Рейд на военно-морскую базу Пола, октябрь 1918г.

Рафаэль Россетти, майор инженерной службы итальянского флота.
Один из создателей миньятты.

Россетти идея понравилась. Он оформил ее на бумаге и подал уже своему непосредственному начальнику, полковнику инженерной службы Джованни Скальпи. Однако ни он, ни командующий военно-морским округом Специя вице-адмирал Альберто де Боно не оценили перспектив проекта, и он был отклонен. Тогда Россетти решился на отчаянный шаг — приступил к реализации своего проекта втайне от командования, на свой страх и риск, для чего в мае 1916 года, украл две торпеды В57 и по подложным документам переправил их в укромное место.

Затем он перевелся в Специю, доставил на расположенную рядом базу подводных лодок обе торпеды, где и приступил к работе над своим проектом. Он даже сумел договориться с командиром соседней авиабазы и получил в свое распоряжение ангар, где смог работать, не боясь посторонних глаз — ведь, кража торпед, по законам военного времени почти наверняка привела бы его в тюрьму.

Наконец 18 января 1918 года Россетти провел первое испытание своего «чудо-оружия», а затем повторил опыты, экспериментируя с различными типами гребных винтов и водолазным снаряжением «водителей». В марте Россетти решил, что «человекоуправляемая торпеда-носитель», как он ее назвал, готова к показу высокому начальству и к последующему применению по назначению, для совершения диверсионной акции в главной военно-морской базе австро-венгерского флота Пола, где к концу войны были сосредоточены самые крупные корабли.

Кадр, запечатлевший процесс создания Миньятты из флотской торпеды

Mignatta (ит. Пиявка) - так был назван носитель водолазов-диверсантов, созданный Россетти на базе 14-дюймовой итальянской торпеды В57. Длина носителя составляла 8,3 метра, диаметр основной секции — 600 мм, скорость хода — до двух узлов (примерно 3,7 км/час). Управление по курсу осуществлялось «вручную» — пловцы должны были, работая руками и ногами, словно веслами на шлюпке, способствуя развороту «Пиявки» в нужную сторону. Два диверсанта располагались на торпеде-носителе сверху, они должны были находиться в водолазных костюмах, но без масок — их головы должны были быть выше уровня воды. Вооружение — две 170-кг мины, располагавшиеся в носовой части. В кормовой секции «Пиявки» был расположен механизм самоликвидации. Россетти предложил использовать Миньятту для прорыва на внутренний рейд базы Пола.

Согласно замыслу итальянского офицера, торпедный катер должен был отбуксировать «Миньятту» как можно ближе к входу в гавань Полы, поскольку носитель имел дальность хода всего около 10 миль и автономность не более 5 часов, после чего диверсанты бы погрузились на него и своим ходом предприняли бы попытку проникнуть внутрь базы. После установки мин на днище вражеского корабля диверсанты должны были уйти в район эвакуации, где их и подобрали бы свои катера.

1 апреля 1918 года командующий ВМС Италии вице-адмирал граф Паоло Эмилио Таон ди Ревель одобрил проект Миньятты и уже 5 апреля Россетти прибыл в Венецию в распоряжение капитана 1 ранга Констанцо Циано.

Граф Паоло Эмилио Таон ди Ревель

В гарнизоне к тому времени сформировалась группа офицеров-единомышленников, работавших в этом же направлении, в результате чего был создан так называемый «ползающий катер» Grillo, который оборудовался гусеницами и предназначался для доставки подрывного заряда к борту вражеского корабля. Гусеницы при этом должны были облегчить преодоление бонно-сетевых заграждений.

Однако, попытки применения катеров постоянно срывались, а первый поход одного из катеров, «Грилло» с задачей атаковать в ночь с 13 на 14 мая 1918 года корабли австро-венгерского флота в гавани Полы завершился оглушительным провалом: катер был обнаружен во время преодоления заграждения и уничтожен огнем с берега, а его экипаж взят в плен.

Несмотря на неудачи коллег, 31 мая Россетти вывел свою «Пиявку» на финальные испытания — она выполнила «забег» на 8 км, показав достаточно хорошие результаты. Напарником Россетти стал молодой флотский врач, лейтенант Рафаэль Паолюччи, будущее медицинское светило мирового значения. Еще в феврале 1918 года он предложил себя в роли добровольца для участия в диверсионном рейде на Полу с целью подрыва одного из находившихся там линейных кораблей.

