Французы в Индии. Первый разгром

Лейтенант-генерал короля со вздорным характером

Воодушевлённый Людовик поручил Кольберу снарядить сильную военную эскадру в Индийский океан, дабы она отстаивала интересы французского королевства и Ост-Индской компании. 29 марта 1670 года из Рошфора вышли пять линейных кораблей, один фрегат, два флейта, а также одно грузовое судно (2100 матросов), список которых приведён в таблице:



Командовал отрядом мессир Бланке де Ла Э (de La Haye), возведённый королём в ранг «лейтенант-генерала короля в водах вокруг острова Дофине и Индии». На транспортное судно были погружены четыре роты мушкетёров, всего 400 человек при 30 офицерах.

23 ноября того же года эскадра прибыла на Мадагаскар. По пути недалеко от мыса Доброй Надежды она встретила корабль французской ОИК «Фенни», который терпел бедствие. Де ла Э оказал помощь торговцам, и это позволило кораблю Компании дойти позже до Сиама и Китая, куда были доставлены католические миссионеры.

Эскадра прибыла в Форт-Дофин, где уже находился флагманский корабль Мадагаскарского отделения ОИК — «Мария». Корабли отсалютовали друг другу и кинули якорь на рейде. Де Ла Э принял командование колонией от имени короля, представился агентам ОИК – господам Шампаргу и де Казу. Торговцам сразу не понравился этот заносчивый тип – безапелляционность и грубость нового командующего Мадагаскаром произвели неприятное впечатление не только на купцов, но и на офицеров эскадры.

Ост-Индия, карта 1668 года

Де Тюрелль, капитан флагманского «Наварра», отправил Кольберу протест по поводу действий командующего отрядом, подписанный всеми командирами кораблей. Этот меморандум был получен всемогущим министром в мае 1671 года и навлёк на Тюрелля выговор за несоблюдение субординации. Однако, как показали дальнейшие события, офицеры эскадры в своей обеспокоенности были правы.

Де Ла Э настроил против себя не только своих подчинённых и представителей ОИК, но и местных царьков. Не обладая ни граммом дипломатичности, он был заносчив и высокомерен. Узнав о нападениях мальгашей на Фор-Дофин, лейтенант-генерал, не в пример Мондевергу, решил покончить с местными силой. Им было послано несколько экспедиций в разные концы острова. Два корабля были отправлены произвести высадку в бухте Сан-Аугустин в Мозамбикском проливе, ещё два – к острову Санта-Мария у восточной части Мадагаскара.

Сам же де Ла Э с оставшимися судами оплыл к острову Бурбон. Вернувшись 14 февраля 1671 года в Фор-Дофин, лейтенант-генерал узнал, что его рейды вглубь острова отбиты аборигенами, а в одной из стычек погиб де Каз, майор войск ОИК. Сама столица колонии находилась в осаде.

Де Ла Э собрал поселенцев и приказал им грузиться на корабли. Он самовольно решил эвакуировать всю колонию, однако, неожиданно для командира эскадры, колонисты отказались уезжать куда бы то ни было, сказав, что будут бороться за свою землю и результаты своих трудов на Мадагаскаре. Никакие приказы де Ла Э не смогли переломить решение поселенцев. Взбешённый лейтенант-генерал оставил Шампаргу лишь 40 солдат, более половины из которых были больны, и уплыл от греха подальше. Мстительный де Ла Э также «позабыл» оставить колонистам продовольствие и порох.

Эскадра взяла курс к архипелагу Кергелен, называемому тогда остров Дофин. Там корабли пробыли около 7 месяцев, затем зашли к острову Бурбон, где ссадили немного поселенцев, и направились к главной французской торговой фактории в Индии – Сурату.

Индийский анабасис мессира де Ла Э

Сурат — город и крупный торговый порт на западе Индии в штате Гуджарат, в устье реки Тапти, в 23 км от Камбейского залива Аравийского моря. С 1668 года благодаря распорядительности, дипломатичности и энергии Карона, генерального комиссара ОИК в Индии, раджа Бангалора предоставил французам разрешение организовать в этом важном порту свою факторию. Из обретённой колонии французы совершали рейды по всему Индийскому океану, и к 1672 году имели представительства на Батааме (Малайский архипелаг), на западе полуострова Индостан — в портах Малабара, а также на юго-востоке — в Масулипатаме, Сен-Томе и Порто-Ново на Коромандельском берегу.

27 сентября 1671 года в Сурат вошла эскадра де Ла Э. Как ни странно, никого из директоров компании на месте не оказалось. Сам Карон вместе с несколькими кораблями компании отплыл к Яве, а мессиры де ла Фэ и Блот умерли. Лейтенант-генерала смог принять только мэтр Барон, который попросил де Ла Э немного обождать.

