Мёртвая дорога. Часть 1: зимник.

На первый взгляд идея ехать в Надым через Салехард выглядит странной: из простейшей географической карты следует, что оба города стоят в тупиках, причём если до Салехарда железная дорога из Москвы в целом прямая, то до Надыма по рельсам и шоссе надо сделать гигантский крюк через пространства Сибири. Между ними же три сотни километров лесов и болот, которые, казалось бы, можно только перелететь... да не совсем. Между Салехардом и Надымом я впервые познакомился с такой специфической сущностью Крайнего Севера, как ЗИМНИК - это дорога, которую наводят зимой по наморожённому льду да укатанному снегу. Зимников в России много, и Салехард-Надым среди них натуральный хайвей - даже называют его местные "трассой".

А проходит он вдоль насыпи Мёртвой дороги - пожалуй самой необычной из многочисленных российских железных дорог. Её насыпь на заглавном кадре видна слева, но о ней - в следующих двух частях, пока же расскажу о зимнике какой он есть: устройство, нюансы, техника, встречи по дороге, в том числе со съезжавшимися к Надыму ненцами. Здесь - совсем другая жизнь.

..Утром, переехав на маршрутке замёрзшую Обь, в аэропорту Салехарда я встретился с Максимом и удалым, но правильным, как казак, надымчанином Мишей, который приехал за нами ночью на чёрном "Паджеро". Покрутившись по Салехарду, купив в "Дарах Ямала" несколько хвостов муксуна, мы взяли курс на восток по асфальтовой дороге. Зимник в наше время "уже не тот", из 300 километров треть (от Салехарда) - асфальт, треть (от Надыма) - отсыпка, и лишь треть посредине остаётся собственно зимником, раскисающим в оттепель и непроходимым в пургу, и даже по идеальной погоде - безветренному крепкому морозу - эта треть пути съедает две трети времени. Раньше при хорошем раскладе путь из Надыма в Салехард занимал 12 часов, сейчас - 5-6 часов, а вот при плохом раскладе что сейчас, что раньше можно было ехать сутки и в итоге где-нибудь застрять в ожидании МЧС. Асфальтовая дорога проходит мимо поворотов на Горнокнязевск и Аксарку - единственных соседей Салехарда на правом берегу Оби, и то, куда она ведёт, видно хотя бы по встречным машинам, будь то колонна грузовиков с дорожно-строительной техникой:















Дело в том, что лёд - не асфальт и даже не глина: зимник - "живой", и каждая оттепель, каждая метель изрядно его меняет. Вот потеплело и сквозь лёд пробились ручьи, вскоре замёрзшие кочками и скользкими пространствами; вот прошёл "Урал" и выдавил колеи да ухабы, а вот задул ветер и намёл перемётов. Вдобавок, в сечении зимник представляет собой горбыль с твёрдой серединой и мягкими обочинами, заехав на которые одной стороной скорее всего увязнешь в снегу. На зимник не ездят без троса и лопаты... вернее, конечно, ездят, но сугубо на свой страх и риск.



Здесь бывают разные коллизии - например, пока я сидел в Надыме, упавшая на бок поперёк дороги фура перекрыла зимник более чем на сутки. Типичный сюжет - две фуры пытаются разъехаться и обе вязнут у обочин, а вытянуть их сможет разве что гусеничный вездеход, которому ползти до места полсуток. И это ещё сейчас, когда зимник накатан и широк: Миша рассказывал, что ещё недавно на нём не могли разъехаться две машины. Вот пример местной этики: ты идёшь в колонне из 5 машин, тебе навстречу колонна в 7 машин, и значит ты проиграл - все пять машин сворачивают с твёрдой середины и падают в снег. Но это не потому, что выживает сильнейший - просто семью машинами, проехав, вытащить обратно пять машин намного легче, чем наоборот.















































































































На зимник я выезжал суммарно 4 раза (дважды - от начала до конца, дважды - с Максимом по объектам Мёртвой дороги), и ненцы встречались мне каждый раз, причём становилось их всё больше и больше. Это специфика их труда, из-за которой они единственными среди народов СССР сумели сохранить кочевой образ жизни: дело в том, что северный олень не приручается, и их сада по сути остаются дикими, ходят из века в век своими тропами и в своё время, зимой уходя на юг от морозов, а летом на север от оводов, и люди за этими стадами лишь приглядывают, чтобы их не уморили болезни и не подрали волки. С марта начинается каслание - то есть перекочёвка людей вслед за стадами, и Дни оленевода в том или ином селении проходят тогда, когда захотят сами олени, проще говоря - когда близ населённого пункта скопится больше всего оленеводов. Ну а Надым так расположен на оленных путях, что столица Дня оленевода - именно он, а не Салехард. Вот в чистом поле гружёные нарты - верный признак каслания:



А накануне Дня оленевода мы повстречали такую вот нарядную команду на буране с прицепом - они ехали на праздник, в котором собирались активно участвовать: женщина представилась "хозяйкой чума". Тут обратите внимание на три основных вида ненецкой зимней одежды - слева мужская малица, справа женская ягушка (отличается тем, что распашная, чтобы кормить детей грудью без отрыва от производства), а посредине совик, соок или просто "гусь" - самая тёплая одежда, надеваемая поверх малицы: говорят, в гусе можно в 40-градусный мороз валяться пьяным и проснуться без признаков обморожения. Вся эта одежда шьётся из двух оленьих шкур мехом наружу и вовнутрь, только малицы и ягушки - из осеннего меха телят, а совик - из зимнего меха взрослых оленей. Минусы этой одежды в том, что при температурах выше -20 в ней уже жарко, а в городе она хранится не может, начиная быстро гнить и скверно пахнуть. Но для жизни в тундре более совершенной одежды не придумано до сих пор...























Я спросил, почему он ездит на оленях, когда есть буран (тем более горючее для кочевников дотируется государством), и Гоша ответил, что оленям надо тренироваться, чтобы выдержать косалание. С большим отрывом крупнейшее в России поголовие оленей Ямало-Ненецкого округа, порядка 600 тысяч голов, примерно поровну совхозное и частное, и Гоша Худи - частник. Несколько лет назад у него случился мор, и (тут я не понял) то ли выжила, то ли вымерла треть стада, к чему он, впрочем, относился философски: природа проводит выбраковку, оставляя для потомства сильнейших. Часть оленей тогда потерялись, и вот одного из них он нашёл в совхозном стаде под Надымом и ездил туда его забирать, и думаю не стоит удивляться, что своего "быка" (взрослого ездового самца) оленевод узнал в лицо.










Ну а яр-салинцы, как мне показалось из общения - это самые нэнэй-нэнэч ("настоящие люди" - именно так переводится на русский название "ненцы"), в смысле самые true среди оленеводов. Гоша Худи говорил, что их притесняют - и вроде с одной стороны мы знаем о том, что кочевникам платят пособие, дотируют топливо, спутниковую связь, лекарства и продукты, а с другой... Например, "Газпром" на Ямальском полуострове построил самую северную в мире железную дорогу, но не оборудовал её проходами для оленей, и конечно же, для оленеводов это не только серьёзная проблема, но и просто пощёчина, от которой каждый ненец за устьем Оби решил, что строительство дорог - это плохо. Вернее, как пояснили с тех эту проблему успели решить, хотя и не без ошибок, но, как говорится, "осадочек остался".



Выпив чаю, Гоша спросил, где можно будет посмотреть фотографии, и Максим ответил, что без проблем вышлет их на электронную почту. Гоша быстро сообразил, что у него в Яр-Сале есть то ли сын, то ли племянник (это уже я запамятовал), который дружит с компьютером, а значит надо доехать туда, где ловит сеть, и позвонить ему узнать адрес электронной почты. И хотя все сотни километров зимника необитаемы, где-то как-то всё же местность ловит сигналы, и те, кто ездит здесь постоянно, знают такие места. Вот и Гоша сказал нам, где его подождать километрах в 20 отсюда, и мы поехали туда. Пока ждали, Максим достал армейский индивидуальный пищевой набор - такие сейчас не проблема купить в интернете. Вполне съедобно и даже вкусно, вот только гуляш с привкусом металла цвета хаки:



















А ещё где-то у зимника (где - не скажу) есть священно дерево - лиственница с длинной горизонтальной веткой, увитая и увешанная цветными лентами. Возможно, это "дерево желаний", что-то сродни степняцким обоо - повязнная ленточка обозначает какую-то просьбу к духам и богам. Один раз, проезжая мимо этого дерева, мы видели, как двое ненцев ему кланялись - наверное, молились. Где-то в более потайных местах есть и жертвенники, и идолы, но свои храмы ненцы ставили так, чтобы случайный человек не смог их найти, и говорят, выдают их в первую очередь горки оленьих рогов, оставшихся от принесённых в жертву животных. А в посте про окрестности Антипаюты (где стойбище) я показывал ещё и хальмер - ненецкое кладбище, не похожее ни на что из привычного нам.



.