Англо-французское военно-морское соперничество. Охота за сокровищами галеонов бухты Виго

Людовик XIV

Споры о наследстве

1 ноября 1700 года скончался один из ближайших соседей Людовика XIV, испанский король Карл II. Плод кровосмесительного брака, страдающий внушительным списком различных врожденных заболеваний, несчастный монарх не оставил после себя прямых наследников. Завещание Карла постоянно менялось и корректировалось, в зависимости от того, какая партия брала верх при дворе. В окончательном варианте трон унаследовал внук Людовика XIV Филипп Анжуйский, правда, с оговорками. Весь вопрос состоял в том, что каждая сторона подобные подпункты и нюансы читает по-своему. Людовик был вовсе не прочь финал своего царствования украсить джекпотом в виде огромной Испанской империи. Надо ли указывать на то, что против подобных мечтаний имелись некоторые возражения у целого ряда других европейских государств. В первую очередь у Австрии, имевшей своего претендента на трон, эрцгерцога Карла. Свои проблемы, внешние и внутренние, благодаря перспективному конфликту собирались разрешить старые соперники Франции – Англия и Нидерланды. Вильгельм III желал войны едва ли не более чем австрийцы: результаты войны Аугсбургской лиги во многом оказались совершенно не удовлетворительными, поскольку финалом этому кровопролитному конфликту был безвкусный статус-кво. В итоге, последним в династических дискуссиях ожидаемо оказался бронзовый, медный или стальной довод. В зависимости от разновидности и страны изготовителя. Вскоре дороги богатого герцогства Миланского, входившего в длинный перечень испанских владений, запылили от колонн батальонов Евгения Савойского. Участники обеих противоборствующих коалиций, учтиво раскланявшись, охотно обнажили шпаги и приступили к выяснению отношений. Началась Война за испанское наследство.

Начало войны застало французский флот весьма в унылом состоянии. Настойчивыми стараниями морского министра Луи Поншартрена финансирование его год от года сокращалось. Одновременно занимающий весьма обременительный пост главы финансов королевства, этот новатор и любитель свежих взглядов последовательно отстаивал необходимость перехода от флота регулярного к масштабному каперству. То есть имелся весьма опасный соблазн сбросить с плеч государства обузу в виде содержания дорогостоящих военно-морских сил, верфей, складов, арсеналов и учебных заведений и отдать ведение войны на море в руки частного капитала. В предстоящем военном конфликте французы собирались сделать основную ставку на рейдеры. Очевидно, в головах радетелей подобного «усовершенствования» среди кружащихся в безумном хороводе сундуков с награбленным золотом не нашлось места простому сомнению. Ведь бюджет основного союзника Франции, Испании, базировался именно на морских коммуникациях, которые необходимо было защищать. И делать это надо было именно регулярным линейным флотом, а не многочисленными, но относительно слабо вооруженными каперами. Концепция уничтожения максимального количества торговых судов противника была сама по себе не плоха, но только в комплексе с полноценной борьбой сильного, регулярного флота за господство на море. Французы решили пойти по более заманчивому пути. Война за испанское наследство стала ареной для ожесточенных конвойных сражений, не уступающих по накалу, наверное, даже самым ярким эпизодам Битвы за Атлантику.

Франсуа Луи Русселе, маркиз де Шато-Рено, вице-адмирал

В 1699 году, незадолго до войны, на пост морского министра вместо отца заступил Жером Поншартрен, достигший положенного возраста. 28 мая 1701 года в возрасте 58 лет скончался адмирал граф де Турвиль, пожалуй, лучший флотоводец королевства на тот момент. Это событие было едва ли не самым печальным для морской политики Франции. Турвиль был сторонником классического овладения морем путем разгрома флота противника. После его смерти каперская партия обрела дополнительную силу при дворе. Во главе флота встал 23-летний адмирал Франции граф Тулузский, бастард Людовика. Высшего морского звания сей флотоводец был удостоен в пять лет, а в 18 стал еще и маршалом Франции. Будучи на четыре года младше морского министра, он находился с ним в весьма натянутых отношениях, что не придавало упорядоченности делам в военно-морской сфере.