Карон вернулся 15 ноября, и командир эскадры вручил ему переданный Людовиком орден Святого Михаила, а также подарки для Великого Могола. Затем состоялся тайный совет, где три руководителя колоний в Индийском океане (Каро, Барон и де Ла Э) решали, как быть дальше. Согласно приказам короля, следовало основать поселение на Цейлоне и на острове Банка (расположенном около восточного берега Малакки). Высадку на Цейлоне предполагалось совершить в районе Тринкомали, и так как Карон лично знал князька Цейлона, было решено взять его на борт, чтобы установить контакт с местными. Также в состав экспедиции вошли два судна компании с поселенцами – 500-тонный 36-пушечный «Фенни» (капитан де ла Минтельер) и 600-тонный 36-пушечный «Сен-Жан-Батист» (капитан Эрпен).

9 января 1672 года экспедиция оставила Сурат. Вместе с нею вышел и 600-тонный «Дофин-Курон», направлявшийся во Францию (оценочная стоимость находившегося на нём груза – 3 миллиона ливров). Отряд медленно спускался вдоль западного берега Индостана и 29 января бросил якорь в португальской колонии Гоа, где встретил судно, идущее из Франции. Капитан «Гран-Бретона» (40 орудий) Рене дю Кло имел указания от короля и Кольбера, а также 100 тысяч ливров на закупки товаров и оплату жалования экипажам кораблей и солдатам. Этот корабль был включён в отряд. Также де Ла Э реквизировал ещё три судна Компании: «Солейл д’Орьян», барки «Барбо» и «Пети-Сен-Луи».

Экспедиция оставила Гоа 31 января и взяла курс на Малабар, посещая по пути французские станции в Мирзе, Тилсери, Панини и Аликоте. Везде Карон оттирал на задний план заносчивого Ла Э, ведя переговоры с местными князьями и даря им богатые подарки. По возможности французы вели и антиголландскую агитацию, но осторожно, чтобы не вызвать особых подозрений у самих голландцев, которые в то время были очень сильны в этих водах.

И всё же Карон не смог удержать лейтенант-генерала от воинственной глупости – рядом с фортом Аликот находилось голландское поселение, у которого Ла Э решил устроить демонстрацию своего флота. Правда, сама демонстрация получилась скомканной, офицеры, давно уже не бывшие на учениях, да к тому же отягощённые зафрахтованными купцами, которые понятия не имели о тактических приёмах военных флотов, так и не смогли выстроиться в кильватерную колонну. А «Пети-Сен-Луи» даже чуть не влетел в корму «Наварро».
В общем, французы голландцев скорее повеселили, нежели напугали. У мыса Коморин французы наткнулись на голландскую эскадру губернатора Цейлона Рийклофа ван Гунса, который, прознав о французском отряде, неторопливо идущем к южному берегу Индостана, решил принять профилактические меры и преградить французам путь к острову.

Голландский флот ван Гунса у Малабарского побережья

Де Ла Э, увидев голландские военные корабли, просто растерялся. Действительно, в этих водах до сей поры французы практически не встречали регулярных морских сил, а тут – целая эскадра. Лейтенант-генерал немедленно отвернул и взял курс на Мальдивы. Голландцы последовали за ним и 15 дней висели на хвосте, повсюду сопровождая Ла Э.

Наконец, 22 марта 1672 года французы подошли к бухте Тринкомали на севере Цейлона, намереваясь основать колонию. Голландцы, предупреждённые ван Гунсом, расположили отряды на обоих сторонах бухты и приветствовали французскую эскадру семью пушечными выстрелами (французы ответили пятью залпами). Корабли Ла Э кинули якорь.

Вместо того чтобы начать высадку и в случае атаки поддержать своих поселенцев пушками кораблей, лейтенант-генерал начал борьбу за два каких-то малозначащих островка, причём не с голландцами, а с местным населением. С ван Гунсом же велись переговоры о том, под чью юрисдикцию попадает Цейлон. В результате местное население озлобилось на французов и поддержало голландцев, а на эскадре кончились запасы продовольствия и было введено жёсткое лимитирование по выдаче провианта. Ла Э был вынужден отослать «Фенни» и «Юроп» в датскую колонию Транкебар на Коромандельском берегу, чтобы пополнить запасы воды и еды.

Вдруг 15 мая 1672 года с юга появился ван Гунс, который начал крейсировать на выходе из бухты, контролируя все перемещения французского флота. 31 мая голландцы взяли на абордаж возвращавшийся с провиантом «Фенни», 13 июня – захватили «Юроп». Через два дня 28-пушечный голландский фрегат «Мирманд» атаковал барк «Пети-Сен-Луи», однако тот смог уйти под защиту 38-пушечного «Триомф» и голландцы отвернули. «Пети-Сен-Луи» оказался единственным кораблём, которому удалось прорваться сквозь голландскую блокаду.