Фотография запечатлела сразу два Грилло

Его план заключался в том, чтобы проникнуть на хорошо охраняемую базу с многочисленными прожекторами, береговыми орудиями и бонно-сетевыми заграждениями в одиночку. Там, где охрана неминуемо обнаружит катер или подлодку, она вполне может пропустить одного пловца, несущего специальную мину с часовым механизмом, которую он прикрепит к днищу одного из кораблей. В течение нескольких месяцев лейтенант-медик, действуя по собственной инициативе, готовился к миссии, устраивая по ночам заплывы в гавани Венеции, а в июле он познакомился со своим тезкой — Рафаэлем Россетти, который тем временем пытался «приручить» свою «Пиявку». Первый выход в море на Миньятте едва не cтал для Паолюччи последним— аппарат перевернулся, водитель оказался в «погруженном» состоянии и едва не захлебнулся. Его чудом спас оказавшийся рядом буксир, который вытащил пиявку из воды тросом.

Лейтенант Рафаэль Паолюччи

Наконец командование итальянского флота, потеряв терпение, приказало «атаковать Полу вне зависимости от степени готовности аппарата» в первую же подходящую ночь ноября. К этому времени Россетти уже располагал двумя «Пиявками», которым были присвоены номера S-1 и S-2, и, получив приказ вернуться в Венецию, он уже 25 октября 1918 года провел последнее, зачетное, испытание — добровольцы вышли на «Миньятте» из гавани флотского арсенала и успешно «атаковали» корабль, стоявший на якоре в Большом венецианском канале напротив собора Санта-Мария делла Салюте. Наступал решающий момент…

31 октября 1918 года под покровом темноты из Венеции курсом на военно-морскую базу Пола вышли оснащенный двумя 5-сильными электродвигателями бесшумного хода торпедный катер MAS 95 типа «А» и миноносец 65 PN типа «PN», несший на палубе «торпеду-носитель» S-2. Операцией командовал сам капитано ди васцелло Констанцо Циано. Недалеко от островов Бриуны (также иногда Бриюны, ныне принадлежат Хорватии) итальянцы спустили «Пиявку» на воду, катер MAS 95 взял ее на буксир и доставил на расстояние около 1000 метров от заградительных сооружений, барражируя у входа в гавань Полы.

Торпедный катер MAS 96 аналогичный тому, что доставил Миньятту к ВМБ Пола

В 22 часа 13 минут торпеда-носитель S-2 достигла первой линии обороны противника. Причем надо отметить, что защитные сооружения при входе в Полу после попытки проникновения катера «Грилло» были существенно усилены, среди прочего — уложенные в защитные барьеры бревна снабдили длинными стальными шипами, чтобы сделать невозможным их форсирование при помощи гусениц, добавили еще три сетевых заграждения, а мористее боновых заграждений поставили противолодочные мины.

В целом, однако, обстановка благоприятствовала итальянцам. Во-первых, была безлунная ночь и моросящий дождь. А во-вторых, еще 30 октября император Австро-Венгерской империи Карл I отказался от дальнейшего руководства вооруженными силами разваливающегося государства и передал военно-морские силы под контроль Югославского комитета, который вступил во владение крепостью Пола и кораблями, а в 16 часов 45 минут следующего дня адмирал Миклош Хорти покинул борт флагманского корабля, линкора «Вирибус Унитис», сложив с себя полномочия командующего австро-венгерским флотом, и вечером имперский флаг был спущен на корабле в последний раз.

В командование флотом и базой вступил линиеншифскапитан (капитан 1 ранга) Янко Вукович де Подкапельски, хорват по национальности. Причем вместе с адмиралом Хорти корабли покинула большая часть офицеров немецкого, венгерского и австрийского происхождения, на кораблях остались преимущественно нижние чины, что тут же отразилось — не в лучшую сторону — на характере несения вахтенной и дозорной службы.

Капитан 1 ранга Янко Вукович де Подкапельски

Да и вообще — моряки уже начали праздновать наступление долгожданного мира. Тут-то и подоспели Россетти и Паолюччи, которые, как утверждают итальянские историки, «ничего не знали о смене командования и начале переговоров о мире» (было бы удивительно, если бы итальянцы признали, что, несмотря на начало переговоров о мире, они атаковали и потопили корабль, принадлежащий уже не их противнику, а фактически новому государству).

Дойдя до первого защитного барьера, Россетти и Паолюччи обнаружили, что он состоит из «множества пустых металлических цилиндров длиной три ярда каждый, соединенных между собой тяжелыми металлическими тросами». Немного выждав, моряки соскользнули в воду и затем стали перетаскивать «Пиявку» через тросы, опасаясь, как бы звук скребущейся о сталь «торпеды-носителя» не привлек внимание противника.

«Как только мы миновали барьер, — писал позже Паолюччи в своей статье «Судьба "Вирибуса Унитиса"», опубликованной в 1919 году в № 105 нью-йоркского издания «The Fortnightly Review», — я почувствовал прикосновение к своей руке. Обернувшись, я увидел, что Россетти указывает в сторону — там виднелся темный силуэт, идущий прямо на нас».

