Советская морская радиолокация в Отечественной войне

Разработкой средств радиообнаружения воздушных целей руководили талантливые советские ученые и инженеры П. Ощепков, Д. Стогов, Ю. Кобзарез и другие. Опыты по радиообнаружению самолетов начались в 1934 году, а к июню 1941-го было создано уже несколько образцов радиолокационных станций.

Первая из них — РУС-1 (радиоулавливатель самолетов первый), получившая название «Ревень», испытывалась в 1937 году под Москвой. Она представляла собой станцию непрерывного излучения и позволяла обнаруживать воздушные цели при пересечении ими определенного рубежа. На вооружение РККА ее приняли в 1939 году. Боевую проверку РЛС прошла под Ленинградом во время Зимней войны (1939-1940 гг.). К началу Отечественной войны было изготовлено 45 установок РУС-1, которые работали в основном в системе ПВО на Дальнем Востоке и Закавказье.



В 1937 году испытали радиолокационную станцию и другого типа — подвижную импульсную РЛС РУС-2 («Редут»). Применение РУС-2 на Карельском перешейке во время войны с Финляндией показало ее хорошие боевые качества. Станцию приняли на вооружение. Создание импульсной РЛС явилось шагом вперед в развитии радиолокационной техники. Она не только обнаруживала самолеты на дальностях более 100 км, но и непрерывно определяла их координаты, а также контролировала местоположение целей и следила за динамикой текущей воздушной обстановки. Использование РУС-2 коренным образом изменило организацию воздушного наблюдения и значительно повысило эффективность ПВО в целом. К началу войны промышленность выпустила 10 комплектов таких РЛС.

В мае 1941 года успешно прошла испытание улучшенная одноантенная модификация этой станции, получившая наименование «Пегматит» (РУС-2с). Из-за начавшихся боевых действий выпуск опытной партии РУС-2с задержался до первого квартала 1942 года. К серийному производству приступили несколько позже.

Велись в нашей стране работы и по созданию самолетных РЛС. В начале 1941 года провели испытания РЛС «Гнейс-1» на базе, которой в 1942-ом была создана и затем смонтирована на самолетах Пе-2 и Пе-3 РЛС «Гнейс-2».

Радиолокационные средства разрабатывались также и для нужд противовоздушной обороны, кораблей и пунктов их базирования. На основе задания командования ВМФ осенью 1939 года под Севастополем испытывались станции РУС-1 и РУС-2 с целью определения возможности их использования в системе ПВО военно-морских баз. Было установлено, что станция РУС-1 может успешно применяться в системе ПВО ВМФ. Однако лучшие результаты показала РЛС РУС-2, обнаруживавшая воздушные цели на дистанции до 110 км. При размещении на уровне моря РЛС обнаруживала и надводные корабли на дальностях 20-25 км. Но из-за больших отражений радиоимпульсов от гор, надежность сопровождения надводных целей была невысокой.



В связи с ростом опасности нападения Германии на СССР командование ВМФ считало необходимым форсировать оснащение сил флота радиолокационной техникой. Было решено вооружить части ПВО флотов станцией РУС-2, а на ее базе разработать вариант аппаратуры с учетом особенностей эксплуатационных условий на корабле: повышенной влажности, качки, значительного удаления антенны от рабочей аппаратуры и т. п. Первую корабельную РЛС «Редут-К» установили в мае 1941 года, и испытали на крейсере «Молотов» в акватории Черного моря.

К началу Великой Отечественной войны на Черноморском флоте имелось пять отечественных РЛС обнаружения самолетов (две РЛС РУС-2 в районе Севастополя, две РУС-1 на Таманском полуострове и одна «Редут-К» на крейсере «Молотов»), на Северном флоте — девять РЛС типа РУС-1. В системе ПВО Балтийского флота (в основном в районе Ленинграда и Кронштадта) находились станции РУС-2.

Интенсивное вооружение сил ПВО флотов и кораблей радиолокационными станциями началось со второй половины 1942 года. В достаточно короткие сроки были созданы и поступили на корабли более совершенные РЛС обнаружения воздушных целей «Пегматит-2М», варианты станций для морской авиации «Гнейс-2М», «Гнейс-5М», корабельная РЛС «Гюйс» и ее модификации, а также самолетные радиолокационные приборы опознавания, РЛС управления огнем зенитной артиллерии типа СОН-2от.

В 1944 года на крейсере «Молотов» провели опытную эксплуатацию РЛС управления артиллерийским огнем «Марс-1». На вооружение кораблей она была принята под названием «Редан-1». В это же время на одном из кораблей Тихоокеанского флота испытывалась РЛС управления стрельбой реактивными снарядами.



