года в Германию прибыл заместитель начальника военно-морской секции Военно-научного отдела Штаба РККФ П. Орас, которому были показаны линкор и новейший крейсер.

В июле того же года СССР посещают два представителя германских ВМС контр-адмирал запаса А. Шпиндлер, являвшийся специалистом по подводным лодкам, и начальник управления вооружения ВМС капитан 1 ранга В. Кинцель. За две недели пребывания на Балтийском флоте они побывали в военно-морских учебных и научно-исследовательских заведениях. Советская сторона вновь высказала свою заинтересованность в установлении конструктивного сотрудничества, в частности, в ознакомлении с немецким опытом создания и применения флота, а также в получении консультационной и практической помощи в деле строительства Военно-Морского Флота СССР.

А. Шпиндлер поддержал эту идею, и пообещал найти конкретные направления сотрудничества, и, в свою очередь, высказал пожелания получить материалы по организации РККФ и сведения о его бюджете на текущий год.

В докладе по итогам визита в СССР, сделанном для руководящего состава германских ВМС 27 июля, А. Шпиндлер высказался за развитие сотрудничества с советским военным флотом. Однако это предложение было негативно воспринято большинством участников совещания. Они предлагали сохранить уже существующие связи с Красным Флотом, чтобы при необходимости оказывать давление па Великобританию, но в последующем эти контакты не развивать. Эту позицию поддержал и главнокомандующий адмирал Х. Ценкер, который, подводя итог обсуждению, подчеркнул, что "для ВМС в их нынешнем положении сотрудничество с Англией — это данность, а военное сотрудничество с Россией должно устанавливаться с величайшей осторожностью".

Таким образом, летом 1928 г. командование германских военно-морских сил окончательно определилось в своем внешнеполитическом выборе, взяв курс на кооперацию с Англией.

Позиция, занятая немецкой стороной, была рассмотрена на одном из заседаний РВС СССР, где было признано целесообразным отказаться от дальнейших шагов по расширению сотрудничества и ограничить контакты между флотами лишь знакомством руководителей и обсуждением вопросов общего характера.

Высшее советское руководство одобрило данное решение. В феврале 1921 г. после более чем двухлетнего перерыва новый министр обороны Германии В. Грепер через представителя рейхсвера в Москве информировал К. Ворошилова о своем намерении возобновить регулярные связи в военно-морской области.

На первом этапе было организовано посещение советскими кораблями немецких портов в Балтийском море. 18 августа 1929 года в Свинемюнде вошли крейсеры "Аврора" и "Профинтерн", а 21 августа в Пиллау — эсминцы "Ленин" и "Рыков". В отличие от подобных визитов довоенного времени встречи между советскими и немецкими военными моряками ограничились совместными культурными и спортивными мероприятиями и несколькими официальными приемами, носившими протокольный характер.



В целом пребывание советских кораблей прошло успешно, и сами корабли и их экипажи произвели па хозяев благоприятное впечатление, что, по мнению немецких представителей, способствовало улучшению советско-германских отношений.

В декабре того же года делается очередной шаг по расширению сотрудничества. Советский и немецкий представители достигают договоренности по важному для каждой из сторон вопросу — обмену разведывательными данными о военно-морских силах Польши. С этой целью предполагается регулярно проводить встречи, превратив их в систематические и постоянные.

В соответствии с планом развития контактов в феврале 1930 г. в Берлин прибыла официальная советская делегация во главе с командующим Морскими силами Черного моря В. Орловым. Программа пребывания, хотя и носила преимущественно ознакомительный характер, была насыщенной и помимо официальных встреч включала посещение ряда военно-морских объектов, что в практическом плане было весьма полезно для нашей делегации.

В начале 1931 г. руководство рейхсвера попыталось в очередной раз склонить командование флота к более активному сотрудничеству с Советским Союзом. Но новый командующий адмирал Э. Редер отклонил данное предложение, аргументируя это тем, что "в данный момент мы ничего не можем получить от русского флота и в мирных условиях даже не можем принимать его у себя". Отношения между советским и германским флотами зашли в тупик.

До начала Второй мировой войны контакты между военно-морскими силами обоих государств поддерживались па уровне дипломатических представителей, а отдельные случаи кратковременной кооперации не оказывали сколько-нибудь заметного влияния на общее состояние дел.