Это была вражеская подводная лодка, шедшая без огней в позиционном положении. Через несколько мгновений субмарина миновала диверсантов и ушла в Адриатическое море. Тогда Россетти запустил двигатель и направил «Пиявку» в сторону волнолома у самого входа на внутренний рейд базы. Пока Россетти удерживал аппарат в его тени, Паолюччи проплыл немного вперед, чтобы высмотреть наиболее удобный путь дальше. Однако его ждал весьма неприятный сюрприз — дальше за волноломом оказались ворота, сделанные из тяжелых бревен, сбитых длинными стальными гвоздями.

Паолюччи доложил о находке Россетти, но тот решил идти дальше, пользуясь приливом. Вскоре прилив сменился отливом, и диверсантам теперь пришлось прилагать больше усилий, вдобавок еще пошел холодный дождь с градом вперемежку. Наконец итальянцам удалось перетащить «Миньятту» и через новое препятствие, теперь уже последнее. На часах тем временем уже был второй час ночи, так что, проведя в воде несколько часов, диверсанты смогли дойти только до дежурного австрийского корабля, показавшегося сразу же воротами.

Но чуть дальше Россетти и Паолюччи ждало еще одно испытание: они обнаружили натянутые поперек канала сети с укрепленными на них взрывными зарядами — для того, чтобы воспрепятствовать прорыву в гавань вражеских субмарин. Впрочем, упорные итальянцы успешно преодолели и эту преграду. Время подошло к трем часам ночи, но теперь между диверсантами и бронированными гигантами противника оставалось практически чистое водное пространство, изредка пересекаемое лучами прожекторов.

Линейный корабль ВМС Автро-Венгрии Viribus Unitis.
Спущен на воду 24 июня 1911 года

Наконец пройдя меж двух колонн хорошо освещенных кораблей, итальянцы в 4 часа 30 минут подошли к левому борту линкора «Вирибус Унитис». Самый крупный боевой корабль стоял ближе всех к берегу, но, почти достигнув его, Россетти и Паолюччи совершенно неожиданно стали тонуть. Оказалось, что из-за отказавшего носового воздушного клапана внутрь аппарата стала поступать забортная вода. Пришлось поддерживать плавучесть «Пиявки», подтравливая сжатый воздух из баллонов, так что его уже могло не хватить на обратную дорогу. Устранив неисправность, диверсанты укрылись в тени линкора и передохнули несколько минут. «Из всех наших неприятностей эта была самой серьезной», — вспоминал впоследствии Паолюччи.

Затем Россетти заметил приготовленную к спуску шлюпку и обошел корабль с другого борта, потом прикрепил к его днищу мину — в районе носовых 4-го и 5-го 150-мм орудий, установив часовой механизм взрывателя на 6 часов 30 минут, а затем вернулся к «Пиявке», намереваясь покинуть базу. Однако их действия послужили причиной достаточно сильного шума, верхняя вахта обнаружила диверсантов.

Было 5 часов 15 минут утра, на «Вирибусе Унитисе» сыграли побудку, и экипажу представилась интересная картина — в свете прожекторов в воде ясно виднелись два водолаза и какой-то странный продолговатый предмет. Скрыться диверсантам не помог даже самодельный камуфляж, с помощью которого они пытались замаскироваться под плавучие кусты и кучу листьев.

Иллюстрация рейда Россетти и Паолюччи ночью 31 октября 1918 года

Заметив подходящую к ним отправленную с линкора шлюпку, Россетти и Паолюччи установили таймер на второй мине, соскользнули в воду, толкнув свою «торпеду», и стали ждать, когда их возьмут в плен. Обоих итальянцев вытащили из воды и доставили на борт заминированного ими «Вирибуса Унитиса». Там Россетти и Паолюччи, которых встретили достаточно дружелюбно — почти как друзей, узнали о смене власти в Поле.

Диверсанты, доставленные «на ковер» командиру линкора и командующему флотом Янко Вуковичу де Подкапельски, вначале выдали себя за потерпевших крушение летчиков итальянского разведывательного самолета (это в громоздких-то водолазных костюмах!), но затем, поняв, что могут взлететь на воздух от взрыва своей же мины, сообщили, что они в действительности — сброшенные с самолета диверсанты и что им удалось заминировать «Вирибус Унитис. Де Подкапельски тут же скомандовал: «Команда "Вирибуса Унитиса", спасайтесь! Итальянцы установили на корабль бомбы!».

Итальянцы с разрешения де Подкапельски, тоже прыгнули за борт. Позже их подобрала шлюпка, спущенная с однотипного линкора «Тегетгоф». Однако взрыва в намеченное время не произошло, и продрогших диверсантов вернули обратно на «Вирибус Унитис», искупавшийся экипаж которого встретил Россетти и Паолюччи уже не так добродушно.