Командующим главными силами Атлантического флота был назначен неизменный соратник Турвиля маркиз де Шато-Рено. К началу войны военно-морские силы Франции были все еще внушительными. Они состояли из 107 линейных кораблей, 36 фрегатов, 10 больших брандеров и почти 80 кораблей более мелких классов. Главные силы – 64 линкора – по-прежнему базировались в Бресте. Значительная эскадра находилась в Тулоне, некоторое количество кораблей имелось в Вест-Индии.

Состояние главного соперника Франции на море Англии было отнюдь не блестящим. К окончанию войны Аугсбургской лиги она была признана основными банковскими домами Европы несостоятельным партнером. Островное государство фактически находилось в состоянии дефолта. Государственные расходы в рамках политики «экономии» постоянно сокращались, и к 1701 году лишь половина британских линейных кораблей была способна выйти в море. Однако, несмотря на финансовые проблемы, Роял Нейви был внушителен. Красный Крест Святого Георга развевался над 131 линейным кораблем, 48 фрегатами, 10 брандерами, 10 шлюпами и над более 90 кораблями других классов. Из-за весьма некачественного финансирования большая часть этой армады была небоеготова. Военно-морские силы Нидерландов были не столь многочисленны, чем у союзника. Возможности к количественному и качественному росту были ограничены необходимостью содержать 100-тысячную армию. К началу войны голландский флот состоял из 83 линкоров, 15 фрегатов, 3 флейта и 10 брандеров.

«Инкопесо», или Во что превращают страну легкие деньги

Из всех великих держав – участников войны в самом неблагоприятном положении оказалась Испания, огромная колониальная империя, чьи владения располагались на четырех континентах. То состояние, в котором оказалось некогда мощное государство после 35-летнего правления больного короля, можно охарактеризовать беспощадным словом «упадок». Алчная борьба придворных группировок за влияние, колоссальная коррупция чиновничьего аппарата, голод и обнищание среди населения сопровождались оскудением казны, деградацией торговли и производства. Некогда могучие армия и флот представляли не более чем тень от минувшего великолепия. Слишком долгое время Испания жила за счет практически бесконтрольной эксплуатации завоеванных богатых колоний в Америке. Потоки золота и других драгоценных трофеев, полноводной рекой хлынувшие в королевство и восторженно встреченные, принесли не процветание, а беды. Раздувшаяся от богатства Испания предпочитала заказывать и покупать самое лучшее за границей: ремесленные изделия, оружие, предметы роскоши – средства позволяли. Купцы сопредельных государств наживались на торговле с Испанией – щедрые идальго платили не скупясь. Собственное производство неумолимо сокращалось и хирело. Зачем его развивать, если можно купить самое лучшее? В конце концов, потоки золота ожидаемо стали сокращаться, действия английских, французских и голландских корсаров приняли угрожающие масштабы. Гордые победители мавров остались с опустошенной казной, разрушенной экономикой, неумолимо отставая от все более набиравших силу хищных соседей.



К концу XVII века главным источником финансирования государства остались лишь нещадно эксплуатировавшиеся серебряные рудники в Южной Америке. В XVI веке испанские конкистадоры, вторгшись в Империю Инков, попутно обнаружили большие месторождения серебра в Андах. Их разработка позволила Испании долгое время существовать безбедно. К началу XVIII века месторождения истощились, но других крупных источников дохода попросту не было. Основная трудность состояла в осуществлявшейся морем доставке добытых ресурсов непосредственно в Испанию. Слишком много было желающих ознакомиться с содержанием трюмов галеонов, спешащих к берегам Пиренейского полуострова. Для большей безопасности решено было отказаться от использования для столь деликатной миссии одиночных судов, и испанцы начали посылать раз в год большой и хорошо охраняемый конвой, который должен был вывозить добытые в южноамериканских колониях ресурсы и сокровища в метрополию. Этот конвой имел несколько неофициальных названий. Испанцы называли его «la Flota de Oro», или «золотой флот», памятуя о временах, когда трюмы их кораблей были до отказа набиты сокровищами инков и ацтеков. Французы, делая поправку на изменившиеся обстоятельства и характер груза, – «серебряный конвой». Конечно, не весь груз «серебряных конвоев» состоял из серебра. Туда же входили ценные сорта дерева, ювелирные украшения, золото – правда, уже не в таких количествах, как прежде.