В совершенствовании радиолокационной техники в годы войны активное участие принимали специалисты флотов. Своими инициативами и творческим подходом к работе они способствовали повышению эффективности применения сил ПВО. Так, уже в ходе боев за Севастополь инженеры Б. Лебедев и В. Сивцов, используя запасные блоки и детали, переделали двухантенную береговую РЛС РУС-2 в две одноантенные. Обе станции показали высокую эксплуатационную надежность и хорошие тактико-технические характеристики. После оставления нашими войсками города, одна из них использовалась в районе Новороссийска, другая — Геленджика. Работа Б. Лебедева и В. Сивцова была удостоена государственных наград.

На севере при внезапном переходе фашистскими войсками советской границы часть развернутых вдоль нее РЛС РУС-1 уничтожили, а остальные РЛС демонтировали. Для наблюдения за воздушной обстановкой на подходах к Мурманску осталась лишь одна РЛС РУС-2, потенциальные возможности которой из-за тяжелых условий эксплуатации и напряженной работы постепенно снижались. Понимая важность обеспечения надежной ПВО сил и объектов флота, военный инженер А. Волжин, начальник РЛС Петрушин и инженер-эксплуатационник Сарычев создали вполне боеспособную станцию «Роза».

К концу войны отечественная промышленность выпустила более тысячи комплектов радиолокационных станций различного назначения. К маю 1945 года на Северном флоте имелось свыше 100 береговых, 120 корабельных и самолетных РЛС, на Черноморском — около 140 единиц различных типов. Большое число РЛС находилось на кораблях, самолетах, и в береговых частях Балтийского и Тихоокеанского флотов. Почти все самолеты морской авиации были оснащены приборами радиолокационного опознавания. Конечно, часть радиолокационной техники получили и от союзников по ленд-лизу.



Бывший радиометрист линкора «Севастополь» Л. Бурд вспоминал: «Не было такого случая, чтобы станции хотя бы на час оставались не в строю. Для моряков, обслуживающих РЛС, стало правилом — никогда не уходить с поста, пока техника неисправна. Любое боевое повреждение устранялось немедленно, за время войны никто не произнес слов «не знаю», «не умею». Материальную часть матросы знали отлично».

В связи с ростом объема работ по созданию и применению радиолокационной техники в 1943 г. был образован Совет по радиолокации при ГКО под председательством известного ученого, профессора инженер-контр-адмирала А. Берга, и открыты два научно-исследовательских института по радиолокации и электронной технике. Для централизованного руководства деятельностью промышленных предприятий в области радиолокации, вооружением сил ВМФ радиолокационными станциями, обеспечением их боевой готовности и подготовкой кадров в августе 1943 году, в центральном аппарате ВМФ и на флотах, организовали отделы спецприборов, положившие начало радиотехнической службе ВМФ. Принятые организационные меры ускорили разработку радиолокационных средств, оснащения ими сил ВМФ, а также повысили эффективность их боевого применения.

Использование радиолокации в первый период войны было связано с определенными трудностями, свойственными начальному этапу освоения любой новой техники: отсутствовали опыт и единая организация ее применения, не хватало подготовленных специалистов. Главной задачей радиолокации в это время являлось своевременное предупреждение сил ПВО о приближении вражеских самолетов. Однако уже в первые месяцы вооруженной борьбы выявились новые боевые возможности станций. РЛС РУС-2, в частности, оказалась способной контролировать деятельность авиации противника в районах его аэродромов. По ее данным операторы выдавали оповещение самолетам о возможных внезапных перехватах вражескими истребителями и наводили наши истребители на воздушные цели. Станции РУС-2 на Черноморском флоте, например, вели круглосуточное наблюдение за воздухом на подходах к Севастополю, контролировали обстановку вблизи аэродромов неприятеля. Их данные о приближении к городу вражеских самолетов передавались зенитным батареям и КП истребительной авиации.

Успешно обнаруживали места вражеских аэродромов с помощью радиолокационных станций ПВО и на Балтике. Так, по данным РЛС «Пегматит», базирующейся в Кронштадте, только за февраль 1942 года под Ленинградом обнаружили аэродромы противника в районах Красного села, Витино и Красногвардейска.



Первоначально данные о воздушной обстановке, которые получали с помощью РЛС, передавались по телефону на командные пункты подразделений зенитной артиллерии или морской авиации. На основании их командование принимало решения, передавало выбранным подразделениям сведения о направлении и времени подлета вражеских самолетов. При обороне Севастополя данные от корабельной РЛС «Редут-К» крейсера «Молотов» при его стоянке в бухте сообщались в штаб флота и на КП ПВО Севастополя по проводным средствам связи. Она обеспечивала слежение одновременно за несколькими группами целей. Хотя подобная схема взаимодействия сил и средств ПВО, командных пунктов была еще несовершенной, тем не менее, надежная работа операторов радиолокационных станций существенно повышала эффективность обороны сил и объектов флота от воздушного противника. За период защиты Севастополя не было ни единого случая скрытного подхода авиации со стороны моря.