В гневе с итальянцев сорвали знаки различия, а по некоторым данным — даже стащили униформу. Собравшиеся кричали, что итальянцы их обманули, другие требовали показать, где установлены мины, в общем — еще чуть-чуть, и могла вспыхнуть искра самосуда. Тем временем вокруг линкора продолжали кружить шлюпки с теми, кто прыгнул за борт, но пока еще не решил — то ли грести к берегу, спасаясь от взрыва, то ли не верить «итальяшкам» и возвращаться на борт линкора.

И тут, в 6 часов 44 минуты, под днищем бронированного гиганта грохнул взрыв, за кормой взметнулся огромный столб воды и окатил палубу корабля, который в считанные минуты получил крен 20 градусов на правый борт. Россетти и Паолюччи вновь попросили у Янко Вуковича де Подкапельски разрешения покинуть корабль, но тут кто-то предложил запереть диверсантов в трюме тонущего линкора, предоставив им возможность насладиться плодами своей работы, но адмирал приказал все же позволить им спастись. А еще через четверть часа «Вирибус Унитис» опрокинулся и затонул — сдетонировал погреб боезапаса 150-мм орудий.

А что же «Пиявка»? В суматохе все о ней позабыли, но она никуда не делась — течением и волнами ее прибило к борту парохода «Вена» водоизмещением около 7376 брутто-регистровых тонн, использовавшегося в качестве плавбазы соединения подводных лодок (но германских ВМС). Тут-то и сработала вторая мина, оставленная Россетти на торпеде-носителе. В результате взрыва судно затонуло, сев на ровный киль (по другим данным, пароход получил повреждения носовой части, но не затонул).

Гибель «Вирибуса Юнитиса»

Точное количество погибших в результате той диверсии не установлено до сих пор. Считается, что около 300–400 человек. Одно известно достоверно: Янко Вукович де Подкапельски свой корабль не пережил, итальянцы и многие другие точно видели, как он сначала находился на верхней палубе тонущего линкора, а затем — уже пытающегося плыть к берегу — его ударило по голове брусом, и он скрылся под водой. Таким образом, адмиралом и командующим югославским флотом он пробыл всего полсуток. А 10 дней спустя Германия согласилась принять условия предложенного Антантой перемирия, подписала соответствующий документ, и Первая мировая война закончилась.

Что касается офицеров Россетти и Паолюччи, то они вначале содержались на старом линкоре «Габсбург», в феврале 1918 года переклассифицированном в учебный корабль, а затем использовавшемся в Поле в качестве плавучей тюрьмы. Через некоторое время их перевели на линкор «Радецкий», где они и находились вплоть до своего освобождения 5 ноября 1918 года, после того как итальянские войска заняли Полу — по условиям подписанного перемирия, город отошел к Италии.

Буквально сразу же после освобождения полковник инженерной службы Россетти, представленный к этому званию еще 1 ноября 1918 года, и Паолюччи, которого за военные заслуги представили к званию капитана, были награждены Золотой медалью за военные заслуги, эту же награду получил и Констанцо Циано, официально руководивший операцией по атаке военно-морской базы Пола. Дополнительно был подписан специальный указ, по которому на эту троицу была выделена денежная премия в размере 1,3 млн. лир золотом.

Награды, полученные Россетти и Паолюччи за рейд на ВМБ Пола

Однако Россетти перспектива делить премию с Циано искренне возмутила и после продолжительных дискуссий он все же добился, что деньги достались только ему и Паолюччи — по 650 тысяч лир золотом. Россетти и Паолюччи часть своей премии отдали вначале вдове Янко Вуковича де Подкапельски, а потом было решено распределить эти деньги между вдовами тех моряков, кто погиб во время взрыва «Вирибуса Унитиса». 16 ноября 1919 года Россетти ушел в запас, а Паолюччи посвятил себя в дальнейшем карьере медика.

В ряде зарубежных источников утверждается, что Россетти в последующей атаке на базу Пола использовал все же «Пиявку», сделанную не на базе итальянской торпеды В57, а на базе «выброшенной на берег немецкой торпеды». Такой вариант событий мог вполне иметь место, однако возникает вопрос: если «Пиявка» была в единственном экземпляре — сделана на базе подвернувшейся под руку немецкой торпеды — то что же сегодня за «Миньятта» стоит в итальянском военно-морском музее в Специи?

Миньятта в Museo Navale Di La Spezia

Но если придерживаться версии о том, что Россетти до диверсионной акции в Поле успел на базе «позаимствованных» им торпед сделать два аппарата, то все встает на свои места: одна торпеда-носитель погибла во время рейда на Полу, а вторая попала в музей.