Конвой 1702 года имел стратегическое значение уже не только для Испании (для нее, из-за крайнего упадка, был стратегическим каждый конвой), но и для ее союзницы Франции. Доставка серебра обеспечила бы возможность придания испанской армии более-менее боеспособной формы. Кроме того, весьма бы облегчилась закупка продовольствия и других припасов, нужных для войны. Испанцы, не располагая необходимыми силами, обратились к своим союзникам французам с просьбой обеспечить охрану конвоя. Предыдущий конвой 1701 года был весьма немногочисленным и состоял всего из 7 транспортных кораблей. Этого было недостаточно для зияющего дырами бюджета. В 1702 году, аккурат к началу войны, готовились к отправке целых 20 кораблей. Самым опасным участком пути, конечно, считался бассейн Карибского моря и Атлантика, кишевшие интернациональной братией рыцарей удачи. Людовик охотно согласился помочь, но за «умеренную» плату в размере 2 млн. 260 тыс. песо – французам также нужны были деньги. Гордые идальго поморщились, но согласились. Для руководства операцией они затребовали самого Турвиля, однако из-за кончины последнего командующим силами эскорта был назначен маркиз де Шато-Рено. Англичане через свою многочисленную агентуру и прочих платных доброжелателей знали о предстоящем походе и, конечно, решили сыграть в эту рискованную игру. Ведь значение «серебряного конвоя» для Бурбонского блока трудно было переоценить.

Инкассаторы Его Величества

29 августа 1701 года Шато-Рено покинул Брест вместе с 15 линейными кораблями, 3 фрегатами, 5 брандерами и направился в Кадис. Узнав об этом, британцы 12 сентября оправляют адмирала Джона Бенбоу с 35 линкорами вдогонку. Ему ставилась задача следовать за французами до берегов Испании, наблюдая за их действиями, а в случае потери контакта с наиболее быстроходными десятью кораблями двигаться в Вест-Индию, отослав остальные 25 линкоров назад. Бенбоу должен был постараться добраться до «серебряного конвоя» раньше Шато-Рено – война официально объявлена еще не была, но обстановка уже накалилась до предела. Десятого октября Бенбоу достиг Азорских островов, где узнал, что французы уже прибыли в Испанию. Согласно полученным инструкциям, он разделил свои силы и направился в воды Карибского бассейна. В Кадисе тем временем происходила концентрация французского флота. Морское ведомство весьма беспокоило появление Бенбоу, и оно, не зная, что тот значительно сократил свои силы, решило усилить эскадру Шато-Рено за счет средиземноморской группировки. 1 ноября 1701 года к нему присоединились 14 линейных кораблей вице-адмирала д’Эстрэ. Вскоре Вест-индская эскадра покинула Испанию и взяла курс к берегам Америки.