Об этом красноречиво свидетельствует запись в историческом журнале крейсера «Молотов»: «Все попытки врага произвести внезапный налет на базу стоянки крейсера не имели успеха благодаря бдительности личного состава РЛС, заблаговременно предупреждавшего ПВО базы об обнаружении самолетов противника со временем, достаточным для приведения в готовность средств ПВО — истребительной авиации и зенитной артиллерии. РЛС работала напряженно, порой по 20 ч в сутки, но не было случая, чтобы она вышла из строя».

Со временем на КП ПВО стали использовать планшеты воздушной обстановки и управления наведением истребительной авиации. Развивалась и совершенствовалась также организация применения станций и передачи данных.

На Балтийском и Северном флотах была создана служба наведения истребительной авиации по данным РЛС. Её эффективность регулярно подтверждалась в ходе боевых действий. Так, 23 апреля 1943 года с помощью РЛС РУС-2, наши авиаторы своевременно перехватили немецкие бомбардировщики, летевшие к Мурманску, и не допустили их к городу, а затем и к Полярному. Бомбардировщики сбросили бомбы далеко от целей и повернули обратно. Через месяц, 22 мая, операторы станции РУС-2 заблаговременно обнаружили самолеты, летевшие к нашему конвою, и обеспечили наведение на них истребителей. Противник потерял девять машин, но к судам так и не смог прорваться.



О высокой результативности работы радиолокационных станций, хотя их число было и не столь велико, говорят следующие цифры: в течение 1941-1945 гг. части ПВО Северного флота обнаруживали самолеты врага 17424 раза, Балтийского -56 143. По данным РЛС сбит 351 самолет, в том числе 179 — на Северном, 124 — на Балтийском и 48 — на Черноморском флотах.

Радиолокация позволила значительно повысить эффективность боевых действий разведывательной, бомбардировочной и торпедоносной авиации, особенно в тяжелых метеоусловиях Севера и Балтики, при решении задач уничтожения транспорта и кораблей. С помощью РЛС, например, только в апреле-июне 1944 года на Балтике торпедоносцы потопили четыре транспорта. Так, 2 апреля 1944 года торпедоносец, вооруженный РЛС «Гнейс-2», потопил в Рижском заливе транспорт водоизмещением 12000 т, 15 октября в районе острова Эзель было обнаружено радиолокационной станцией на дистанции 35 км и уничтожено крупное судно противника.

Применение на кораблях и самолетах радиолокации способствовало также повышению успешности борьбы с подводными лодками. Поиск и уничтожение находившихся в надводном положении лодок теперь можно было вести и ночью, и днем при плохой видимости. Эсминец «Живучий», например, 8 декабря 1944 года потопил на подходах к Иоканке вражескую лодку, обнаруженную РЛС. Сам факт работы РЛС сковывал деятельность фашистских подводников. При обнаружении радиолокационного сигнала они вынуждены были погружаться, прекращая пополнение электроэнергии, поиск целей или маневрирование по выходу в торпедную атаку.



В годы войны был накоплен опыт использования РЛС и при атаках конвоев надводными силами. Первый в истории нашего флота морской бой, успеху которого способствовала радиолокация, произошел на Севере в 1944 году. В этом бою флагманский специалист старший лейтенант А. Приймак обеспечил наведение торпедных катеров на конвой с помощью РЛС. Транспорты обнаружили на дистанции 100 каб.

Затем вскрыли ордер, определили места судов и кораблей охранения, выдали целеуказание. Четко скоординированная деятельность катеров способствовала разгрому конвоя. Всего в 1944-1945 гг. торпедные катера, оборудованные РЛС, потопили 19 вражеских кораблей и судов.

Радиолокационные станции применялись в некоторых случаях для проводки судов в сложных метеоусловиях: в тумане, при снежных зарядах и т. п. В октябре 1944 года, к примеру, эсминец «Деятельный» в районе пролива Югорский Шар выполнял своеобразную задачу: своей радиолокационной станцией обнаруживал отставшие в плохую видимость от каравана транспорты и помогал им присоединиться к конвою.

Следует отметить, что в прошлом году отечественная радиолокация перешагнула 80-летний рубеж своего развития. Сейчас в ВМФ нет ни одного корабля, летательного аппарата, на котором бы не устанавливались радиолокационные средства и многоцелевые комплексы. А началось все в далекие тридцатые годы прошлого столетия, вопреки распространенному мнению, ничуть не позже чем в других развитых странах мира.