Кто кого: турецкий солдат против броненосцев Антанты

Как войти в историю

Ранним утром 18 марта 1915 года капрал Коджи Сейит ещё не знал, что вот-вот войдёт в историю, а спустя сто лет о его подвиге будет без запинки рассказывать любой турецкий школьник.

Форт Румели Меджидие, где служил Сейит, был одним из ключевых укреплений, простреливавших самую узкую часть пролива Дарданеллы (на британских картах эта часть пролива так и называется — The Narrows — «узость»). Если бы армада союзников собралась прорваться, то неизбежно попала бы под огонь. В орудийных двориках, расположенных на возвышенностях европейского берега, ждали своего часа две крупповских 280-миллиметровых и четыре 240-миллиметровых пушки.

Это тяжёлые артиллерийские системы, стреляющие снарядами весом от 140 килограммов (бронебойный снаряд для 240-миллиметровой пушки) до 275 (фугас для 280-миллиметровой пушки), которые подаются к орудиям с помощью подъёмного механизма и рельсовых тележек.

Вид батареи сегодня. В последние годы часть
укреплений реновируют до состояния «лучше, чем было»

Жаркая перестрелка началась в 11 утра. Оглушительный рёв тяжёлых орудий, водяные столбы выше мачт линейных кораблей от падающих «чемоданов» — тяжёлых снарядов — вокруг кораблей Антанты и облака пыли, затмевающие солнце — от разрывов британских снарядов на берегу.

Один из этих снарядов взрывается прямо во дворике, где располагался расчёт 240-миллиметровой пушки, в состав которого входил Сейит.

Дальше легенда удивительным образом раздваивается, причем обе версии уживаются как в официальных источниках, так и в массовой культуре. Давайте рассмотрим обе.

Две правды

Коджа очнулся и увидел вокруг только мёртвых и умирающих. В живых остались лишь он и ещё один артиллерист. Будущий герой услышал, как «снаряд на складе призывает его стрелять», принёс его на руках к неповреждённому орудию и выстрелил. Итогом стал фатальный взрыв на британском броненосце «Оушен», что окончательно сломило прорыв противника.

Диорама, изображающая этот сценарий в музее Кабатепе.
О развитии событий рассказывается в аудиовизуальной презентации

По другой, более реалистичной версии, основным последствием попадания снаряда в дворик стал выход из строя подъёмного механизма и рельсовой тележки.



Капрал лично перенёс три снаряда, один из которых попал в «Оушен», лишив его управления, после чего броненосец вошёл в циркуляцию и подорвался на мине.

HMS «Ocean»

Принятая британская версия гибели корабля Его Величества «Оушен» говорит, что 14000-тонный линкор (точнее, броненосец-«додредноут») сначала подорвался на мине, спасая экипаж с также подорванного броненосца «Иррезистибл», и, уже в результате подрыва потеряв ход, получил несколько попаданий тяжёлыми снарядами с берега.

Обстрел не позволял оперативно исправить повреждения, и экипаж (а заодно и выжившие с «Иррезистибла») покинул корабль.

В ночь на 19 марта британское командование отправило миноносец «Джед» с приказом торпедировать «Оушен», чтобы избежать его возможного захвата турками, но к этому времени броненосец уже утонул без посторонней помощи.

Скульптурная группа на форте Румели Меджидие.
Орудие перевезеноиз-под Измира.
Оно аналогично орудию капрала, но станок неправильный.

Наиболее драматично эта версия событий представлена в турецком фильме «Чанаккале, год 1915». В разных версиях событий сильно разнится вес снаряда, который таскал отважный капрал.



В принципе, есть два варианта: фугасный снаряд немецкого крепостного орудия 240 мм L/35 весил 215 кг, а бронебойный и вовсе, как уже сказано выше, был «легковесом» в 140 кг.

Надо будет — повторим

Легенды легендами, но героический подвиг Сейита стал широко известен, и его всячески раскручивала османская пропаганда. По окончании битвы даже хотели повторить события на камеру, однако капрал не смог поднять снаряд под прицелом фотоаппарата.

В ответ на претензии он ответил: «Когда они опять будут прорываться, я и подниму». Впрочем, османские пропагандисты были готовы к такому повороту событий и заранее подготовили деревянный муляж, покрашенный под настоящий. С ним-то и сделали фотографию.



Коджа прослужил до окончания войны и успел увидеть, как корабли врага после подписания перемирия идут к Константинополю мимо молчащих пушек. После демобилизации герой вернулся в родную деревню и в 1934 году, после принятия «Закона о фамилиях» (до этого была распространена арабская именная формула), взял себе фамилию Чабук.



Именем Коджи Сейита назван международный аэропорт в городе Эдремит, а также улицы, площади и бульвары по всей Турции. Ему поставили множество памятников — и на всех герой больше похож на былинного (хоть и турецкого) богатыря, чем на реального человека.