В начале 1702 года Шато-Рено достиг заданного района. 9 апреля эскадра в составе 29 линейных кораблей зашла в Гавану. Нахождение французских кораблей в тропических водах было весьма не простым: болезни косили экипажи, не хватало качественной провизии. Пока испанцы занимались формированием своего конвоя, Шато-Рено маневрировал своими силами между большими портами Карибского бассейна, опасаясь, что порты могут быть атакованы. Местом создания стратегического каравана являлся мексиканский Веракрус. 11 июня испанские корабли наконец-то вышли в Гавану, где их уже поджидал эскорт в лице Шато-Рено. После организационных мероприятий, погрузки провианта и пресной воды 24 июля 1702 года «серебряный конвой» отправился в метрополию. Он состоял собственно из 18 тяжелых галеонов под общим командованием адмирала дона Мануэля де Веласко. Суммарная стоимость груза, основу которого составляло южноамериканское серебро, составляла 13 млн. 600 тыс. песо. Только три галеона имели более-менее значительное вооружение, так что испанцам приходилось полагаться на защиту союзников. Шато-Рено после отправки в Брест нескольких кораблей, чьи экипажи наиболее пострадали от болезней, располагал для защиты конвоя 18 линкорами, 2 фрегатами, 2 корветами, 4 брандерами.

Вице-адмирал д’Эстрэ

Столь хорошо охраняемая добыча была не по зубам местной пиратской братии, и той лишь оставалось мечтательно глотать слюнки. Благополучно достигнув в конце лета 1702 года Азорских островов, союзники сделали остановку, решая, куда лучше направиться далее. Дело в том, что до испанцев дошли слухи о поджидающей их у берегов Испании английской эскадре. На военном совете Шато-Рено предложил идти в Брест, являвшийся очень хорошо защищенной базой, где можно было пополнить экипажи и провести ремонт. При необходимости там же можно было укрыться от неприятеля. Подобная мысль вызвала бурю негодования у Веласко, имевшего четкие инструкции доставить груз только в испанские порты. Несмотря на союзнические отношения, подозрительные идальго всерьез опасались, что французы попросту освоят добытые с таким трудом сокровища. В конце концов, решили идти в Виго, порт на северо-западе Испании. Достигнув ее берегов, союзники получили известие, что совсем недавно большая (около 50 кораблей) англо-голландская эскадра под командованием адмирала Джорджа Рука атаковала Кадис, но потерпела неудачу и отправилась на поиски «серебряного конвоя». Перед Шато-Рено встал выбор: идти в хорошо защищенный береговыми батареями Эль-Ферроль или продолжить путь в ранее намеченный Виго. Адмирал не стал менять принятого решения. По его мнению, Виго, обладающий узким проходом на рейд, легче было оборонять, перекрыв бонами и береговыми батареями. Главным же аргументом было то, что до Виго было ближе. 22 сентября испанские галеоны дошли до назначенной цели, укрывшись в этом порту. Французские корабли встали на якорь у входа в залив, защищая подходы. Первая часть задачи была выполнена – сокровища достигли Испании.

Гоп-стоп! Рук подошел из-за угла

По прибытии в порт франко-испанское командование немедленно занялось укреплением места стоянки «серебряного конвоя». Гарнизон Виго был усилен, две старые сторожевые башни Ранде и Корбейро у входа в залив начали спешно приводить в порядок и устанавливать на них пушки, снятые с испанских кораблей. Одновременно оборудовалось боновое заграждение, которое должно было мешать беспрепятственному входу в гавань. Что поделать, потратив колоссальные средства на великолепные дворцы, виллы и прочую разнообразную роскошь и мишуру, испанцы не озаботились береговой обороной. Теперь же приходилось все наверстывать буквально штурмовыми методами.

27 сентября началась долгожданная разгрузка галеонов, за которой наблюдали адмирал Шато-Рено и члены купеческой гильдии Севильи. К Виго в срочном порядке было стянуто не менее 500 грузовых подвод. Местным крестьянам платили, не скупясь, – дукат за лигу, что привлекало «дальнобойщиков» даже из других провинций. К 14 октября разгрузка, проведенная в высоком темпе, была закончена. На галеонах остался только неучтенный в корабельной документации груз, или, говоря попросту, контрабанда. Воровство, взяточничество и сопутствующие им занятия процветали в колониях, вдали от большого начальства, никак не меньше, чем в метрополии. Всего, согласно описи комиссии, наблюдавшей за процессом избавления от груза, на берег было доставлено 3650 ящиков с серебром, что совпадало с описью дона Веласко, сделанной при погрузке в Веракрус. Насколько «ошибались» учетчики в Мексике или Испании, сказать теперь сложно.