Директор голландской ОИК Якоб Матхейзен со своей женой

Все попытки де Ла Э вступить с голландцами в бой терпели неудачу – Гунс просто игнорировал французов и, пользуясь преимуществом в скорости, быстро отходил. Но стоило французам кинуть якорь – голландцы сразу же появлялись на горизонте.

9 июля де Ла Э высадил десант в составе 110 солдат в Тринкомали, поддержав его двумя кораблями Компании — «Сен-Жан-Батист» и «Солейл д’Орьян». Голландцы открыли сильный огонь, и десантники, потеряв примерно 30 процентов своего состава, всё же смогли закрепиться в нескольких точках на берегу. Во время боя «Сен-Жан-Батист» вылетел на мель и был сожжён голландцами. Голландцы подтянули подкрепления и открыли шквальный огонь по французским десантникам. 18 июля все очаги сопротивления были подавлены, а десантники капитулировали.

Закономерный финал

Однако де Ла Э ещё 10 июля 1762 года покинул Цейлон и направился к дружественному датскому Транкебару. Там его застали депеши короля, где сообщалось, что 5 апреля 1672 года Франция объявила Голландии войну. Карон, голландец по рождению, не смог скрыть своей тревоги, и от греха подальше был отправлен с 36-пушечным «Жюль» во Францию, но у Лиссабона корабль попал в жестокий шторм и разбился о камни. Погибли капитан Рене дю Кло, Карон и ещё 30 человек экипажа. 104 моряка были спасены португальцами.

Однако вернёмся в Индию. Датчане приняли Ла Э дружелюбно, но были не в состоянии снабжать эскадру французов, поэтому лейтенант-генерал был вынужден подняться чуть севернее – к французской станции Порто-Ново. Но и здесь горемычный командующий экспедицией умудрился ввязаться в авантюру.

В местечке Сен-Томе нукеры местного царька напали на одного из представителей французской ОИК – итальянца Нассонсетти, убив его и забрав 27 тысяч рупий золотом. Утром 25 июля индийское поселение было обстреляно с моря, аборигены спешно покинули его, французы высадили десант и установили пушки, которые Ла Э опрометчиво снял с кораблей, ради этого уменьшив свою артиллерию почти вдвое.

Вскоре произошли две вещи, которые поставили французский отряд на грань катастрофы. Перед Сен-Томе неожиданно появилась большая армия наваба Голконды (по разным оценкам – от 30 до 50 тысяч бойцов), а в бухте снова замаячили 13 кораблей ван Гунса, причём, как мы помним, половина артиллерии французских кораблей была сгружена на берег. Один из мэтров ОИК Матрен спорил с Ла Э, вызвавшись договориться с навабом и добиться отступления индийских войск от Сен-Томе, однако лейтенант-генерал с возмущением отверг эти «непристойные предложения». По его мнению, «Меч Франции должен решить судьбу этих земель!».

Меч всё и решил, но немного иначе, чем думал Ла Э. 8 марта 1673 года пал Сан-Томе. 6 сентября 1674 года сам Ла Э под угрозой голода и плена был вынужден подписать капитуляцию перед ван Гунсом. К этому времени голландцы, имея 21 корабль, готовились атаковать французов, но этого не потребовалось.

Адмирал голландской ОИК Рийклоф ванн Гунс

Условия были почётными – город французы сдавали с артиллерией и боеприпасами, но их войска перевозились во французские колонии голландскими кораблями. Все французские корабли (4 линейных корабля, фрегат и 6 судов ОИК) становились призами голландцев. Оставшиеся в живых 400–500 французских матросов были посажены на корабли и отвезены в Батавию. Эпидемия лихорадки и недоедание вызвали массовую смертность, и в 1675 году в Амстердаме высадились лишь 32 оставшихся в живых человека, вернувшихся в Европу из этой несчастливой экспедиции.

Де Ла Э был отвезён двумя голландскими кораблями («Велсон» и «Рамеквин») на остров Бурбон, а оттуда отплыл к Мадагаскару. В Форт-Дофине он обнаружил абсолютное запустение. На стенах нетронутыми стояли 52 королевских орудия. Вокруг лежали мертвецы, скорее всего погибшие либо от голода, либо изувеченные ножами и копьями. Эта картина наглядно показывала Ла Э, к чему привело его управление французскими колониями в Индии.

Несмотря на столь плачевные результаты, Людовик XIV оказал Ла Э в 1675 году в Сен-Жермене наилучший приём и дал назначение в действующую армию, в Лотарингию. Для французской же ОИК результаты экспедиции де Ла Э оказались просто катастрофическими – у Компании более не осталось своих кораблей, и поэтому она была вынуждена фрахтовать суда по всему миру. Во многом именно это и не позволило достичь ей впоследствии тех результатов, которые показали её конкуренты из Англии и Голландии.