Адмирал Дж. Рук

18 октября испанская агентура сообщила, что англо-голландский флот Джона Рука все еще рыщущий, подобно голодному волку, по Атлантике, наконец разделился. Часть кораблей отправилась в Индию, другая на базы – зимовать в Англии. Союзники успокоились, уровень боеготовности на фортах и береговых батареях был снижен. Даже боновые заграждения были разведены. Как оказалось впоследствии, информация оказалась в корне неверной – подобные сведения всегда надо перепроверять. Именно в эти дни через гораздо более эффективно работающую английскую разведку Рук получил сведения, что столь лакомый приз в виде «серебряного конвоя» стоит в Виго. Утечка произошла от одного словоохотливого испанского священника, который в одном из португальских кабачков наболтал много чего лишнего щедрому незнакомцу. Испанцы и французы пребывали в благодушном расслаблении, когда 20 октября на горизонте показались многочисленные паруса. Рук подходил к Виго. Его эскадра насчитывала 30 английских и 20 голландских линейных кораблей. К дополнительному несчастью для обороняющихся на борту линкоров и прилагавшихся к ним транспортов Рук располагал еще и десантным корпусом в 13 тысяч солдат под командованием графа Ормонда. Голландским соединением командовал адмирал ван дер Гоес, подчиненный Руку.

Франко-испанские силы значительно уступали противнику. У них было всего 17 линейных кораблей и 18 галеонов. Среди линкоров не было ни одного 90–100-пушечного, ибо они были отправлены в Брест еще из Вест-Индии. От галеонов в бою было еще меньше толка – все они в сумме располагали только 178 орудиями, причем самым крупным калибром были 18-футовые. 22 октября, поманеврировав, англо-голландский флот встал на якорь в виду Виго. Тяжелые испанские орудия с фортов Кастро и Сан-Себастьян открыли было огонь, но вскоре прекратили – Рук был в недосягаемости. Вечером того же дня на флагманском «Роял Соверине» прошел военный совет, на котором определились с планом действий. Вначале планировалось захватить силами десанта старые сторожевые башни (Ранде и Корбейро), а флот тем временем попытается форсировать боновые заграждения и атаковать французские линкоры.

Схема сражения в бухте Виго

23 октября в 10 часов утра 4 тыс. английских солдат были высажены на берег недалеко от башни Ранде. С ними было несколько легких орудий. Гарнизон укрепления в составе 200 французских матросов оказал самое упорное сопротивление, но в конце концов башня была взята штурмом. Командующий английским авангардом вице-адмирал Хопсон, державший флаг на линкоре «Торбэй», направил свои корабли к заграждению. Вскоре его удалось проломить, открыв вход в бухту. Подойдя на близкое расстояние к французским линкорам, англичане отрыли шквальный огонь. Их противники оказывали отчаянное сопротивление, но огневое превосходство англичан было подавляющим. Вскоре многие корабли Шато-Рено были охвачены пожарами, некоторые лишились рангоута. Огонь французов стал слабеть. Видя, что положение эскадры практически безнадежно, и чтобы не допустить захвата врагом вверенных ему кораблей, маркиз Шато-Рено и дон Веласко решили их уничтожить. Экипажи получили приказ поджечь свои линкоры и галеоны и покинуть их. Над бухтой Виго поднялся огонь и дым, который добивал галеоны, сумевшие избежать тропических штормов, острых абордажных сабель пиратов, ядер английских и голландских каперов.

Англичане жаждали добычи, поэтому их абордажные партии смогли высадиться и захватить шесть французских и один испанский корабль, которые были в настолько плохом состоянии, что их пришлось уничтожить. Тем временем в бухту Виго вошли главные силы англо-голландского флота, высадившие десант. Сам Виго был укрепленным городом, и на штурм его Рук не решился. Вместо этого «просвещенные мореплаватели» вдоволь порезвились в окрестностях, например, ими был разграблен монастырь Сан-Фелипе в окрестностях Виго, обобранный дочиста. Четыре дня англичане и голландцы занимались грабежом любого доступного для этого имущества, однако, к большому их разочарованию, на сожженных и затопленных испанских и французских кораблях обещанных агентурой богатств не оказалось. Удалось лишь разжиться некоторым количеством драгоценной контрабанды: серебряными монетами, посудой и украшениями. Гарнизон Виго в происходящее не вмешивался.

Разорив все, что можно, в лучших традициях мастеров ремесла джентльменов удачи – Дрейка или Рейли – 30 октября Рук покинул Виго, увозя довольно скромную добычу (учитывая предполагаемый размер куша), которую оценили всего лишь в 400 тыс. песо. Битва в бухте Виго обошлась англо-голландским силам примерно в 800 человек. Потери французов и испанцев были существенно больше – 2000 убитых и утонувших. Самой болезненной утратой была гибель испанского транспортного флота, при помощи которого фактически осуществлялось финансирование государства. Необходимо было строить новые корабли, ибо подходящих больше не было. Таков был невеселый итог царствования последнего испанского Габсбурга. Уничтожение эскадры Шато-Рено было серьезным поражением на море, но у Франции все еще оставались в наличии корабли и адмиралы.

«И вот когда ты в двух шагах от груды сказочных богатств…»

В английском парламенте состоялись весьма бурные слушания об итогах рейда эскадры Рука. Еще бы не пошуметь джентльменам в париках, многие из которых являлись акционерами этого похода, – 400 тыс. песо по тогдашнему курсу равнялись «скромным» 150 тыс. фунтов, а сумма средств, истраченных для организации экспедиции, составила полновесные 600 тыс. фунтов. Лордов не особенно обрадовало уничтожение крупной корабельной группировки противника, разорение его порта. Главным вопросом, гневно вырывающимся из широко открытых благородных глоток, был «Почему так мало?!» В конце концов, парламентский скандал замяли, справедливо полагая, что победителей не судят, а победа была на лицо. В честь битвы в бухте Виго по указанию королевы Анны была отчеканена специальная золотая гинея с изображением горящих испанских галеонов.

Шестипенсовая серебряная монета, отчеканенная в честь
победы англичан в бухте Виго

Доставка груза из южноамериканских рудников имела огромное значение для Испании и Франции – на вырученные средства испанцы смогли снарядить внушительную сухопутную армию, ставшую хорошим подспорьем для батальонов Людовика XIV. Сокровища с испанских галеонов породили массу толков, легенд и слухов. Несмотря на то, что информация о выгрузке на берег драгоценного содержимого трюмов не являлась особой тайной, практически сразу любители кладоискательства начали упорные поиски якобы утраченных сокровищ. Дескать, не все разгрузили, что-то упустили, – ловкие парни с заговорщическим видом показывали подозрительного вида карты и копии грузовых деклараций, намекая, что за небольшую плату «твоими станут золотые сундуки». Даже знаменитый Жюль Верн подлил масла в огонь, описывая сокровища бухты Виго в «Двадцать тысяч льё под водой» как основу богатств легендарного капитана Немо. Страсти улеглись относительно недавно, когда дотошные исследователи окончательно доказали, что покоящиеся на дне корабли не скрывают никаких сокровищ.

Война за испанское наследство набирала обороты – французы вскоре восполнили потери в линейных кораблях и жаждали реванша. Их противники, англичане и голландцы, тоже не сидели сложа руки. Паруса новой европейской войны, которая растянется более чем на десять лет, наполнялись ветром наживы и династических притязаний.